Секретарь для лорда ректора. Приворот – не проблема!

– А-а-а! – осенило бармосура. – Это он тебя реком-би… рекомби-ни-ро-вал, да? Научил говорить и превращаться в человека?

Ну, предположим, говорить-то я умела сразу…

* * *

Как я уже говорила, нормальные попаданки попадают если не в нормальные условия, то уж точно в нормальные человеческие тела.

Я же попала вообще без тела.

Спала себе дома, никого не трогала, а проснувшись, обнаружила себя в каком-то стеклянном шаре. Точнее, как раз не обнаружила! Видимо, в шар попала исключительно моя душа. Ну или личность, даже не знаю. В общем – бестелесное сознание Таисии Даниловой, дипломированного инженера программных систем, двадцати трех лет.

Незамужней, между прочим… Но тогда, в стеклянном шаре, я ни о каких принцах и не думала. В ужасе я была! Металась, пытаясь как-то вылезти, орала…

А потом перед шаром склонилось огромное лицо! Мужское и очень противное. Длинные сальные волосы, огромные, почему-то зеленые очки, грязная бородища… Фу, короче.

– Попалась, – удовлетворенно сказал этот тип.

Великан, как я сперва подумала. И волшебник, раз меня видит! Я-то себя не видела вообще. Ни рук, ни ног, ничего…

– У меня и тельце тебе готово, – радостно заявил волшебник. – Теперь-то я узнаю, что будет, если в низшую нечисть подсадить человеческую сущность.

Так я и стала филеной.

Говорящей. Разумной. Гадский маг-экспериментатор был этому очень рад, хотя первое, что я ему заявила:

– Буду жаловаться! Вивисектор поганый!

– Гы-ы-ы… – Он прямо зашелся визгливым смехом. – Это кому же ты, моя пушистенькая, жаловаться собралась? Тут у нас иномирян не любят. Да хоть бы и любили, кому ты нужна-то? И кто тебя найдет-то у меня в клетке?

Пушистенькой я пробыла недолго: первое, что этот мерзавец сделал, – подлил мне в воду снотворное и обстриг. Чем и занимался постоянно. А еще швырялся в меня всякими заклинаниями, проверяя, как филена с сущностью иномирянки будет на магию реагировать.

Оказалось – так же, как обычная филена. Заклинания на мне не работали. Точнее, магию я поглощала. Все филены такие, их используют как накопители. Понятно, что этот гад свою магию забирал обратно.

А еще он поил и кормил меня какими-то зельями. Разными. Тоже реакцию проверял. Не знаю точно, чего хотел добиться, но иногда после его экспериментов я превращалась в жуткого монстра – то в зверька с одной человеческой ногой, то в девицу с хвостом вместо нижней половины тела… Кошмар! Благо ненадолго.

Последний раз я пробыла филеной с двумя женскими руками и ногами целых полчаса, и маг очень возбудился. Бегал по своей лаборатории и орал, что теперь понял, что именно нужно добавить в эликсир для полного успеха.

А через два дня вынудил меня выпить очередную гадость. Ничего не произошло, маг расстроился и не появлялся какое-то время. Видно, опять улучшал эликсир.

Но ночью мы с вороной оттуда сбежали.

А вот последняя гадость, которую я выпила, видимо, все же сработала…

Хоть и очень криво.

Наверное, этот сволочной маг хотел сделать из меня высшую нечисть.

И ему это, в общем-то, удалось…

Глава 7, в которой Тася заводит питомца, обретает подругу и ведет протокол

В итоге мы с бармосуром сошлись на том, что постараемся быть друг другу полезными.

Я – зарегистрирую его как своего питомца. А он – поможет мне как можно дольше скрывать то, что я совсем не человек. И совместное проживание сыграет в этом немалую роль, потому что мой запах достаточно слабый и отлично будет маскироваться запахом бармосура.

Надеюсь, что только от нечисти, потому что пахнуть для людей – не хотелось бы. Не то чтобы от Сурика воняло… но шерсть все-таки не духи!

В общем, мы с Суриком не стали ничего откладывать и отправились в регистрационный отдел Хармарской академии. И я пламенно заверяла служащих, что всегда мечтала о разумной нечисти. Встретила вот бармосура – и сразу же поняла, что это именно то, что мне нужно!

Спустя полчаса Пусинда Касиопис стала почетной обладательницей домашнего питомца.

Сурик радостно умчался в мои комнаты – то есть теперь наши, – а я впервые задумалась о том, что эту самую комнату как-то нужно будет поддерживать в чистоте!

В конспектах Пуси были и записи по бытовой магии.

И в целом учитывая уникальные особенности моей памяти, это оказалось посильно изучить. Самое сложное: освоить разные положения пальцев на руках. Оказалось, что от этого зависит вектор направления магического потока.

Я быстро поняла, что если приложить безымянный палец к большому, согнув его под углом девяносто градусов к ладони, – энергия пойдет налево. Если угол будет тридцать градусов – то направо… И так далее.

Во многом меня спасало еще и весьма гибкое тело и подвижные суставы. Потому что выломать пальцы под нужным углом труда не составило. Чисто физиологически мне сразу оказалось посильно то, на что у людей уходят годы тренировок.

Вчера талантливая я сумела магическим путем отгладить доставшееся мне платье и чепец! Так что разберусь и с уборкой!

Только сначала нужно разобраться с оставшимися делопроизводительными артефактами… После обеда, потому что я и так почти на него опоздала.

* * *

В столовой было почти пусто. За преподавательским столом – единственная женщина, за студенческими – от силы человек десять. Подумав, я присоединилась к женщине-преподавателю, которая задумчиво ковырялась вилкой в каком-то салате.

А стол-то пустой… Вчера ломился от разных блюд. Все уже слопали, что ли?

Тетка, видимо, заметив, что я печально рассматриваю столешницу, оторвалась от своего салата и спросила:

– Вы новая секретарша ректора, да? У вас еще такое имя… необычное. Очень звучное, знаете ли.

Она растерянно перебрала пальцами в воздухе, словно пытаясь выудить из памяти нужное слово.

– Пусинда, – напомнила я. Издевается, что ли?

– Да-да. И у него, должно быть, столько вариаций… – вздохнула она. – Пусия, Синда, Усина…

О-о-о…

– Лучше просто Пусинда, – твердо сказала я.

Женщина моргнула, словно приходя в себя.

– Я вас не задела своей забывчивостью и перебором сокращений? Один студент пару дней назад наложил на меня заклятие – неудачную попытку ментального контроля. С тех пор что в голове, то и на языке, даже обдумать не успеваю! Такое чувство, будто я теперь не разговариваю, а проговариваюсь.

– А это нормально, что студенты могут вот так поступать? – осторожно спросила я. – Ментальный контроль – звучит серьезно.

И неприятно.

– Так они же не нарочно! – отмахнулась женщина. – Дети, сами понимаете, да и срок действия всего неделя! Можно и потерпеть. Кстати, а я Сая.

– Приятно познакомиться.

– Да, просто Сая и никаких сокращений – вздохнула она, словно не слыша меня. – Даже если назвать ласково – Саечка, так это ведь название булки… Ужасно!

Ну всяко лучше, чем Пусечка! Но вслух я этого не сказала.

– Булку бы получить неплохо, – вздохнула, косясь на тарелку соседки: – Не подскажете, а где можно добыть еду? Я вот опоздала…

Женщина разулыбалась и разом стала гораздо очаровательнее.

Не сказать, что красавица, но черты лица мягкие, взгляд открытый. И никакая она не тетка – лет двадцать пять, может, чуть больше. Правда выглядит как образцовая преподавательница факультета чего-то туманного и давно забытого – вроде древнеэльфийской этики.

Этакий синий чулок.

Каштановые волосы туго затянуты в пучок, веснушки и огромные очки в толстой, черепаховой оправе. Бесформенная коричневая юбка, строгая белая блуза по типу мужской рубашки, с воротником, застегнутым под горло. И квадратный синий беретик! Нет, студенты все в таких беретиках, а вот преподы практически их не носят. Разве что завхоз. И эта вот… Сая.

– С удовольствием вам расскажу. Смотрите, Пусинда! – Она подхватила со столешницы тоненькую папку. – Это меню. В академической столовой все очень просто и удобно устроено: выбираете блюдо, удерживаете пальцем и говорите вслух название. Что вы хотите съесть?

– Суп… Мм… – Я всмотрелась в список и ткнула пальцем. – Вот, куриная лапша с зеленью. Ой!

Передо мной беззвучно возникла глубокая тарелка с благоухающим супчиком и столовые приборы.

Отлично!

Потыкав в аппетитные названия, я принялась обедать, на некоторое время забыв о новой знакомой.

– Рекомендую клубничные пирожные, – подсказала Сая, чуть склонившись ко мне. – Они просто великолепны. Но мне, увы, нельзя. Раз в неделю – предел дозволенного.

– Диета? – пробубнила я, дожевывая пирог и прицеливаясь пальцем в указанный десерт.

– О, нет-нет. Ах, мне нет дела до моей фигуры! – Она покачала головой. – Просто… леди не должны показывать, что получают удовольствие от еды. Это дурной тон. И сладости – особенно. Это же… почти неприлично.

Она запнулась, посмотрела на меня, на тарелки и тут же вспыхнула:

– Простите! Я совсем не это имела в виду.

Мы обе уставились на три пустые тарелки, стоявшие около меня.

– Эм-м… – протянула я. – Вы правы, конечно. Просто я не всегда успеваю поужинать.

– И правильно! – обрадованно закивала Сая. – Ужин – это вообще ужас. А если еще в присутствии мужчин – так это же верх неприличия. Мужчины всегда так смотрят, что просто кусок в рот не лезет. Я на обед-то стараюсь приходить самой последней.

М-да… как она вообще живет? И откуда взяла такие странные правила этикета? Если я правильно помню, то в этом мире подобного угнетения женщин нет. Вон, студентки спокойно едят вместе со студентами.

Да и сам факт того, что им доступно образование, уже о многом говорит.

– Как приятно встретить человека, который разделяет эти принципы! Сейчас ведь все наоборот – студентки еду жуют на ходу, сидя на подоконниках. И как одеваются! – Сая всплеснула руками: – Ладно бы девицы. Но и преподавательницы все чаще забывают о скромности… хотя они, конечно, взрослые женщины, которые уже не стремятся замуж… Впрочем, я тоже туда не стремлюсь!

– А вы какой предмет преподаете?

– О, я всего лишь библиотекарь. Сая Мирандис, к вашим услугам.

К услугам – это хорошо…

– Скажите, Сая, а вы ведь наверняка знаете, где в Хармаре находятся магазины одежды?

– Некоторые знаю. О, вы не местная? Знаете, Пусинда, я могу показать вам прекрасный недорогой магазинчик, совсем недалеко от академии. Я вижу, мы с вами предпочитаем похожий стиль одежды…

Да уж. Пусино платьице – воистину верх приличий! Все закрытое, до щиколоток, совершенно старушечьего покроя… И вряд ли это местная мода, судя по остальным преподавательницам. Они довольно стильно одеты. Ну вот не считая библиотекарши…

Я бы тоже с радостью приоделась, но мало что будет удачно смотреться с моим прелестным головным убором. Потому пока так…

– Буду очень благодарна, Сая, если вы составите мне компанию в прогулке по городу. А сегодня сможете? Часов в шесть вечера. Раньше не получится, у меня совещание… то есть у ректора совещание.

Потому что эта Сая Мирандис – в качестве проводника по магазинам однозначно лучше, чем линяющий котобелк!

– Конечно! – немедленно согласилась библиотекарша. – Но как же я вам сочувствую!

– В чем? – не поняла я.

– Совещание! Целый час или даже больше провести наедине с мужчинами… это ужасно!

– Верх неприличия, – согласилась я. – Но что делать, работа. А разве в библиотеку мужчины не ходят?

– Ходят, – кивнула Сая. – Но я стараюсь общаться с ними как можно меньше. Хотя эти студенты ужасно шумные и невоспитанные. Вот профессора все же хоть какие-то манеры имеют… Особенно профессор Эйдан.

Ее глаза, кстати большие и карие, будто заволокло мечтательной дымкой.

– Он старается говорить со мной как можно меньше! И это так мило с его стороны, – вздохнула она.

– Профессор Эйдан – очень красивый мужчина, – заметила я, поднимаясь.

– Ах, что вы, Пусинда! Я с этой точки зрения вообще не на него не смотрела, – уверила Сая, заливаясь румянцем.

Ну да, ну да. Верю.

С трудом удерживая ухмылку, я распрощалась с библиотекаршей до вечера. А напоследок услышала:

– Я так рада, что вы теперь здесь работаете! Сразу поняла, что мы одного круга и найдем общий язык.