Книга 5 древних медицин. Ключи к жизни за пределом понимания

Лина робко протянула руку. Прожилки на ней были видны, но не так ярко, как у деда. Элиан осторожно прикоснулся пальцами к одной из них, пытаясь прочувствовать поток энергии. Вместо ожидаемой холодной пустоты или разрушительной остроты он ощутил… пульсацию. Сложную, нездоровую, но направленную. Как ток по проводам.

«Там… там было жарко,» – тихо проговорила Лина, избегая взгляда. «И… громко. Как будто внутри руки кричало много маленьких, злых голосов из металла. А потом… я увидела эту штуку над дедушкой… и просто очень-очень захотела, чтобы она исчезла. И… жар вырвался наружу».

Элиан кивнул, его ум работал. «Искаженный Металл использует эмоциональный импульс хозяина как спусковой крючок. Он не контролирует ее – он реагирует на ее страх, ярость, желание защиты. Он… интегрируется в ее нервную систему, в ее Ци. Паразит становится симбионтом? Нет, слишком разрушительно для носителя. Это патологический симбиоз, где „гость“ пожирает хозяина, используя его ресурсы для собственной агрессии». Он посмотрел на Книгу. Она слегка вибрировала в ответ на его мысли, страницы шелестели, открывая изображение нервного сплетения, опутанного черными, металлическими нитями.

Внезапно Лина вздрогнула и вжалась в Элиана. «Доктор… смотри!» Она указала на ручей.

Там, где маслянистая пленка была гуще, вода начала… бурлить. Не от тепла, а словно в ней кипела какая-то реакция. Из пузырьков и мути стали формироваться мелкие, юркие существа. Они были сделаны из грязи, ржавых камешков и сгустков темной энергии, напоминали помесь насекомого и крошечного гоблина с острыми, как бритва, выступами. Их глаза – крошечные точки ржаво-желтого света. Они шипели и, вылезая на берег, тут же начинали грызть корни ближайших кустов, оставляя после себя черные, обугленные следы.

«Шлаковые Шипы», – мелькнуло в голове Элиана. Побочный продукт болезни. Энергетические отходы искаженного Металла, материализовавшиеся в агрессивной среде. Они были не столь опасны поодиночке, но их было десятки, и они быстро размножались в мутной воде.

«Не дать им распространиться!» – крикнул Элиан, хватая свой посох с тяжелым набалдашником. Он метнул его, как копье, не в шипов, а в сам источник – в густую маслянистую пленку на воде. Набалдашник, вырезанный из камня Громового Лотоса (минерала, резонирующего с энергией Огня и Воды), ударившись, вызвал резонансный разряд. Вода вспыхнула синим пламенем на мгновение, испепелив большую часть маслянистой пленки и шипов, находившихся в эпицентре.

Но несколько Шипов успели выскочить на берег и ринулись к ним. Один прыгнул на Сяо Фэня. Старик, ослабленный болью, не успел среагировать. Но Лина вскрикнула от страха за деда. Ее рука дернулась вперед. Из кончиков пальцев, там, где были черные прожилки, вырвалось не мощное копье света, а веер тонких, как иглы, темно-желтых лучей. Они прошили Шипов с хирургической точностью. Существа взорвались в облачках ржавой пыли.

Лина смотрела на свою руку, потом на пепел, потом на Элиана. В ее глазах стояли слезы ужаса. «Я… я не хотела! Они… сами!»

Элиан подошел к ней, осторожно взял ее руку. Прожилки горели жарко, пульсируя. «Рефлекторная защита. Болезнь использует ее инстинкты для самообороны… и самораспространения. Каждый акт агрессии укрепляет связь, ускоряет интеграцию». Он посмотрел на Сяо Фэня, чье лицо исказилось не только от физической боли, но и от душевной муки за внучку.

«Ты спасла деда, Лина,» – сказал Элиан твердо, глядя ей прямо в глаза. «Твоя воля спасти его была сильнее страха этого». Он мягко коснулся ее руки с прожилками. «Мы найдем способ взять эту силу под контроль. Не дать ей управлять тобой. Поверь мне, как врачу».

Он поднял посох и подошел к обгоревшей кромке ручья. Среди пепла и обугленных остатков он заметил нечто. Не просто камни. Маленькие, искусственно обработанные осколки. Похожие на… оплавленные микросхемы или фрагменты какого-то невероятно сложного механизма, но сделанные из камня и металла, пропитанного той же темной энергией. Он поднял один. На ощупь он был холодным и… пульсирующим, как мертвая батарейка с остаточным зарядом.

«Что это?» – хрипло спросил Сяо Фэнь, подойдя.

«След» – ответил Элиан, разглядывая осколок под увеличительным стеклом. На его поверхности виднелись микроскопические геометрические насечки, образующие сложный узор. «Артефакты. Или… осколки артефакта. Не природного происхождения. Искусственное. Внедренное». Его ум лихорадочно работал. «Искаженный Металл… не просто стихийное бедствие. Это… технология? Или магия, доведенная до уровня чудовищной технологии? Вэй Лун не просто маг… он инженер этой чумы?»

Он посмотрел на север. Где-то там лежали Рудники Белого Железа. Источник чистейшего Металла. Идеальное место… для лаборатории.

«Мы идем правильно,» – сказал Элиан, пряча осколок в походную сумку рядом с Книгой. Она ответила слабой, но утвердительной вибрацией. «Источник заразы – там. И он рукотворен». Он помог Сяо Фэню подняться. «Теперь мы знаем не только что, но и как. Значит, можем найти противоядие».

Лина посмотрела на свою руку, сжала кулачок, пытаясь подавить пульсацию внутри. Элиан видел в ее глазах не только страх, но и искорку решимости. Она хотела бороться.

Они двинулись дальше, вглубь больных лесов, оставляя позади дымящийся ручей. Доктор Элиан Торн нес в сумке не только Книгу и осколок артефакта. Он нес гипотезу. Антагонист обрел форму не просто злого мага, а гениального, но безумного патолога, перепроектировавшего саму жизнь. А его оружием была не только магия, но и извращенная наука. Чтобы победить такую болезнь, нужен был не только травник или маг. Нужен был гениальный диагност с волей хирурга. И Элиан чувствовал, как эта воля закаляется в нем с каждым шагом навстречу тьме.

Глава Четвертая: Приемная Безумного Хирурга

Воздух на подступах к Рудникам Белого Железа был не просто больным – он был ядовитым. Пахло озоном после грозы, смешанным с едкой гарью, сладковатой вонью гниющей плоти и… машинным маслом, словно гигантский механизм работал где-то в недрах гор. Небо было затянуто ржаво-желтой дымкой, сквозь которую солнце пробивалось тусклым, больным пятном. Сами горы, когда-то белевшие чистым кварцем и железной рудой, теперь напоминали гигантские, изъеденные язвами нарывы. Черные и ржавые прожилки пронизывали скалы, из трещин сочился маслянистый, дымящийся ил. Жизнь здесь вымерла. Даже Шлаковые Шипы не встречались – среда стала слишком агрессивной даже для них.

Элиан Торн шел, стиснув зубы. Каждый вдох обжигал легкие. «Корни Небес» в его сумке вибрировала не переставая, как перегруженный мотор, ее тепло стало почти болезненным. Страницы в его сознании проецировали ужасающую картину: Символ Земли (Подсолнух) был почти невидим под черной коркой, Металл (Хризантема) пылал ржаво-красным цветом, как раскаленная докрасна, но больная сталь, а Вода (Лотос) была почти полностью скрыта вязким, нефтяным ореолом. Лишь Огонь (Пион) и Дерево (Бамбук) еще слабо мерцали, но их свет был неровным, прерывистым.

Сяо Фэнь едва передвигал ноги. Черные прожилки поднялись выше локтя, к плечу. Повязка, пропитанная эссенцией Огненного Коралла, тлела, сдерживая некроз, но старик был бледен как смерть, его дыхание – хриплым и поверхностным. Элиан знал – время Сяо Фэня истекает. Каждая минута в этом аду приближала необратимую точку.

Лина шла рядом с дедом, ее рука крепко сжимала его здоровую кисть. Черные прожилки на ее руке светились постоянным, тусклым ржаво-желтым светом. Она не плакала. Ее лицо было сосредоточенным, почти окаменевшим от усилия. Элиан видел, как она внутренне боролась – сжимала кулак, глубоко дыша, пытаясь подавить пульсацию искаженной энергии внутри. Иногда ее губы шевелились, будто она повторяла про себя мантру: " Моя рука. Моя сила. Не его. «После инцидента с Шипами она упорно пыталась осознанно контролировать ту силу, что жила в ней. Пока – с переменным успехом.

Они вышли на краю гигантского карьера – сердце Рудников. То, что они увидели, заставило их замереть.

Карьер не был заброшен. Он был преобразован.

На дне, среди изуродованных скал, стояли чудовищные конструкции из черного металла, похожего на обсидиан, и ржавой стали. Они напоминали то ли нефтяные вышки, то ли гигантские медицинские аппараты: трубки, по которым пульсировала темная, маслянистая жидкость; резервуары, испускающие клубы едкого пара; искрящие разрядами сферы, висящие на шипастых опорах. От всего этого исходил низкий, вибрационный гул, похожий на стон гигантской машины. Это была не шахта. Это была индустриальная клиника кошмаров.

И по территории этой «клиники» двигались фигуры.

Сначала Элиан принял их за людей – рабочих в странных, громоздких костюмах. Но приглядевшись, его кровь застыла. Это были не костюмы. Это были тела, сращенные с броней и механизмами. Руки заканчивались не кистями, а клешнями, дрелями или шприцами, из которых сочилась черная слизь. Головы были скрыты под шлемами с прорезями вместо глаз, из которых светился тот же ржаво-желтый свет, что и у Теней. Их движения были резкими, механическими, лишенными плавности живого существа. Они копошились у аппаратов, как муравьи, впрыскивая черную жидкость в трещины скал, собирая образцы дымящегося ила, словно медицинский персонал, обслуживающий саму болезнь.

«Небеса…» – прошептал Сяо Фэнь, его голос был едва слышен. «Что он с ними сделал?»

«Гомункулы,» – ответил Элиан, его голос звучал металлически от ужаса и ненависти. «Или… киборги. Сращение живой ткани с искаженным Металлом. Он не просто распространяет заразу. Он лечит мир по-своему. Делает его «совершенным». Без слабости плоти. Без хаоса жизни. Только эффективный, вечный Металл». Он вспомнил слова Вэй Луна: " вырежу гнилой мир, чтобы возродить его в чистоте». Чистота ржавой стали и трупного разложения.

Внезапно «Корни Небес» в сумке Элиана взвыла. Не вибрация – настоящий, высокочастотный, болезненный вой. Одновременно один из ближайших «медиков» резко замер, его шлем-голова повернулась в их сторону. Желтые глаза-линзы сфокусировались на укрытии, где они прятались за скалой. Раздался механический скрежет, похожий на сигнал тревоги.

«Обнаружены!» – Элиан схватил посох. «Назад! В ущелье!»

Но было поздно. Из-за скал, из тени аппаратов, появились фигуры. Не рабочие-киборги. Охранники. Выше, мощнее, вооруженные не дрелями, а энергетическими клинками, мерцающими тем же ржаво-желтым светом, что и глаза. Их броня была толще, движения – смертоноснее. Их было пятеро. Они двигались без спешки, отрезая пути к отступлению.

Сяо Фэнь оттолкнул Лину к Элиану. Его лицо, искаженное болью, стало вдруг спокойным и решительным. «Доктор. Бери ее. Беги к главному зданию управления. Там… должен быть он. Источник». Он указал на самое большое, похожее на крепость сооружение в центре комплекса, от которого шли основные трубы. «Я… задержу их».

«Нет! Дедушка!» – закричала Лина, пытаясь схватить его.

«Сяо Фэнь, ты не сможешь!» – Элиан понимал, что старик обречен, но мысль бросить его была невыносима.

«Смогу,» – Сяо Фэнь выхватил из-за пояса нож и… вонзил его себе в бедро здоровой ноги! Кровь хлынула, но не алая – черная, маслянистая. Он с диким криком боли сорвал с пораженной руки бинты, обнажив черный, корродированный рисунок. «Огонь… нужен Огонь… Я дам ему Огонь!»

Элиан понял. Отчаянный, суицидальный план. Сяо Фэнь хотел спровоцировать взрыв искаженной энергии в себе, используя боль и остатки своей Ци Огня как детонатор.

Киборги-охранники приближались. Их клинки гудели.

«Лина! Сейчас!» – Сяо Фэнь закричал, его глаза дико блестели. «Доктор! Спаси ее! Спаси всех!»

Элиан стиснул зубы до хруста. Врач в нем протестовал против оставления пациента. Но стратег понимал – это единственный шанс. Он схватил рыдающую, сопротивляющуюся Лину и потащил ее вглубь узкого ущелья, ведущего в обход к крепости.

Он оглянулся в последний раз.

Сяо Фэнь стоял на колене, истекая черной кровью. Он поднял голову на приближающихся охранников. Его губы шевелились, произнося древнюю молитву Земли… или проклятие. Затем он воткнул нож в черные прожилки на своей руке.

Раздался не взрыв, а вспышка. Ослепительная, ржаво-желтая, как расплавленный шлак. Она поглотила Сяо Фэня и трех ближайших охранников. Остальные два отшатнулись, их броня дымилась. В воздухе повис едкий смрад горелой плоти и металла.

Элиан бежал, таща за собой обезумевшую от горя Лину. В его ушах звенело. В груди горел ледяной ком вины и ярости. Еще одна смерть на моем счету. Еще один пациент, которого я не смог спасти.

Они выбежали из ущелья прямо к массивным, окованным ржавой сталью воротам крепости управления. Ворота были приоткрыты, словно их ждали. Внутри царил мрак, прерываемый лишь мерцанием желтых сигнальных ламп.

Лина вдруг вырвалась. Ее глаза горели не только слезами, но и осознанной яростью. Она подняла руку, прожилки на ней вспыхнули ярким, почти белым желтым светом.

«Нет, Лина! Не трать силы! Контроль!» – закричал Элиан, но было поздно.

Она выстрелила сфокусированным лучом не в пустоту, а в массивный шарнир ворот. Ржавая сталь вспыхнула и расплавилась с оглушительным треском. Ворота с грохотом рухнули внутрь.

«За дедушку,» – прошептала Лина, дрожа всем телом. Прожилки на ее руке пылали, а по краю черного рисунка появилась тонкая трещина, из которой сочилась капля темной, металлической жидкости. Цена силы. Расплата.

Элиан шагнул в проем. За ним – Лина. Перед ними открылся огромный зал, больше похожий на операционную для титанов или лабораторию сумасшедшего гения. Повсюду мерцали экраны с бегущими непонятными символами и диаграммами Ци, жужжали непонятные аппараты, соединенные трубками с центральным… объектом.

Это был не человек. Это был трон, сплетенный из черных металлических корней и живых, пульсирующих кабелей, уходящих в потолок и пол. На троне сидела фигура в стерильно-белом, длинном одеянии, похожем на лабораторный халат, но сшитом из странной, мерцающей ткани. Лицо было скрыто за белой, гладкой, безликой маской, на которой горел лишь один символ – стилизованная ржавая Хризантема. Его руки, тонкие и бледные, с длинными пальцами, лежали на подлокотниках, к которым были подключены кабели. Один палец слегка подрагивал.

По бокам от трона стояли две фигуры в полных черных доспехах, с закрытыми шлемами и тяжелыми молотами, навершия которых светились тем же ржаво-желтым.

Вэй Лун. Или то, что от него осталось.

Маска повернулась к ним. Из-под нее раздался голос. Не тот ледяной, резонирующий голос из сознания. Это был сухой, механический, лишенный интонации скрежет, как работа не смазанных шестерен.

«Доктор Элиан Торн. Пунктуально. Пациент „Мир“ в терминальной стадии. Требуется срочное вмешательство». Маска склонилась к Лине. «Образец Л-017. Вернулась. Прогресс интеграции… удовлетворительный. Готов к финальной процедуре».

Лина вскрикнула и попятилась. Элиан шагнул вперед, заслоняя ее, его рука сжимала посох, а другая лежала на сумке с «Корнями Небес». Книга билась, как пойманная птица.

«Ваше „лечение“ – это убийство, Вэй Лун!» – крикнул Элиан, его голос гремел в огромном зале. «Вы не врач! Вы патологоанатом, одержимый стерильностью смерти!»

Маска не дрогнула. Механический голос продолжал: «Жизнь – это хаос. Болезнь. Разложение. Металл – чистота. Порядок. Вечность. Я удалю гниющую плоть мира. Оставлю только совершенный, нетленный каркас. Это – высшее милосердие. Вы, доктор, должны понять. Вы видели боль».

Один из черных стражников у трона сделал шаг вперед. Его молот загудел.

«Образец Л-017 будет изъят. Артефакт К-001 („Корни Небес“) – конфискован для анализа. Доктор Торн…» – механический голос сделал паузу. «…подлежит дезинфекции».

В этот момент Лина снова вскинула руку. Но теперь в ее глазах была не ярость, а сосредоточенность. Она не выстрелила. Она направила тонкий луч темно-желтого света в пол перед стражником. Камень взорвался, осыпав гиганта обломками и заставив его пошатнуться.

«Доктор! Беги!» – закричала она. «К нему! Пока я…»

Она не договорила. Второй стражник, двигаясь с неожиданной скоростью, метнул не молот, а сеть из сплетенных энергетических нитей. Она накинулась на Лину, сбив ее с ног. Нити сжались, парализуя движения, их ржавая энергия проникала сквозь одежду, заставляя черные прожилки на ее руке вспыхнуть в мучительной судороге. Лина завизжала от боли.

Элиан рванулся к ней, но первый стражник, оправившись, преградил ему путь, замахиваясь молотом.

«Книга, Элиан!» – прохрипела Лина, корчась в сетях. «Используй Книгу! Он боится ее!»