Измена. Старая любовь не ржавеет

За полтора года мне три раза предлагали повышение, благо у меня есть и высшее образование для этого, и показатели идеальны… Но, во-первых, мне всегда нравилась именно работа в магазине. Тут хорошо изученный, идеально построенный мною мир. А, во-вторых, я понимала что новая должность – это масса обязанностей. А у меня же семья! Да и портить отношения с мужем не хотелось, он и так не мог пережить что я директор магазина. А если я стану директором направления…

Сейчас уже терять нечего. Поэтому если предложат повышение еще раз, я соглашусь. Кстати можно и не ждать. А выложить вакансию на внутренний сервер. Когда появится свободная должность, они меня пригласят на собеседование. Эта мысль вызывает у меня невольную улыбку.

А вот и дезинфектор.

– Наклейки у вас на месте? А то я взял на всякий случай.

– Спасибо, наклейки мы бережем и коробочки ставим только под ними.

Кстати еще одна причина по которой меня хотят повысить – это идеальное состояние моего магазина. Вот и сейчас дезинфектор приехал, а я только распишусь в его документах, а он – в моих, и он поедет дальне. У нас никогда не было вредителей. Точнее до меня – были. А как я их вывела, так больше они и не заводились. И причина простая – у меня порядок. Везде: в документах, на полках, на складе. Просроченные продукты никогда не стоят на полках по месяцу, мусор выкидывается ежедневно, полы моются постоянно.

И пускай может по мнению Арсения моя работа недостаточно престижная, но я выполняю ее хорошо. Так что не пропаду.

Отпустив дезинфектора, отправляюсь принимать приехавший товар. И так целый день. А к вечеру, разобравшись со всеми делами, я еду в маникюрный салон. Первый попавшийся где есть окошко. Пусть мне накрасят ногти красивым перламутровым лаком. Чтобы с розовыми блесками. Или с бежевыми.

Нет уж, дорогая моя семья! Не пропаду я без вас. Жизнь не заканчивается, и я все сделаю чтобы жить дальше еще лучше чем прежде.

Глава 9. Ариша. Новые обязанности

Мой уход из дома запланированным не был. Я поддалась сиюминутному желанию, спонтанно возникшей обиде на маму, которая совершенно перестала мною интересоваться. Более того, я даже начала думать что она сделала это специально – перестала заботиться обо мне, а на вопрос о диете сообщила чтобы я все делала сама.

Может это и правда была такая маленькая месть, чтобы я чувствовала зависимость от матери? Ведь тогда можно будет мною манипулировать, моим мнением и поведением. Но я-то не такая! Еще вопрос кто тут круче. А круче я. Я умнее, я красивее, я моложе. И самое главное – я лучше чувствую и понимаю мир. Я не придаток к матери и не ее собственность, я отдельная личность. Мне не пять лет, пора это учитывать.

Поэтому я собираю вещи и ухожу к отцу и Любе.

Вообще я не уверена что задержусь у папы надолго. Точнее, в мои планы это не входит. Мой расчет прост: оставшись в одиночестве, мама станет ценить меня куда больше.

Ну а что? Папа ушел, Дима долго жить с мамой не сможет, у него девушка есть. Остаюсь я – единственная кровинушка. Так что скоро мама позовет меня обратно и больше заставлять меня готовить не будет. Да и другими делами заниматься тоже. Потому что побоится остаться в одиночестве.

В принципе я считаю что ситуация складывается максимально удачно: теперь и папа, и мама будут делать все возможное, чтобы я уделяла каждому внимание. А это – деньги на карманные расходы и полное отсутствие контроля. Красота!

Правда, когда я являюсь в дом к тете Любе, мои планы дают первую трещину. Во-первых, я ждала, что папа поведет себя совершенно иначе. Ну как угодно, но только не начнет мне рассказывать что я должна обдирать обои в спальне тети Любы! Это же возмутительно! Но что делать… Сжав зубы, приходится выполнять. Но это еще не все. Эти двое умудрились меня нагрузить всей домашней работой. Я им что, прислуга что ли? Какого фига?

Но я терплю. И терплю по одной простой причине: если я сейчас прибегу к маме, поджав хвост, то дома буду делать тоже самое. И в итоге получится ситуация еще хуже. И у мамы придется вкалывать, и у отца. Да еще окажусь виноватой со всех сторон. Так что самый идеальный способ выкрутиться – дождаться когда мать начнет просить вернуться и плакать. Вот тогда я, немного поломавшись, перееду обратно. А заодно отец будет более сговорчивым.

Следующую неделю я придерживаюсь плана. И размышляю о том, что чем больше времени проходит, тем больше я лоханулась.

– Ариша, а ты где была? – строго интересуется отец, когда я возвращаюсь с прогулки с подружками. И это уже заставляет меня нервничать. Раньше, когда я возвращалась в десять, такой реакции не было.

– Я со Светой гуляла, – разуваюсь, прохожу мимо отца и направляюсь в свою комнату.

– А почему ты ничего не приготовила?

Замираю на месте.

– Приго- что? – вскидываю брови.

– Приготовила, – уточняет папа. Стоит, руки в боки, весь такой не в настроении. А на кухне, судя по звукам, моет посуду Люба. И я тут понимаю, что теперь мне точно хана.

Когда я жила дома, если я приходила поздно, посуда всегда была вымыта. И делала это мама. Она же и готовила, всегда.

– Пап, это не я должна делать…

– А кто должен? Я? Люба?

– Тетя Люба, – пожимаю плечами. В моем понимании вкалывать на кухне я не обязана. Равно как и помогать с ремонтом. В конце концов, я много денег не трачу, да и ем совсем чуть-чуть. Почему я обязана всех кормить? Кто в доме хозяйка? Я что ли?

Вода затихает, и из кухни выплывает тетя Люба, вытираю руки полотенцем. Молчит, а вот отец резко вспыхивает:

– Ты только и делаешь что гуляешь! Ни черта не делаешь по дому, ведешь себя как квартирантка! А мы что, прислуга тебе, вкалывать на твое величество!

– Вообще-то мама всегда сама все делала!

Но тут раздается голос тети Любы:

– Ариша, девочка моя, – ее голос ласковый и медовый, – Я же не твоя мама. Кто она там? Продавщица в продуктовом магазине? Она всю жизнь жила за счет твоего отца. Нахлебница, да еще и бестолковая. И конечно же хоть что-то она должна была делать. Убирать в доме, готовить… Это ее обязанность. А я – главный инженер. И это очень интеллектуальная должность, где приходится много думать, понимаешь? Я – интеллигенция. И я зарабатываю хорошие деньги. И зарабатываю головой. Так что твоя обязанность теперь – помогать по дому.

– А когда вы одна жили, кто вам посуду мыл?

– Ариша! – орет на меня отец, – Ты думай что говоришь! И думай как себя вести!

– Я в кафе обедала, – парирует тетя Люба и уходит в спальню.

Кстати интересное наблюдение: если дома в спальню родителей можно было зайти всегда и без спроса, только предварительно постучавшись, то у тети Любы совсем другие порядки. То есть пока мы с отцом делали ремонт, я имела право там находиться. А как мы его закончили, мне запрещено переступать порог спальни. Запрещено всегда: и когда там кто-то есть, и когда там никого нет. И хотя делать мне там нечего, да и в принципе я и не собиралась заходить туда, сам факт запрета меня напрягает.

У тети Любы вообще много запретов: с одной стороны надо готовить, но лезть в определенные ящики – нельзя. Хотя что там особенного? Какие-то крупы, сахар… И если нельзя, тогда зачем меня заставлять что-то делать?

Я попробовала поговорить об этом с отцом, но куда там! Он сказал чтобы я не «выделывалась» и подчинялась законам этого дома. И я подчиняюсь, хотя эти законы мне не сильно-то и нравятся.

Глава 10. Арсений. Смертельная обида

Не представляю как Люба жила со своим мужем. Даже по ее скупым описаниям становится понятно, что он был тем еще чудовищем. И как только я об этом думаю, меня разъедает чувство вины.

– Ты говорила что у тебя с дочерьми проблемы, – мы сидим и ужинаем после работы. Ариша как всегда где-то шляется. Делать ничего не хочет, ей лишь бы деньги клянчить и развлекаться. И надо отдать должное Любе, она еще ее и защищает! Типа у ребенка стресс! А могла бы… Впрочем, не важно, разговор о другом.

– Да, все так, – вздыхает, опускает глаза в тарелку. Знаю, тема болезненная…

– Я думаю что дело в твоем покойном муже… Это все он…

Кивает, даже всхлипывает. Да, зря я может этой темы коснулся… Но да ладно. Раз уж начал…

– Мы должны попробовать вернуть твоей семье единство. Я все понимаю, взаимные обиды… Но твои дочери тебя любят, я в этом уверен.

– Ты действительно так думаешь? – ее губы дрожат. Да, все-таки тяжело Любе. Но для того и я тут, чтобы ее утешать, чтобы решать накопившиеся проблемы.

– Да. Так что давай на выходных позовем их? Ты что-нибудь вкусное приготовишь, посидим, поговорим.

– О чем? – Люба вроде как и не рада моему предложению. Но я-то знаю что она не хочет меня расстраивать. Она очень критично к себе настроена, поэтому считает что плохое воспитание детей – это прежде всего ее ошибка. Хотя я так считаю: если женщина отдала лучшие годы своему ребенку, из сил выбивалась чтобы поставить его на ноги… Ребенок уже ей обязан. Пусть не финансово, но ментально.

– Просто поговорим, – улыбаюсь, – Ну чего ты нос повесила? Все хорошо будет, обещаю.

– Как скажешь… И пусть Ариша тогда мне поможет приготовить, потому что у меня сил совсем нет, да и спина болит.

– Давай я тебе оплачу массажиста? Тебе сразу полегчает. А Ариша да, она поможет тебе конечно. Даже не думай.

Детей Любы я не видел ни разу. Только знаю что старшая – Нонна – замужем, ей тридцать, у нее двое детей, обе дочери школьницы. Младшая – Алла – ей двадцать три, не замужем, о ней Люба и вовсе говорить не хочет. Видимо чем-то разочаровала сильно. А я пока что и не спрашиваю. А по-хорошему, надо с обеими поговорить, потому что мать это мать, нельзя так! И надо бы это осознавать.

Ссоры и недопонимания в семье бывают, но нужно и мириться. Семья на то и дана, что мать любит за просто так, всегда беспокоится и всегда поможет. А у дочерей не может быть никого ближе родной матери. Чисто по-женски, любая другая может и мужа увести, и сподлить, но не мать.

Я вижу что Люба вся извелась, переживает. А представить какова может быть жизнь детей без поддержки матери даже мне страшно.

К концу недели, когда я уже готов общаться с Нонной и Аллой, мне приходит официальное письмо, что моя женушка подала на развод. И хотя, признаться, я этого и хотел, почему-то эта новость мне резко портит настроение. Более того, я вдруг осознаю что за все эти дни Рита ни разу не позвонила и не написала ни одного письма или сообщения. То есть я ее бросил, и вместо того чтобы просить меня вернуться, моя бывшая вторая половинка побежала на развод подавать? Это как так-то? Она что, меня совсем не любила что ли?

По моей самооценке нанесен серьезный удар. Так что в пятницу я возвращаюсь мрачный и без настроения. Ариша и Люба уже дома, готовят.

– Привет, – целует меня в щеку любимая и, посмотрев в лицо, произносит: – Что-то случилось?

– Рита на развод подала, – пожимаю плечами, стараясь не выдать своей досады. Но чуткая Люба все равно это видит.

– Это же хорошо. Почему ты грустный? Ты не хочешь с ней расставаться что ли?

Я пропускаю вопрос мимо ушей. Глупости спрашивает.

– Ариш, а ты как переехала, мама с тобой связывалась?

Дочь как раз сидит за столом и режет салат. И вряд ли ей это нравится…

– Нет, – цедит сквозь зубы, – Никто не писал и не звонил. Ни она, ни Дима.

Перевожу взгляд на Любу. В какой-то момент у меня создается ощущение что она вообще не видит проблемы. Но потом, будто спохватившись, она восклицает:

– Хороша же мать! Ребенок живет у новой жены мужа, а ей хоть бы что! Я бы тебе, Арсений, посоветовала переосмыслить всю жизнь с Маргаритой. Все ли с ней в порядке? Обычно женщины так не реагируют! Точнее, они хоть как-то реагируют на разрыв, а не избавляются от детей! Даже я, уж какой у меня муж был, и то и памятник ему поставила, и оградку… Правда дети почти не посещают его могилу. Заросло все. А что люди скажут…

– Сходим в воскресенье. Не переживай, Люба.

Кстати да. Тоже дочери хороши – каким бы отец ни был, а он отец! В итоге ни маму, ни папу знать не хотят. Как так?

Между тем я сам не замечаю, как отвлекаюсь от изначальной темы. Ах да, Рита. Могла бы и позвонить. Цаца какая.

Пока мы с Любой разговариваем, Ариша, сжав губы, продолжает резать огурцы. Обижена на мать. Она-то не такая как Нонна с Аллой. Ариша привязана к родителям, и по матери скучает. Потому что ребенок всегда скучает.

А вот Рита… Недооценивал я ее. Я-то думал что она с радостью всю жизнь кладет на нас, а она… Она оказывается эгоистка. Внутри просыпается какое-то нехорошее чувство. Даже отомстить ей хочется за это равнодушие и пофигизм. Ее поступок вызывает ассоциацию с заброшенной могилой, куда дочери не могут наведаться. Только я еще живой и сорняком зарастать не собираюсь.

Еще немного подумав, решаю, что я выше мести. Я сделаю иначе: мы будем с Любой по-настоящему счастливы, и пусть Рита кусает локти и думает что она всю жизнь не так делала. И кого она потеряла.

А Аришу сами вырастим. Для нее домом будет наш дом, раз мать так поступает. Уж мы-то ребенка одного на произвол судьбы не кинем. А Дима, Дима парень толковый, перебесится пару месяцев и успокоится. Через месяц сам ему позвоню и узнаю как дела. Он выделываться не будет, пойдет на контакт, нужно просто немного времени чтоб остыть, подумать и переварить произошедшее.

Глава 11. Ариша. Семейный ужин

Раньше, когда я была маленькой, мне казалось что взрослые в принципе не могут ошибаться, что это некие совершенные существа, которые знают абсолютно все. Сейчас, в свои четырнадцать, я вижу, что возраст – это не гарантия ума, а уж тем более мудрости. Более того, большинство взрослых – самые настоящие идиоты. Так что будущее за такими как я – современными, молодыми и остро чувствующими.

Однако это еще не все. Помимо того что взрослые не особенно наделены интеллектом, я открыла для себя еще кое-что: они иногда бывают непонятными и странными. То есть это даже не глупость, это что-то другое.

От встречи с детьми тети Любы я многого не ждала. Думала это будет среднестатистическое семейное мероприятие, где я буду зевать за столом, потому что уйти некрасиво, а начать смотреть ролики в ютубе еще некрасивее. Ну или играть.

Прийти должны были обе дочери, к двум часам. Старшая – Нонна – обещала быть с мужем и детьми, младшая – просто.

Когда я уже накрываю на стол, тетя Люба восклицает:

– Алла, поганка, сказала что не явится, еще и нахамила!

Перевожу взгляд на отца. Вздыхает:

– Не расстраивайся. Не все одним днем делается, с ней потом отдельно поговорим.– и озабоченный такой, хотя и делает вид что во всем уверен. А я думаю, сдалась ему чужая семья с чужими проблемами… Ты с мамой договориться-то не можешь, все ждешь что она первая позвонит… А какие там дочери у Любы… Может младшая при встречи тебе с ноги заедет и дальше пойдет. А что? Я таких встречала.

В какой-то момент у меня появляется надежда что и Нонна не явится, но увы, в два часа раздается звонок в дверь. Признаться, я уже набегалась с готовкой и с удовольствием бы свалила погулять, но накануне отец мне заявил, что я обязана отсидеть все мероприятие. И ни в коем случае его не опозорить! Надо же Любе и всем остальным показать что он умеет детей воспитывать! А я что? А мне придется сидеть и улыбаться. Иначе он меня с дерьмом съест.

За неделю пребывания у Любы и плотного общения с ней я открываю для себя что несмотря на шарм, женщина она душная. И вообще создается ощущение, что с незнакомыми это один человек, а с близкими – другой. Но что именно не так, я пока не особенно понимаю.

Появление на пороге Нонны с семьей сбивает меня с мысли. Глянув мельком на них, мне приходит в голову что хочется куда-то сбежать. А почему опять непонятно.

– Ой, здравствуйте, – растягивает слова Нонна, заискивающе улыбаясь. Но когда я ловлю ее цепкий, внимательный взгляд, мне становится не по себе. Она меня буквально прожигает своими маленькими глазками.

Буркнув: «Здрасьте», я возвращаюсь в комнату, где накрыт стол. Однако особенно-то и не сбежишь. Отец зовет меня обратно, надо шаркать ножкой и кланяться. Возвращаюсь, натянув на себя улыбку.

– Нонна, это Арина, Арина, это Нонна. Это детки Нонны – Оля и Марина. И супруг – Вадим.

– Очень приятно познакомиться.

Из темноты прихожей выходит муж Нонны. У него по-моему самый нормальный вид среди них всех: хотя красавчиком его никак не назвать, от него не исходит опасность. Вроде даже веселый.

– Мама, как у тебя дела? – Нонна целует в щеку тетю Любу, и создается ощущение, что никаких сложностей в общении у них нет. А может просто не показывают.

– Хорошо все, работаю. Вы идите, мойте руки и за стол.

– Да, конечно, – кивает Нонна, и в эту секунду раздается буквально вопль: – Марина! Я тебе что сказала?!

Блин, если бы моя мама так на меня бы орала, меня бы пришлось лечить от заикания. Замерев, смотрю как младшая дочка, девочка лет семи, дрожащими руками снимает верхнюю кофту, оставаясь в блестящей розовой.

Причем, что интересно, никто Нонне ничего не говорит, что надо вести себя поспокойнее. Ну а я… Я тем более говорить не буду. Хотя хочется ей объяснить, что надо пить успокоительные. Ну да ладно.

Наконец мы садимся за стол. Нонна теперь разглядывает моего отца, причем взгляд у нее становится… Вот как у тети Ларисы, нашей соседки. Или маминой подруги Ани. Они постоянно на папу вешались. Жуя салат, жду того же самого, но нет. Нонна просто смотрит, изучает. Что ж, цирка не будет… Или все-таки будет?

– Оля, вилкой и ножом ешь! – опять орет на детей. А я… Я беру вилку как обычно держат ложку, да еще и в «раскоряку». И с независимым видом продолжаю есть.

Интересно, отреагирует? Ага, заметила. И столько в лице брезгливости сразу! Это реально комедия!

– Как твои дела, Нонна? – ласково интересуется тетя Люба, стремясь прервать паузу.

– Отлично все. У Оли одни пятерки в школе! – сообщает с гордостью. Перевожу взгляд на Олю – ей лет девять, тоже зачуханная какая-то, забитая.

– Какая молодец, – кивает тетя Люба.

– А еще мы ходим в художественную школу, на танцы, скрипку, на английский и плавание, – объясняет Нонна, не скрывая гордости. Причем как я понимаю это объясняется нам с отцом, а не Любе. Люба и так в курсе.

– Успевает? – спрашивает Люба. А мне так и хочется брякнуть: «Я бы сдохла от такого графика». Но я держу себя в руках. Инстинкт самосохранения слава богу еще работает.

– Конечно! Оля вилку! – опять крик. Кошусь на отца. Молчит, смотрит.

– Арина, а ты как учишься? На какие курсы ходишь?

Интересно, Нонне не плевать?

– Никуда не хожу, – пожимаю плечами. – Учусь на тройки.