Помни, что ты смертный

Мередит повесила трубку, набросила халат на плечи, позвонила Алану и сообщила, что Салли решительно отправляется на работу.

– По-моему, неудачная мысль. Может, ты отговоришь? Она наверняка до сих пор в шоке, и голова разбита.

Алан проявил возмутительную уклончивость. В конце концов, это дело Салли – таким был самый веский его аргумент. Мередит вновь повесила трубку, на этот раз с некоторой силой.

Поднялась наверх принять душ.

Когда строились эти коттеджи, о ванных не думали. Ставили во дворе кирпичную уборную. (Она до сих пор там стоит, используется в качестве сарайчика.) Люди мылись на кухне или в корыте в спальне. Для устройства современной ванной надо было пожертвовать одной из трех верхних комнат. Все они маленькие, последняя вообще размером с кладовку. Это означало, что поставить можно только самую крошечную ванночку.

Так было при покупке дома, но Мередит очень быстро надоело сидеть в миниванне, уткнувшись подбородком в колени. Вдобавок ванна была старая, сплошь покрытая жуткими пятнами. Решено было все переделать, выбросить устаревшее оборудование, заменить ванну душевой кабиной.

Кожу защекотало под душем. Крепко растираясь полотенцем, она заметила, как что-то мелькнуло в матовом окне над раковиной, причем не ее собственное отражение.

– Опять этот кот, – пробормотала Мередит.

Приоткрыла окно, выпустив пар, впустив холодный свистящий воздух. Кот, сгорбившийся на широком каменном карнизе, заглянул в фрамугу большими желтыми настороженными глазами, напрягся всем телом, готовясь спрыгнуть на стену внизу.

– Привет, Тигр, – поздоровалась Мередит. – Оказывается, ты любишь подглядывать!

Кот открыл розовый рот, тихо мяукнул в ответ на банальную шутку.

Мередит открыла окно чуть шире, и движение испугало кота. Он прыгнул, как акробат, перевернувшись в воздухе, с легкостью приземлился на широкую каменную стену, отделяющую задний двор от соседнего. На долю секунды помедлил, оглянулся, ожидая восхищения своей ловкостью, но когда Мередит высунулась, соскользнул со стены на другую сторону.

Она убралась с пронзительного ледяного холода, захлопнула окно, плотнее закуталась в полотенце.

Некогда беспокоиться о коте. Первым делом Салли. По крайней мере, в аукционных залах можно будет присматривать за подругой.

Упомянутая подруга после телефонного разговора задумчиво направилась к кухне.

Неплохо поболтать с Мередит, только настроения нет: все плохо и непонятно. Просто надо уехать из дома. Она вытянула перед собой руки, проверила – нет, не трясутся. Можно будет провести день на аукционе «Бейли и Бейли», не производя впечатления развалины. Будем надеяться, с Лайамом в одиночестве ничего не случится. Может, надо с ним остаться? С другой стороны, он будет работать над книгой.

Она собралась налить два термоса, как обычно. Впрочем, «как обычно» уже не будет. Теперь каждый раз, включив чайник, она слышит эхо взрыва, звон битой посуды. Салли содрогнулась. Нельзя поддаваться.

Лайам сидел за компьютером, работал.

– Кофе! – объявила она, ставя термос.

Он поднял глаза.

– Значит, едешь? Думаешь, разумно?

– Развеюсь, отвлекусь. Ты справишься?

– Конечно. Не удивлюсь, если вернутся копы, начнут топать по дому в ботинках двенадцатого размера. Надеюсь, тот самый Маркби не явится, хотя возможно. Грозился заехать. Или своих ищеек прислать. Не знаю, что хуже.

– Алан тебе не понравился? Он друг Мередит. По-моему, вполне симпатичный.

– По-твоему. – Лайам с ненужной силой забарабанил по клавишам. – А по-моему, самодовольный надменный болван.

– Полиция, наверно, захочет со мной повидаться, – предположила Салли.

– Захочет, так у Бейли отыщет.

Лайам явно не в настроении. Еще одна причина отправиться на работу. Опасение оставлять его в доме одного мгновенно развеялось.

Салли взбежала по узенькой лестнице в большую спальню. Титул «большая» ей присвоил агент по продаже недвижимости. Она действительно больше двух других. Поскольку две другие совсем крошечные, «большая» означает «средних размеров». Скошенный потолок дополнительно сокращает пространство, в узеньких амбразурах прячутся мансардные оконца. Салли, подобно Мередит, с трудом приспосабливалась к жизни в доме, где изначально проживала семья с семью детьми.

Места для мебели мало, почти всю площадь занимает двуспальная сосновая кровать. Туалетный столик выбивается из общего стиля, но этим ей и нравится. Это одна из вещиц тети Эмили, экстравагантное произведение тридцатых годов – трельяж из орехового дерева с овальными зеркалами на столике с рядом маленьких ящичков и инкрустацией из перламутра.

За этим столиком Салли всегда чувствует себя королевой экрана, голливудской звездой великой эпохи. Надо сидеть перед трельяжем в атласном пеньюаре, отороченном лебедиными перьями, на столике должны стоять духи в хрустальных пузырьках и лежать огромные пуховки для пудры. В действительности она всегда садится за столик в махровом халате, перед ней разложена обычная косметика и множество вещей, которым вообще тут не место: письма, памятные записки, скрепки для бумаг и круглые резинки. Лицо и фигура тоже не гламурные. Но это дела не меняет – мечтать не воспрещается.

Впрочем, не сегодня. Некогда фантазировать. Кровать не застелена. Если не позаботиться, так и останется до возвращения. Лайаму в голову не придет застелить. Салли расправила покрывало, взбила подушки и почувствовала себя лучше.

Ну, хватит возиться. Если бы все другие проблемы решались с такой же легкостью, простым применением физической силы! Понятно, почему люди, не видя другого выхода из тяжелого положения, склоняются к насилию. Бах-бах-бах! Она виновато спохватилась. Это вовсе не оправдывает тех, кто бомбу прислал. Им вообще нет никаких оправданий. Это не воображаемое насилие, а реальное, жестокое.

Вспотев от усилий, Салли глянула в овальное зеркало и увидела на своем лице здоровый румянец. Припудрила нос, чтобы не блестел, наложила тонкий слой помады, плотно сжала губы, оценила результат, решила, что, хотя стало лучше, можно усовершенствовать макияж.

Рука потянулась к ящичку, где лежали тушь для ресниц и карандаш для бровей, купленные недавно по импульсивному побуждению.

– Для кого красоту наводить? – спросила она себя. – Для Остина?

Если так, то не стоит. Салли отдернула руку, но осталась за столиком, глядя на ящички. Невольно, повинуясь какой-то неведомой силе, потянулась на этот раз к крайнему левому ящику, где Лайам хранил разнообразные мелочи. Это его личный ящик, но она знает, что там находится. Он думает, будто не знает. Она не сообщала ему о своем открытии. Лайам вышел бы из себя, начал допытываться, зачем она роется в его вещах. Открытие совершилось с месяц назад случайно. Она купила новую блузку с манжетами и решила, что мужские запонки будут на них неплохо смотреться. Лайам запонки обычно не носит, кроме официальных случаев, но у него есть две-три пары. Отыскивая их в сафьяновой шкатулочке, Салли наткнулась на булавку для галстука.

Она выдвинула ящик, вытащила коробочку. Булавка на месте. Развернула обертку, положила булавку на ладонь. Она была приколота к кусочку бархата, определенно золотая, несомненно страшная, в виде змеи с рубиновым глазком.

Провела пальцем по извилистой поверхности, позволила себе критическое замечание. Слишком кричащая – точнее не скажешь. Приятно знать о ней втайне от Лайама.

Она положила булавку на место, сбежала по лестнице, сорвав на ходу пальто с вешалки, сунула голову в дверь кабинета, одновременно стараясь попасть в рукава, пообещала:

– Вернусь около четырех.

Сидя за компьютером спиной к ней, Лайам буркнул:

– До встречи. – Даже не оглянулся, стуча по клавишам.

Надо потребовать, чтобы хоть из вежливости оглянулся. Салли шагнула вперед и протянула руку, не зная зачем. Чтобы сбросить на пол клавиатуру? Разбить монитор? Подобные безобразия не в ее правилах.

Рука упала. Подавленная злость загнана в подсознание, как дикий зверь в клетку.

Лайам ничего не заметил. Она пробормотала:

– До свидания, – и поспешно умчалась.

Повышение в инспекторы тяжким бременем легло на плечи Дэйва Пирса, обтянутые курткой с иголочки. С момента поступления на службу в полицию Пирс не испытывал недостатка в амбициях. Он мечтал попасть в управление уголовных расследований Скотленд-Ярда, потом продвигаться все выше и выше. Насколько выше, еще не решено. В душе зудит опасение, что нехватка образования и легкий местный акцент остановят продвижение в определенной точке.

– Кругом нынче проклятые университетские выпускники! – сообщал он своей новоиспеченной жене Тессе. – Я хочу сказать, сколько у меня шансов против парней с дипломом?

Однако он усердно жег свет по ночам, сдал экзамены и стал инспектором. Тесса сразу же настояла на новой куртке. Другая миссис Пирс, мать Дэйва, написала (в случае с кузеном из Австралии), навестила, обзвонила всех родственников и знакомых, распространив радостное известие об успехах сына. Дэйв подозревает, что если бы миссис Пирс-старшей удалось уговорить викария, то церковные колокола оповестили бы о знаменательном событии окрестные деревни.

А теперь, получив повышение, надо работать. Как говорится, либо доказывай, либо помалкивай. Нельзя подвести Тессу и вдовствующую миссис Пирс. Обе безоговорочно в него верят. И самому нельзя опозориться, хотя он в себя не так уж и верит. Нельзя обмануть ожидания старого начальника и ментора из Бамфорда, старшего инспектора, ныне суперинтендента Маркби, с которым они опять будут вместе работать. Дэйв был доволен (фактически ликовал), что попал к Маркби, хотя это лишь отягощает невидимый груз ответственности. Больше всего не хочется упасть в глазах суперинтендента.

Утро выдалось крайне холодное, но не морозное, а, напротив, сырое, с низко нависшим небом, обещающим дождь или мокрый снег. Сгустившийся влажный воздух пробрался под новую куртку, и даже бумаги, положенные Пирсом на стол босса, как бы отсырели.

Настроение еще сильней упало под серым небом. По пути к кабинету Маркби Пирс схватил пластиковый стаканчик с кофе из автомата в коридоре, хлебнул, обжег язык.

– Вот черт!

– Что такое? – Суперинтендент, не взглянув на него, раздраженно рылся в отчетах криминалистов.

– Прескотт разбирается в прошлогоднем налете на лабораторию, – поспешно доложил Пирс. – Я попросил доставить досье, как только найдется.

– Хорошо. – Маркби сгреб бумаги в кучу, постучал об стол, чтоб легли ровно, уложил аккуратной стопкой. Довольный наведенным порядком, положил на них обе руки, сцепив пальцы. – По мнению экспертов, взрывное устройство в пакете самодельное, дилетантское, невзирая на мощность. Безусловно ненадежное, поэтому взорвалось само по себе. Возможно, взрывчатка старая, хранилась в неподходящих условиях. Возможно, ее купили в пабе у какой-то неизвестной личности. Могла сдетонировать в любой момент, задолго до доставки Касвеллам. Даже в руках изготовителя бомбы.

Пирс кивнул и сморщился, хотя вовсе не из-за беспечности изготовителя. У кофе жуткий вкус – горький и без всякого аромата. Лучше пить горячим, даже рискуя обжечься.

– Если он делал бомбу впервые, вполне мог не рассчитать мощность заряда, – заметил он.

Маркби передернул плечами.

– Верно. Или даже не задумался. Что указывает на особо рьяного фанатика. Возможно, из группировки, с которой мы еще не сталкивались. В целом в движении защитников животных есть несколько мелких самостоятельных групп из двух-трех человек, даже из одного, которые в принципе умеют изготавливать взрывные устройства, но не на профессиональном уровне.

Пирс кивнул, глядя в стаканчик с кофе. На поверхности образовалось темное пятно, напоминавшее разлив нефти из затонувшего судна.

Маркби хлопнул по столу. Пирс вздрогнул, выплеснув кофе, и поспешно вытер куртку.

– Сэр?

– Понятно: отправители в высшей степени безответственные и способны нанести новый удар после промаха. – Маркби подчеркивал слова, наверняка отметив невнимание слушателя. – Разосланы предупреждения всем исследовательским учреждениям, работающим с животными, и ведущим специалистам в данной области. Злоумышленники, кем бы они ни были, в следующий раз могут ударить в другом месте. Указав нам одну мишень, наметят другую. Это не означает, что Касвелл с женой в безопасности. Я попросил одного сотрудника съездить в Касл-Дарси и научить их осматривать автомобили на предмет мин-ловушек. Преступники вполне могут и это испробовать.

Он умолк. Повернув голову, оглядел свинцовое небо:

– Скверное дело, и погода скверная. Жалко. В мороз было хотя бы красиво.

– Кто-нибудь сегодня звонил, справлялся о самочувствии миссис Касвелл? – осведомился Пирс, стараясь доказать, что думает о деле.

– Мередит рано утром звонила. То есть мисс Митчелл. Помните? – Маркби вопросительно посмотрел на него.

Пирс просиял и ухмыльнулся:

– Еще бы! Я хочу сказать, конечно, помню эту леди.

Алан смерил его подозрительным взглядом, хорошо зная, что в Бамфорде подчиненные заключали пари насчет даты его свадьбы с Мередит. Этого не случилось. Она предпочитает не изменять сложившиеся отношения. Он не отказался от надежды уговорить ее в один прекрасный день, но приготовился к долгому ожиданию.

– Она давно знакома с миссис Касвелл, – отчеканил суперинтендент. – Звонила в Касл-Дарси, потом мне. Беспокоится. Кажется, Салли Касвелл собралась на работу. Служит на аукционе «Бейли и Бейли». Считает своим долгом присутствовать на сегодняшних торгах. Мередит надеялась, что я ее отговорю. Я отказался. Говоря между нами, меня даже радует, что она в городе, а не в уединенной деревне. По крайней мере, известно, где находится и что с ней ничего не случилось. Остается несколько часов поволноваться за доктора Касвелла. – Он взглянул на часы. – Она уже должна быть на месте.

Пирс отважно допил остывший кофе, невзирая на темную пленку, и опять скривился.

– Похоже, невкусно, – заметил Маркби. – Почему термос с собой не берете, как многие делают?

– Привыкну, – с достоинством ответил Пирс. – Но ведь мы же не можем охранять доктора Касвелла днем и ночью…

– Не можем. Он сам должен соблюдать максимальную осторожность. Я ему велел немедленно информировать о любых происшествиях, особенно о получении почтовых отправлений, касающихся его работы, будь они анонимными или подписанными. Надеюсь, послушается. – Маркби резко выдохнул. – Странный тип. Ему угрожают, а он не сообщает, будто это его вообще не касается. Полицейских не любит. Не любит никого, кто мешает работать.

– Честно сказать, сэр, – медленно проговорил Пирс, – мне не нравятся люди, которые мучают в лабораториях бессловесных животных. Я животных люблю. У нас дома новый щенок. Страшно подумать, что их кто-то режет или нарочно заражает болезнями.

– Мне тоже, как и почти всем прочим. Хотя Касвелл работает абсолютно законно, животные, по его утверждению, не страдают. Конечно, это он сам говорит. Однако суть в том, что, как к этому ни относиться, мы должны найти, кто послал бомбу по почте. Преступнику нет никаких оправданий!

Стук в дверь известил о прибытии сержанта Прескотта. Явление оказалось несколько драматическим благодаря впечатляющему синяку под глазом, портившему юношеское лицо.

– Вижу, по-прежнему в регби играете, – заметил Маркби. – Хороший был матч в субботу?

– Да, сэр. Мы разгромили бамфордскую городскую команду! – Прескотт с гордостью погладил синяк и добавил: – Было довольно жарко, но никого не вырубили. Все ушли на своих ногах, хоть и раненые.

– Только кости не ломайте, – взмолился Маркби. – Больше я ничего не прошу. У нас кадров и так не хватает. Это досье на взломщиков из движения в защиту животных?

Прескотт торопливо шлепнул на стол папку.

– Во главе стоит один тип по имени Майкл Вилан. Когда его взяли после налета на лабораторию, у него уже был срок. Получил еще шесть месяцев. Сейчас уже вышел. Вот адрес. Живет в микрорайоне Спринг-Фарм в Чертоне.

Маркби с Пирсом в унисон застонали.

– Уж не он ли? – добавил Пирс.

– Хорошо, что вы оба рады, – обратился Маркби к подчиненным. – Потому что сейчас же поедете и допросите. Если он был осужден за разгром лаборатории Касвелла, то вполне мог затаить личную злобу, кроме проблем с животными.

– Точно! – Пирс вскочил, бросил пустой стаканчик в мусорную корзинку, решив заскочить куда-нибудь по пути и выпить настоящего кофе.

– Один лучше не ездите. Возьмите с собой героя-спортсмена. – Маркби кивнул на Прескотта. – Может, звезда произведет на Вилана впечатление. – Он стукнул папкой по столу. – А я отправлюсь побеседовать с мисс Либби Хэнкок.

Инспектор с сержантом не поняли.

– Мисс Хэнкок, – объяснил Маркби, – доставляет в Касл-Дарси почту. Кто-то должен с ней поговорить. Я сэкономлю время полицейским и с удовольствием выйду из этого кабинета.

– Он не меняется, – сообщил Пирс Прескотту, когда за боссом закрылась дверь.

Прескотт с любопытством взглянул на него:

– Суперинтендент? Вы давно его знаете? Кто-то упоминал о вашем знакомстве.

– Маркби был моим шефом в Бамфорде. – Пирс усмехнулся при воспоминании. – Всегда терпеть не мог торчать за письменным столом. Предпочитает расхаживать, лично беседовать.

– Мне порой кажется, что неплохо бы посидеть за столом, – признался Прескотт. – Особенно в такое вот утро. Если честно, то не больно сильно хочется тащиться в Спринг-Фарм и опрашивать кучу народу.

– Нам один Вилан нужен, быстро управимся, – бодро сказал Пирс и спросил: – Прежде чем поедем, не знаешь, где можно выпить поблизости чашку приличного кофе?

Когда Маркби прибыл на бамфордскую почту, почти все сотрудники разошлись «по адресам». Лихорадочный прием и разборка вечерних мешков давно завершились, но почта еще поступала – свежие упаковки вываливались на разгрузочный стол, деловитые руки сортировали корреспонденцию.

Из кабинета выскочил начальник, пожал Маркби руку.

– Либби? Утром явилась, я ее обратно домой отправил. Она не в том состоянии, чтобы вести фургон. В жутком шоке. Мы все потрясены! Такое с каждым может случиться. Либби дружелюбная девушка, знакома со многими адресатами. Только подумать: лично вручила тот самый пакет прямо в руки миссис Касвелл… Ужас. Понимаете? Нас маловато нынче утром. – Он мрачно оглядел помещение.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Гретель и Гензель – персонажи обработанной братьями Гримм народной сказки, которых бедные родители отдали ведьме. (Здесь и далее примеч. пер.)

2

По легенде, на пиру, устроенном вавилонским царем Валтасаром, таинственная рука начертала на стене эти слова, пророчившие гибель Вавилона.

3

Пашот – яйцо, сваренное без скорлупы в кипятке.

4

Бигль – порода охотничьих гончих собак.