Беспримерные подвиги советского народа в строительстве и металлургии

В 1912 году Бардин вернулся на Родину. Профессор В. П. Ижевский помог Бардину устроиться на Юзовский металлургический завод до 1915 года. Увиделся он с доменщиком М. К. Курако, который был талантливым самоучкой. Он стал вторым после профессора В. П. Ижевского наставником будущего академика. Затем И. П. Бардин работал на других металлургических заводах юга России: Енакиевском (1915—1923 гг.), Югсталь (1915—1924 гг.), Макеевском (1924—1925 гг.), им. Ф. Э. Дзержинского в Запорожье (1925—1929 гг.).

Писал В. Э. Дымшиц о встрече с замечательным металлургом, беспартийным инженером Иваном Павловичем Бардиным: «… В начале своей работы на строительстве, теплоэлектроцентрали возле паровоздушной станции варили мы трубопроводы под высокое давление. Было около 11 часов вечера. Вдруг появился высокий, плотный человек, пожилого, как мне показалось, возраста. Он подошел ко мне (я был прорабом сварочных работ) и назвал себя – Бардин. Это был главный инженер строительства.

Неординарная встреча была началом моего с ним долгого и доброго знакомства и делового сотрудничества. Но в ту памятную ночь мне, конечно, не могла прийти мысль, что со временем буду сдавать академику Бардину готовые печи и заводы.

Иван Павлович обо всем расспросил: что делаем, для каких цехов, какие сроки, хватает ли сварщиков, как будут вести работы зимой… Даже такой вопрос задал: «А как ваши сварщики добираются до работы?» Потом сказал: «Вот кончим первую коксовую батарею и домну, и надо будет быстро включить в действие мартеновский цех, а следом прокат. Задача в том, чтобы вся цепочка металлургического цикла скорее вошла в строй, чтобы чугун и сталь не лежали на складах».

Имя главного инженера Кузнецкстроя – Ивана Павловича Бардина отлично знали и строители, и металлурги всей страны; искренне и обоснованно верили в его инженерный талант.

Конечно, не могли не почитать его и мы – сварщики, здесь в Кузнецке. Он по-настоящему поддерживал внедрение сварки, подчеркивал ее необходимость.

…Неожиданно пришли американские консультанты к Бардину. Они высказали протест с несогласием со сваркой не только конструкций цехов, но даже со сваркой газопроводов. Продолжил В. Э. Дымшиц: «Вопрос стал острым и неотложным. Из Москвы приехал главный инженер автогенного треста профессор А. С. Огневецкий. Тогда И. П. Бардин собрал руководителей сварочных работ и американских специалистов.

Профессор Огневецкий хорошо говорил по-английски и привез соответствующую литературу. Он сказал американским инженерам:

– Вот видите, у вас варят конструкции для заводских цехов, а почему нам это не подходит?

– Один из американцев тут же заявил: «Одно дело в Америке, другое в России».

Иван Павлович, а у него был достаточный опыт американской жизни, были уроки общения и с американскими чванливыми инженерами, сказал, что он не согласен с такой «консультацией». Он твердо сказал американцам, что сварные конструкции мы будем делать, а за качество сами отвечаем…

В своих воспоминаниях И. П. Бардин писал: «В годы строительства Кузнецкого завода большим новшеством при изготовлении водопроводов, газопроводов и строительных железных конструкций был способ электросварки. К сварке тогда относились очень недоверчиво. Работа эта требовала более глубоких знаний и умения не только со стороны сварщиков, но и руководителей.

Руководитель работ по сварке инженер В. Э. Дымшиц, который почти все трубопроводы Кузнецкого завода сварил в заводских мастерских». Важно было уточнение Вениамином Эммануиловичем. Дело заключалось в том, что на Кузнецкстрое уже собрался и работал уже крепкий и дружный коллектив инженеров, мастеров и сварщиков, энтузиастов нового дела.

Это были Марк Иванович Недужко, Григорий Васильевич Петренко, Владимир Абранович Аронов, начальники участков Доценко, Соколов и многие другие, которые по образованию хотя и не были сварщиками, но всю душу, всю энергию вкладывали в это дело, были опытными конструкторами и накопили немалый опыт работ по сварке.

Очень помог внедрению сварки технический отдел Кузнецкстроя, во главе которого стояли передовые инженеры, Казарновский и Жеребин – будущий директор завода. Участвовали проектировщики с интересом и пониманием нового дела.

…Ко времени пуска первой домны в 1932 году Иван Павлович Бардин был выбран действительным членом Академии наук СССР. Он сам пишет об этом так: «Когда мне сообщили об этом – я опешил. Никаких значительных научных трудов я в своей жизни не написал». Позднее были написаны им многочисленные научные труды. Всегда он был доброжелательным и простым человеком в его отношениях ко многим людям.

«…В феврале 1932 года на Кузнецкстрое была пущена первая коксовая батарея, и это был наш первый большой праздник труда. Тысячи людей, никогда не видевших металлургического завода, смотрели на раскаленный докрасна коксовый «пирог». Коксовыталкиватель выжимал его по всей высоте и ширине каждой камеры, и эта стена кокса высотой 10 метров и длиной 20 метров за несколько минут вываливалась в специальный вагон. Потом в тушильной башне под мощными водяными струями глыба кокса раскалывалась на куски. Мы, сварщики, в последние пусковые дни и ночи выполняли на коксохимическом заводе круглосуточно своеобразную роль дежурных пожарников.

Были в состоянии полной готовности: в случае каких-либо прорывов тотчас же заварить или отрезать конструкцию, ликвидировать возможную аварию. Еще через месяц на Кузнецкстрое произошло второе крупное событие, также широко отмеченное страной – дана сдана в эксплуатацию доменная печь, и завод начал давать металл. Затем в сентябре первый мартен выдал сталь. В ноябре вступил в строй блюминг, а под новый 1933 год были получены первые рельсы…».

Пришлось преодолеть многим за просчеты и аварии. О всем этом понимал Бардин. Радость побед была огромная! Иван Павлович Бардин обладал даром большого предвидения. Писал о нем П. К. Ощепков. И. П. Бардин не был в положении догоняющих. Он всегда старался найти возможности для опережения западных стран. В его решениях он обладал смелостью и оригинальных мыслей.

7 марта 1933 г. был создан научно-технический музей им. И. П. Бардина.

C 1929 по 1937 год Иван Павлович Бардин являлся главным инженером Кузнецкстроя и руководил строительством Кузнецкого металлургического металлургического комбината. В апреле 1932 г. Бардину было присвоено имя академика. Он был молодым и заслуженным. Позднее он стал действительным членом многих зарубежных академий и научных обществ. Получил многие награды и, что характерно, он занимался тяжелым трудом и был простым человеком, общающимся со многими людьми.

АЗОВСТАЛЬ

Большим заводом «Азовсталь» в Мариуполе, начатый немного позднее Магнитки и Кузнецка в той же первой пятилетке. Здесь было также зеленое, теплое и красивое место на Украине. Был хороший коллектив и благоприятные условия. Этот завод был недалеко от Камышбурунских железнорудных и алюминиевых месторождений и богатые руды Кривого Рога и более близкий район угля, нефти, железной руды, природного газа, титана, никеля, магния, лития, калийных солей, древесины и др. ресурсов Донбасса.

Огромный завод «Азовсталь» был подробно и внимательно рассмотрен Куйбышевым, сообщив свое мнение Орджоникидзе в Народный Комиссариат Рабоче-крестьянской инспекции. Нарком Серго рассмотрел и одобрил его проект, увидев в нем широкие перспективы для развития металлургического комплекса Приазовья. Он приезжал в Мариуполь для контроля хода строительства завода и специализированного морского порта для приема крымской руды. И 12 августа 1933 года доменная печь «Азовстали» выдала первую партию чугуна.

Это была эпоха первой пятилетки, когда на Украине были запущены «Запорожсталь», «Криворожсталь», ДнепроГЭС, Харьковский тракторный завод и другие многие другие предприятия, построенные по лучшим мировым стандартам. Украинская ССР за считанные годы превратилась в крупнейший индустриальный центр Восточной Европы. Однако «Азовсталь» выделялась своими достижениями даже на общем фоне – благодаря тому, что на ней внедрили целый ряд передовых новаторских технологий.

12 августа 1933 года дала первый чугун доменная печь №1. В том же году был пущен сталеплавильный агрегат – мартеновская печь №1. Директор завода имени Ильича Яков Гугель настоял на том, чтобы построить завод в Мариуполе. Оба завода стали огромными. Бараков уже не строили. Жили в домах.

К началу Великой Отечественной войны на заводе действовали четыре домны, работали шесть качающихся мартеновских печей и активно строились современные прокатные цехи. Уже в июне 1941 года «Азовсталь» превратилась в полноценное оборонное предприятие. Его трудовой коллектив передал в войска два спешно построенных бронепоезда, болванки для мощных авиабомб, стволы для миномётов и стальные щиты для танков. А по мере приближения фронта на него ушли добровольцами свыше шести тысяч рабочих новейшего мариупольского завода.

Кауперы – это доменные воздухонагреватели, которые придумал в 1857 году английский изобретатель Эдуард Альфред Каупер (Edward Alfred Cowper; 1819 —1893). 1850-е годы – это годы становления британской металлургии. В 1856 году Генри Бессемер придумал конвертор для продувки чугуна воздухом, благодаря чему процесс получения стали ускорился в несколько раз и сделалась дешёвым конструкционным материалом.

Во внутреннее помещение каупера поступает горячий доменный газ и воздух. В доменном газе содержится окись углерода, соединяясь с кислородом и сгорая, нагревает кирпичную кладку. Сгорая при этот окись углерода, получается углекислый газ с выходом в атмосферу.

Завоевать сварку хотел много сделать в Мариуполе В. Э. Дымшиц. Он считал, что за сваркой будет будущее. Мой отец писал: «… После приезда в Мариуполь я был назначен начальником объединенного цеха металлических конструкций на строительстве «Азовстали», а несколько позднее, когда выросший цех стал заводом, – директором завода.

Нечего говорить о высокой производственной квалификации старых работников, занимавшихся обработкой, сборкой и клепкой. Однако и они видели, что успех в работе – это переход на сварку.

Не было тогда автоматической сварки, заводского производства электродов со специальными обмазками, рентгеновского контроля швов, а на плотность проверяли только смазкой керосином. Но и ждать нельзя было.

На сварку довольно быстро мы перевели стропильные фермы и крыши всех цехов, включая мартеновский, убедили проектировщиков перевести на сварку колонны, балки и здания ремонтных, вспомогательных и других не горячих цехов. Нельзя было ни на минуту упускать из виду качество и надежность конструкций – ведь дело шло о строительстве цехов с горячим металлом, расплавленной сталью, о доменных печах, где круглосуточно и круглогодично плавился чугун.

Тогда же мы создали свою сварочную лабораторию по контролю качества сварки и подбору составов для обмазки электродов. Появились условия для уверенной работы и надежного перевода ответственных конструкций на сварку…»

СТРОИТЕЛЬСТВО И СВАРКА КАУПЕРОВ

Отец рассказал о кауперах. «Строилась очередная доменная печь; посоветовавшись со своими товарищами, я пришел к главному инженеру А. А. Лотоцкому, а потом к начальнику стройки Я. С. Гугелю с предложением – сварить все кауперы; доказывал, что будет сделано надежно, быстро и намного дешевле. Получил согласие. Но при этом Гугель сказал: «Сами согласуйте с проектировщиками, изготовьте конструкции, смонтируйте, сварите и сдайте готовые кауперы приемной комиссии».

Что такое каупер? Это воздухонагреватель для доменной печи, через него из воздуходувных машин идет поток холодного воздуха и до того, как пойти в домну, нагревается от огнеупорной кладки. Это мощный поток горячего воздуха до полутора тысяч кубометров в минуту; гул идет от такого потока. Каждый из трех кауперов высотой более 25 метров и диаметром около 8 метров. В целом же это ответственная составная часть доменного цеха, требующая при таких крупных габаритах точности, прочности и плотности.

Точности потому, что он весь снизу доверху выкладывается огнеупорным кирпичом и если между металлом и кирпичом не будет при разогреве постоянного зазора, то при расширении кирпича каупер может быть разорван, может оторвать и купол.

Мы решили, что первые в стране и в мире сварные каупера надо собирать и варить с максимальными удобствами и с надежным контролем. Поставили трубчатый портал высотой 34 метра. Это выше самого каупера. Подвесили сверху блок для подъема груза лебедками.

Собрали и сварили купол каупера, т. е. не нижнюю, как обычно, а самую верхнюю его часть на земле. Следующий пояс, тоже считая с верха, собрали и сварили рядом. Лебедками подняли купол и подкатили под него готовую самую верхнюю блок-царгу. Выполнили внизу, на земле, самую ответственную операцию – сварку швов снаружи и изнутри. Все следующие работы были повторением. Каупер «рос» сверху вниз. Поднималась готовая верхняя часть и подкатывался новый пояс, вплоть до подъема всего каупера. В сутки – один подъем. В течение двадцати дней каупер был готов. Это был большой успех новой технологии. В два раза сокращался срок монтажа. По весу он был на 15% легче клепаного и еще снимал заботу о воздухонепроницаемости, которую обеспечивали сварные швы. Значительно выросли заработки сварщиков.

Мы очень волновались, когда впервые варили каупер. Но настоящие, мягко говоря, очень большие волнения, были впереди.

Кауперы обогнали строительство домны, которая пускалась в следующем году, и они еще не были включены в работу.

Через несколько месяцев я получил телеграмму, что включен в комиссию ГУМПа (главное управление металлургической промышленности) для расследования аварии доменной печи в Макеевке. Комиссию возглавлял украинский академик Максим Власович Луговцев. Я был единственный сварщик в составе комиссии; приехал в Макеевк у на день раньше.

Это было действительно жуткое зрение. Оказалось, там тоже сварили кауперы. Мы об этом не знали, а они сварили раньше нас. Сварные кауперы и работающие при высоких температурах и давлении воздухопроводы горячего воздуха разорваны по швам; вспученные и развороченные стояли огромные махины кауперов. Домна стояла; надолго, на многие месяцы стала. Это крупные потери чугуна и многомиллионные убытки.