Тень Войны

Они успокаиваются и молча сидят, держась друг за друга. Пытаются запомнить этот, возможно последний, миг близости. Ведь уже вечером всё изменится навсегда.

Через час раздаётся стук в дверь. Рэйвен идёт открывать, пока Лу судорожно скидывает обёртки от еды в мусорку.

Женщина за дверью зовёт Люсиль на макияж и причёску. Рэй поворачивается к Лу.

– Иди. Я соберусь и тоже спущусь.

Лу кивает и выходит за дверь. Рэйвен открывает огромную коробку, стоящую в углу комнаты. Для неё тоже подготовили наряд.

Платье – угольно-чёрное, с лёгким зелёным отливом под светом – как перья коракса. Длинное, приталенное, с высоким воротом и разрезами на юбке до бёдер. Длинные прозрачные струящиеся рукава, похожие на крылья. Гладкое и тяжёлое, красиво спадающее вдоль тела.

Рэй расчёсывает волосы. Они двигаются плавно, как занавес. Крутится перед зеркалом, проверяет, чтоб метка – тонкие, изящные чёрные линии, начинающиеся от левой лопатки и расходящиеся вверх к правому плечу и вниз к левому бедру – не была заметна. Красится, надевает туфли. Последний штрих – Амолет, пристёгнутый так, чтоб юбка платья скрывала его. Рэйвен бросает взгляд на своё отражение.

– А дизайнеры неплохо постарались, – думает она.

Спускается вниз.

Люсиль стоит посреди гостиной в своём великолепном платье. Рэйвен подходит к ней, берёт за руку.

– Ты прекрасно выглядишь, сестрёнка.

Но Рэй видит, что Лу с трудом сдерживает слёзы, и сильней сжимает её ладонь в своей.

– Держись… – мысленной умоляет Рэй.

Прислуга выводит девушек на улицу, провожает в небольшую комнату за сценой. Внутри полумрак. Лишь настенное бра даёт мягкий свет. За дверью слышится гул голосов, а здесь – лишь приглушённое дыхание и шорох ткани.

Люсиль сидит на краю мягкого дивана, спина напряжённо прямая, руки сложены на коленях. Её платье лежит вокруг, как распустившийся цветок. Она не двигается. Не дышит почти. Лишь ресницы дрожат, когда она смотрит в пол.

Рэйвен стоит рядом, в тени. Она наблюдает за Люсиль – молча, долго, а затем садится на корточки перед ней.

– Лу. Посмотри на меня.

Люсиль поднимает глаза. В них – дикий страх.

– Я не могу, – шепчет она. – Я не смогу.

– Можешь. – голос Рэйвен спокойный, ровный. Без лишней мягкости, но тёплый. – Это не приговор. Это шаг. Один. Потом будет следующий. И дальше.

– Он… Он ведь даже не обращает внимания на меня. – Губы Люсиль дрожат. – Я для него пустое место. Подарок, который не нужен.

Рэй не говорит сразу. Спустя мгновение медленно кивает:

– Возможно. Сейчас – да. Но ты не пустое место. Ты Люсиль Эмерик. Ты – больше, чем он думает. И больше, чем ты сама думаешь о себе.

– А если он… тронет меня?.. – голос едва слышен. – Если я не справлюсь?..

Рэй берёт её за руку крепче.

– Тогда я буду рядом. Всегда. Я – твоя тень. Никто не причинит тебе зла, пока я дышу.

Люсиль кивает, быстро, сдавленно. Неловко усмехается:

– А ты красивая сегодня.

Рэйвен отводит взгляд.

– Я не ради красоты пришла.

– Но всё равно… спасибо, что ты здесь.

Дверь скрипит. Кто-то зовёт:

– Пора.

Люсиль поднимается. Шатко, как на льду. Рэй берёт её под локоть, и они выходят из комнаты.

Люсиль остаётся за сценой. Рэйвен последний раз крепко обнимает её и спускается в зал, не обращая внимания на заинтересованный шёпот за спиной.

Находит своё место – столик в первом ряду, сразу перед сценой. Накрыт на три персоны.

– Интересно, с кем я сижу?

Через несколько минут рядом с ней опускаются родители Лу. Рэйвен тепло здоровается с ними. Но в груди при их виде сжимается узел злости. Это они выдали Люсиль за Войну. И Рэйвен никогда не найдёт оправдание этому поступку.

«И ни слова о любви…»

Первым на сцене появляется Смерть. Все голоса, как по команде, затихают.

Рэйвен внимательно смотрит на него. Смерть – статный мужчина около шестидесяти лет, среднего роста, жилистый. Его седые волосы средней длины и небольшая бородка придают ему вид мудрого правителя, а его серые глаза выдают проницательность и решимость.

Он не улыбается. Лицо спокойное, умиротворённое. На нём – официальная чёрная мантия с откинутым капюшоном. На груди приколота брошь – двенадцатиугольник с изображением серебряных весов и чёрными матовыми лучами, исходящими из него.

Смерть произносит речь: о силе, балансе власти и ответственности. О том, что союз Войны и Люсиль Эмерик поможет укреплению влияния Кавалора. Он говорит спокойно, словно зачитывает приговор.

– И ни слова о любви… Только долг и честь, – думает Рэйвен.

Затем Смерть отходит в сторону.

На сцену поднимается Омен, облачённый в официальную форму: алый поддоспешник, чёрные кожаные штаны, волосы заплетены в сложную причёску, украшенную чёрными и красными кожаными шнурами. Сверху декоративная лёгкая чёрная кольчуга, на которой красным выгравирована эмблема Войны – меч в центре и красные, словно огненные лучи.

Он ступает спокойно, твёрдо, высоко подняв голову. Останавливается в центре сцены и по-военному замирает, полностью неподвижно.

Через мгновение появляется Люсиль. Её платье сверкает под светом, камни переливаются, красные, как закат. Лицо бледное, но она держится. Подходит к Омену. Становится рядом.

Они не касаются друг друга. Даже не смотрят.

Звучит гимн Кавалора.

Рэйвен смотрит на Люсиль – на её тонкую напряжённую фигуру, застывшую на сцене. На её глаза, полные слёз. И чувствует, как гнев в груди разрастается всё сильней.

Госпожа Эмерик слабо сжимает ладонь Рэйвен.

– Она выглядит прекрасно, правда? – шепчет она с гордой грустью в голосе.

Рэй не отвечает. Лишь закусывает губу.

Господин Эмерик с серьёзным выражением лица наблюдает за церемонией, будто оценивает политический контракт, а не брак дочери.

– Ты ведь знаешь, – бросает он после паузы, – Это… было необходимо.

– Для кого? – спрашивает Рэй, не поворачивая головы.

Он молчит.

– Ты осталась с ней рядом, – добавляет госпожа Эмерик. – И это самое важное.

Рэй сдерживается. Она не хочет ссориться. Они – её семья. Они спасли её после смерти родителей. Кормили, учили, любили.

Но сейчас, глядя на Люсиль, она чувствует предательство и обиду. Не за себя, за Лу.

– Я с ней. И всегда буду. Не благодаря вам, – отзывается она. – А несмотря на вас.

На мгновение госпожа Эмерик отводит взгляд. Господин Эмерик слегка хмурится.

Но никто больше не говорит.

Музыка стихает. Смерть поднимает руку – начинается последняя часть церемонии.

Рэйвен сжимает кулаки так сильно, что ногти оставляют следы на ладонях.

Смерть возвращается, подходит ближе к Омену и Люсиль

Он спрашивает Омена:

– Война, признаёшь ли ты эту женщину своей союзницей перед законом, Кавалором и мною как свидетелем?

– Признаю, – ровный голос, без тени колебания.

– Примешь ли ты её руку как знак долга, верности и единства?

– Приму.

Далее Смерть обращается к Люсиль.

– Люсиль, признаёшь ли ты этого мужчину своим союзником, перед законом, Кавалором и мною как свидетелем?

Лу отзывается не сразу. Её голос тонок, но слышен:

– Признаю.

– Готова ли ты стать его спутницей в этом союзе, соблюдать долг и верность, разделить его путь?

– Готова.

Смерть достаёт два браслета – традиционные, с изображениями символов Войны и фамилии Эмерик. У него – красный с мечом. У неё – серебряный с молотом. Браслеты широкие, металлические, тяжёлые.

Омен защёлкивает браслет на запястье Лу. Резкий металлический щелчок напоминает Рэйвен звук кандалов. Она вздрагивает. Люсиль тоже.

Потом Лу дрожащими пальцами с трудом застёгивает браслет на руке Омена.

Смерть поднимает ладонь.

– Да будет признан этот союз. Перед законом. Перед Кавалором. Перед всеми свидетелями.

Молчание. Затем звучат аплодисменты – громкие, но вежливые. Никто не кричит, не радуется.

Рэй откидывается на спинку стула.

– Ну вот и всё, сестрёнка… Надеюсь, ты будешь счастлива.

На сцену для поздравления поднимаются остальные всадники – Чума и Голод.

Чума – высокий мужчина около 35 лет, среднего телосложения. Его короткие чёрные волосы аккуратно уложены. На нём – тёмно-зелёный приталенный китель с асимметричной застёжкой, чёрные прямые брюки. Брошь – свернувшаяся змея и зелёные лучи.

Но внимание Рэйвен привлекает не он. Рэй не может оторваться от Голода.

Он молодой, слегка за 20. Светлые волосы – светлей, чем у Омена, почти белые. Лицо с нежными чертами, невинное и милое. Словно ангельское.

На нём белое пальто строгого кроя. Закрытая шея, длинные рукава. Светло-серые брюки, простые и практичные, и высокие ботинки золотистого цвета, тонкий золотистый пояс, белые перчатки. Эмблема на груди – белый колос и белые лучи.

Белый и Зелёный Всадники жмут руку Войне, кланяются Люсиль.

Мужчины оборачиваются, и Голод встречается взглядом с Рэй. С усмешкой слегка склоняет голову. Рэйвен почему-то смущается и быстро отводит глаза.

«Заботься о ней…»

Омен и Люсиль вместе спускаются со сцены в зал к гостям.

Родителей Омена не видно. Поэтому первыми поздравить разрешается родителям Лу. Рэйвен идёт с ними.

Мама крепко обнимает Люсиль. Отец нежно касается руки Лу и целует её в щеку.

Рэй стоит на шаг позади и ждёт своей очереди. Наблюдает за Оменом. Замечает, что он осматривает шатёр. Но иногда всё же тоже с любопытством поглядывает на Рэй. Свою жену абсолютно игнорирует.

Наконец, родители отпускают Люсиль и возвращаются на место. Рэйвен стремительно подходит к Лу, крепко обнимает её. Шепчет на ухо.

– Ты справилась, сестрёнка. Отлично держалась. Я так горжусь тобой.

Люсиль хватается за неё, прячет лицо в её волосах, и, кажется, не планирует отпускать никогда.

Но за спиной собираются остальные гости.

Рэй с сожалением отодвигается от Лу, ободряюще улыбается ей и делает шаг к Омену.

– Поздравляю. Заботься о ней хорошо, – серьёзно говорит Рэйвен, смотря на Омена.

– Или тебе придётся иметь дело со мной. – добавляет тихо, чтоб услышал только он.

Война пристально рассматривает её, а через мгновение внезапно ухмыляется и согласно наклоняет голову.

Рэй возвращается к своему столику. Поздравления заканчиваются. За это время на сцене накрыли стол для Омена и Люсиль. Они поднимаются и садятся за него. Омен попивает что-то из тяжёлого металлического бокала и следит за происходящим в зале. Люсиль ничего не ест. Взгляды девушек – испуганный и грустный Лу, уверенный и спокойный Рэйвен – ни на секунду не отпускают друг друга.

«Где-нибудь в тени…»

Рэйвен остаётся за столиком одна. Родители Люсиль куда-то ушли. Омен тоже удалился. Рэй смотрит на недоумевающую сестру, слегка пожимает плечами.

Внезапно кто-то останавливается за её спиной. Она замечает шокированное выражение Лу, медленно оборачивается.

Это Голод. Он выглядит безупречно. Волосы идеально уложены, костюм – белоснежный. Он словно выточен из мрамора. Слишком совершенный, чтобы быть живым.

Рэйвен поднимает голову… и тонет, проваливается в Бездну. Его глаза черней, чем её собственные волосы. Она видит тени, плещущиеся в них. И понимает: он видит и её тени.

Пытается отвести взгляд, но не может, словно загипнотизированная.

Спустя мгновение Голод ухмыляется. Наваждение пропадает. Рэйвен резко втягивает воздух, будто всплыла после долгого погружения.

Голод сверлит глазами тело Рэй. Задерживается на её бедре. Она неосознанно проводит рукой и чувствует, что край платья приподнялся, обнажив рукоять кинжала.

– Бездна… Вот же не вовремя… – она аккуратно, но быстро поправляет юбку.

– Хммм, отличный аксессуар. Семейная реликвия? – спрашивает Голод. От его тона по спине Рэй пробегает волна холода. Его голос мягкий, вкрадчивый, искушающий.

– Просто подарок отца. Ничего особенного. – спокойно произносит она. Но сердце почти выпрыгивает из груди.

Голод опускается на свободный стул.

– Ты ведь Рэйвен, правильно? Сестра жены нашего доблестного Войны? И как вам с сестрой живётся в новом доме?

– Всё хорошо. Нас прекрасно приняли. – отвечает Рэй, стараясь держать себя в руках.

– Рад это слышать.

Голод встаёт, слегка кланяется.

– До скорого, госпожа Рэйвен. Мы ещё обязательно встретимся. Где-нибудь в тени…

В тот же миг разворачивается и уходит, не дожидаясь ответа.

«Останься»

После разговора с Голодом Рэйвен чувствует смятение и тревогу. Она выходит на улицу. Холодный воздух приятно освежает после душного шатра. Рэй находит скамейку в самом тёмном углу сада. Опускается на неё, скидывает с ног туфли.

– И зачем я одела каблуки? Знала ведь, что ноги будут болеть.

Ругает сама себя. Довольно вытягивает ступни, потягивается всем телом.

– Устала? – внезапно раздаётся насмешливый голос с другого конца скамьи.

Рэйвен дёргается от неожиданности, тут же вскакивает.

– Война? Извини, я тебя не заметила, я сейчас уйду, – она резко разворачивается и делает шаг, забыв про туфли под скамейкой.

– Останься.

Тихий голос Омена заставляет её замереть. Рэй медленно поворачивается обратно.

– И сядь, не ходи босиком по холодной земле. Не хватало мне ещё больных в доме, – бурчит Омен.

Но Рэйвен слышит усмешку в его голосе. Она снова опускается на скамейку, поджимает под себя ноги. Они сидят в тишине. Через некоторое время Рэй осмеливается и осторожно спрашивает.

– А ты почему здесь? Тоже устал?

Омен хмыкает, но не отвечает. И внезапно сам задаёт вопрос.

– Люсиль правда твоя сестра?

Рэйвен смотрит на огни шатра.

– Ну… Да. Но не кровная. Родители Люсиль приютили меня, когда мне было 11 лет. Наши мамы были лучшими подругами с детства. Даже родили меня с Лу почти в одно время. А когда… моих родителей не стало… Они забрали меня. И все эти годы заботились обо мне. Поэтому теперь я забочусь о Лу.

Омен молчит какое-то время. Затем тихо говорит.

– Я так и думал. Вы слишком разные, чтобы быть родственниками, – и внезапно добавляет. – А я был один в семье. Хотя всегда хотел младшего брата или сестру.

– А твои родители? У вас хорошие отношения? – спрашивает Рэй.

– Нет. Мы не общаемся. Встречаемся раз в год на балу Всадников.

– Почему? – тихий вопрос девушки едва слышен.

Омен встаёт. Пожимает плечами, смотря на шатёр. Поворачивается к Рэй и протягивает руку.

– Пойдём обратно. Здесь холодно. Не забудь надеть туфли.

Рэйвен обувается, берётся за протянутую руку Омена и встаёт. Ладонь тёплая, шершавая, большая. Прикосновение задерживается на пару секунд дольше, чем нужно. Она заглядывает в его глаза, и с радостью замечает в них что-то, кроме холода и отчуждения – заботу и грусть, которые совсем не ожидала увидеть. Омен отпускает Рэй, и они вместе возвращаются в шатёр.

Глава 4. Ночь после

«Ты точно хочешь это услышать?»

Уже поздняя ночь. Рэйвен не спит. Лежит на кровати, держа в руке Амолет, и смотрит на пустое место рядом с собой.

Люсиль, теперь уже официальная жена Войны, сейчас в его спальне.

– Как она там? Надеюсь, он нежен с Лу… Держись, сестрёнка… Зачем всё это было нужно? — мысли кружатся в голове Рэй, как хищные птицы. И клюют её изнутри.

– Нет. Я должна проверить.

Она садится на кровати, крепче сжимает кинжал. И выставляет другую руку вперёд. От её пальцев вытягиваются пара тонких теневых щупалец. Почти незаметных, полупрозрачных, как чёрный дым.

– Ты точно хочешь это услышать? – голос Амолета раздаётся в её голове.

– Да. Я должна убедиться, что Лу в порядке, – уверенно отзывается Рэйвен.

Закрывает глаза, направляет свои тени в сторону спальни Омена. Они бесшумно ползут по полу коридора, как змеи. Проникают в комнату. Рэйвен внимательно прислушивается… и не слышит ничего. Никаких звуков. Низких голосов. Только чьё-то тихое дыхание.

– И как это понимать? – озадаченно спрашивает Рэй у Амолета. Но он молчит.

Рэйвен вздыхает, отпускает тени. Прячет кинжал под подушку, ложится на кровать. И ждёт возвращения Люсиль.

«Я правда старалась не плакать!»

Солнечный свет мягко пробивается сквозь шторы. Рэйвен дремлет, свернувшись клубком под одеялом.

Дверь скрипит, и в комнату входит Люсиль.

Рэй сразу просыпается. Быстро поднимается с постели, подбегает к сестре – и замирает, увидев следы от слёз на её лице.

– Лу… – выдыхает она, крепко обнимая сестру.

Несколько мгновений они стоят так, молча. Затем Рэй чуть отстраняется, аккуратно спрашивает:

– Ты как?

– Всё нормально, Рэй, – шепчет Люсиль.

– Расскажешь, как… прошла ночь?

Та кивает и опускается на край кровати. Рэйвен садится рядом, всё ещё держит её за руки.

– Мы зашли в его комнату. Я переоделась… Долго не могла выйти из ванной. Но всё же вышла. Он подошёл и… поцеловал меня, – голос дрожит.

Рэй лишь кивает. Молча. Поддерживающие.

– А потом… я испугалась. Просто… слёзы сами… Я правда старалась не плакать!

– Тише, – мягко говорит Рэй, – ты всё сделала правильно. Я рядом. И что Омен?

– Он… отпустил меня. Сказал – иди спать. Подтолкнул к кровати… А сам сел в кресло.

Рэй опускает напряжённые плечи, облегчённо вздыхает:

– Слава Четверым… И что, он всю ночь спал в кресле?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Коракс – крупная хищная птица из семейства врановых, обитающая на всей территории Кавалора.

Средняя длина тела взрослой особи – 75–85 см, размах крыльев достигает полутора метров. Оперение – густое, бархатисто-чёрное с лёгким металлическим отливом, особенно заметным при солнечном свете. Клюв мощный, изогнутый, когти острые, хорошо приспособлены для охоты. Глаза – тёмно-серые или чёрные, блестящие, с выраженным «интеллектуальным» взглядом, за что кораксов часто считают одними из самых разумных птиц континента.

Кораксы – одиночные или парные хищники, охотятся на мелких млекопитающих, рептилий и других птиц. Известны своей необычайной сообразительностью, умеют пользоваться простыми орудиями, быстро запоминают лица людей и могут распознавать намерения.

При этом кораксы – исключительно заботливые родители. Образуют моногамные пары, вместе высиживают потомство и обучают птенцов охоте и ориентации в пространстве. Если один из родителей погибает, второй продолжает заботу о выводке.

С древних времён коракс ассоциируется с мудростью, тенью и памятью. В легендах Кавалора считается символом верности и наблюдателя за тем, что скрыто от глаз.

Уменьшительно-ласкательная форма: корис – чаще употребляется в устной речи по отношению к детёнышам или в поэтическом контексте.