Солдат и император (1 часть)

Андрей Следопыт

Солдат и император (1 часть)

СОЛДАТ И ИМПЕРАТОР

День выдался ясным и солнечным. Центральная площадь Рима была заполнена людьми. В самом центре, на высоком помосте, стоял император. Его суровое лицо выражало решимость и непреклонную волю. Вокруг императора теснились высшие сановники, сенаторы и командиры легионов.

Перед помостом выстроились римские легионы. Тяжёлая пехота в блестящих доспехах, с развевающимися штандартами и гремящими щитами представляли собой впечатляющую картину военной мощи империи. Легионеры смотрели на императора с собачьей преданностью и готовностью выполнить любой его приказ.

Император, возвышаясь над толпой, заговорил зычным голосом. Его манеры и осанка говорили о внутренней силе и суровом темпераменте.

– Соотечественники и защитники Рима!

Начал он. – Сегодня я обращаюсь к вам в момент великой опасности. Галлы, презрев наши законы и обычаи, подняли мятеж против могущества Рима. Они разрушают наши крепости, убивают наших граждан, угоняют в рабство женщин и детей!

Мы не можем допустить, чтобы горстка варваров диктовала нам свою волю. Римская империя сильна как никогда, и её воины непобедимы. Мы идём в поход, чтобы восстановить справедливость и порядок в наших галльских провинциях.

Каждый из вас – хранитель римских традиций. Вы – потомки великих воинов, которые завоевали этот мир для Рима. Сегодня вы вновь докажете свою преданность империи. Помните, что за вашей спиной – мирные города, трудолюбивые крестьяне и процветающие провинции.

Вперёд, легионы! За Рим! За императора!

Воины ответили громогласным ревом, вскидывая руки в знак верности. Доспехи сверкали на солнце, создавая ослепительную картину.

– Мы вернём мир и порядок в Галлию, – продолжал император. – Мы покажем всем, что Римская империя не терпит неповиновения. Да пребудет с вами благословение богов и моя личная благодарность! -

Роскошный сад, окружённый высокими мраморными колоннами и ухоженными зелёными насаждениями, раскинулся в самом сердце императорского дворца. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву деревьев, создавая причудливые тени на мраморных дорожках, выложенных разноцветной мозаикой.

В центре сада, окружённая своими верными служанками, неторопливо прогуливалась юная принцесса, дочь могущественного римского императора. Её звали Юлия, и она была известна своей красотой и благовоспитанностью.

Юлию сопровождали четыре служанки: две несли за ней лёгкий шёлковый палантин, который она могла накинуть в случае прохлады, ещё одна держала небольшой расписной веер, а четвёртая несла изящную чашу с прохладным фруктовым напитком.

Принцесса грациозно ступала по дорожкам сада, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться цветами или послушать пение птиц в специальных клетках, украшавших сад. Её лицо светилось безмятежной улыбкой, а движения были плавными и грациозными.

Когда зной становился особенно сильным, Юлия и её служанки направлялись к небольшому искусственному пруду, где прозрачная вода отражала небо и окружавшие его деревья. Здесь, в тени плакучих ив, располагалась небольшая беседка из резного мрамора.

Служанки помогли Юлии снять лёгкие одежды, и она погрузилась в прохладную воду, наслаждаясь ощущением свежести. Они омывали её тело ароматной водой с лепестками роз, расчёсывали волосы, которые блестели на солнце, словно золотые нити.

В такие моменты Юлия чувствовала себя настоящей царицей, окружённой заботой и роскошью. После купания её вновь одевали в тонкие шёлковые ткани, умащали благовониями, и она возвращалась в дворец, готовая к новым развлечениям и заботам царской жизни.

Рассвет едва пробивался сквозь плотные облака, когда император вышел из своего шатра. Его лицо было серьёзным и сосредоточенным, но в глазах читалась глубокая печаль. Он знал, что предстоящий поход может стать для него последним, и это осознание давило на сердце.

Рядом с шатром его ждала дочь, юная и хрупкая, с заплаканными глазами и дрожащими губами. Она бросилась к отцу, обхватила его руками и прижалась к груди. Старый воин замер, ощущая тепло её тела и чувствуя, как по его щеке скатывается одинокая слеза.

– Отец, не оставляй меня! – всхлипнула девушка.

Император нежно погладил её по голове, но в его взгляде сквозила непреклонная решимость. Он отстранил дочь и посмотрел ей прямо в глаза.

– Моя дорогая, я должен это сделать. Рим нуждается в защите, и я обязан быть там. Но знай, что я всегда буду думать о тебе.

Он взял её руки в свои, стараясь передать всю силу своего спокойствия и уверенности.

– Я вернусь, обещаю. А пока ты должна быть сильной. Это твой долг перед Римом и перед нашей семьёй.

Затем он тихо продолжил:

– Дочка, помни, в нашем государстве есть не только внешние враги, но и внутренние. Есть те, кто желает навредить нам из зависти или жажды власти. Будь осторожна и не доверяй всем без разбора. Держи сердце чистым, а разум ясным.

В этот момент молодой легионер, стоящий неподалёку, не сводил восхищённых глаз с Юлии. Его страстный взгляд, полный юношеского обожания, на мгновение встретился с глазами девушки, заставив её слегка покраснеть.

Император заметил это и мягко улыбнулся.

– И ещё, моя дорогая, – добавил он, – будь внимательна к тем, кто тебя окружает. Не все помыслы людей чисты.

Девушка попыталась улыбнуться сквозь слёзы, но они продолжали течь по её щекам. Отец мягко вытер их ладонью.

– Смотри на меня, – тихо сказал он. – Я всегда буду рядом, даже если ты меня не видишь. Береги себя и будь сильной.

Спустя некоторое время по коридору казармы прогуливались два воина, ведя оживленный разговор.

Молодой легионер, в горячке от переполнявших его эмоций, продолжал свой рассказ, а его старший товарищ молча слушал, изредка кивая головой.

«Клянусь всеми римскими богами, Марк! – восклицал легионер, воздев руки к небу. – Такой красоты мир ещё не видел! Её лик – это произведение искусства, созданное самим Аполлоном. Каждый её шаг, каждый взгляд – это истинное совершенство!»

Он говорил с таким пылом и убеждением, что казалось, будто перед его глазами действительно стояла сама богиня красоты. Легионер описывал её изящные черты лица, грациозные движения и нежную улыбку, утверждая, что никогда прежде не встречал столь восхитительного создания.

Внезапно старший легионер прервал его восторженный монолог, мягко положив руку на плечо молодого воина.

«Послушай меня, друг», – тихо сказал он. «При дворе императора важно держать свои эмоции в узде. Помни, что дочь императора – не просто красивая девушка. Она – наследница великой власти. Показывать своё восхищение столь открыто может быть опасно. Особенно в твоём положении. Ведь ты всего лишь сторожевой пёс ее отца».

Молодой легионер на мгновение замолчал, осознав серьёзность предупреждения. Он кивнул, понимая мудрость своего старшего товарища.

«Ты прав, Марк», – сказал он, немного успокоившись. – «Я должен быть осторожен. Но её красота действительно неповторима».

На следующей день, ранним утром римские улицы наполнились звуками труб и барабанным боем. Легионы, готовясь к долгому походу, начинали своё движение от величественного Форума.

Впереди колонн шли трубачи-буцинаторы, чьи резкие звуки разносились по всему городу, возвещая о начале марша. Их сигналы, как невидимая нить, соединяли все части армии, направляя их в едином ритме.

Когорты, чеканя шаг, двигались по узким римским улицам. Каждая центурия, возглавляемая своим центурионом, следовала строго за другой, создавая плотную и дисциплинированную массу. Шесть рядов пехоты шли в ногу – результат многолетней муштры и кропотливого труда офицеров.

За пехотой следовал обоз командира, охраняемый элитными воинами. За ним тянулись повозки с казной легиона и инженерным снаряжением. Тяжёлые колёса повозок с трудом и грохотом катились по булыжной мостовой.

Особое внимание привлекал величественный образ императора, который ехал на белоснежном коне впереди колонны. Его фигура в блистающих доспехах возвышалась над марширующими рядами. Конь, послушный каждому движению своего всадника, грациозно ступал по мостовой. И он и всадник купались в восхищённых взглядах толпы.

Император, облачённый в пурпурные одежды, держал в руках поводья, а его спокойное лицо выражало решимость и уверенность. За ним следовала свита, состоящая из высших офицеров и приближённых, усиливая атмосферу величия и порядка.

Население города провожало войско бурными овациями. Крики и шум толп не утихал ещё долго. Ядро римского гарнизона покинуло город. Лишь одинокие повозки, отстающие от обозов, продолжали грохотать по мостовым. Их возницы нещадно хлестали лошадей, тщетно пытаясь догнать колонны.

Лунный свет серебрил древние стены и причудливые изгибы тропинок в старинном саду. С детства Юлия любила в полном одиночестве прогуливаться тихими вечерами. Этот сад, овеянный веками истории, был словно живым существом, хранящим тайны минувших эпох.

Проходя по извилистым дорожкам, Юлия слышала лишь шелест листвы и плеск воды в небольших прудиках, где отражались звёзды. Старинные фонари, заботливо освещавшие путь, отбрасывали причудливые тени на каменные ступени и изящные беседки.

Каждый уголок этого места пробуждал в душе Юлии чувство покоя и умиротворения. Она представляла, как много веков назад здесь гуляли другие люди, наслаждаясь этой же безмятежностью. В тени деревьев могли шептаться влюблённые, и на этих же дорожках могли проходить важные беседы мудрейших людей того времени.

Она шла по извилистым тропинкам, погружённая в свои мысли, когда внезапно почувствовала опасность. Тишину нарушил странный шорох. Юлия замерла прислушиваясь. Из-за густых зарослей появилась тёмная фигура. Сердце девушки забилось чаще, но она приказала себе не паниковать. Возможно, это просто садовник обходит свои владения.

Но вместо обычного приветствия, Юлия почувствовала грубую хватку на своём запястье. Девушка замерла от неожиданности, дыхание ее перехватил озноб ужаса. Надо бы крикнуть, позвать на помощь, но сильная рука мгновенно зажала ей рот, заглушив любой звук, а другой рукой её грубо схватили за горло. В этот момент она ощутила, как что-то тяжёлое и душное натянули ей на голову, перекрывая доступ свежего воздуха.

Плотный мешковидный материал сдавливал её голову, вызывая головокружение и туман в сознании. Тихие голоса похитителей зловещим шепотом звучали в таинственных глубинах императорского сада. Девушку, крепко связанную по рукам и ногам прижали к стволу дерева.

О чем говорили не известные Юлия не разобрала. В одночасье в ее мыслях воскресли предостережения отца. Заговор!

Один из похитителей легко взвалил девушку на плечо, и она ощутила его мерную поступь.

Но стража! – мелькнула у Юлии отчаянная надежда. – Она их остановят! Обязательно! Боги помогите мне! Ради моего бедного отца! Спасите меня!

Девушка попыталась закричать, но вонючий кляп лишь глубже проник в горло. Она начала задыхаться. Их не остановили. Мерные шаги и твердое плечо похитителя ощущались по прежнему. Плотная ткань почти не пропускала воздуха, и Юлия потеряла сознание.

Солнце клонилось к закату, окрашивая альпийские луга в нежные розовые тона. Римская армия, преодолевшая многочисленные трудности на своём пути, наконец, достигла места, годного для стоянки. Высокие травы мягко колыхались под тёплым ветром, а в воздухе разливался аромат горных цветов.

Легионы, следуя отработанной годами тактике, быстро разбили лагерь. Палатки растянулись вдоль небольшой речки, которая весело журчала между камнями. Солдаты занялись обустройством бивака, когда молодой легионер Квинт, впервые оказавшийся в этих краях, подошёл к своему товарищу Марку – опытному воину с многолетним стажем.

Это были те же воины, что в римской казарме говорили о Юлии.

– Марк, скажи, а правда ли, что эти земли так опасны? – спросил юноша, с любопытством оглядываясь вокруг.

Марк, присаживаясь на корточки возле костра, где уже весело трещали ветки, усмехнулся в усы:

– Опасны, мой друг. Но не столько людьми, сколько природой. Видишь эти травы? Они кажутся мягкими, но могут спрятать острые камни. А вон те цветы – некоторые из них ядовиты.

– А местные жители? – не унимался Квинт.

– Галлы крепкие, хитрые и жестокие. Они знают каждый уголок этих гор. Говорят, что даже природа здесь против нас, если не уважать её законы. Помнишь, как мы потеряли несколько дней в тумане?

Квинт кивнул, вспоминая недавнее испытание.

– Да, это было страшно. Туман разлился словно молоко! Если бы галлы решили напасть в такой момент, война закончилась бы не успев начаться.

Багряный закат медленно опускался за горизонт, окрашивая небо в зловещие тона. Часовой заметил движение у подножия холма как раз в тот момент, когда последние лучи солнца касались верхушек деревьев. Прислушавшись, он различил тихие шаги, крадущиеся вдоль частокола.

– Кто идёт? – прокричал стражник, хватаясь за оружие.

Из тени выскользнул человек в грязном плаще, его лицо скрывал капюшон. Он бросился было бежать, но на крик часового не возьмись откуда сбежались римляне. Окружили незнакомца плотным кольцом.

– Стой! Ты пойман, лазутчик! – произнёс громогласно центурион. Выступая вперёд с обнажённым мечом.

Галл, осознав безвыходность своего положения, поднял руки. Его схватили и привели к офицерской палатке.

Внутри просторного шатра царил полумрак. За массивным столом сидел римский офицер, его лицо выражало холодную решимость. Лазутчик стоял перед ним, судорожно сомкнув челюсти. Его взгляд злобно сверкнул.

– Говори! Кто ты и зачем шлялся вокруг лагеря? – спросил офицер, сверля пленника взглядом.

Галл молчал, лишь нервно сжимал и разжимал кулаки.

– Ты знаешь, галльская собака, что я с тобой сделаю! – заревел офицер наступая на пленника. – Эй, Севрий, Авл! Огня сюда, и шило для обуви. Я этой грязной собаке развяжу язык! Порази меня Юпитер! Пошевеливайтесь бездельники!

Отчаянный крик боли пронесся над лагерем.

– Что это? – спросил Квинт, отрываясь от ужина.

Марк торопливо дожевал кусок лепешки, и сонно зевнув, неохотно ответил.

– Говорят, лазутчика взяли. Теперь, наверное, офицеры с ним толкуют.