Готические рассказы. Вереница снов

– И, конечно же, я его как всегда выключила, – вспомнила я. – Аррр! – я издала протяжное горловое рычание, закатила глаза и хлопнула себя по лбу, прекрасно осознавая, что телефон пропал по моей неосмотрительности.

Секунду подумав, махнула рукой, – да пофиг, зачем он вообще нужен? Достала из рюкзака пачку сигарет, зажигалку, сунула их в задний карман джинсов и тихонько прокралась в коридор. В доме было тихо и пусто. Я вышла в сад, снегопад кончился, никаких следов на снегу не было. Немного прогулявшись, я постояла, полюбовалась фасадом особняка, пригляделась к чердаку. Судя по площади дома, чердак был невероятно большой. Я уже представила, сколько интересного старья хранится там и какую замечательную мансарду можно сделать. Закурив сигарету, стала вычислять.

На чердаке было три окошка: два по бокам и одно посередине, на окошках висели белые занавески. «Если девочка живет там, должно быть это очень милая комната, нежная и романтичная». Я завернула за угол дома, посмотрела на боковое окно и вздрогнула от неожиданности:

– Тьфу, ётм, – негромко выругалась я и прикрыла глаза, дабы восстановить дыхание.

В окне, как изваяние стояла девочка-чудище и смотрела прямо на меня. Я хотела улыбнуться и помахать ей рукой, но она сделала это сама. Я кивком предложила ей спуститься. Она исчезла за занавеской и, минут через десять, её грузная фигура появилась в саду.

Девочка была в темно-синем, по щиколотку, платье. Сверху черная куртка, застегнутая на одну пуговицу – другие вероятно не застегивались. Волосы растрепаны, подбородок поблескивал впитавшимся жиром. На ногах коричневые шерстяные колготы и дутики. Она чем-то напоминала сам особняк, было между ними что-то общее, нечто радикально контрастирующее с двадцать первым веком. Казалось, и дом, и девочка, находятся «вне времени».

– Привет, – спокойно сказала я. У меня подгорало спросить «учили ли её умываться», но я справилась с этим желанием.

– Привет, – ее голос был гораздо красивее внешности. – Меня зовут Катенька, – ответила она.

«Хм, Катенька. Ненавижу это имя. И что-то мне подсказывает, что никак иначе её имя произносить нельзя», – проанализировала я. Мое имя девочку явно никак не волновало.

– Не покажешь, как пройти на кухню? – попросила я, намеренно избегая произносить её имя. – Хотела попить чай, но так и не смогла найти вход.

– Конечно, пойдем. Из дома на кухню нет входа.

«Что за странность? Они носят еду через улицу? Вряд ли такое, может быть», – подумала я.

Когда на Катеньку не смотришь, она кажется очень милой девочкой.

– Ты что же, живешь на чердаке? – спросила я.

– Нет, я живу с мамой. На чердаке я играю, это мое тайное место.

– С мамой? С Маргаритой Павловной?

– Ну да, – удивилась девочка и посмотрела на меня, как на туповатую.

Это было убедительно. Я даже засомневалась в своих умственных способностях. Неужели она не помнит свою настоящую маму, не знает, что ее удочерили?

Мы с ней обошли пристроенное здание – дом прислуги. Домик был маленький, коридор с тремя комнатами по бокам. Далее располагался холл с многочисленными шкафами, диваном, телевизором, обеденным круглым столом. Все простенько. Следом кухня. Как только мы зашли, маленькая девочка, сразу спряталась за старшего брата.

– Здравствуйте, – поздоровалась я. – Мне захотелось выпить горячего черного чая. Я подумала, что нужно идти сюда.

– Да, да. Салют. Присаживайся здесь, – парень кивком указал на высокий стул возле стойки. – В доме есть звонок и подъемник, Вам разве не сказали?

– Эм, – замешкалась я, – наверное, не сочли нужным.

Сложно было оставить без внимания тот факт, что он ни слова не обронил Катеньке, не предложил ей сесть, а лишь на мгновение подозрительно прищурился и прытким взглядом пробежался по ее лицу. Похоже, что все обитатели особняка не очень-то жалуют Катеньку. «А ведь он показался мне милым», – вздохнула я, вспомнив, что совершенно не разбираюсь в людях.

Он принёс большую чашку горячего крепкого чая.

– Пейте, этот чай можно пить, – добрым голосом сказал он, качая головой и заглядывая мне в глаза. Я тоже невольно прищурилась, моя настороженность, как старая рана, всегда давала знать о себе.

– Вы прям как знали, что я люблю пить чай из большой чашки, – улыбнулась я. Однако его слова не давали мне покоя. «Надо запомнить, что пить можно только этот чай», – отложилось у меня в голове. После чего я подумала, как же хорошо, что никто не знает о моей маниакальной недоверчивости ко всему, и опять улыбнулась своим мыслям.

– Можно на ты, – пожал плечами парень и занялся своими делами.

Я потягивала чай, совсем позабыв про Катеньку, наблюдала за парнем. Он был чертовски красивый, хорошо сложен, с чистой кожей, густыми волосами до пояса. Мне показалось, что у него отличное здоровье. Маленькая девочка не отходила от брата ни на шаг и постоянно пугливо посматривала на Катеньку. Она тоже была прекрасна, тоже с длинными волосами, на маленьком аккуратном личике выделялись большие серые глаза, а губки были маленькими и пухленькими как у куколки.

– Ну что ж, спасибо за чай, – поблагодарила я. Парень тут же подошел, слегка улыбаясь, взял у меня чашку. Я сказала ему «до встречи» и вышла из кухни.

Катенька последовала за мной. Мы опять вышли в сад, на улице совсем стемнело.

– Может быть, ты покажешь мне свое тайное место? – предложила я ей.

– Нет, – категорически отрезала она, – оно же тайное.

«Понятно. Не доверяет», – заключила я, а мне очень хотелось побывать на чердаке.

– Ну, тогда хочешь, пойдем в мою комнату, я могу тебе почитать или поиграем, посекретничаем?

– Да, пойдем, сначала спрошу разрешения у мамы.

– Как знаешь, приходи.

Мы разошлись в разные стороны. Я еще долго смотрела ей в след. Все-таки она была страшна. Я поспешила в лоджию, к стенному окну в кухню. В лоджии было темно, и из кухни меня никто не мог видеть. Я какое-то время стояла и смотрела на парня, и тут поняла, что их совсем не слышно.

«Зачем так сделано? Чтобы совершенно отгородиться от прислуги? И где же находится этот таинственный подъемник для еды? Может за ближайшей к лоджии запертой дверью? Но это не логично, опять же». Кто-то тронул меня за плечо, прервав мысленный поток, я обернулась и чуть не вскрикнула в испуге. Это была Катенька. В полумраке виднелись ее жуткие губы, растянувшиеся в улыбке.

– Ты меня чуть не напугала, – выдохнула я, и мысленно дополнила – «второй раз за день, дьявол тебя забери».

– Прости, мы идем? – спросила Катенька.

Мы направились к моей комнате.

– Подожди, зайдем за Милой, – предложила я и уже постучала в дверь.

– А её нет. Мама сказала, что Миле кто-то позвонил, и она срочно уехала по делам, – сообщила Катенька.

– Да? Странно, я не слышала звука машины, – удивилась я. Но тут же себя поправила, – хотя я такая невнимательная, что могла и не заметить!

«Я уверена, что никакая машина не гудела, и никаких следов во дворе точно нет», – подумала я и насторожилась.

Я шла нарочито медленно, осматривая пустые стены с таким видом, будто нахожусь в картинной галерее. Что-то не давало мне покоя. Я, правда, помимо недоверчивости, всегда отличалась сильной мнительностью. Возможно, мне только кажется все странным, но что-то явно изменилось в этой, знакомой мне с детства, семье. Допустим, Маргариту Павловну я всегда недолюбливала, но теперь все совсем сложно. Какой-то работник, какой-то старый дом, какая-то жуткая бедная Катенька. И кажется, что эта семья, совершенно чужая. Слишком многое не сходится.

Глава 3

Мы вошли в мою комнату, я подошла к столу, включила свет. Темно. Включила верхний свет. Мало что изменилось.

– Почему у вас такой тусклый свет? Не хватает напряжения? – возмутилась я, обращаясь к Катеньке.

– Я не знаю, он всю жизнь был такой.

– Всю жизнь? – насторожилась я. – Как давно ты здесь?

– С рождения.

– С рождения? Странно, Мила сказала, – я осеклась, вспомнив о том, что Катенька, похоже, не знает, что она приёмная.

– Что сказала Мила? – пытала она.