Обними Меня Крепко

Софье было очень страшно, но и волнение за Максима не давало ей покоя. Ей нужно было убедиться, что он жив и не пострадал. Войдя в калитку, девушки подошли к бане, дверь которой была открыта.

– Тут никого нет… – прошептала Нина, заглядывая в предбанник.

– Он там, внутри, – так же шёпотом ответила Софья.

Нина прошла вперёд, Софья осторожно ступала за ней. Максим пришёл в себя и сидя на полке, поглаживал шишку на голове.

– Значит пришёл в себя, кобель недорезанный! Ты чего творишь, а? В тюрьму захотел? Так я могу тебе устроить весёлую жизнь! – с порога начала говорить Нина, на всякий случай подняв с пола ковш.

– Заткнись, дура! А ты, Софья… зря ты так, я ведь люблю тебя, – ответил Максим, поднимаясь с полки.

Софья испуганно прижалась к стенке, Нина встала между ней и Максимом.

– Эх ты! Да разве ж так любят? Любимым боль не причиняют, Максим, ты женатый человек, у вас ребёнок, что же ты творишь? – с негодованием воскликнула Нина.

– Учить меня вздумала? Какой ещё ребёнок? – удивился Максим, поглаживая голову.

– Ковш тяжёлый… – не к месту пробормотала Софья.

Нина с удивлением обернулась и посмотрела на неё, едва не засмеявшись от растерянного вида подруги.

– Так ведь ты сам говорил, что женился потому, что она залетела от тебя, разве нет? – спросила Нина, понимая, что Максим врёт.

– А… вот ты о чём… ну да… залетела, а через месяц после свадьбы потеряла ребёнка, я вообще хочу с ней развестись, не люблю я её и никогда не любил. Софья? Милая моя Софья, я тебя люблю! Дай мне время, я разведусь с женой и мы поженимся. Неужели ты могла подумать, что я смог бы бросить тебя после того, как… – говорил Максим, глядя через плечо Нины на Софью.

– Ты, милок, сначала разведись, потом женись на Софье, а уж потом и милуйся с ней, ведь ей и восемнадцати нет, идиот! А то… знаю я таких, сделал своё дело и ищи тебя потом незнамо где. Ширинку застегни и вали отсель, пока никто не увидел и не услышал. И оставь Софью в покое, понял? Иначе не в город поедешь, а прямиком в тюрьму, понял? Вали давай! – говорила Нина, размахивая рукой, готовая ударить Максима.

– Дура ты, Нинка и ты, Софья, слушай её больше. Я ведь и правда хотел развестись и жениться на тебе, – застегнув ширинку и выходя в предбанник, оттолкнув Нину, сказал Максим.

– Ой-ой-ой! Напужал прямо! Тоже мне, жених. Да кому ты нужен, кобель? Иди-иди! Не оглядывайся! – толкнув парня в плечо, воскликнула Нина, выходя следом за Максимом.

Софья, выждав, вышла следом за ними, чувствуя и вину, и обиду. Максим, не оглянувшись, пошёл к калитке, Софья его окликнула, чувствуя, что может его потерять. Но Максим, так и не оглянувшись, быстро вышел за калитку и пошёл вдоль забора, на котором сохли на солнце банки и глиняные горшки.

– Он больше ко мне не придёт… он никогда не придёт, – присев на корточки, сказала Софья, закрыв ладонями лицо.

– Вот и радуйся, что не придёт! Ну зачем он тебе нужен, Софья? Ведь если бы это произошло, он так и так ушёл бы и ушёл бы навсегда, ну почему ты не можешь этого понять? – присев рядом с подругой, воскликнула Нина.

– Да ведь люблю я его, ирода! Больше жизни люблю! – заплакав, ответила Софья.

– Давай присядем на скамью и не плачь. Только вот что я тебе скажу, подруга… послушаешь моего совета – хорошо, а нет… пеняй на себя. Только ничего хорошего от Максима не будет, пойми ты уже, ему от тебя только одно и нужно! А возьмёт своё и ищи ветра в поле. Любил бы он тебя, никогда не посмел бы этого сделать. Вот Миша… – говорила Нина, словно педагог на уроке, стараясь убедить Софью.

– Ну при чём тут Миша, Нина? – воскликнула Софья, присев на скамью за деревянный стол, стоящий под яблоней.

– Да при том, что настоящая любовь и бывает такой, как у него! Столько лет тебя любит, а хоть раз полез к тебе с глупостями? – негодуя, воскликнула Нина.

– Я бы не позволила… – ответила Софья, опустив голову.

Конечно, она понимала, что Миша и правда её любит по-настоящему, но что она могла поделать, если любила Максима.

– Вот ведь жизнь… ты любишь – тебя не любят, тебя любят – ты не любишь, ох, бабы дуры, ох и дуры! Мне мать рассказывала… тоже в юности страсть как любила одного парня, а он… вроде Максима, подонком оказался. А мать любил другой парень, так она ему от ворот поворот дала. После того, как мать вышла замуж, тот женился, а через несколько лет плакала и сожалела, поняв, что ошиблась. Только, говорит, поезд жизни остановок не делает и быстро мчится вперёд. До сих пор жалеет, что не вышла за того, который её любил, да и её любовь быстро прошла, растаяла, как дым, – с грустью говорила Нина, пытаясь убедить подругу.

– Твой отец же хороший! Дядя Степан не пьёт, как некоторые мужики в деревне. Значит, это он любил тётю Ольгу? – спросила Софья.

– Да нет, папа не тот и не этот, он хороший, только нет у них любви, так… рутина жизни, суета сует, – с грустью ответила Нина.

– Вроде неплохо живут… – удивилась Софья, мысленно будучи далеко.

– Мне нужно было тесто поставить, думаю, он уже не вернётся, я пойду, – вставая со скамьи, сказала Нина.

– Ой, нет! Я лучше к тебе пойду, потом ты ко мне придёшь, одна дома не останусь, боюсь, – ответила Софья, вскочив со скамьи.

Нина пожала плечами и пошла к калитке, а Софья и подумать не могла, что Максим, придя домой, соберётся и уедет в город. Дианы дома не было, Максим был свободен, оставшись дома один. Тесть его не беспокоил, да он и не знал, что Максим вернулся. Деньги в доме были и Максим, злясь на Софью, решил в отместку погулять от души. Ему было досадно, что у него ничего с ней не было, от чего Максим ещё больше желал её и был уверен, что однажды она станет его. Принимая желание обладать за любовь, Максим мучился, едва сдерживаясь, чтобы не вернуться обратно в деревню.

– Если бы не эта идиотка Нинка, она была бы моей, – думал он, в глубине души боясь того, что случись это, он и правда мог бы оказаться в тюрьме.

Софье ещё не было восемнадцати лет, восьмого марта ей исполнилось семнадцать. Максим это хорошо понимал, но желание было настолько сильным, что он готов был рискнуть. Но поездку домой, парень оттягивал, едва вернувшись в город.

– Через месяц она сама приедет, можно будет её домой пригласить. Софья глупышка, может поверить и прийти, тогда этой дуры рядом не будет и она будет моей. Я терпеливый, но упёртый, всё равно однажды добьюсь своего. Нужно будет и с Дианой разведусь, женюсь на Софье, – думал Максим, сидя в кафе с друзьями однокурсниками.

Там он познакомился с девушкой и в тот же вечер пригласил домой, на квартиру Дианы, где переспал с новой знакомой, полночи развлекаясь с ней на той постели, где не раз занимался любовью с женой.

А Диана, отдыхая на море с матерью, скучала по мужу, ей хотелось скорее вернуться домой. Из-за своей слепой любви к Максиму, Диана всецело верила ему, ни минуты не сомневаясь в том, что он никогда ей не изменит. Диана хотела уехать одна, настаивая на том, чтобы мать оставалась, а она бы вернулась домой. Камелия Георгиевна видела, что дочери с ними, с пожилыми женщинами, скучно и согласилась вернуться раньше, чем планировала. Диана представляла себе, как обрадуется Максим, увидев её, это будет её сюрпризом, она так по нему соскучилась.

– Давай сначала к нам поедем, дочка, у вас верно и продукты закончились. Мужчины такие непрактичные, им легче в кафе или в столовой поесть, мы купим с тобой в гастрономе всё, что необходимо, а папа завтра привезёт с рынка остальное, ну… фрукты и овощи, – приехав в город и стоя на стоянке такси, сказала Камелия Георгиевна.

– Мамочка, у нас рядом тоже есть магазин и мы с Максимом сами купим всё, что необходимо, прошу тебя, я по нему соскучилась, – взмолилась Диана, подходя к очередному такси, подъехавшему на стоянку.

– Ну как знаешь, я так устала от поездки на автобусе, хочу принять ванну и отдохнуть до прихода твоего отца. Надеюсь, завтра вы с мужем придёте к нам, ты не видела папу почти десять дней, – ответила Камелия Георгиевна, наклонившись к окошку такси, куда успела сесть Диана.

– Посмотрим. Пока, мамочка, папе привет передавай! Поехали! – сказала Диана, которой очень не терпелось увидеть Максима.

– Вот ведь дети эгоисты, по мужу она скучала, а по отцу нет. Нет, чтобы меня сначала проводить, потом уже самой уехать, так ведь нет! Ох, нынешняя молодёжь, такое неуважение к родителям. Ну что с ней сделаешь, наше единственное дитя, пусть так… – с обидой и любовью к дочери, сама себе говорила Камелия Георгиевна.

В очереди стояли люди и с недоумением смотрели на неё, рядом стоящая женщина, выслушав её тираду, закивала головой.

– Как же Вы правы, уважаемая. Дети, они такие, мы их рОстим, рОстим, а они… вот и мой сын женился и что Вы думаете? К тёще переехали. Видите ли, его жёнушка не хочет жить со мной и со свёкром. Внучка приезжает, такая ласковая, слава Богу, хоть на мать не похожа, а сыну всё некогда, сноху и видеть не хотим, – с горечью говорила женщина.

Камелия Георгиевна с сочувствием её выслушала.

– Это была моя дочь, мы с ней в Сочи отдыхали, там моя давняя подруга живёт. Хорошо там, море рядом, но дочь, видите ли, по мужу скучала. Мы сами позволили им жить отдельно, а зять… ну… вроде и неплохой, правда редко его видим, ну да ладно, пусть живут, лишь бы дочка счастлива была, – сказала Камелия Георгиевна.

– Молодые не думают, что и к ним однажды придёт старость, но мы с мужем живём хорошо, правда, ездить в Сочи и купить отдельно квартиру сыну и его семье, возможности нет, пусть сами приобретают, им же нужно, коли в нашей трёшке жить не захотели, – сказала женщина.

Камелия Георгиевна ответить не успела, подъехала машина, была её очередь и она села в такси, даже не попрощавшись с той женщиной.

Диана, бросив деньги за проезд, выскочила из такси и забежала в подъезд. Максим стоял на балконе и курил, Диана, увидев его в окне, помахала ему рукой. Но вот оказия, Максим в квартире был не один. Бросив окурок через балкон, он убежал в спальню.

– Жена приехала! Быстро одевайся и прячься в шкаф в прихожей, быстрее! Не хватало из-за тебя скандала, – закричал Максим, подбирая вещи с пола и бросая своей любовнице, которая от неожиданности не совсем поняла, что происходит.

Но инстинктивно вскочив с постели, лихорадочно оделась и бросилась в прихожую, Максим помог ей спрятаться в шкаф, зная, что Диана его открывать не станет, было лето и если решит переодеться, она сделает это в спальне.

– Я уведу её в спальню, а ты выйдешь из квартиры, поняла? – прошептал он своей пассии, тут же закрывая перед её носом дверцу шкафа.

Потом открыл входную дверь и сделал удивлённое лицо.

– Диана? А почему раньше времени вернулась? Я думал, что ты там ещё несколько дней отдыхать будешь, даже хотел приехать, но ты мне адреса не оставила, – говорил Максим, а Диана, бросившись ему на шею, крепко обняла его.

– Я не смогла без тебя, Максим, я очень соскучилась по тебе! Пойдём в спальню, я так тосковала… – увлекая мужа за руку в спальню, ворковала счастливая Диана.

Но как в плохом анекдоте, когда они вошли в спальню, Максим увидел на полу трусики… впопыхах забытые любовницей.

– Вот идиотка… безмозглая… – мысленно выругался Максим, крепко обнимая Диану, соображая, как незаметно поднять с пола трусики и главное, куда их спрятать.

Положив Диану на кровать, он сам нагнулся, быстро схватил женскую принадлежность и сунул в карман брюк. Ласкать и нежиться с женой, Максиму вовсе не хотелось, но ему пришлось притворяться мужем, который скучал по жене и рад её ублажить. Он и сам не смог бы ответить, но в порыве злости от того, что Диана вернулась, не предупредив его, от злости, что его могли застать с любовницей, его вдруг охватила безудержная страсть и возбуждение. Диана была приятно удивлена, Максим никогда не был с ней таких пылким и страстным. Диана была уверена, что муж скучал по ней и радуется, что она вернулась раньше. Она подумала, что её сюрприз удался и дело приняло такой приятный оборот. А Максим слышал, как его пассия вышла из шкафа и быстро вышла из квартиры. Тяжело дыша, он откинулся на подушки и закрыл глаза.

– Если бы с Софьей так… – подумал он, вспоминая её полуобнажённой в бане, в его объятиях.

– Есть хочется, а в холодильнике пусто… – отдышавшись, сказал Максим, привстав на кровати.

Он смотрел на красивое тело жены, она была смугленькая, ещё и загорела. Максим был приятно удивлён, словно впервые увидел, насколько красива его жена. Максим провёл рукой по её бёдрам. Диана улыбалась, стоя перед ним обнажённая и видела его взгляд. Поднявшись, Максим довольно грубо схватил её за шею и крепко поцеловал в губы, сам удивляясь своему порыву.

– Я тебя не узнаю, Максим, ты правда по мне соскучился? – спросила ошарашенная Диана.

– Конечно, ты же моя жена, – отпуская её и нагишом уходя в ванную комнату, ответил Максим, правда шёпотом прибавил:

– Пока жена…

Диана была счастлива, крикнув ему вслед:

– Я очень тебя люблю!

– Я тоже люблю… но не тебя, – пробормотал Максим, включая воду и вставая под прохладный душ.

Проходили дни, Софья и Нина были готовы уехать в город. Вечером пришёл Михаил, правда, он приходил через день. После того, как Софья однажды отказалась брать его подарки, парень их больше не приносил. Как-то Михаил привёз ей из города фарфоровую статуэтку, маленькую балерину и вечером пришёл к ней домой. А когда протянул ей подарок, Софья отказалась его брать.

– Хватит привозить мне сувениры, Миша! – отвернувшись, заявила она.

– Я же просто так… от чистого сердца, Софья, – ответил Михаил, держа статуэтку в руке и протягивая ей.

– Да не нужно мне, не понимаешь? Не ходи ко мне больше, не люблю я тебя, устала тебе говорить! – воскликнула Софья, собираясь уйти.

А когда она отвернулась и прошла через калитку во двор, то услышала звон, Михаил с размаху бросил статуэтку на землю, где лежали камни. Вздрогнув, Софья испуганно обернулась, но Михаил уже уходил прочь вдоль забора.

– Дурак, – пробормотала Софья, глядя на осколки балерины.

Михаил выдержал неделю, хотел было вечером к ней пойти, но встретил Софью в клубе, они с Ниной пришли в кино.

– Привет, Софья. Как поживаешь? Нина… привет! – сказал он, подойдя к девушкам.

– Привет! Нормально, мы в кино пришли, – ответила за Софью Нина, пожав плечами и кивая на Софью, которая просто отвернулась, вспомнив фарфоровую статуэтку.

Михаил и сам не мог себе простить, что в тот вечер не выдержал и разбил её, но что было то было, любить Софью он конечно не переставал. После сеанса, Михаил пошёл провожать девушек, хотя это громко сказано, ведь жили они все недалеко друг от друга.

– Погода чудесная… может пойдем к реке, на нашу скамейку? – предложила Нина, в голове который созрела мысль оставить их одних и незаметно уйти.

Глава 14

Михаил был ей благодарен, к его удивлению, Софья пожала плечами и согласилась. Они медленно шли к реке, Нина чуть отстала и Михаил обернулся на неё, девушка жестами рук показала, что хочет уйти. Улыбнувшись, Михаил кивнул ей головой. Они почти дошли до реки, когда Софья обернулась и не увидела Нину, ведь она шла задумавшись и не обратила на них внимания.

– А Нина где? – удивлённо спросила Софья.

– Нина? Хм… только что была здесь… даже и не знаю… – для верности озираясь по сторонам, ответил Михаил.

– Предательница… уууу… сговорились, да? – сказала Софья, нахмурив брови и собираясь уйти.

– И в мыслях у меня не было, я правда не знаю, я же рядом с тобой шёл, – ответил Михаил.

– Я домой пошла! – заявила Софья, готовая уйти, но Михаил схватил её за руку.

– Рано же ещё, прошу, давай просто посидим тут, вечер прекрасный, – с мольбой попросил Михаил.

– Вечер и правда хороший… – согласилась Софья и к радости Михаила, который вовсе не ожидал, что девушка согласится, она присела на скамью, лицом к реке.

Михаил тут же присел рядом с ней, он столько всего хотел ей сказать, но от волнения, совершенно забыл слова. А Софья молчала, хотя и слышала его взволнованное дыхание.

– Значит скоро вы с Ниной уезжаете? А жить где будете? Ты конечно у тётки, а Нина в общаге? – не найдя, что сказать, вернее, боясь сказать то, что хотел бы, спросил Михаил.

– Нет, я не буду жить у тётки, я уговорила папу, сказав, что не хочу оставлять Нину одну, да и тётя Ольга поговорила с моими родителями и они согласились. А мама знает, какая она, тётя Мария, поэтому сразу была против того, чтобы я жила у неё. Но ведь для начала нужно поступить, верно? – посмотрев на Михаила, у которого в темноте от волнения блестели глаза, сказала Софья.

Она удивилась, вдруг увидев в его взгляде нечто такое, чего доселе не замечала.

– Ты поступишь, даже не сомневайся, я уверен в этом и ты будь уверена, – вдруг взяв её за руку и сжимая нежные пальчики, ответил Михаил.

В ожидании Софья застыла, девушки уверены, что в такой момент парень непременно должен их поцеловать и Софья напряглась. Она и хотела этого, и боялась, думая, что предаёт свою любовь к Максиму. Но ей было всего семнадцать лет, в эту пору все девушки полны мечтаний, а Максим так некрасиво с ней поступил… Софья невольно закрыла глаза и тут почувствовала на своих губах нежное, трепетное прикосновение губ Михаила. Повернувшись к ней, он обнял её и поцеловал крепче. Софья расслабилась, прикосновения его рук и губ, такие осторожные и нежные, совсем не похожие на грубые объятия и тисканье Максима, взволновали юную девушку. Михаил впервые целовал её и очень переживал, боясь, что она оттолкнёт его и убежит.

– Я так тебя люблю, Софьюшка, готов всю жизнь тебя на руках носить, – шептал Михаил, продолжая целовать пухлые губки Софьи короткими прикосновениями своих губ.

Вдруг Софья, словно очнувшись, оттолкнула его и вскочила со скамьи.

– Нет! Это неправильно! Миша, прошу тебя, забудь всё это, ведь я люблю Максима и ты, зная это, говоришь, что любишь меня? – воскликнула она, мысленно ругая себя за проявленную слабость.

– Люблю! Много лет уже, ты ещё в восьмом классе училась, когда я тебя полюбил, а Максим… он ведь женат, пойми это уже! – с отчаянием ответил Михаил.

Софья, словно задумавшись, посмотрела на него, ей не давало покоя это обстоятельство. Она говорила себе, что Максим для неё навсегда потерян, но ничего не могла с собой поделать, она любила его, любовь была, словно наваждение, Максим не выходил у неё из головы.

– Да… конечно… – пробормотала Софья, уходя от реки в сторону домов, где по-доброму светились окна, где у каждого была своя жизнь, свои проблемы и заботы.

Михаил пошёл за ней, но немного пройдя, Софья побежала и вскоре скрылась в темноте. Домой она не пошла, забежала в калитку дома Нины и постучала в окно её комнаты. Нина тут же выглянула в открытое окно и увидев взволнованное лицо подруги, тут же скрылась и вскоре выскочила из дома. Подбежав к Софье, Нина увела её за руку от дома.

– А ты чего такая? Думала, ты… – начала было говорить Нина.

– Ты зачем ушла? Зачем меня с ним наедине оставила? Не будет у нас с ним ничего, ну не люблю я его! – с обидой в голосе воскликнула Софья.

– Он что, обидел тебя? Да ни в жизнь не поверю! Миша не такой! – ответила Нина.

– Нет конечно… не обидел он меня, но… он меня поцеловал… в губы, – почти шёпотом, словно боялась что её услышат, произнесла Софья.

– Правда? Здорово! Вот молодец! – не удержавшись, воскликнула Нина.

– Чего же хорошего, Нина? Он же меня в губы целовал, – стыдясь этого, ответила Софья.

– Миша никогда тебя не предаст, поверь мне, – сказала Нина, довольно улыбаясь.

– Ладно, я домой пойду, через два дня нам в город ехать, готовиться нужно, – ответила Софья, правда к чему готовиться, не сказала, то ли к экзаменам, то ли вещи собирать.

Через два дня, Егор сложил в багажник машины два чемодана и коробку с продуктами, куда Наталья и Ольга положили всего понемногу: сахар и соль, сгущённое молоко, которое сами и делали, несколько банок тушёнки, картофель и лук, помидоры и огурцы, макароны, вермишель, крупы, хлеб и булочки, конфеты и печенья с пряниками, ну и заварку, пачку индийского чая. И когда девушки, попрощавшись с Натальей и Ольгой, поехали в город, Егор решил сам устроить их в общежитие и удостовериться, что у дочери и Нины всё хорошо. Степан, отец Нины, ещё с вечера попрощался с дочерью, сунув ей в карман деньги и на рассвете ушёл на работу.

Егор было подумал, что сначала нужно устроить дочь и её подругу в общежитие, а уж потом идти в институт, но комендант сказал, что сначала они должны получить в институте разрешение на проживание. Пришлось ехать в институт, благо дело, находился он в двух остановках от общежития. В институте Софья и Нина прошли в кабинет, где принимали документы для поступления. Узнав, что первый экзамен по химии и будет он завтра утром, они попросили написать им разрешение на проживание, а потом вновь вернулись в общежитие. Егор сам поднялся с девушками на второй этаж и прошёл в комнату, которую отвели Софье и Нине, дав им ключ.

– Ну что… комната хорошая, вроде светло и уютно. Деньги и продукты у вас есть, если вдруг нужда какая, сразу к тёте Марие поезжайте, не ходите голодными. В воскресенье, по мере возможности, я буду приезжать, может и Наталья с Ольгой приедут. Не балУйте тут, это вам не деревня, тут нужно быть осторожнее. Ну всё, мне ехать пора, Григорий Матвеевич список дал, мне ещё по магазинам пройтись надобно. А вы отдыхайте, повторите уроки, что ли… удачи вам, – обнимая дочь и целуя её, сказал Егор.

– Ты не волнуйся, папа, не маленькие. Пошли, мы проводим тебя до машины, – ответила Софья.

Вместе с Ниной, они спустились вниз за Егором и вышли на улицу. А когда Егор уехал, завизжав от радости, крепко обнялись.

– Уррра! Свобода! – воскликнула Нина.

– Рано радуешься, подруга, пошли заниматься, завтра первый экзамен и мы должны его сдать, чтобы продлить эту свободу на годы, – ответила Софья, успокоившись и входя в здание общежития.

– Ты уж точно поступишь, Сонечка, в школе хорошо училась, а эти предметы у тебя всегда были на отлично, – ответила Нина, войдя следом за ней.

В комнате было три койки, шкаф, стол и три стула, зеркало, прибитое к стене у самой двери и под зеркалом умывальник, на полу лежала дорожка, вовсе не ковровая, а типа половика, на окне была ситцевая занавеска.

– Если поступим, нужно будет создать в комнате уют, нам всё-таки тут жить придётся. Из дома привезу ковровую дорожку и тюль, на койках покрывала поменяем, постельное бельё мы с собой привезли, ещё на смену нужно будет привезти, ну… если поступим, – говорила Софья, оглядывая комнату.

– Если поступим, то конечно… наверное соседку к нам поселят, три койки тут, – ответила Нина.

Девушки занимались до самого вечера, хотя и приехали ближе к обеду. Проголодавшись, Софья вышла из комнаты и позвала за собой Нину, не потому, что ей было страшно, но нужно было осмотреться, посмотреть кухню, чтобы приготовить ужин, посмотреть туалет и душ.

– Ну ничего так… чисто вроде и на кухне, и в душе, – заходя в кабину туалета и закрываясь там, чтобы справить нужду, сказала Нина, а Софья прошла в соседнюю кабину.

Выйдя из туалета, девушки прошли на кухню. Большое помещение, с газовыми плитами у стены и с разделочными столами напротив них. Два холодильника, для одного этажа всё было предусмотрено. Две девушки готовили у плиты, по кухне шёл вкусный запах.

– Давай макароны с тушёнкой пожарим? – предложила Софья.

– Быстро и вкусно, я сейчас принесу, ты пока кастрюлю помой и воду на плиту поставь, – ответила Нина.

Минут через сорок, девушки сидели в своей комнате и открыв окно, с аппетитом ужинали.

– Приятного аппетита! – услышав голос, Софья едва не подавилась.

Она сидела спиной к двери и совсем не думала, что кто-то может прийти.

– Миша? Господи, а ты откуда взялся? – воскликнула Нина, с нескрываемым удивлением глядя на парня.

– А стучаться тебя не учили? – нахмурившись, спросила Софья после того, как откашлялась.

– Я постучался, но вы видимо так проголодались и с таким аппетитом ели, что не услышали, ещё и разговаривали. Вижу, вы тут неплохо устроились, рад за вас. А я вот решил заглянуть к вам перед отъездом домой, может вам из дома что нужно? Так я забегу до вас и привезу, – сказал Миша, подходя к столу и садясь на третий стул, пододвинув его к столу.

– Может есть хочешь? Я чай заварю, горячего чая хочется, – сказала Нина, встав из-за стола.

– Спасибо, с удовольствием. Смотрю, много наготовили, – взяв вилку и принимаясь есть, ответил Михаил.

– Ты решил каждый день сюда приходить? – недовольным голосом съязвила Софья.

Вилка в руке Михаила повисла в воздухе.

– Я волновался за вас с Ниной, не чужие же мы, да и не смогу каждый день приходить… приезжать… далеко от автовокзала, – ответил Михаил.

– Нам заниматься нужно, утром экзамен, ехал бы ты домой, Миша, – сказала Софья, перестав есть и вертя в руке вилку.