Марго

Шаира Баширова

Марго

Глава 1

Она была нежеланным ребёнком в небольшой семье, мать и сама не знала, от кого она родила. Семнадцатилетней девчонкой вдруг забеременела, а в деревне куда пойдешь? Пришлось рожать, прямо дома, с местной повитухой. А девочка родилась здоровенькой, аж на четыре килограмма. Росла сама по себе, любви не чувствовала. Когда немного подросла, соседи говорили:

– Точно, от цыгана Сонька родила.

Да, проживали здесь, недалеко от деревни, цыгане, табором остановились на полгода, потом спешно собрались и уехали. Девочка, родилась через несколько месяцев, назвали Маргаритой. Мать Сони была ещё не старой, но вечно болела, а вскоре после рождения внучки, умерла. Соседи похоронили её, ведь Соне и хоронить было не на что.

Вот и осталась Сонька с маленькой дочерью на руках, рада была бы избавиться от неё, но как? Волокита с оформлением в детский дом, да и город был далеко. Девочка вечно голодная, в стареньких платьицах, от добрых соседей, сначала, когда была маленькой, донашивали мальчиковые вещи, немного повзрослев, ей давали вещи девочек, выросших из этих вещей.

Деревня, которая находилась далеко от города Самары, была не из лучших, впрочем, как и многие другие. Хотя природа здесь была очень красивой, лес, речка, где купалась местная детвора в летние дни. Так и росла Рита, больше любви получая от сердобольных соседей, нежели от родной матери, которая вечно её попрекала.

– И зачем ты только на свет родилась? Руки мне связала! Может вышла бы я замуж и жила счастливо, – в сердцах восклицала Соня.

А Маргарита, для тех глухих мест, была ребёнком редкой красоты, черноволосая, чернобровая, в отца, видимо, на самом деле цыгана, голубоглазая, со светлой кожей, в мать. Но что ей это красота, коль любви и достатка не было.

Мать стала понемногу пить и не одна, приходили к ней дружки и всю ночь веселились, а девочка не понимала, ведь есть было нечего, а на выпивку всегда деньги находились. Будь то суррогат, а если повезёт, то приносили бутылку белой, или красной. А закусывали чем придётся, зелёным луком, с варёной картошкой, с хлебом и колбасой. Горячую пищу в этом доме почти не готовили.

Редкими днями, когда Соня получала пособие на дочь, как мать одиночка, она могла накидать в кастрюлю всего понемногу и сварить какую-нибудь бурду. Часто, Маргариту звали к себе соседи и кормили бедняжку, где она, не спавшая ночами от гулянок матери, засыпала прямо на стуле, за столом. Её, конечно, перекладывали на старенький диван, но мать, вспоминая о дочери, грубо будила её, выволакивала из дома соседей и за руку вела домой.

Только в школе, Рита немного отвлекалась, хотя до школы каждое утро топала два километра в старых обносках. С ней не дружили, да и она, чувствуя себя неловко, сторонилась своих одноклассников. К удивлению учителей, девочка училась хорошо, ей легко давались почти все предметы. В школе её называли дикарка, прозвище, конечно, неприглядное, но Рита не обращала ни на кого внимания.

Шли годы, не отличающиеся один от другого. Маргарита перешла в седьмой класс, фигурка девочки формировалась и она чувствовала на себе пристальные взгляды мальчиков и не только со своего класса. Но заговорить с ней не смели, одним гневным взглядом, она отбивала всякое желание приставать к ней.

Пьянки матери-неудачницы не прекращались, часто, своё негодование она вымещала на дочери. Только Рита даже не отбивалась, просто молча переносила жестокие побои от матери. То скалкой пройдётся по спине, то запустит тарелкой, от которой оставались шрамы.

Как-то ночью, после очередной попойки, уже под утро, мать уснула, спал и её очередной дружок. Рита тоже крепко спала, когда почувствовала, как кто-то шарит по её юному телу. Открыв глаза, она увидела дружка своей матери, глаза его горели в пьяном угаре. Казалось, он и сам не соображал, что творит. Парень был молодой и сильный, Рита кричала, звала маму, которая её не слышала, брыкалась, отбиваясь от насильника. Но тот всем своим тяжёлым телом прижал девочку к кровати и грубо изнасиловал. Потом сполз с неё на пол, встал на ноги и со всей силы ударил девочку по лицу.

– Только пикни кому-нибудь, я тебя прирежу, – пьяным голосом прохрипел он.

Она, держась за лицо, горевшее от сильного удара, молча плакала. Парень, сделав своё гнусное дело, шатаясь, прошёл к кровати, где полунагая лежала Соня, лёг рядом с ней и тут же уснул.

Светало, Рита выла от боли и обиды, не смея встать со своей кровати, но пересилив себя, тихонько поднялась и прошла на кухню. Медленно, не торопясь, словно во сне, девочка намочила полотенце в ведре с водой, выжала его и протёрла от крови ноги с внутренней стороны. Затем тихо взяла со стола кухонный нож и подошла к кровати, где безобразно спали её мать и этот ирод, который надругался над ней, перечеркнув всю её жизнь. Не задумываясь, она вонзила нож по самую рукоятку ему в грудь, он даже не успел издать никакого звука, видимо, нож попал в самое сердце. Затем протёрла рукоятку ножа, чтобы не остались отпечатки её пальцев и вложила нож в правую руку матери.

Была гнетущая тишина, но страха не было, Рита действовала будто отрешённо, ничего не видя. Собрав свои скудные вещи, она тихо вышла из дома и ушла в никуда, чтобы больше сюда никогда не возвращаться.

Раннее утро, Рита шла по дороге, ведущей из деревни. Куда идти, девочка не знала, но знала точно, что у неё никого нет и никто её не защитит. Лишь она сама может это сделать, в одно утро Рита вдруг повзрослела.

– Никто! Никто и никогда больше не посмеет меня ударить! Не позволю! – процедила она сквозь зубы.

Плакать она уже перестала, лишь глаза сверкали от гнева, она даже боль внизу живота не чувствовала, просто шла в никуда, в большую жизнь, веря, что теперь всё будет хорошо.

Маргарита шла, не разбирая дороги, не заметив, как вышла в поле. Было начало лета, зелёная трава лежала на поле и уставшая от ходьбы девушка, легла на траву и закрыла глаза. Она уснула глубоким сном и проспала несколько часов. Проснулась от голода и боли, болели и лицо, по которому ударили, и низ живота. Маргарита не знала, что болит больше, потом поняла, болит душа, обида душила её.

– Почему? За что? – рыдая, шептала она.

Немного успокоившись, она решила, что жизнь окончена и ей незачем, да и не для кого жить. Шатаясь, побрела к речке, но подойдя к воде, вспомнила, что хорошо плавает.

– Точно не утону, только намокну и будет холодно, ночь скоро, – про себя подумала Рита.

Вдруг она увидела недалеко от речки дом, видимо, она далеко ушла от своего дома, потому что этот дом был ей совсем незнаком, ей страшно захотелось есть.

– Может здесь дадут поесть? – прошептала она и направилась к незнакомому дому.

Когда Рита подошла ближе, то во дворе, в стороне от дома, увидела сарай.

– Вот то, что мне нужно, наверняка, там есть верёвка, ведь в любом сарае есть верёвка, – говоря это себе, Рита прокралась в чужой сарай.

Её никто не заметил и сарай был открыт, видимо, хозяева не боялись воров, или забыли закрыть дверь. Когда Рита вошла в сарай, то увидела там старый хлам, всяких размеров ящики, серп, лопату, грабли… в углу, на брусе, она увидела сложенную верёвку, но верёвка была не толстая, хилая. Только девушку это не остановило, она лихорадочно взяла верёвку и стала разматывать, верёвка долго не поддавалась, но Рите торопиться было некуда, поэтому она решила во что бы то не стало, размотать верёвку и покончить с этой никчемной жизнью. Наконец, верёвка размоталась, Маргарита с одного конца сделала что-то типа узла, другой конец забросила на брус. Странно, но у неё получилось, она даже истерично засмеялась. Потом, взяв несколько ящиков, сложила под верёвкой. Не колеблясь ни минуты, Рита залезла на ящики, надела на шею удавку и оттолкнулась от ящиков. Но верёвка не выдержала её веса и девушка с грохотом упала на землю, головой ударившись об ящик. На грохот прибежала женщина, хозяйка дома, немолодая, с короткими светлыми кудряшками, полноватая, с добродушным лицом. Увидев на земле девочку, с порванной верёвкой на шее, женщина всплеснула руками.

– Ты что это удумала, дурочка? В моём сарае! Чтобы меня потом милиция затаскала? Ты что, сумасшедшая? – кричала она на Риту.

Девушка, поднявшись, села и разрыдалась, женщине стало жаль совсем ещё молодую девушку. Она подошла к ней и нагнувшись, погладила по голове.

– Да что же могло такое случиться, что ты, такая молодая, красивая, жизни себя лишить решила? – спросила женщина.

Лицо Риты было в кровоподтёках, от удара негодяя, который ее изнасиловал и царапинах от ящика, об который она ударилась лицом. Говорить Маргарита не могла, она закрыла лицо руками и продолжала рыдать.

– А ну-ка, вставай, пошли в дом, здесь мы и поговорить не сможем, – поднимая девушку за руки, сказала хозяйка дома.

Рита молча встала и пошла за женщиной в дом. Светлая терраса, с кружевными занавесками на окнах, сквозь которые пробивались лучи солнца и стол под окном, с чистой, белой скатертью.

– Садись, я сначала покормлю тебя. Видать, нелегко тебе пришлось, раз ты на такое решилась, – говоря это, хозяйка поставила на стол нарезанный хлеб и налила в тарелку горячий суп, который медленно кипел на плите.

Маргарита, не решаясь есть, посмотрела на женщину, но та дала ей ложку и сказала:

– Давай, девонька, поешь. Захочешь рассказать, я тебя выслушаю.

Рита стала есть, но слёзы капали прямо в тарелку. Лишь голод заставлял её отправлять в рот ложку с горячим супом. Тепло разливалось по телу и она стала успокаиваться. Когда Рита доела и отодвинула от себя тарелку, хозяйка села с ней рядом.

– Может расскажешь теперь, что с тобой произошло? Поверь, тебе легче станет, – сказала она.

Маргарита не знала, с чего начать говорить. Она долго молчала, хозяйка, понимая её чувства, не торопила девушку.

– Я умереть хочу… никому я не нужна на этом свете, – наконец ответила она.

– Ну это я поняла, когда увидела тебя с верёвкой на шее. Видишь ли, девочка, для такого шага, должна быть очень веская причина, это большой грех. Так делать нельзя. Ты не бойся, расскажи мне, а я попробую тебе помочь, – ласково сказала хозяйка дома, куда случайно забрела Рита.

– Мне уже никто не сможет помочь. Я не знаю, как дальше жить, да и зачем? У меня никого нет и дома нет, – ответила Рита.

– Ну а как тебя зовут? Имя, надеюсь, у тебя есть, горемычная моя? – спросила хозяйка.

– Да, есть, меня зовут Марго, – почему-то соврала Маргарита.

Ааа… Маргарита значит… ясно. А меня зовут тётя Вера, – сказала хозяйка.

Рита улыбнулась.

– Простите, но я так устала от всего, правда, жить не хотелось, – ответила она.

– А теперь? Теперь жить хочешь? Ты знаешь, как жизнь прекрасна? А как она коротка, ты знаешь? Ты ведь только жить начинаешь, девонька. Всё проходит, пройдёт и это. Знаешь, кто сказал эти мудрые слова? Соломон. Когда-нибудь, через много лет, ты поймёшь значение этих слов. Дурочка, никогда не смей повторять попытку суицида, никогда! Лишь Бог даёт нам жизнь, а значит, лишь Он имеет право эту жизнь забрать, – сказала тётя Вера.

Но Рита так и не рассказала, что с ней произошло, ей было стыдно об этом говорить. Тётя Вера, такая мудрая и добрая, она, конечно бы, её поняла, но Рита решила, что этот период её жизни, она вычеркнет даже из памяти. Нелегко было это сделать, но иначе, она дальше просто не сможет жить.

Дом тёти Веры был большой и светлый, было видно, за домом хорошо ухаживали. Во дворе посажены деревья и цветы, в доме везде чисто и опрятно. Мебель, ковры, занавески, всё подобрано со вкусом. Дом состоял из пяти комнат и большой террасы, кухни и санузла с ванной комнатой. Для деревни, это был хороший дом, в своей деревне, Рита таких домов не видела, а может просто деревня ее была совсем уж убитая… Тётя Вера жила с сыном и невесткой, они недавно поженились. Работали в городе, куда ездили каждое утро на автобусе, а вечером возвращались так же, на автобусе.

Дима, так звали сына тёти Веры и Настя, её невестка, приехали с работы вечером. Увидев Риту, у которой на лице были синяки и царапины, с удивлением посмотрели на мать.

– И откуда у нас это чудо-юдо? – спросил Дима.

– Да вот, забрела к нам… – смущаясь и не зная, что сказать, ответила тётя Вера.

– Забрела, значит? Как здорово! Интересно, откуда забрела… – с сарказмом спросил Дмитрий.

Маргарита встала с места.

– Вы извините меня. Я, пожалуй, пойду… – направляясь к двери, сказала она.

– Да куда же ты пойдёшь, на ночь глядя? Вечер холодный какой, – остановив девушку за руку, сказала тётя Вера.

– Ничего, мне не привыкать, спасибо Вам за всё, но мне правда надо идти, – ответила Рита.

– Аха! Идти ей надо, днём только вешаться хотела, а теперь, видите ли, ей идти надо! – в сердцах воскликнула женщина и тут же пожелала о своих словах.

Дима и Настя взглянули на девушку.

– Как вешаться… не понял… – недоумевая, о чём речь, сказал Дима.

Маргарита выскочила из комнаты во двор и побежала к воротам. Но ворота оказались заперты и она повернулась к тёте Вере, которая вышла следом за ней.

– Откройте, пожалуйста, тётя Вера, я пойду, – взмолилась девушка.

– Пойдёшь, конечно пойдёшь. Только завтра. Обещаю, захочешь уйти, я тебя держать не буду, а сейчас, пойдём в дом, холодно, – ответила тётя Вера.

Глава 2

Рита молча подчинилась. Когда они вошли, Дмитрий, сидевший за столом, встал.

– Прости, уж не знаю, что у тебя там произошло, я погорячился. Конечно оставайся, – сказав это, они с Настей прошли в свою комнату.

Маргарита села за стол и тётя Вера молча стала её кормить. Налив и себе тарелку супа, она села рядом с девушкой. Было довольно поздно, телевизор включать не хотелось. Понимая, что Рита очень устала, тётя Вера постелила ей в комнате, рядом со своей. Впервые за много лет, девушка уснула в покое и тишине, но она постоянно вздрагивала, видимо, сон был тревожный.

Когда утром она проснулась и вышла на террасу, Дима и Настя уже уехали на работу, а тётя Вера мыла после завтрака посуду. На столе, прикрытый салфеткой, стоял завтрак и для неё.

– Садись, Рита, поешь. Я позавтракала с детьми, – сказала тётя Вера и убрала салфетку.

На столе стояло молоко в бокале, нарезанный хлеб, сливочное масло, сыр и колбаса. Рита прошла в туалет, затем в ванную комнату, умылась и вышла завтракать. Когда девушка молча поела, тётя Вера, сев рядом с ней, спросила:

– Может поделишься со мной, что собираешься делать дальше? Тебе ведь учиться надо, небось, ещё и девятый класс не закончила?

– Восьмой закончила, – ответила Рита.

– Надо же, а выглядишь старше своих лет. Ты знаешь, что ты очень красивая? У тебя неординарная красота, сочетание жгуче-чёрных волос с голубыми глазами и светлой кожей… я никогда не видела такого, – сказала тётя Вера, пристально разглядывая Риту.

– Не знаю, не думала об этом, просто жила, вернее, выживала, – ответила Рита и вдруг заплакала.

Тётя Вера обняла девушку за плечи.

– Шшш… успокойся, девочка. Вижу, досталось тебе по полной. Может, если расскажешь, тебе легче станет? – спросила тётя Вера.

Маргарита положила голову на грудь совершенно незнакомой женщины и со слезами стала рассказывать.

– Я жила в соседней деревне, в Павловке. В общем, маме я не нужна, она пьёт каждый день, а позавчера… её любовник…он надругался надо мной и я ушла из дома. Больше туда не вернусь, никогда, – говорила Маргарита.

Но о том, что убила того, кто глумился над ней и что она вложила нож в руку матери, девочка умолчала. Если милиция найдёт и маму, и её любовника, пусть думают, что это мама его зарезала. Тётя Вера, слушая Риту, от ужаса покачивала головой, потом обняла её за плечи.

– Бедная моя! Сколько же тебе пришлось вытерпеть? Ну что за мать такая? Да разве ж так можно, с собственным ребёнком? Ладно, успокойся. Тебе в милицию надо, заявление на этого подонка написать, его должны посадить. А знаешь, что с такими насильниками малолетних девочек делают за решёткой? С ними поступают так же, там закон жёсткий. Хочешь, я с тобой пойду? – спросила тётя Вера.

Рита, со слезами взглянув на женщину, замотала головой.

– Нет, что Вы? Это же позор на всю жизнь! Как я перед одноклассниками покажусь? Нет, прошу Вас, не надо, – горячо, от души говорила девушка.

– Хорошо, успокойся. Только это неправильно, таких людей надо наказывать. Да и маму твою лишили бы родительских прав. Какая она мать после этого? Позволить так издеваться над собственной дочерью, – ответила тётя Вера.

Рита оставалась у тёти Веры ещё пару дней. Тётя Вера дала ей кое-какую одежду, добротные вещи, хотя и не новые, всё лучше, чем то, в чём она пришла. Но на третий день, рано утром, когда все крепко спали, девочка, подкравшись, открыла комод, где лежали деньги. Она видела, как тётя Вера брала их оттуда. Маргарита вытащила пачку и взяла из неё пять тысяч рублей. Потом на листе бумаги написала записку.

– Дорогая тётя Вера, спасибо Вам за всё, что Вы для меня сделали, но оставаться у Вас я больше не могу. Я взяла у Вас взаймы пять тысяч рублей, обещаю вернуть их Вам в троекратном размере, когда стану богатой и знаменитой. Простите, если что не так.

Рита положила записку на стол, зная, что утром тётя Вера найдёт её именно здесь. Потом она тихонько вышла из дома и пройдя двор, открыла ворота. Куда она пойдёт, она и сама не знала, но за то время, что девочка была у тёти Веры, она нафантазировала себе воздушные замки. Вот станет она богатой и знаменитой, придёт к ней мать просить прощение, а она простит, конечно простит, мать всё-таки. Но жить с ней она точно не будет.

– О, Господи! Ведь маму могут посадить! – вдруг подумала Рита.

А потом успокоила себя.

– Ну и пусть, ведь она не думала обо мне, когда я звала её на помощь. Да и что она сделала для меня, как мать, за столько лет? – думала девушка.

На этом, глубоко вздохнув, она пошла к автобусной остановке, который увезёт её отсюда, как можно дальше и как можно надолго.

На автобусе Рита доехала до города, доехав до вокзала, взяла билет до Москвы. У неё осталось немного денег, на которые она купила пирожки и горячий чай. Странно, но у неё никто не спрашивал паспорта, или какого другого документа.

– Наверное, людям всё равно, кто я, куда еду и зачем… но это и к лучшему, – подумала Рита.

Так она доехала до большого города, в кармане пусто, впрочем, как и в желудке. Куда идти, она точно не знала, поэтому просто пошла по улице, озираясь вокруг и не находя никого, кто бы ей посочувствовал. Она шла до тех пор, пока не пришла к какому-то дому, подвал которого был открыт. Спустившись вниз по ступенькам, она вошла в тёмное помещение под домом. Там, в дальнем углу, брезжил тусклый свет, на этот свет Рита и пошла. И то, что она увидела, поразило её. На полу лежали старые одеяла и подушки, а рядом стояли ящики и на них постелены газеты, на которых лежали куски чёрствого хлеба и колбасы. Девушка была настолько голодна, что просто набросилась на еду и давясь от сухости хлеба, поела. Потом, чувствуя усталость, легла на одеяло и уснула прямо с куском хлеба и колбасы в руках, которые не доела. Сколько она проспала, она не знала, но проснулась от боли. Кто-то сильно пнул её в ногу.

– Ай, ты что делаешь? – испуганно крикнула она, увидев перед собой высокого парня и рядом с ним, ещё несколько ребят.

– Я что делаю? Это ты что здесь делаешь? – смеясь и оглядываясь на своих дружков, спросил парень.

Сев на одеяло, Рита посмотрела на ребят.

– Ну простите, не знала, что это место занято. Просто я с дороги и очень устала, вот и уснула, – ответила Рита.

– Аха! Так устала, что проголодалась и съела наш ужин, – опять пиная Риту в ногу, сказал парень.

– Ну что ты всё время пинаешься? Больно же! Я же сказала, прости, – ответила Рита.

Ребята сели рядом с девушкой.

– И откуда ты такая взялась? – спросили её.

– Приехала на поезде, из Самары. Была голодная и устала очень. Вы же не выбросите меня на улицу? – спросила Рита.

– Дай подумать… – ухмыляясь, ответил парень, видимо, здесь он был за главного.

– Ладно, пока оставайся, посмотрим, чем ты будешь нам полезна, хотя девчонок среди нас нет, – проговорил парень, делая умное лицо.

– Зовут-то тебя как? – спросил парень, тот что был за главного.

– Марго, – не моргнув глазом, ответила Рита.

– Ишь ты, Марго… что за имя такое? – усмехнулся парень.

– А тебя как зовут? – спросила Рита.

– Кирилл я, а это Стасик, Вадим, Олежка, Ромка, – познакомил Кирилл девушку с ребятами.

– Ладно, есть будем, – сказал Кирилл, открывая пакеты и доставая из него булку хлеба, колбасу, окорок, зелёный лук, тушёнку и консервы.

Несмотря на свой высокий рост, Кириллу не было и семнадцати лет, а дружки его были и того меньше, от двенадцати до пятнадцати лет. Ребята эти были не похожи друг на друга и что их связывало, Рита не понимала. Только на утро она поняла, чем занимаются ребята.

– Кирилл, зачем вы занимаетесь воровством? Это же плохо, – утром сказала Рита, когда услышала, как Кирилл давал указания ребятам, каждому в отдельности, говоря, в какой район идти тому или другому.

– А ты что, из инспекции для малолетних? Чё суешься, только пришла, уже указываешь, что делать? Не нравится – скатертью дорога! – дерзко ответил Кирилл.

Рите идти было некуда, ей пришлось смолчать. Пока ребята «работали», девушка сидела в подвале, готовила еду, прибиралась, если можно так сказать. Но однажды, Кирилл заставил и её идти на « дело».

– Так и будешь есть на халяву? Давай тоже «работать» иди! – приказным тоном сказал парень.

– Я воровать не буду, просто не умею, только подведу вас, сразу попадусь, – ответила Рита.

Немного подумав, Кирилл понял, что в её словах есть смысл.

– Чёрт, она и правда может всех подвести, – подумал он и посмотрел на девушку.

– Ладно, живи пока, а там посмотрим. Мы нуждающихся на улицу не выбрасываем, – сказал Кирилл.

Так прошло пару месяцев, Рита жила с ребятами в подвале, Кирилл её больше не донимал.

– Слушай, Марго, ты почему из дома ушла? – как-то спросил Кирилл.

– А ты? – в ответ спросила Рита.

– Я… да у меня и дома-то нет. Родители погибли в автокатастрофе, квартиру брат отца оприходовал. Мне тогда четырнадцать лет было, он вроде как опекунство надо мной взял. Потом… просто выгнал меня из дома, сказав, что я вор. А я тогда точно ничего не брал, это его жена всё подстроила. Да ладно, не хочу об этом говорить, – опустив голову, сказал Кирилл.

– А и не надо и так всё ясно. А я матери своей вовсе не нужна была. Думаю, она меня и искать не будет. Из деревни я, считай, нет у меня никого, – в ответ сказала Рита.

Но однажды, Маргарита всё же пошла вместе с Кириллом на «дело». Они пришли на вокзал, там Кирилл ловко подходил к приезжим и вынимал из карманов зевак кошельки. А то просто уносил чемодан у зазевавшегося пассажира. Рита была поражена, как ловко у него это получается и ведь делал он всё без всякого волнения, будто так и должно быть. Когда они пришли в подвал, Рита от волнения не могла говорить.

– Ну ты даёшь, Кирилл! Я в жизни так не смогу, – взволнованно сказала девушка.

– Это поначалу кажется трудно. Люди в большинстве своём не внимательны, особенно на вокзале. А когда приезжают в большой город, так и вовсе теряют голову, – смеясь, сказал парень.

– Но это неправильно, так нельзя. В чём их вина? Почему ты их наказываешь? Надо наказывать тех, кто делает зло, – в сердцах сказала Рита.

– Слушай, Марго, а ведь ты права. Как это я сам не догадался? Вот умница! Мы, как Робин Гуд, будем у богатых отнимать, а бедным отдавать. Вот здорово! – воодушевлённо сказал Кирилл.

Вечером, после обильного ужина, парень поделился своей идеей с ребятами. В каждом мальчишке есть эдакий рыцарь. На следующий день, разбившись на группы по двое, ребята пошли на разведку. Они должны были выявить тех, кто обогатился за счёт кого-то, кого разорил, обогатившись и вообще, что-то в этом роде. К вечеру, собравшись в подвале, ребята поделились собранной информацией. Таких обогатившихся за счёт разорения других, было предостаточно. Взяв лист бумаги, Кирилл написал несколько имён и их адреса.

– Теперь надо составить план, как у них забрать то, что им не принадлежит, – деловито сказал Кирилл.

Составить план было непросто. Ребята мусолили его несколько раз, так ни к чему и не пришли, решили действовать спонтанно, как получится. Богатых людей в Москве было очень много и с кого начать, никто не знал. Решили сначала проследить за несколькими из них, разбившись по парам на три группы. Рита вошла в азарт, это походило на какую-то игру, но не понимали, ни она, ни ребята, насколько это опасно. Дома богачей были, как крепости, охранялись здоровыми детинами, которые могли раздавить ребят, как мух и не моргнуть глазом. Маргарита уже пожалела, что втравила ребят в это дело, но Кирилл был настроен решительно.