Камень Возможностей

Гастон Д'Эрелль

Камень Возможностей

Пролог: Пыль Дорог

Луна, холодная и режущая, как серп, висела над спящей деревней Глубинкой. Ее серебристый свет скользил по покосившимся заборам, выщербленным колодцам и низким, почерневшим от времени избам, утопавшим в тени вековых сосен. Воздух был густ от запаха хвои, сырой земли и вечной смолы, которой пропиталось все здесь. Тишину нарушал лишь скрип старого флюгера да далекий вой волка в Глухом лесу – напоминание о мире, где магия была лишь зловещей сказкой у печи, а не сияющей реальностью.

В избе на самом краю деревни, где тень леса ложилась гуще всего, Артем затаил дыхание. Он стоял у крохотного окошка, затянутого мутным пузырем бычьего пузыря, и вглядывался в спящую улицу. Сердце колотилось так громко, что казалось, вот-вот разбудит отца, храпевшего за тонкой перегородкой. В узелок, перевязанный грубой бечевкой, он уже положил последнюю краюху черствого хлеба, кусок вяленой рыбы, потрепанную деревенскую рубаху и самое ценное – маленький, теплый на ощупь камешек с выцарапанным знаком, подарок давно умершей матери. «От сглаза», – говорила она. Артем всегда чувствовал под пальцами его странное, едва заметное тепло.

Его взгляд упал на грубые руки, покрытые мозолями и ссадинами от бесконечной работы в смоляной яме или на лесоповале. Руки отца, деда, прадеда… Руки, обреченные лишь на тяжесть и грязь. Мысль о том, что он повторит эту дорогу, сжимала горло тугой петлей. Он вспомнил тот день, много лет назад. Ссора с деревенскими мальчишками, насмешки, удар камнем в спину. Ярость, жгучая и белая, хлынула изнутри – и вдруг камень, летевший в него, завис в воздухе, а потом с треском разлетелся на куски прямо перед их ошалевшими лицами. Страх в их глазах сменился ужасом и злобой. «Колдун! Проклятый!» Отец отлупил его так, что он три дня не мог сидеть, а шепотки и косые взгляды в деревне не утихали годами. Этот случай, вместо страха, поселил в нем жгучую жажду: а что, если магия – не проклятие, а ключ? Ключ от мира, где не пахнет смолой и потом, где можно летать, а не ползти по грязи?

Он оглядел убогую избу: низкий потолок, закопченные стены, стол с грубо сколоченной скамьей, вечно холодную печь. Это было не жилище – это была могила для мечты. Завтра отец снова потащит его в лес, и так – день за днем, год за годом, пока спина не согнется, а глаза не потухнут. Нет. Нет!

Решимость, холодная и острая, как лезвие, пронзила его. Он тихо, как тень, проскользнул к двери, осторожно отодвинул тяжелую деревянную задвижку. Скрип показался ему оглушительным. Он замер. Отец крякнул во сне, перевернулся. Сердце Артема готово было вырваться из груди. Еще мгновение – и он выскользнул наружу, в колючий лунный свет. Дверь тихо прикрыл.

Холод ночного воздуха обжег легкие. Он не оглядывался. Шаг. Еще шаг. Быстрее. Он бежал по знакомой, утоптанной дорожке, мимо спящих изб, мимо кладбища с покосившимися крестами, где лежала мать. Бежал, не чувствуя земли под ногами, подгоняемый страхом погони и безумной надеждой. Лишь когда последняя изба Глубинки скрылась за поворотом и черной стеной встал Глухой лес, он позволил себе остановиться, прислониться к шершавому стволу сосны и судорожно глотнуть воздух. Позади осталось все. Впереди – неизвестность и Академия Тенистых Шпилей. Город Вектор, столица, лежал за сотни миль. А у него – узелок с хлебом и рыбой.

Путь сквозь Глухой лес стал первым чистилищем. Каждый шорох в темноте заставлял сердце сжиматься. Крики неведомых ночных тварей, хруст ветки под невидимой лапой, мерцающие в кустах огоньки – все казалось угрозой. Он шел, сжимая в кармане теплый камешек, как талисман. Голод начал скручивать живот уже на второй день. Краюха хлеба исчезла, осталась лишь жесткая, соленая рыба. Он жевал ее маленькими кусочками, запивая ледяной водой из лесных ручьев. Ноги ныли, стопы стерты в кровь грубыми портянками. Спал урывками, на земле, подложив узелок под голову, просыпаясь от каждого шума. Однажды ночью он проснулся от ощущения тяжелого взгляда. В метре от него, застыв в лунной полосе, стоял огромный лесной волк. Глаза, холодные и желтые, сверлили Артема. Страх парализовал. Он сжал камешек так, что тот впился в ладонь. В голове пронеслось: Не сейчас! Не здесь! И вдруг – странная волна тепла, идущая от камня по руке. Волк фыркнул, отступил шаг в тень и бесшумно растворился в ночи. Артем долго дрожал, не понимая, что это было: случайность или…?

Дни сливались в череду усталости, голода и страха. Лес сменился холмами, потом равниной. Дорога превратилась в пыльную колею, а потом в широкий тракт. Встречные обозы, всадники, пешие путники – мир вокруг оживал, но был глух к оборванному парнишке с пустыми глазами. Он пытался просить, но чаще его прогоняли, брезгливо морщась. Работал за миску похлебки – помогал чинить забор, таскал тюки на постоялом дворе. Каждый кусок хлеба был победой. Каждая ночь под открытым небом – испытанием. Но мысль о Шпилях, вздымающихся к небу башнях магии, где учатся драконы в человеческом облике и мудрые ведьмы, где можно обрести силу и изменить судьбу, гнала его вперед. Он представлял себе библиотеки, полные свитков, залы, где рождаются заклинания, учителей-магов невероятной мощи. И общежитие, где живут такие же, как он, чужаки, пытающиеся пробиться к свету знаний сквозь толщу предрассудков и несправедливости.

Наконец, после недель скитаний, измученный, покрытый пылью дорог и синяками от невзгод, он увидел их. Вдалеке, на скалистом утесе, разрезая горизонт, вздымались остроконечные шпили невиданной архитектуры. Казалось, они выточены из самой ночи и лунного света. Готические арки, витражи, мерцающие даже на таком расстоянии внутренним светом, мосты, повисшие над бездной. Академия Тенистых Шпилей. Город Вектор раскинулся у ее подножия, шумный, многолюдный, ошеломляющий. Артему хватило сил лишь на слабую улыбку. Он дошел.

Но восторг сменился ледяным ужасом, едва он пробился сквозь шумные толпы к массивным, покрытым рунами Вратам Академии. На мраморной плите у входа золотыми буквами сиял список цен. Артем читал цифры, и мир вокруг него медленно расплывался. Вступительный взнос. Плата за обучение в семестр. Стоимость книг, мантий, материалов… Суммы были астрономическими. Целые состояния. Больше, чем он мог заработать за десять жизней в смоляной яме Глубинки. Его узелок с последними медяками, добытыми изнурительной работой в пути, вдруг стал смехотворно легким. Он стоял, прижавшись спиной к холодному камню стены, пока мимо него проходили нарядные юноши и девушки, сопровождаемые слугами с сундуками, драконы с гордой осанкой в дорогих одеждах, элегантные оборотни, излучающие уверенность. Их смех, их беззаботность резали слух. Он был здесь, у самых врат своей мечты, и они были заперты на золотой ключ, которого у него никогда не будет.

Отчаяние, черное и липкое, подступило к горлу. Он сжал кулаки, глотая ком. Всё? Неужели всё это – голод, холод, страх, путь сквозь ад – было зря? Он уставился на вымощенные камнем ступени под ногами, видя вместо них бесконечную дорогу обратно, в смрад Глубинки, к вечному топору и отцовскому пинку. Нет. Он не вернется. Лучше смерть здесь, на этих ступенях.

И тут его взгляд упал на пеструю, облепленную объявлениями тумбу у ворот. Среди приглашений на званые вечера и рекламы магических лавок было одно, написанное кричащими, почти нечеловечески ровными буквами:

УСПЕЙ! ШАНС ВЫПАДАЕТ РАЗ В ЖИЗНИ!»«ИЗМЕНИ СУДЬБУ! ВЕЛИКОЛЕПНАЯ МАГИЧЕСКАЯ ЛОТЕРЕЯ! ГЛАВНЫЙ ПРИЗ: ПОЛНАЯ ОПЛАТА ОБУЧЕНИЯ В АКАДЕМИИ ТЕНИСТЫХ ШПИЛЕЙ НА ОДИН ГОД! + 100 ЗОЛОТЫХ КРОН НА КАРМАННЫЕ РАСХОДЫ! Билет – ВСЕГО 1 СЕРЕБРЯНАЯ МОНЕТА! **Розыгрыш – СЕГОДНЯ, НА РЫНОЧНОЙ ПЛОЩАДИ, В ЧАС ПОЛУДНЯ!»

Артем замер. Сердце, только что готовое разорваться от горя, забилось с бешеной силой. Одна серебряная монета. У него… у него была одна. Последняя. Та самая, которую он берег как последний шанс на еду или ночлег. Смехотворный шанс против золотых гор. Безумие. Абсолютное безумие. Лотереи для простофиль. Но… но что если? Что если Судьба, приведшая его сюда сквозь все преграды, даст ему этот последний шанс? Что если тот теплый камешек в его кармане – не просто безделушка?

Он почти не помнил, как добрел до шумной, яркой Рыночной площади. Толпа гудела, как разъяренный улей. Яркие палатки, крики торговцев, запахи пряностей и грязи. В центре, на импровизированной сцене, вертелось огромное, мерцающее магическими огнями колесо Лотереи. Толпа жадно глазела на него. Артем, чувствуя себя ничтожной букашкой, пробился к кассе – маленькому окошку, где сидел усталый клерк с зеленым отражением в глазах, возможно, гоблин.

«Билет», – прохрипел Артем, протягивая свою драгоценную, единственную серебряную монету. Рука дрожала.

Клерк лениво взял монету, сунул ему в руку тонкий полосок пергамента с нацарапанным номером – *317*. Даже не взглянул. Артем сжал бумажку, как спасательный круг. Его оттеснили в сторону. Он стоял, прижавшись к стене грязной пекарни, и смотрел, как счастливчики с громкими криками выхватывают из колеса билеты с выигрышами вроде связки колбас или нового горшка. Главный приз все еще там. Надежда, крошечная и безумная, теплилась где-то глубоко внутри, борясь с леденящим страхом окончательного краха. Он видел богато одетых молодых людей, бросающих в колесо целые горсти билетов, смеющихся над этой забавой. Его *317* был лишь пылинкой в этом вихре.

«И ГЛАВНЫЙ ПРИЗ!» – заревел глашатай, и толпа затихла, затаив дыхание. Колесо завертелось с оглушительным треском, искры посыпались из его оси. Оно замедлялось… замедлялось… стрелка скользила по цифрам… 312… 315… 316…

Артем перестал дышать. В ушах зазвенело. *317*. Это был его номер. Его ничтожный клочок бумаги. Не может быть. Обман зрения. Галлюцинация от голода.

«БИЛЕТ НОМЕР ТРИСТА СЕМНАДЦАТЬ!» – протрубил глашатай, и его голос прокатился над площадью. – «ГЛАВНЫЙ ПРИЗ! ПОЛНАЯ ОПЛАТА ОБУЧЕНИЯ В АКАДЕМИИ ТЕНИСТЫХ ШПИЛЕЙ!»

Тишина. Потом – взрыв недоверчивого гула, аплодисментов, завистливых возгласов. Артем стоял, окаменев. К нему уже пробирались два рослых стража в форме организаторов лотереи.

«Эй, парень! Это твой? Триста семнадцать?» – один из них ткнул пальцем в его билет.

Артем кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Его схватили под локти и почти понесли к сцене. Толпа расступалась, провожая его взглядами – удивленными, насмешливыми, откровенно враждебными. «Кто это?», «Откуда такой оборванец?», «Не может быть!», «Наверное, украл билет…». Эти шепоты долетали до него сквозь шум в ушах. Его подняли на сцену. Яркий свет магических фонарей ударил в глаза. Глашатай сунул ему в руки тяжелый, расшитый золотом свиток с печатью Академии и туго набитый кошель.

«Поздравляем победителя!» – кричал глашатай, но его голос тонул в гуле толпы.

Артем смотрел на свиток – пропуск в его мечту. На кошель – больше денег, чем он видел за всю жизнь. В его глазах стояли слезы – слезы невероятного облегчения, смешанного с жутким предчувствием. Случай? Или первый шаг в ловушке, расставленной самой Судьбой? Он выиграл. Но цена этого выигрыша пока была скрыта в тени высоких Шпилей, куда ему теперь предстояло войти. Дорога из Глубинки привела его сюда. Теперь начинался новый путь, окутанный магией, интригами и долгами, о которых он пока и не подозревал. Он сжал теплый камешек в кармане и свиток в руке. Игра началась.

Глава 1: Лотерея Теней

Свиток в руке Артема горел. Не буквально, конечно, но тяжесть пергамента с массивной восковой печатью Академии Тенистых Шпилей и туго набитый кошель, висевший у него на поясе, излучали такую интенсивность нереальности, что ему казалось – вот-вот обожжет кожу. Он стоял на опустевшей Рыночной площади, где еще минуту назад кипела толпа. Теперь лишь порывы ветра гоняли обрывки объявлений и пыль вокруг его стоптанных сапог. Эхо объявления о его выигрыше все еще звенело в ушах, смешиваясь с шепотом зависти и недоверия: «Оборванец… Украл… Как он посмел…»

Он сжал свиток сильнее. Он посмел. Посмел вырваться из Глубинки. Посмел поверить в лотерею. И теперь… теперь он стоял у подножия скалы, на которой вздымались к свинцовому небу те самые Шпили. Вблизи они были еще грандиознее, еще непостижимее. Казалось, камень здесь был не просто высечен – он был выплавлен из самой ночи и застывшей магии. Готические арки, стрельчатые окна, украшенные витражами, мерцавшими изнутри таинственным светом даже в серый полдень, мосты, перекинутые между башнями над головокружительными пропастями. Воздух звенел от скрытой силы, пахнул озоном, старым пергаментом и чем-то неуловимо чужим, диким. Академия не просто стояла – она дышала. И этот взгляд, полный древней мощи, был устремлен прямо на него, оборванного парня с одним узелком за спиной.

Он сделал шаг по широкой, вымощенной гладким, темным камнем дороге, ведущей к главным вратам. Его сапоги, покрытые пылью сотен миль, казались кощунством на этой безупречной поверхности. Мимо него скользили нарядные кареты, запряженные существами, похожими на переливающихся тенями лошадей с горящими глазами. Шли группы студентов: девушки в изящных платьях, от которых веяло морозом или ароматом диковинных цветов; юноши в мантиях с вышитыми гербами, их позы излучали врожденную уверенность; стройные фигуры с чуть раскосыми глазами и острыми ушами – эльфы?; высокие парни с тяжелыми челюстями и взглядом хищника – оборотни? А там, вон тот, шел, небрежно отбрасывая плащ, за которым мелькнул будто бы чешуйчатый, мерцающий изумрудом хвост – дракон в человечьем облике. Красота и сила окружали его, подчеркивая его собственную потрепанность, его деревенскую неуклюжесть. Он чувствовал себя муравьем, забредшим в чертог королей.

Ворота Академии были огромны, из черного дерева, усиленного стальными полосами и покрытого сложными руническими кругами, которые тихо светились синим. Перед ними, на небольшом возвышении, за столом сидели трое. Двое писцов с сосредоточенными лицами перебирали бумаги, а между ними – женщина. Она была высока, строга, одета в мантию глубокого синего цвета, расшитую серебряными звездами. Ее темные волосы были убраны в тугой узел, лицо – скульптурно красиво, но совершенно лишено тепла. Холодные, как ледники, глаза оценивающе скользили по подходящим абитуриентам. Рядом со столом стояли несколько стражников в латах цвета воронова крыла, их взгляды были бдительны и недружелюбны.

Артем подошел, чувствуя, как каждое движение дается с трудом под тяжестью взглядов окружающих. Он протянул свой выигрышный свиток. Женщина (ее табличка гласила: «Магистр Элодия Рэйвенхарт, Факультет Основ Магии») взяла его, не глядя на него, развернула. Ее тонкие брови чуть приподнялись.

«Артем. Из… Глубинки?» Голос был ровным, как поверхность замерзшего озера, но в нем явно читалось легкое презрение к неизвестной деревушке. «Стипендия по лотерее “Камень Судьбы”». Она произнесла название лотереи с едва уловимым оттенком брезгливости, как будто говорила о чем-то непристойном. «Поздравляю с удачей. Документы в порядке. Вам предстоит пройти вступительные испытания. Стандартные для всех, независимо от источника финансирования.» Она кивнула одному из писцов. «Занесите. Следующий этап – Предварительная Оценка Потенциала. Зал Ожидания – через арку направо, затем вниз по лестнице. Следующий!»

Ее внимание уже переключилось на следующего абитуриента – изящную девушку с папкой, перевязанной шелковой лентой. Артема буквально оттеснили в сторону. Он прошел под указанной аркой, спустился по широкой каменной лестнице в просторный, прохладный зал с высокими сводами. Здесь уже собралось человек двадцать. Воздух был густ от напряжения. Артем прижался к стене, стараясь быть незаметным. Он слышал обрывки разговоров: «…чистокровный дракон, конечно, пройдет…», «…отец пожертвовал библиотеку…», «…боюсь теста на родословную, у нас в роду были гоблины…». Он машинально сжал теплый камешек в кармане. У него в роду были только дровосеки и смолокуры. Никакой родословной.

Дверь в дальнем конце зала открылась. Вышел тот же Магистр Рэйвенхарт. «По порядку, заходите по одному. Первый испытательный зал. Тест на выявление врожденного магического резервуара и чистоту крови.»

Артема вызвали четвертым. Он вошел в небольшую круглую комнату. В центре на постаменте стоял кристалл размером с человеческую голову, прозрачный, с едва заметной внутренней рябью. Рядом – еще один стол, за которым сидел пожилой маг с бородой до пояса и добрыми, но усталыми глазами.

«Подойди, дитя, – сказал он мягко. – Положи руку на кристалл. Расслабься. Не думай ни о чем.»

Артем послушно положил ладонь на прохладную поверхность. Кристалл оставался прозрачным. Никакого свечения, никакого изменения. Старый маг нахмурился, покрутил каким-то прибором рядом, посмотрел на шкалу. «Очень слабый отклик… Почти на грани нуля. Что касается родословной…» Он взял тонкую иглу. «Капля крови, пожалуйста. Для анализа.» Артем протянул палец. Укол был быстрым. Маг капнул кровь на темный камень на столе. Камень не изменил цвет, не засветился, не издал звука. «Нейтрально, – вздохнул маг. – Никаких признаков доминирующей магической крови известных линий. Обычная человеческая линия, без выраженных предрасположенностей. Очень слабый врожденный резервуар. Следующий!»

Артем вышел, чувствуя жгучую стыдливость. Он видел, как перед ним кристалл светился ярким золотом у драконьего отпрыска, как у девушки-эльфийки он заиграл переливами леса. У него – ничего. Он был пустым местом. Шепотки за его спиной казались громче. «Слышал? Ноль…», «Как такой вообще сюда попал?», «Лотерея… ха, везение кончилось.»

Следующий этап – «Теоретическая База». Его завели в комнату, уставленную партами. Выдали перо и длинный свиток с вопросами. Артем развернул его и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Слова сливались в непостижимый узор: «Сформулируйте принцип обратной связи в формировании элементальных сфер…», «Назовите пять основных законов трансмутации по Гелдермору…», «Опишите разницу между некромантией и анимацией низшего порядка…». Он не знал ничего. В Глубинке не было книг, кроме ветхого календаря и сборника молитв. Он провел пером по пергаменту, оставив лишь несколько клякс отчаяния. Через полчаса его свиток забрали почти пустым. Магистр, проверявший работы (суровый мужчина с орлиным носом), лишь презрительно хмыкнул, взглянув на него.

Артем вышел в коридор, опираясь на холодную стену. Все кончено. Его выгонят. Его мечта длиной в недели и сотни миль разобьется о его же невежество. Он закрыл глаза, сжимая камешек до боли. Не сейчас. Не здесь. Я дошел. Я должен…

«Артем?» Голос Магистра Рэйвенхарт заставил его вздрогнуть. Она стояла перед ним, ее лицо было непроницаемым, но в глазах читалось что-то… заинтересованное? Нет, скорее, как ученый, нашедший странный, но не особо ценный экземпляр. «Ваши результаты предварительных тестов… удручающи. Практически нулевые показатели. Однако, – она сделала небольшую паузу, – правила Академии гласят, что любой, оплативший обучение или получивший стипендию, имеет право попытаться пройти практические испытания. Это – ваше право. Следуйте за мной.»

Она повела его по лабиринту коридоров, мимо залов, где слышались всплески магии, гулкие голоса заклинаний, запахи серы и свежескошенной травы. Они спустились еще ниже, в помещение, напоминавшее подземный сад или оранжерею. Воздух был теплым, влажным, густо пропитанным запахом земли, растений и… жизни. Повсюду росли невиданные цветы, светившиеся мягким светом, лианы с металлическим блеском листьев, кусты, шевелившиеся при их приближении. В центре находился каменный бассейн с темной, почти черной водой, над которой висело облачко тумана.

«Это – Зал Живых Искусств, – пояснила Рэйвенхарт. – Ваше первое испытание: успокоить Крикуна Горестного.» Она указала на огромный, похожий на кактус, но покрытый не колючками, а тонкими, дрожащими усиками, цветок. Он был ярко-алым и издавал тонкий, пронзительный, почти невыносимый для слуха писк. «Он реагирует на хаотичную энергию, страх, агрессию. Ваша задача – успокоить его, используя только внутренний резонанс, без вербальных или соматических компонентов. Время ограничено. Начинайте.»

Артем подошел к Крикуну. Писк усилился, стал визгом, сверлящим мозг. Усики зашевелились, потянулись к нему. Он вспомнил лесного волка. Тот же страх, та же парализующая беспомощность. Он сжал камешек. Тихо. Тихо. Он не знал никаких техник резонанса. Он просто… представил тишину Глухого леса перед рассветом. Представил глубокое озеро в чаще, гладкое, как зеркало. Представил тепло камешка, растекающееся по руке. Он не думал о магии. Он думал о покое. О том месте внутри себя, куда не доходили насмешки и страх.

Писк начал стихать. Не сразу, а словно уступая его внутренней тишине. Дрожание усиков замедлилось. Ярко-алый цвет поблек, стал розоватым, почти нежным. Через минуту Крикун стоял тихо, лишь слегка покачиваясь, как обычное, пусть и странное, растение. Магистр Рэйвенхарт наблюдала молча, ее ледяные глаза сузились. Она не сказала ни слова, лишь кивнула в сторону бассейна.

«Второе испытание: Черная Гладь. Эта вода отражает не свет, а суть. Загляните в нее. Найдите ответ на вопрос, который задаст вам ваш собственный разум. Или утоньте в иллюзиях.»

Артем подошел к краю бассейна. Черная вода была неподвижна, как масло. Он заглянул в нее. Сначала он увидел лишь свое отражение – измученное, бледное лицо, всклокоченные волосы. Потом вода заколебалась. Он увидел отца с топором, его перекошенное злобой лицо: «Колдун! Проклятый! Вернись!» Увидел насмешки деревенских парней. Увидел презрительные взгляды студентов у ворот. Вопрос витал в воздухе, незримый, но жгучий: Кто ты? Нищий? Самозванец? Ошибка?

Артем стиснул зубы. Я Артем. Я дошел сюда. Я выиграл свой шанс. Он не знал, кто он в глазах этого мира. Но он знал, чего он хотел. Он хотел учиться. Хотел понять свою силу. Хотел не быть тем, кем его видели. Он мысленно бросил этот ответ, этот огонек своего желания, в черную гладь. «Я хочу знать. Я хочу быть здесь.»

Вода в бассейне вдруг забурлила. Отражения разбились, смешались. На миг показалось лицо его матери, улыбающееся сквозь слезы. Потом – вспышка того самого, детского гнева, разбившего камень. И наконец, вода успокоилась, став абсолютно прозрачной. На дне бассейна лежал… теплый камешек. Тот самый, с выцарапанным знаком. Артем невольно потрогал его в кармане – он был на месте. Иллюзия? Или… ответ? Магистр Рэйвенхарт снова не проронила ни слова, но ее взгляд стал острее.

«Третье испытание, – ее голос прозвучал громче, – Лабиринт Сомнений.» Она махнула рукой. Стены зала заколебались, из земли поднялись каменные плиты, сформировав запутанный проход между высоких, покрытых мхом стен. «Найдите выход. Лабиринт реагирует на ваши мысли. Страх, гнев, неуверенность – сделают его бесконечным. Спокойствие, решимость – приведут к цели. Вперед.»

Артем шагнул в лабиринт. Камни сомкнулись за его спиной. Он оказался в узком коридоре, тупики которого менялись, как только он к ним приближался. Воздух был тяжелым, давящим. Шепот, едва уловимый, полз по стенам: «Ты не достоин…», «Они смеются…», «Вернись в грязь…». Он чувствовал, как страх снова поднимается по спине, как лабиринт реагирует, сужая проходы, создавая новые тупики. Он сжал камешек. Спокойно. Решимость. Он не стал метаться. Остановился, закрыл глаза, отбросив шепот. Он вспомнил дорогу через Глухой лес. Шаг за шагом. Не зная пути, но зная направление. Вперед. К Шпилям. К своей цели. Он открыл глаза и пошел. Не быстро, не медленно. Просто шел, выбирая путь интуитивно, не думая о тупиках. И коридоры словно расступались перед его внутренней уверенностью. Он не видел выхода, но чувствовал его. Через несколько минут он уперся в тупик. Но вместо отчаяния он приложил ладонь к холодному камню. Здесь. Камень под его рукой стал прозрачным, как стекло, и растаял, открыв выход на солнечную площадку перед зданием Академии. Магистр Рэйвенхарт ждала его там. На ее лице впервые появилось нечто, отдаленно напоминающее удивление. Быстро сглаженное, но замеченное Артемом.

«Нестандартно, – произнесла она сухо. – Грубо, интуитивно, без изящества. Но… эффективно. Ваши теоретические знания и родословная не оставляют желать лучшего, Артем из Глубинки. Однако практические испытания показали наличие… специфического потенциала. Дикого. Необученного, но реагирующего на волю и эмоции.» Она изучала его, как редкий, но опасный сорняк. «Академия Тенистых Шпилей ценит потенциал, даже самый необычный. Вы приняты. Условно. На стипендию по лотерее. На факультет Практической Магии и Фундаментальных Искусств.» Она произнесла название факультета так, будто это было место для неудачников. «Ваш статус – “Стипендиат по Особой Программе”. Любая серьезная провинность, академическая неуспеваемость или неспособность контролировать ваш… дар… приведут к немедленному отчислению. Понятно?»

Артем кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Принят! Условно, на самый непрестижный факультет, под дамокловым мечом отчисления – но ПРИНЯТ!