1945-й. Триумф в наступлении и в обороне: от Висло-Одерской до Балатона

Стартовав с относительно ограниченного в размерах плацдарма, войска И.С. Конева после прорыва обороны противника начали расходиться веером, расширяя наступление до всей полосы фронта. В продвижении 1-го Украинского фронта вперед выделились два основных направления – на Бреслау и на Силезский промышленный район. Поначалу «перепонку» между этими направлениями образовывали за счет ввода в бой армий, находившихся во втором эшелоне. В ходе наступления на Краков в промежуток между 5-й гвардейской и 60-й армиями была введена 59-я армия. 19 января, еще в ходе боев за Краков, в сражение для овладения Силезским промышленным районом была введена 21-я армия и 1-й гвардейский кавалерийский корпус. Кроме того, из 5-й гв. армии в 21-ю армию передавался 31-й танковый корпуса. 21-я армия перешла в наступление в направлении на Тарновиц. В дальнейшем армия должна была развивать успех, обходя группировку противника в Силезии с северо-запада. Центр тяжести наступления 1-го Украинского фронта все сильнее смещался в сторону левого фланга.

Однако в этот период немцы начали обычные для операции по восстановлению рухнувшего фронта переброски войск с других участков. Ближе всего к Силезии была Венгрия. Оттуда были сняты 20-я и 8-я танковые дивизии, направленные в Верхнюю Силезию. С Западного фронта (с Нижнего Мааса) была направлена 712-я пехотная дивизия. Из 19-й армии на Западе в Эльс (на восточные подступы к Бреслау) перевозилась 269-я пехотная дивизия. Туда же перебрасывался 405-й народно-артиллерийский корпус, недавно участвовавший в составе 6-й танковой армии в арденнском наступлении. Кроме того, немецкие войска усиливались за счет просачивания отдельных групп из состава соединений, оборонявшихся на Висле. В частности, к своим пробились остатки группы генерала Неринга, командовавшего XXIV танковым корпусом. Переброшенный из Восточной Пруссии корпус «Великая Германия» генерала Заукена не успел в Кельце, выгружался в районе Лодзи и далее откатывался на запад. Но он был использован для деблокирования остатков XXIV танкового корпуса, и в конце января корпуса Заукена и Неринга действовали совместно.

Интересно отметить, что Вальтер Неринг по итогам боев был 22 января 1945 г. награжден мечами к Рыцарскому кресту, несмотря на общий неуспех боевых действий вверенных ему войск. В германской армии имела место не характерная для Красной армии практика награждения военачальников, не добившихся однозначно положительных результатов, но по крайней мере продемонстрировавших профессионализм и личное мужество. Аналогичный Нерингу пример дает Герман Хон, командовавший в январе 1945 г. так называемой «боевой группой Хона» на периметре сандомирского плацдарма. Ему также удалось пробиться из окружения, и 30 января 1945 г. он был повышен в звании до генерал-лейтенанта.

Поворот армий южного крыла 1-го Украинского фронта на Краков привел к растягиванию фланга и замедлению наступления 5-й гвардейской армии. Ее фронт растянулся более чем на 70 км. Правофланговые соединения армии, используя успех 52-й армии, вышли в район Лансберга, а левофланговые части вели бои в 20 км юго-западнее Ченстохова. Медленное продвижение армии А.С. Жадова на запад позволяло противнику отвести войска за Одер и организовать оборону на левом берегу реки. В этих условиях Конев был вынужден 21 января развернуть наступавшую на запад 3-ю гв. танковую армию на юг. Ей была поставлена задача: ударом вдоль восточного берега Одера отрезать пути отхода войскам противника, действовавшим перед фронтом 5-й гв. армии. Поворот был выполнен практически безукоризненно, что позволило соединениям армии Рыбалко к концу дня 22 января выйти в район Клостербрюкк (5 км севернее Оппельна). 23 января увеличившей темп своего продвижения 5-й гв. армией были захвачены плацдармы на Одере. Продвижение войск 1-го Украинского фронта на запад в направлении Одера позволило глубоко обойти группировку противника в Силезском промышленном районе. К 23 февраля правофланговые соединения 21-й армии вышли на р. Одер южнее Оппельна, а левофланговые части овладели г. Тарновиц.

Однако выход 3-й гв. танковой армии из полосы наступления 52-й армии существенно осложнил борьбу за Бреслау. Все попытки с ходу прорвать внешний оборонительный обвод города закончились неудачей. Встретив сильное сопротивление немцев на бреславльском обводе, советские войска начали обтекать город с севера и юга. 28 января правофланговые соединения армии вышли на Одер северо-западнее Бреслау. Несколько успешнее развертывалось наступление на левом фланге армии. Пройдя за 23 января до 20 км, 78-й стрелковый корпус к исходу дня вышел к Одеру. На другой день его передовые части начали форсирование реки и овладели на западном берегу Одера двумя небольшими плацдармами с деревнями Трешен и Юнгфернзее.

От штурма Бреслау командующий 1-го Украинского фронта на тот момент отказался. В 3.00 утра 25 января И.С. Конев приказал командующему 52-й армией главные усилия сосредоточить на своем левом фланге, форсировать Одер и захватить плацдарм до рубежа Ольдерн, Вангерн. По укреплениям Бреслау было приказано вести методический огонь тяжелой артиллерией. Одновременно в сражении начали все активнее участвовать перебрасываемые с других направлений резервы. 23 января 73-й стрелковый корпус 52-й армии, наступавший на Эльс, отбил шесть контратак частей 269-й пехотной дивизии. Напряженные бои продолжались здесь весь день 24 января, и только 25 января город перешел в наши руки. В боях за город немцы потеряли большое число солдат и офицеров, было уничтожено 32 танка, а на аэродроме около города захвачено до 150 самолетов.

Наступавшие справа от 52-й армии 4-я танковая и 13-я армии в конце января еще сохраняли темпы своего продвижения. Передовые части 4-й танковой армии, не ввязываясь в бои с противником, быстро вырвались вперед и 22 января вышли к Одеру. Попытки частей танковой армии Д.Д. Лелюшенко с хода форсировать реку проходили с переменным успехом. Передовой отряд 10-го гвардейского танкового корпуса – 62-я гвардейская танковая бригада полковника С.А. Денисова – утром 24 января вышел к Одеру в районе Штейнау. Мост удалось захватить внезапной атакой. Восемь танков с десантом автоматчиков на большой скорости проскочили по мосту и ворвались в Штейнау. Однако мост не был взят под надежную охрану, а саперы не успели полностью его разминировать. В результате немцы прорвались к мосту и взорвали один из пролетов. Танковый отряд, отрезанный от главных сил бригады, несколько часов вел неравный бой в Штейнау, но шансов выжить у него уже не было.

Успех войсками 4-й танковой армии был достигнут за счет смены направления удара. К Одеру 6-й гв. механизированный корпус первоначально шел в затылок 10-му гв. танковому корпусу. Второй вышел к Штейнау, а 6-й гв. механизированный корпус повернул на север. 25 января его 17-я гвардейская механизированная бригада форсировала Одер и захватила плацдарм в районе Кёбена, севернее Штейнау. Здесь плацдарм был захвачен пехотой на лодках. Затем на паромах на западный берег были переправлены танки. Аналогичный прием был использован 10-м корпусом. 26 января 29-я гвардейская Унечская мотострелковая бригада на подручных средствах под огнем переправилась через Одер южнее Штейнау. Тем временем 62-я танковая бригада была переброшена на плацдарм у Кёбена и начала наступление на Штейнау. Замешкавшуюся с образованием плацдармов 4-ю танковую армию догнала пехота 13-й армии, сразу существенно изменившая баланс сил. К исходу дня 26 января главные силы армии Пухова вышли на восточный берег Одера, а передовые части армии уже вели бой на западном берегу реки. Соответственно, 27-й стрелковый корпус 13-й армии захватил плацдарм южнее Штейнау, а 102-й стрелковый корпус захватил и удерживал плацдарм севернее Штейнау. Для того чтобы прочно закрепить и расширить захваченные плацдармы, 28 января командующий 13-й армией ввел в бой 24-й корпус, находившийся до этого во втором эшелоне. Корпус получил задачу выбить немцев из Штейнау. После трех дней напряженных боев в этом районе город перешел в руки советских войск. К началу февраля плацдарм был расширен до 30 км по фронту и до 15 км в глубину.

Захватом плацдармов танкисты Лелюшенко и пехотинцы Пухова разворошили осиное гнездо. Особенность пролегания русла Одера привела к тому, что в полосе 1-го Украинского фронта советские войска захватили плацдармы уже в двадцатых числах января – река здесь протекала восточнее. Однако это был своего рода психологический барьер, и захват плацдармов на Одере вызвал сильное беспокойство немецкого командования. В журнале боевых действий верховного командования вермахта 28 января отмечалось: «Из плацдармов, образованных противником по Одеру, самым опасным является плацдарм в районе Штейнау и Кёбена». Обоснованно предполагалось, что плацдарм может стать трамплином для броска на Берлин: «Противник, очевидно, намеревается, нанеся удар, овладеть Глогау и выйти затем в район Берлина». Реакцией немецкого командования на эту угрозу стали контрудары по правому флангу 1-го Украинского фронта.

Действовавшая на правом фланге 1-го Украинского фронта 3-я гвардейская армия оказалась в весьма своеобразном положении. С одной стороны, примыкавший с севера стык с успешно наступавшим 1-м Белорусским фронтом обеспечивал армию с фланга. С другой стороны, в полосу армии попадали немецкие части, уходившие на юго-запад под ударами войск Г.К. Жукова. Обстановка складывалась так, что наступавшие части Красной армии и отступавшие немецкие подразделения двигались на запад по параллельным маршрутам. Немцы при этом старались избегать крупных магистралей. Полоса на стыке 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов стала основным маршрутом прорыва на запад для разбитых на Висле дивизий. Часто отступавшие немецкие боевые группы попадали под удары советских дивизий и уничтожались. Так, 20 января войсками 3-й гвардейской армии была окружена группировка численностью до 17 тыс. человек в районе Опочно.

Однако выжившие счастливчики постепенно накапливались перед фронтом наступавших войск И.С. Конева, стремясь восстановить целостность построения группы армий «Центр». К 26 января перед фронтом 3-й гвардейской армии действовали боевые группы, созданные из остатков 6, 214-й пехотных дивизий, отрядов фольксштурма, частей и подразделений 16, 17, 19, 25-й танковых дивизий, 10-й, 20-й танко-гренадерских дивизий и дивизии «Бранденбург», остатков XXXXII армейского корпуса (32, 88, 291, 342-я пехотные дивизии), частей 168-й пехотной и 603-й дивизии особого назначения и ряда других специальных частей и подразделений. Как мы видим, перед фронтом 3-й гв. армии собрались остатки защитников вислинских плацдармов: магнушевского, пулавского и сандомирского, а также XXXX и XXIV танковых корпусов из оперативного резерва группы армий «А» и корпуса «Великая Германия».

К исходу 28 января левофланговый 76-й стрелковый корпус 3-й гв. армии вышел на Одер и двумя полками 389-й стрелковой дивизии на подручных средствах форсировал реку. На западном берегу полк вклинился в оборону противника на глубину до 5 км. 29 января, т.е. на другой день после форсирования Одера передовыми частями, на западный берег реки переправились уже две стрелковые дивизии 76-го корпуса.

Для ликвидации угрозы было решено использовать накапливавшуюся на восточном берегу Одера группировку из отошедших с Вислы боевых групп и отдельных частей 4-й танковой и 9-й армий. К 29 января они сосредоточились в районе к западу oт Лиссы. Немцы создали перед фронтом 3-й гвардейской армии две сильные группировки: одну в районе Лиссы, другую в районе Гюрау. Первая из них, в составе LVI танкового корпуса, разрозненных частей 10-й и 17-й зенитных дивизий XXXXII армейского корпуса (остатки 88, 291 и 342-й пехотных дивизий), штурмового полка 4-й танковой армии, 201-й бригады штурмовых орудий, имела задачей удержать за собой Лиссу, чтобы обеспечить отход за р. Одер остаткам различных соединений немецких армий и таким образом выиграть время для занятия ими прочной обороны на западном берегу реки.

Вторую группировку общей численностью 10 – 12 тыс. человек (так называемая группа фон Заукена) составляли 1-я парашютно-танковая дивизия «Герман Геринг», танко-гренадерская дивизия «Бранденбург», две пехотные дивизии, части фольксштурма и артиллерии. Она сосредоточилась в районе Гюрау и готовилась нанести удар на юг – в направлении Гросс-Остен, Любхен с целью отрезать части советского 76-го корпуса, действовавшие на захваченном ими плацдарме. Немцами было спланировано наступление, схожее с контрударом Манштейна под Харьковом в феврале 1943 г. Тогда силами прибывшего на Восточный фронт II танкового корпуса CC был нанесен удар во фланг 6-й армии Юго-Западного фронта. Однако в отличие от харьковских боев сражение у Лиссы развивалось не в пользу немецких войск.

Напряженные бои на всем фронте 3-й гв. армии шли с 29 января по 1 февраля. Группа фон Заукена, перешедшая с утра 29 января в наступление в южном направлении, потеснила 120-й корпус и частью сил прорвалась в район Гюрау. Одновременно до пехотного полка с 30 танками вышло в район Гросс-Остен, угрожая отрезать от главных сил части 76-го корпуса, занимавшие плацдарм. Обстановка стала угрожающей. Чтобы сохранить плацдарм за Одером и обеспечить действия 76-го корпуса, командующий 3-й гв. армией направил на помощь ему 21-й стрелковый корпус, находившийся во втором эшелоне армии, который в результате напряженного боя выбил противника из Гюрау и продвинулся в сторону Гросс-Остен.

30 января на правом фланге армии 120-й корпус разгромил лисскую группировку немцев, овладел г. Лисса и, продолжая наступление в западном направлении, вышел к г. Фрауштадт. Соответственно, 21-й корпус во взаимодействии с частями 76-го корпуса полностью ликвидировал группировку противника, вышедшую на коммуникации последнего в район Гросс-Остен, и тем самым восстановил положение на этом участке. За три дня боев, с 29 по 31 января, в районе Лиссы и Гюрау было захвачено в плен более 2800 человек, сожжено и подбито 40 танков и самоходных установок, 73 бронетранспортера, 87 орудий. В ЖБД ОКВ – 1 февраля 1945 г. отмечалось: «Группа Заукена дальше не продвинулась; намечается переправить ее главные силы на другой берег и затем нанести удар к западу от Одера» (KTB OKW, Band 4, Zweiter Halbband, s.1061).

Тем временем танковая армия Рыбалко уходила все дальше на юг. В своей директиве от 24 января № 0066 И.С. Конев поставил перед 3-й гв. танковой армией задачу: главными силами наступать в направлении Гросс-Стрелиц, Николаи и совместно с 21, 59 и 60-й армиями овладеть Силезским промышленным районом. По решению командующего 3-й гвардейской танковой армией в первом эшелоне должен был наступать 7-й гв. танковый корпус. В своем наступлении корпус должен был к исходу 24 января полностью пересечь с севера на юг полосу 59-й армии, а передовым отрядом даже выйти в полосу 60-й армии. Левее 7-го гв. танкового корпуса должен был наступать 9-й гв. механизированный корпус. 6-му гв. танковому корпусу было приказано двигаться за 9-м гв. механизированным корпусом во втором эшелоне армии. Параллельно 3-й танковой армии на юг наступал 31-й танковый корпус. Этим маневром сразу нескольких механизированных соединений отсекались коммуникации и пути отхода на запад для группировки противника в Силезском промышленном районе.

7-й гв. танковый корпус после короткого боя за переправы через р. Клодница втянулся в лесной массив западнее Глейвиц. Продвижение было медленным. Противник, используя лесные заграждения, огнем артиллерии и минометов сильно затруднял движение корпуса. Шоссе и просеки были под обстрелом его артиллерии и пулеметов, обходы вследствие бездорожья зачастую отсутствовали; сплошной лесной массив стеснял развертывание сил корпуса. Преодоление 30-километрового лесного массива с боем потребовало двух суток, и корпус лишь 26 января выполнил поставленную задачу и пересек полосу 59-й армии с севера на юг.

Двигавшийся параллельно 9-й гв. механизированный корпус, преодолевая сопротивление врага, к исходу 24 января совместно с 31-м танковым корпусом овладел  г. Глейвиц и продолжал наступление на юг. С востока навстречу им двигались части 59-й армии, лидировавшиеся 4-м гв. танковым корпусом.

Выход соединений 3-й гв. танковой армии и 1-го гв. кавалерийского корпуса на коммуникации противника привел к тому, что дальнейшие удары этой армии из района Глейвиц на Николаи, левофланговых соединений 59-й армии и 4-го гв. танкового корпуса в том же направлении из района Явожно замкнули бы кольцо вокруг группировки немцев в Силезском промышленном районе. Однако от окружения пришлось отказаться.

Впоследствии, выступая на сборах высшего командного состава центральной группы войск (сентябрь 1945 г.), маршал Конев сказал, что, как показал опыт Будапешта, бои с противником, окруженным в городе и засевшим в каменных постройках и бетоне, как правило, носят длительный и упорный характер. Силезский же промышленный район представляет собой сплошной огромный город заводов и промышленных предприятий, занимающий площадь 40Ч60 км.

Действительно, борьба с группировкой противника в насыщенном прочными бетонными постройками промышленном районе могла бы затянуться на длительное время и привела бы к потерям в рядах штурмующих и разрушениям важного в экономическом отношении района. В связи с этим командующий фронтом по указанию Ставки ВГК принял решение не препятствовать войскам противника в выходе из Силезии. Нажим 59-й и 21-й армий с востока и северо-востока и удар 3-й гв. танковой армии с северо-запада заставили противника отходить через оставленные на юге «ворота» шириной 4 – 6 км. К 29 января весь Силезский промышленный район был очищен от немецких войск. К исходу 30 января 59-я армия вышла к Одеру и захватила плацдарм. 60-я армия развернулась фронтом на юг.

«Война проиграна» – такими словами начал министр вооружений Шпеер свой меморандум Гитлеру о значении потери Силезии, направленный в рейхсканцелярию 30 января, в день 12-летия прихода фюрера к власти. В меморандуме бесстрастно объяснялось, почему. После массированных бомбежек Рура силезские шахты начали поставлять 60 % немецкого угля. Для железных дорог, электростанций и заводов остался двухнедельный запас угля. Таким образом, сейчас, после потери Силезии, можно, по словам Шпеера, рассчитывать лишь на одну четвертую часть угля и одну шестую часть стали от того объема, который она производила в 1944 г. Подводя итог сказанному, Шпеер делал вывод: «После потери Верхней Силезии немецкая оборонная промышленность более не будет в состоянии хотя бы в какой-то степени… покрыть потребности фронта в боеприпасах, оружии и танках. В этом случае станет также невозможным компенсировать превосходство противника в технике за счет личной храбрости наших солдат». Это автоматически означало катастрофу в 1945-м. Однако эта информация осталась достоянием узкого круга лиц в высшем руководстве Германии. Даже окруженному и почти лишенному снабжения гарнизону Познани под руководством фанатичного командира предстояло сражаться месяц. После потери Силезии вся Германия стала «фестунгом». Ускорить капитуляцию «фестунга Третий рейх» мог захват Берлина.

Сражение за плацдармы

Шагать десятки километров в маршевых колоннах гораздо приятнее, чем ползти считаные метры под шквальным огнем, теряя товарищей. Поэтому, после успеха в прорыве обороны противника всегда было заманчиво его развить, быстро сдвигая фронт в глубину. Важнейшей задачей в ходе продвижения в глубину также являлся захват плацдармов на крупных реках, т.к. наступление с форсированием водной преграды всегда было одной из самых трудных задач. Если пехота еще может худо-бедно преодолеть реку, то перемещение через нее крупных масс артиллерии для продолжения операции является труднейшей задачей с организационной и инженерной точек зрения. Гораздо удобнее накапливать артиллерию на плацдарме и далее двигать ее вперед без лишних хлопот.

Занимать пустое пространство в тылу окружаемой и отходящей группировки противника было возможно до создания в глубине заслона из резервов. Здесь шла гонка за время: пока неуспешно обороняющийся спешно восстанавливал фронт, наступающий продвигался вперед. Часто первоначально намеченный для построения нового оборонительного фронта рубеж оказывался занятым наступающим до прибытия на него резервов. Иногда, напротив, обороняющийся решительными выпадами отсекал чересчур глубоко прорвавшиеся в его тыл части и восстанавливал положение, возвращая потерянную территорию. Линия, на которой в конечном итоге останавливался фронт, являлась результатом этой гонки. После остановки на сбалансированной взаимными выпадами и контрударами линии начиналось новое соревнование. На этот раз обороняющийся начинал укреплять оборону, а наступающий – лихорадочно подтягивать силы для ее сокрушения. Одна операция заканчивалась, а другая вступала в стадию подготовки и планирования.

Наиболее эффективным средством гонки за рубеж в глубине являлись подвижные части и соединения. Они могли на колесах и гусеницах проходить до 70 – 80 км в сутки. Но их продвижение ограничивалось возможностями снабжения горючим, особенно в отношении заправки прожорливых бронированных машин. Часто приходилось даже доставлять горючее самолетами. Меньше зависела от снабжения горючим кавалерия, но она существенно уступала мехчастям в ударных возможностях и скорости продвижения вперед. Однако большую часть войск в период Второй мировой войны составляла пехота, передвигавшаяся пешим порядком. Пехотинцы также хотели максимально сдвинуть в глубину рубеж следующего сражения и формировали для этого импровизированные передовые отряды на автомашинах, мотоциклах и конных повозках. Хотя штатно пехотные соединения не имели автомашин для перевозки своих батальонов, грузовики присутствовали в тылах и автотранспортных полках и батальонах. Именно они становились транспортом для передовых отрядов – подразделений, лидирующих продвижение вперед. Основная масса стрелковых частей и соединений двигалась в маршевых колоннах, а впереди них двигались небольшие отряды на автомашинах. Они могли сбивать сопротивление отдельных частей противника, подразделений охраны тыла и захватывать с использованием момента внезапности мосты, переправы и плацдармы.

Победителем в гонке за новую линию фронта мог оказаться не самый быстрый и сильный, а просто тот, кому повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Именно так произошло в финальной фазе Висло-Одерской операции, когда первым вышел на рубеж реки Одер передовой отряд пехоты 5-й ударной армии, а несколькими часами позже – бригада 2-й гв. танковой армии. Это был армейский передовой отряд под командованием заместителя командира 89-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Xаритона Есипенко. Полковник Есипенко 30 января получил от командующего 5-й ударной армии задачу двигаться по маршруту Байерсдорф, Нойдамм, Фюрстенфельде, Кинитц, упредить противника в выходе к р. Одер и захватить плацдарм в районе Кинитц. Отряд был сформирован 25 января 1945 г. В его состав вошли 1006-й стрелковый полк 266-й дивизии под командованием подполковника И.И. Терехина на автомашинах 41-го автомобильного полка, 220-я отдельная танковая бригада полковника А.Н. Пашкова, 89-й отдельный тяжелый танковый полк подполковника М.Л. Жилы, 507-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк подполковника В.А. Дмитриева, 360-й отдельный самоходно-артиллерийский дивизион майора Н.А. Жаркова, 2-й дивизион 489-го минометного полка, 2-й дивизион 94-го гвардейского минометного полка, 303-й гвардейский зенитно-артиллерийский полк 2-й гвардейской зенитно-артиллерийской дивизии и рота саперов. Предназначенный по штату для обслуживания перевозок боеприпасов и других предметов снабжения 41-й автомобильный полк 5-й ударной армии состоял из 127 грузовиков «Форд» и 476 «студебеккеров». Для перевозки передового отряда 94-й гв. стрелковой дивизии автополк выделил 77 «студебеккеров», а для перевозки передового отряда 266-й стрелковой дивизии (полковника Есипенко) – 61 «студебеккер» (ЦАМО РФ, Ф. 333, оп. 4885, д. 339, л. 350). Отряд Есипенко насчитывал 90 танков, в том числе 21 ИС, 12 САУ, 42 орудия и миномета, 12 «катюш». Командиру передового отряда выделялась мощная радиостанция типа РАФ (предназначавшаяся для звена фронт – армия), а при удалении отряда от основных сил армии до 100 км и более планировалось посылать для связи офицеров штаба на самолетах По-2. Таким образом, важная даже в масштабе фронта задача поручалась сильному подразделению, в состав которого входили все рода войск, а уровень подвижных средств связи соответствовал армии.

26 января в 16.00 подразделения отряда с ходу переправились через реку Нетце в районе Чарникау. Здесь проходила линия обороны, состоящая из ДОТов и длинных рядов колючей проволоки. Именно здесь отряду несказанно повезло. Ни отходящие немецкие части, ни резервы из глубины не успели занять укрепления. Это позволило общевойсковой армии обогнать две танковые армии в выходе на рубеж Одера. Мимо безмолвных ДОТов отряд вошел на территорию Германии и, не останавливаясь, понесся дальше мимо островерхих фольварков и аккуратно расчерченных полей. Отряд Есипенко двигался по «Рейхсштрассе № 1» Грузовики позволяли отряду продвигаться темпом в 30 – 40 км в сутки. В 15 км от Одера в передовом отряде стал ощущаться недостаток горючего. Командир отряда сформировал подвижную группу в составе двух стрелковых батальонов на автомашинах, трех рот танков Т-34, дивизиона гвардейских минометов и одного истребительно-противотанкового полка. В авангард он выделил 1-й батальон 1006-го стрелкового полка, 360-й дивизион самоходно-артиллерийских установок 266-й стрелковой дивизии, 1-ю батарею 507-го армейского истребительно-противотанкового полка и взвод саперов. Дозаправив автотранспорт и танки группы за счет автотранспорта остальных частей передового отряда, и временно бросив часть техники, полковник Есипенко продолжил движение вперед. 31 января в 8.00 подвижная группа переправилась по льду через Одер и захватила плацдарм на его левом берегу в районе небольшого городка Кинитц. Впоследствии этот эпизод стал обрастать яркими и сочными деталями («когда отряд ворвался в город Кинитц, на его улицах спокойно разгуливали немецкие солдаты, в ресторане было полно офицеров»), но в реальности в маленьком немецком городке не было частей вермахта, кроме поезда с шестью зенитными пушками. Зенитчики и местный персонал RAD (Reicharbeitsdienst) были захвачены врасплох и сдались в плен. Всего было захвачено 13 офицеров и 63 юнкера зенитного училища. Также были освобождены 57 советских военнопленных, задействованных как сельскохозяйственные рабочие в Амт Киниц.