Нексус Эха

Лира Флинн прислонилась к стене лаборатории, её дыхание было неровным, а сердце колотилось, словно пытаясь пробиться сквозь рёбра. Пол под ногами был усеян осколками голографических панелей, их искры всё ещё потрескивали, как далёкие звёзды, гаснущие в пустоте. Воздух пах горелым металлом и озоном, а в центре зала Хроно-Кристалл, только что чуть не разорвавший реальность, теперь светился тускло, его пульсация замедлилась, но Лира чувствовала, что он всё ещё жив, как будто ждал чего-то. Станция Эха-7, их аванпост на краю Эхо-Поля, дрожала, словно раненое существо, а за окнами бурлили вихри света и тьмы, сплетённые в хаотичный танец, который она видела в своих снах.

Элария, её напарница, сидела на полу, прижимая планшет к груди, её зелёные глаза были широко раскрыты от шока. Её тёмные кудри прилипли к лицу, а пальцы дрожали, всё ещё сжимая устройство, которое не смогло остановить разлом. Лира хотела сказать что-то ободряющее, но слова застряли в горле. Она перевела взгляд на Каэла Даркхэвена, стоявшего у кристалла, его устройство всё ещё излучало слабый свет, удерживая энергию разлома под контролем. Его лицо, острое и суровое, было бледным от напряжения, а тёмные волосы падали на лоб, влажные от пота. Его глаза, глубокие, как бездна Эхо-Поля, встретились с её взглядом, и в них было нечто, что заставило её замереть – смесь решимости и боли, как будто он знал больше, чем говорил.

– Эхо-Часы? – переспросила Лира, её голос был хриплым от боли и адреналина. Она оттолкнулась от стены, игнорируя ноющее плечо, и шагнула к Каэлу. – Что ты знаешь о них, Каэл? И почему ты здесь?

Каэл опустил устройство, его свет угас, оставив лишь слабое мерцание. Он вытер лоб тыльной стороной ладони и посмотрел на Лиру, его взгляд был тяжёлым, как будто он взвешивал, сколько правды она готова услышать. – Эхо-Часы – это не просто артефакт, Лира, – сказал он, его голос был низким, почти шёпотом, но каждое слово резонировало в воздухе, как эхо. – Они – ключ к Эхо-Нексусу, к самой ткани реальностей. Если они пробудились, кто-то или что-то пытается разорвать её. И этот взрыв, – он кивнул на кристалл, – был их зовом.

Лира нахмурилась, её разум боролся с потоком информации. Она знала об Эхо-Часах из легенд Содружества Хроно – мифическом артефакте, созданном древней цивилизацией Каэли, чтобы управлять временем и реальностями. Но они считались утерянными, мифом, который инженеры вроде неё изучали в академии, но никогда не воспринимали всерьёз. Теперь, стоя в разрушенной лаборатории, с Эхо-Полем, бурлящим за окнами, она чувствовала, как её мир рушится под тяжестью правды.

– Зов? – переспросила Элария, вставая с пола. Её голос дрожал, но в нём была привычная дерзость. – Ты хочешь сказать, что этот кристалл взорвался, потому что какой-то древний будильник решил проснуться? Каэл, или кто ты там, может, объяснишь, почему мы должны тебе верить?

Каэл повернулся к ней, его губы дрогнули в едва заметной улыбке, но глаза остались серьёзными. – Потому что я – Нексари, Элария. Я рождён из Эхо-Поля, и я слышу его голос. Этот разлом – не случайность. Кто-то манипулирует Хроно-Кристаллами, чтобы пробудить Часы. И если мы не остановим их, Эхо-Нексус рухнет. Все миры, которые вы знаете, исчезнут.

Элария фыркнула, но её рука всё ещё сжимала планшет, как будто он мог защитить её от правды.

– Нексари, – пробормотала она. – Я слышала о вас. Полулюди, полубоги, или что-то ещё более странное. Но это не объясняет, почему ты ворвался сюда, как герой из дешёвого голографического романа.

Лира бросила на неё предостерегающий взгляд, но Элария лишь пожала плечами. Лира знала, что её напарница использует сарказм, чтобы скрыть страх, но сейчас не время было для споров. Она повернулась к Каэлу, её серые глаза изучали его, пытаясь найти хоть намёк на ложь.

– Если ты прав, – сказала она, – то кто за этим стоит? И почему ты пришёл именно сюда, на Эху-7?

Каэл помедлил, его взгляд скользнул к окну, где Эхо-Поле продолжало бурлить, его вихри светились, как звёзды, готовые взорваться.

– Я пришёл за тобой, Лира, – сказал он тихо, и его слова повисли в воздухе, как эхо, от которого у неё пробежали мурашки. – Ты – Эхо-Дитя. Твоё рождение связано с Эхо-Часами, и тот, кто хочет их пробудить, знает это.

Лира замерла, её сердце пропустило удар. Эхо-Дитя – термин, который она слышала лишь в старых архивах Содружества, в записях о Каэли. Это были люди, чьи судьбы были переплетены с Эхо-Полем, чьи жизни влияли на реальности, даже если они сами этого не знали. Она всегда считала это мифом, сказкой для инженеров, чтобы объяснить аномалии в данных. Но теперь, глядя в глаза Каэла, она чувствовала, как её мир рушится.

– Это бред, – сказала она, но её голос был неуверенным. – Я хроно-инженер, Каэл. Я стабилизирую кристаллы, а не… не влияю на реальности.

– Ты больше, чем думаешь, – ответил Каэл, его голос стал мягче, почти утешающим. – Эхо-Поле выбрало тебя, Лира. Я видел это в своих видениях. И тот, кто следит за нами, тоже знает.

Лира хотела возразить, но её взгляд снова упал на окно. Вихри Эхо-Поля закружились быстрее, и в их центре она снова увидела тень – фигуру в капюшоне, чьё лицо было скрыто. Её присутствие было осязаемым, как холодный ветер, что пробирает до костей. Лира не знала, кто это, но чувствовала, что эта фигура – не просто наблюдатель. Она была угрозой, и её улыбка, едва уловимая в вихрях, обещала хаос.

– Ксанте’, – прошептал Каэл, его голос был едва слышен, но в нём была смесь страха и решимости. – Она уже здесь.

– Кто такая Ксанте’? – спросила Лира, её голос дрожал, но она старалась держать себя в руках. – И почему она следит за нами?

Каэл не успел ответить. Двери лаборатории распахнулись с оглушительным грохотом, и в зал ворвался Арин Келл, Архитектор Луминари. Его золотистые волосы блестели в тусклом свете кристалла, а улыбка, несмотря на хаос, была уверенной, почти дерзкой. Он был одет в лёгкую броню, украшенную символами Луминари – спиралями, что напоминали вихри Эхо-Поля. В его руках было устройство, похожее на то, что держал Каэл, но оно излучало тёмную энергию, как будто впитывало свет вокруг.

– Похоже, я пришёл вовремя, – сказал Арин, его голос был лёгким, но глаза выдавали напряжение. – Лира, Каэл, отойдите от кристалла. Я могу стабилизировать его.

Лира замерла, её взгляд метнулся между Каэлом и Арином. Она не знала Арина, но слышала о Луминари – группе Архитекторов, что стремились использовать Эхо-Поле для своих целей, часто игнорируя законы Содружества. Каэл, однако, смотрел на Арина с явным недоверием, его рука легла на рукоять оружия, что висело на поясе.

– Что ты здесь делаешь, Келл? – спросил Каэл, его голос был холодным, как сталь. – Это не твоя игра.

– Игра? – Арин усмехнулся, но его улыбка была натянутой. – Это не игра, Даркхэвен. Это война. И если мы не остановим этот разлом, все миры, которые мы знаем, исчезнут.

Лира не знала, кому верить. Её разум был перегружен: взрыв, разлом, Эхо-Часы, Ксанте’, Эхо-Дитя. Она чувствовала, как её реальность рушится, но в глубине души знала, что должна действовать. Она посмотрела на Эларию, которая всё ещё сжимала планшет, её лицо было бледным, но глаза горели решимостью.

– Элария, что показывают датчики? – спросила Лира, её голос был твёрже, чем она ожидала.

Элария быстро проверила планшет, её пальцы мелькали по экрану. – Кристалл стабилизируется, но Эхо-Поле всё ещё в хаосе. Если мы не найдём источник этого зова, разломы продолжатся.

Лира кивнула, её взгляд вернулся к Каэлу и Арину. – Хорошо, – сказала она, её голос стал решительным. – Каэл, ты говоришь, что я – Эхо-Дитя. Арин, ты утверждаешь, что можешь помочь. Но я не доверяю никому из вас, пока не увижу доказательств. Что мы должны делать?

Каэл и Арин переглянулись, их напряжение было осязаемым. Каэл заговорил первым, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась сталь.

– Мы должны найти Эхо-Часы. Они спрятаны где-то в Эхо-Поле, и их зов вызвал этот разлом. Но путь к ним опасен, и Ксанте’ уже на шаг впереди.

Арин кивнул, его улыбка стала серьёзнее.

– Луминари знают больше, чем Содружество. У нас есть карты, которые могут привести к Часам. Но нам нужно работать вместе, Лира. Без тебя мы не справимся.

Лира посмотрела на них, её сердце билось в такт с пульсом кристалла. Она не знала, кому верить, но чувствовала, что выбора нет. Эхо-Поле за окнами продолжало бурлить, и тень Ксанте’ исчезла, но её присутствие осталось, как предупреждение. Лира знала, что это только начало, и что её судьба, как Эхо-Дитя, связана с чем-то большим, чем она могла себе представить.

Подглава 1.3 Тень Луминари

Лира Флинн стояла в центре разрушенной лаборатории Станции Эха-7, её серые глаза, похожие на бурю перед рассветом, метались между Каэлом и Арином, чьё напряжение наполняло воздух, как электрический разряд. Пол под ногами был усеян осколками голографических панелей, их искры всё ещё потрескивали, как угасающие звёзды. Хроно-Кристалл в центре зала пульсировал слабо, его свет отражался на стенах, создавая тени, что двигались, словно живые, как будто реальности, затянутые в Эхо-Разлом, всё ещё шептались с ними. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом горелого металла и озона, а за окнами лаборатории Эхо-Поле бурлило, его вихри света и тьмы сплетались в хаотичный танец, напоминая Лире о снах, где она видела миры, рушащиеся под тяжестью неизвестной силы.

Каэл Даркхэвен, Нексари с глазами, в которых отражались звёзды Эхо-Поля, стоял неподвижно, его рука всё ещё сжимала рукоять оружия, висевшего на поясе. Его тёмный плащ, пронизанный нитями энергии, слегка колыхался, как будто откликался на пульс кристалла. Его лицо, острое и суровое, было напряжённым, а взгляд, устремлённый на Арина, был полон холодного недоверия. Арин Келл, напротив, излучал харизму, несмотря на хаос вокруг. Его золотистые волосы блестели в тусклом свете, а улыбка, уверенная и почти дерзкая, казалась неуместной среди обломков. Но его голубые глаза, обычно сияющие, теперь были затенены болью, выдавая внутренний конфликт, который он старательно скрывал.

Элария, напарница Лиры, стояла чуть в стороне, сжимая планшет, её зелёные глаза горели смесью страха и любопытства. Её тёмные кудри прилипли к лицу, а пальцы дрожали, всё ещё касаясь экрана, как будто он мог дать ответы на вопросы, что роились в её голове. Она молчала, но Лира чувствовала её напряжение – Элария всегда была той, кто задавал вопросы, но сейчас даже её сарказм уступил место тревоге.

– Луминари, – повторила Лира, её голос был твёрдым, несмотря на бурю в её разуме. Она шагнула вперёд, её серые глаза впились в Арина, ища малейший намёк на ложь. – Я знаю, что вы делаете. Вы используете Эхо-Поле, чтобы переписывать реальности, игнорируя законы Содружества. Почему я должна доверять тебе, Арин? И что ты скрываешь?

Арин Келл улыбнулся, но его улыбка была натянутой, как будто он балансировал на грани. Он поправил воротник своей брони, украшенной спиралями, что напоминали вихри Эхо-Поля, и сделал шаг к Лире, его движения были плавными, почти театральными.

– Лира, – сказал он, его голос был мягким, как шёлк, но с лёгкой дрожью, выдающей внутреннее напряжение. – Луминари не враги Содружеству. Мы видим Эхо-Поле как… возможность. Возможность исправить ошибки прошлого, создать мир без хаоса. Но я здесь не за этим. Я здесь, потому что знаю, как найти Эхо-Часы. И без тебя, Эхо-Дитя, мы не справимся.

Каэл фыркнул, его рука сжала рукоять оружия сильнее, и Лира заметила, как его пальцы напряглись, готовые к действию.

– Манипуляции, Келл, – сказал он, его голос был холодным, как сталь, и резал воздух, как клинок. – Луминари хотят Эхо-Часы для власти. Я видел, что вы делали в Эхо-Колодцах – эксперименты, которые разрушали реальности. Не притворяйся, что твои мотивы чисты.

Арин повернулся к нему, его улыбка стала холоднее, но не исчезла.

– А ты, Даркхэвен? – ответил он, его тон был лёгким, но с острым подтекстом.

– Нексари, что бродит по Эхо-Полю, как призрак, скрывая свои тайны. Ты говоришь, что пришёл за Лирой, но почему? Ради её судьбы или ради того, что ты ищешь в Эхо-Часах?

Напряжение между ними сгустилось, как буря, готовящаяся разразиться. Лира чувствовала, как воздух в лаборатории стал тяжёлым, как будто само Эхо-Поле реагировало на их конфликт. Она шагнула между ними, её голос был резким, как удар хлыста.

– Хватит, оба! – сказала она, её серые глаза метались между Каэлом и Арином. – Если мы хотим остановить разломы, нам нужно работать вместе. Но я не буду слепо доверять никому. Арин, я хочу правду. Что Луминари знают об Эхо-Часах? И почему ты здесь, если не согласен с ними?

Арин посмотрел на неё, и на мгновение его маска харизмы треснула. Его голубые глаза потемнели, выдавая боль, что скрывалась за его фасадом. Он отвёл взгляд, его пальцы сжали устройство, которое всё ещё излучало тёмную энергию, как будто оно было продолжением его самого. – Правда? – сказал он тихо, его голос был почти шёпотом, но в нём чувствовалась тяжесть, как будто он нёс бремя, которое не мог сбросить. – Правда в том, Лира, что Эхо-Часы – это не просто ключ к реальностям. Они – ловушка, созданная Каэли, чтобы укротить Эхо-Поле. Но они уничтожили их. Луминари знают это, потому что мы нашли их архивы, скрытые в Эхо-Колодцах. И я… я видел, что они сделали.

Каэл шагнул ближе, его глаза сузились, как у хищника, почуявшего добычу. – Ты видел? – сказал он, его голос был полон сдерживаемой ярости. – Тогда почему Луминари продолжают искать Часы? Я был в Колодцах, Келл. Я видел, как ваши Архитекторы разрывали реальности, чтобы добыть осколки Хроно-Кристаллов. Ты не спаситель. Ты часть их машины.

Арин повернулся к нему, его улыбка исчезла, и на его лице впервые отразилась настоящая боль.

– Ты думаешь, я не знаю, что они делают? – сказал он, его голос был резким, но в нём чувствовалась искренность.

– Луминари – моя семья, Даркхэвен. Они воспитали меня, дали мне цель, когда я был никем. Но я видел, как их амбиции разрушают миры. Я видел, как они использовали Эхо-Колодцы, чтобы переписывать реальности, не считаясь с жертвами. И я… я не могу больше притворяться, что это правильно.

Лира почувствовала, как её сердце сжалось. Она видела боль в глазах Арина, и это заставило её задуматься, что он, возможно, не лжёт. Но слова Каэла о манипуляциях Луминари эхом звучали в её голове. Она знала, что Луминари – не просто группа учёных, а организация, чьи цели часто противоречили законам Содружества. Они экспериментировали с Эхо-Полем, создавая технологии, что могли менять реальности, но их методы были безжалостными. Арин, с его харизмой и уверенностью, казался идеальным Архитектором Луминари, но его слова о несогласии с их методами звучали искренне.

– Если ты не согласен с Луминари, – сказала Лира, её голос был спокойнее, но в нём была сталь, – почему ты всё ещё с ними? Почему не ушёл?

Арин помедлил, его пальцы сжали устройство сильнее, и Лира заметила, как его рука дрожала, несмотря на его уверенную позу. Он отвёл взгляд, его глаза скользнули к Хроно-Кристаллу, который теперь светился мягче, но всё ещё пульсировал, как сердце, готовое взорваться.