По следам Эни. Страсть, любовь и зомби

Любовь Блонд, Ксения Шеховцова

По следам Эни. Страсть, любовь и зомби

1 глава

Эни

Я едва успела влететь в пустующее помещение через разбитое окно. В кармане брякали ключи от машины, привлекая незваных гостей. Осколки сверкали на полу под лучами палящего солнца, повсюду пыль и вонь от мертвецов. Значит и здесь шастают проклятые гнилушки. Должно быть, как-то залезли через единственное разбитое окошко.

За спиной послышался хруст стекла. Не знаю кто это – недоумершие или бандиты, но на всякий случай убежала вглубь помещения, спрятавшись за строительными лесами.

Мертвяки не заставили себя долго ждать. Один вылез из тёмного угла, завешенного мутной плёнкой, второй плёлся со стороны пыльных шкафчиков для одежды. Хорошо, что они тупые до безобразия: пару ударов в гнилые головы и они второй раз закончили земной путь. Теперь уже гарантированно.

Вот только что делать с несметной толпой за окнами? В какой-то момент этих тварей может набиться столько, что стёкла не выдержат и все они попрут в помещение. А мне и спрятаться толком негде. Видимо, в момент конца света в здании затеяли ремонт и убрали все перегородки. Оставили только ржавую пожарную лестницу в углу.

Бинго! Лестница наверх. Не знаю, куда она ведёт, но чем выше, тем меньше шансов попасть в цепкие лапы гниляков.

Шаткая, ржавая конструкция скрипела подо мной и норовила развалиться. Удивительно, как за три года всё пришло в упадок. Шаг за шагом я осторожно поднималась к люку в углу высокого потолка. Какой дурак придумал делать в старых зданиях такие высокие потолки? Мне ж ещё спускаться!

Люк в крыше не сразу, но всё же поддался. Всё скрипело и слишком громко шумело, привлекая внимания тупых мертвецов. Едва выбравшись на крышу, я поспешила захлопнуть люк. Жаль, нечем прижать. Оставалось надеяться, что гнилушки не додумаются лезть по лестнице.

Радость от спасения быстро сменилась разочарованием. Я стояла посреди плоской крыши под палящим солнцем и вокруг меня не было ничего. Вообще ничего! Вентиляционная труба не в счёт. Ближайшие здания располагались через дороги, где-то они были пошире, где-то поуже, но до них не добраться. Сами дороги внизу просто кишели мертвяками. Я столько в жизни не видела – сотни, тысячи! Видимо, припёрлись на звуки двигателей и своих собратьев. Оставалось понять, как долго они будут бродить вокруг здания. Я не планировала надолго оставаться. Я домой хочу!

Краем глаза заметила какое-то шевеление на соседней крыше. Резко обернулась и в ужасе замерла: двое головорезов смогли спастись! Я была уверена, что мертвяки всех сцапали, но нет, кому-то повезло. Они меня тоже увидели и прожигали ненавистными взглядами.

– Ты на хрена попёрлась в город! – орал один из них: здоровый, мускулистый брюнет со взглядом разъярённого маньяка.

Я сначала отбежала подальше, но скоро поняла, что перебраться на мою крышу они не смогут. Мы словно застряли на двух крохотных островках посреди океана мертвецов.

– А вы какого чёрта погнались за мной? – крикнула в ответ.

Вместе с тёмным амбалом был такой же здоровяк, только с копной светлых волос. При этом оба были одеты в похожие футболки и зелёные штаны с кучей карманов, словно сбежали из военной части. Но меня не обманешь, военных никто не видел с момента, когда всё пошло по одному месту.

Блондин осторожно подошёл к краю крыши, опусти ствол дробовика и глянул вниз. Вид бесконечного потока мертвецов его не обрадовал. Следом взглянул на мою крышу и скорчил совсем уж недовольное лицо. Между нами был небольшой переулок с одной полосой автомобильного движения, но расстояние приличное, одним прыжком не преодолеть.

Я тоже подошла к краю крыши и встала ровно напротив головорезов. Внизу шуршали гнилушки, шмыгая стоптанной обувью и источая сладковатый запах гнили. Но они там, внизу, а мы здесь, каждый на своей крыше. Мы так близко друг от друга, что я видела шрам на плече блондина и могла в деталях разглядеть их лица, вплоть до прилипших ко лбу волос. Но мы не могли добраться друг до друга.

– Вот же вы уроды! – смело произнесла я. – Вам что, по кайфу убивать беззащитных людей?

– Да иди ты, – отмахнулся блондин и продолжил исследовать крышу на предмет путей отступления.

Но меня ответ не устроил. Я упёрла руки в бока и крикнула в его накаченную спину:

– Я серьёзно! Это ж какими надо быть умственно отсталыми, чтобы убивать последних выживших? Вам чего нормально не живётся-то?

– Слушай, пигалица, рот закрой! – прорычал брюнет, прожигая меня всё тем же ненавистным взглядом.

– А ты попробуй закрыть, – усмехнулась я. – Руки дотянутся?

– Я тебе хреном ротик закрою, – выпалил брюнет.

– Ага, доберись сначала. Говорят у качков члены с мизинчик, – издевалась я и согнула палец перед лицом.

– Хочешь проверить? – рычал тёмный. – Я тебе такой мизинчик устрою, до конца жизни не забудешь!

– Для начала допрыгни, придурок! – смеялась я, но на всякий случай ещё раз оценила расстояние между крышами. Нет, не допрыгнет, испугается.

Чернявый тоже посмотрел сначала на мою крышу, потом на толпы гнилушек внизу. Сделал несколько шагов назад, словно был готов рискнуть, но в последний момент его остановил блондин:

– Макс, не стоит она того, не допрыгнешь.

– Да я эту соплячку… – рычал Макс, впиваясь разъярённым взглядом то в меня, то в пропасть между нами.

– Да, да, обязательно. Но пока остынь.

Но Макс не собирался останавливаться. Он выхватил дробовик из рук блондинчика, направил в мою сторону и нажал на курок. Россыпь дроби пролетела в нескольких сантиметрах от моего тела и только благодаря тому, что дружок в последний момент схватил за руку Макса и отвёл ствол.

Светленький оттащил Макса от края крыши, пытаясь утихомирить вырывающуюся ярость. Что-то кричал про последний патрон и что надо было его сберечь. Я видела, как напряглись вены и натянулись жилы на руках этого Макса. Видела выжигающий огонь в его взгляде.

Далеко не сразу до мозгов дошло, что меня едва не убили. Внутри проснулся животный ужас от осознания, что если бы блондин не вмешался, во мне бы появилось много новых дырок.

Но ведь не появилось.

Я снова усмехнулась, вытянула руки вперёд и показала здоровякам средние пальцы.

– Выкусите, уроды!

2 глава

Эни

Конец цивилизованному миру начался намного раньше, чем вымерло почти всё население. Ежегодные волны осенних заболеваний, разнообразные вирусы, которые год от года становились опаснее и не поддавались лечению, новые лекарства, за ними опять новые, более совершенные вирусы.

Люди ликовали, когда учёные на весь мир заявили, что придумали супер вакцину едва ли не от всех вирусов, в том числе от последнего, из-за которого нас всех разогнали по домам и не дали нормально подготовиться к выпускному экзамену в школе.

Не успев толком протестировать препарат, его выпустили в массовое производство. А следом и политики почти всех стран решили показать, что не зря едят свой хлеб и в приказном порядке заставили людей прививаться. Мощные рекламные кампании из каждого утюга, принудительная вакцинация и обещание избавиться от всех проблем со здоровьем, смогли убедить людей делать прививки. Дошло до того, что человек без справки на улицу выйти не мог.

В первых рядах на вакцинацию была мама. Она всегда верила в чудодейственные таблетки и травки от всех болезней. Она же была в числе первых, кто начал странно себя вести.

Когда поняли, что вакцина работает совсем не так, как планировалось, было уже поздно. Люди начали массово умирать… И не умирать. Миллиарды людей за несколько месяцев превратились в тупые ожившие трупы. Их мозг ещё пытался работать, посылая сигналы телу, но они ничего не осознавали.

К моменту массовой «недосмерти» привитыми оказались девять из десяти человек на планете, так что ошибку было попросту некому исправлять. Мир стал рушиться быстрее, чем карточный домик на сквозняке: сначала больницы, следом полиция, армия, власть. Всё исчезло буквально за полгода. Некому было лечить, некому защищать. Города заполнились ожившими мертвецами, бесцельно бродящими по пустым улицам.

Меня спас отец. Он не верил в лекарства и врачей, предпочитал проверенные, народные средства или просто забивал на любую болезнь, считая, что сама пройдёт. Заявление спорное, но разве будет школьница-дочка спорить с отцом?

Как только папа понял, что в городах становится опасно, он подделал справки и вывез меня за город. До сих пор помню его безумный взгляд и дёрганные движения, когда мы прорывались по переполненному шоссе среди пока ещё живых, но до смерти перепуганных людей. Мы спрятались в загородном доме тётки, которая давно переехала в Юго-Восточную Азию поближе к пальмам и тёплому океану. Мы иногда приезжали отдохнуть в её дом: пожарить шашлыки, подышать свежим воздухом, но не думали, что одноэтажный домишко станет нашим укрытием во время конца света.

Отец научил выживать без электричества, интернета и прочих благ цивилизации. Они исчезли буквально через месяц после того, как мы сбежали из города. Он же научил стрелять, пользоваться ножом и уверенно водить машину. Мы даже кроликов держали (птицу разводить побоялись, потому что они громкие и могли привлечь мертвяков).

Мы с отцом охотились, сажали огород, ездили по округе в поисках еды и наблюдали, как мир замолкает. Это не просто красивое выражение, мир и в самом деле стал тише. Через год на дорогах уже не было машин, соседние дома в нашей деревушке пустовали, магазины так и не открылись. Детишки летом больше не бегали на речку, а молодые ребята не ходили вечерами с орущей музыкой из портативных колонок.

Несмотря на весь ужас, мы с отцом не жаловались. Наоборот, стали куда ближе, чем до того, как наш мир рухнул.

Мы провели вместе два лучших года. А потом папа поехал за бензином для генератора и больше не вернулся.

3 глава

Эни

Я знаю правила нового мира. Всё же выживать три года, причём последний год в одиночестве, не каждый сможет. Сначала казалось, что умерли и обратились все, слишком уж было тихо и безлюдно. Но люди – удивительно живучие гады.

Сегодня выжившие поделились на три группы. Первые – Элита – это те, кто пытаются сохранить остатки цивилизации, живут в закрытых посёлках, иногда в небольших городах. У них обычно есть электричество, запасы на долгие годы и почти все блага старого мира. Они настоящие высокомерные засранцы, и попасть к ним почти невозможно. Нужно быть полезным, что-то уметь. А что умеет вчерашняя школьница, так и не сдавшая выпускные экзамены?

Посредине находятся Вольные. Довольно разношёрстная прослойка выживших. Они обычно нигде долго не задерживаются, путешествуют по миру группами или живут в заброшенных деревнях, но готовы в любой момент сорваться и поехать дальше. Среди них есть крутые ребята, которых “элита” нанимает для защиты своих поселений.

Есть те, кто выбрал жизнь в дороге. Они особо никого не трогают, живут философией, похожей на байкерские движения, и кайфуют от того, что дороги всего мира теперь принадлежат им.

А есть настоящие отморозки. Я их называю головорезами, потому что этим уродам неведомы законы ни старого, ни нового мира. Они нападают на поселения и на “байкеров”, могут ради веселья сжечь деревню или убить одинокого путника. Нам, выжившим, пока нечего делить – еды и горючего в достатке, но головорезы давно потеряли связь с реальностью и творят ужасные вещи.

Последняя группа – Одиночки. Люди, которые не нашли своего места среди элиты, но и мотаться по миру их тоже не прельщает. Они живут в пустующих деревнях, разводят домашнюю скотину, сажают огороды и не стремятся к общению или соседским отношениям с другими выжившими.

К слову, я как раз из Одиночек. У меня всё ещё есть огород, правда, кролики заболели и передохли. Обидно, но ничего не поделать.

Одиночкой я стала не совсем по своей воле. Сначала долго ждала отца, потом пыталась договориться с руководством нескольких поселений, но я для них оказалась бесполезной. К “байкерам” идти не хотелось, всё же свой дом роднее.

Сегодня в нашем мире есть два главных закона: избегать отмороженных бандитов и не лезть в города – там гнилушек больше всего. Всё остальное можно решить.

По сельской местности, где я раз в месяц делаю объезды, гнилушек ходит мало, да и головорезы почти не заезжают. Здесь маленький рай, изредка нарушаемый заблудившимся мертвяком.

Для выживших мертвецы не так уж и страшны. По словам учёных (когда они ещё могли говорить) главная опасность недоумерших – это неминуемые процессы разложения. От них можно заразиться как от обычных трупов, поэтому стоит избегать близкого контакта. Они представляют опасность только в городах, где сбиваются в многотысячные толпы и могут разорвать зазевавшегося выжившего. Мертвецы медленно двигаются, почти ничего не видят и ориентируются по звуку. К нему можно осторожно подойти со спины почти вплотную и воткнуть нож в голову, а он только в последний момент поймёт, что рядом кто-то есть.

Тупые, вонючие создания. Ненавижу гнилушек. Особенно тех, кто почти разложился.

Куда опаснее люди. Особенно головорезы. Как-то раз видела, как банда отморозков подожгла несколько мертвецов и пустила гулять по полю. Чёрт с ними, с мёртвыми, но стояла жара и поле начало гореть. Безмозглые головорезы ржали громче лошадей и не понимали, что тушить пожары больше некому. Так что этих уродов я ненавижу почти так же, как гнилушек.

Сегодня я решила прокатиться по новому маршруту, потому что все окрестные дома и магазины мною давно осмотрены. Хотелось чего-то нового, тем более летняя погода с самого утра шептала о приключениях.

Незнакомые дороги манили неизвестностью. Вдруг окажется, что за следующим поворотом пыльной дороги спряталась обычная деревушка, где люди живут, как три года назад? Там нет мертвяков и о головорезах никогда не слышали. Там ходят в кафе, встречаются после уроков и под покровом ночи обжимаются в парке на лавочке.

Кто бы знал, как я соскучилась по парням! Любым, даже уродливым и прыщавым!

Ни за первым, ни за вторым поворотом никого не было. Только брошенные по обочинам машины с открытыми лючками бензобаков, разбитые окна и витрины магазинов в небольших деревушках, да тёплый ветер в кронах деревьев.

Я свернула на заросшую просёлочную дорогу, в надежде отыскать целый магазин. Продуктов хватало, но отец всё время твердил, что много не бывает. Мы с ним запасались всем подряд, словно белки перед зимовкой. Подвал в моём доме походил на склад с десятками стеллажей, заставленных консервами, крупами и прочими полезными вещами.

Небольшая деревушка в стороне от дороги мало чем отличалась от других посёлков. Пыльные окна, облупившаяся краска на фасадах и заросшие участки говорили о том, что людей тут больше нет.

Нигде, кроме одного дома.

Жилища выживших легко узнать: высокий забор, зашторенные окна и следы на земле. Как бы люди ни пытались скрыть своё присутствие, отпечатки обуви или колёс спрятать сложно.

Я остановилась у дома, но двигатель не глушила, мало ли какие психи мне попадутся. Люди стали странные, но, кроме больных на всю голову банд, в целом жилось нормально. Пока ещё хватало еды, пока ещё помнили о законах прошлого. А думать о далёком будущем в наше время бессмысленно.

В доме дёрнулась сначала одна штора, потом другая. Через минуту на пороге появился парень с ружьём наперевес. Лохматый, глаза испуганные, но в чистой одежде, значит не совсем отшельник. По лицу невозможно определить возраст: где-то от двадцати до тридцати, руки уверенно держали оружие. Разглядев меня получше, взгляд из испуганного превратился в настороженный.

– Эй, эй, убери ружьё! – закричала я, поднимая руки повыше. – Я не собираюсь тебя грабить!

Парень осмотрел меня с головы до ног и всё же опустил ствол. Если бы не настороженный взгляд и лохматая голова, то можно сказать, что он симпатичный. Диковатый только. Но в наше время адекватных найти ой как сложно.

– Чего тебе? – рявкнул незнакомец.

– Просто мимо проезжала. Нельзя, что ли?

– Издалека едешь?

– Ага, – соврала я. – Меняешься на что-нибудь полезное? У меня патроны есть.

– Патроны и у меня есть, – проворчал парень. – Что тебе надо?

Я опустила руки и пожала плечами.

– Не знаю. Семена или бензин есть?

– Может и есть, – нерешительно ответил парень.

– И что хочешь взамен?

Он долго молчал, словно у него был целый список и он никак не мог выбрать, чего же он от меня хочет.

– Ты умеешь готовить?

Готовить? Я не ослышалась? Парень три года выживает в одиночестве и не научился готовить? Вот же дикость.

– Конечно умею. Что тебе надо приготовить?

Незнакомец расплылся в довольной улыбке:

– Мясо с овощами можешь сделать?

– Мясо? – Я скривила недовольную физиономию. – Откуда я возьму свежее мясо?

– У меня есть, я косулю вчера подстрелил.

Ого, настоящее свежее мясо! Не видела его три года. Консервов у меня припрятано много, но свежее мясо в новом мире – невероятный деликатес. Я растянула дружелюбную улыбку и без страха ответила:

– Да, могу приготовить, но только если поделишься.

4 глава

Эни

Я не решилась зайти в помещение. Мясо с овощами, несомненно, идея соблазнительная, но лучше готовить на нейтральной территории. Парень представился Марком и согласился, что готовить на свежем воздухе куда лучше. Он отвёл к мангалу во дворе, сам попилил тонкие сучки и развёл огонь. Я же занималась ногой косули.

Три года назад я считала себя ярой веганской, защитницей прав животинок и выступала против котлет с сосисками. Сейчас за кусок мяса я готова на многое. А приготовить так, что слюнки потекут, меня ещё отец научил.

Мы уговорили шикарный обед буквально за десять минут. Марк светился от счастья. Я, признаться, тоже. Всё же мясо делает людей добрыми и довольными. Развалившись на пыльных уличных креслах, с торчащими полосками пластикового ротанга, мы болтали обо всём, словно старые друзья.

– Пять процентов! – убеждал меня Марк, переходя почти на крик. – Пять процентов живых осталось, потому что мы не стали делать дурацкую вакцину, к которой нас принуждали! Все остальные либо мёртвые, либо ожившие.

– Говорю тебе, больше! Просто люди кучкуются в закрытых поселениях и мы их не видим. Ты давно куда-то выезжал?

– Куда ехать-то? – Марк обвёл взглядом заросшую травой лужайку. – В той стороне город, в той тоже. Здесь хоть безопасно. Да, скучно и одиноко, но безопасно.

Я кивнула, не сводя взгляда с парня. Не красавец, но очень даже симпатичный, особенно когда начинает кричать. У него так забавно венка раздувается на лбу, что хочется погладить. Хочется хоть кого-нибудь погладить, когда ты сытая и в безопасности.

Марк заметил, что я давно молчу и тоже притих, наблюдая за мной. Мы так и смотрели друг на друга минут пять, будто впервые встретились и каждый готов достать оружие.

– Хочешь переспать? – неожиданно спросила я.

Хозяин покраснел до кончиков ушей, его взгляд хаотично забегал по сторонам, чураясь моего лица. Казалось, ещё чуть-чуть и он сгорит от смущения. Захотелось его успокоить, но для начала узнать, чего он хочет. В мире осталось не так много живых людей, так, почему бы нам не узнать друг друга получше? Тем более, я совершенно точно не собиралась с ним оставаться, мне и дома неплохо.

– Я… Я… – проблеял Марк, пытаясь взять себя в руки.

– Я не настаиваю. Но ты сам сказал, что тебе скучно и одиноко. Я не против, если что, уже сама не вспомню, когда в последний раз нормального мужчину видела.

– Ты… Ты серьёзно? – заикался Марк и всё же соизволил на меня посмотреть.

– А похоже, что я шучу?

Даже после конца света всё приходится брать в свои руки. Ещё со школы повелось, что на секс разводила ребят я, а не они меня. Что поделать, девочки созревают раньше мальчиков. Не скажу, что у меня богатый опыт – последние три года не задались в плане знакомств и свиданий – но от мужских прикосновений я всё ещё в восторге.

Мне нравится чувствовать себя беззащитной девочкой в больших, крепких руках. Пусть Марк и не тянет на смелого защитника, способного в одиночку раскидать толпу гнилушек или перестрелять головорезов, но у него есть член. На сегодня мне и этого хватит.

Я проверила в кармашке шорт лежащий не меньше года презерватив, медленно поднялась с кресла и подошла к моему новому другу. Он не сводил напряжённого взгляда, словно впервые делал то, чем мы собираемся заняться, и не особо понимал, чего от него требуется.

Несколько мгновений и мы уже лежали в высокой траве, тиская друг друга. Именно тиская – Марк, похоже, в ласках не силён. Либо за годы одиночества позабыл, как надо с девушкой обращаться.

Он пытался одновременно целовать, стянуть майку, обласкать грудь и стащить с себя штаны. Хотелось сказать ему: милый, у нас полно времени, не спеши! Но он был настолько сосредоточен и целеустремлён, что я не посмела отвлекать.

Предварительные ласки представляли из себя язык глубоко во рту и хаотичные движения пальцев вокруг сосков. Наконец, Марк кое-как стянул штаны и резко вошёл в меня. Я, безусловно, соскучилась по мужским объятиям, но, чёрт побери, парень, будь понежнее!

Куда там! Он вдалбливался в меня, словно хотел добраться до таких мест, куда член по определению не доберётся. Ещё и навалился всем телом, отчего дышать стало тяжело. Вот интересно, как быстро мужчины без женщин забывают о том, как делать приятно или это мне попался удивительный недотёпа? И сколько ему нужно времени, чтобы кончить? А если муравьи в попу заберутся? Пусть уже скорее заканчивает.

Марк будто прочитал мысли и стал двигаться быстрее. Если какие-то муравьи и посягали на мой зад, то от движений любовничка точно передохли. Я в ответ попыталась постонать, чтобы не казаться совсем уж холодной гадиной, но Марк и без меня справился. Последняя фрикция была особенно глубокой (в его понимании). Он напрягся всем телом, протяжно застонал и почти сразу рухнул на мою грудь.

Да уж. Надо не забыть забрать обещанное мясо.

5 глава

Дэн и Макс

– Эй, Макс, хватит фигней страдать, помоги стойки закрепить!

Дэн всё утро возился с передней стойкой пикапа, выторговал запчасти у Лютого. Самодовольный урод не хотел брать меньше блока сигарет, уповая на то, что Молот – предводитель Ночных Псов – велел вести строгий учёт запчастей. Их сегодня не так-то просто найти. На дорогах тысячи брошенных машин, но с ними много суеты, а в автомагазинах запчасти имеют свойство пропадать, в том числе благодаря разношёрстным бандам, колесящим по пустым дорогам почти вымершего мира.

Макс – брутальный чёрт с чёрным прошлым и не менее чёрными татуировками по всему телу, нехотя оторвался от бутылки пива и пошёл на помощь. Никто не знал, чем он занимался до того, как цивилизованный мир рухнул. Судя по суровой и вечно хмурой роже, явно не бабочек разводил. Сам он не особо распространялся о прошлом, предпочитая каждый раз перевести разговор.

Когда Дэн попал к Ночным Псам два года назад, Макс уже был правой рукой Молота. Его реально боялись и уважали, и мало кто решался перечить. Лютый тоже был, но в качестве простой шестёрки. Его главный талант: уметь качественно подлизать зад начальству.

Как-то раз Псы наткнулись на небольшую, но очень дерзкую банду. Те решили выступить вдесятером против толпы. Мужиков положили быстро, а вот из-за девочек противника возник спор. Лютый посчитал, что бабы – законная добыча, а Макс решил отпустить их на все четыре стороны.

С бабами в новом мире вообще проблемы. Большинство барышень ищут укрытие в поселениях и не стремятся к приключениям. Им и конца света хватило. Молот тогда встал на сторону Лютого, был небольшой скандал с мордобоем, но всё закончилось тем, что дамочки всё же какое-то время радовали своей компанией свободных и ничем не ограниченных Псов.

С тех пор Макс из правой руки превратился в рядового члена банды. С тех же пор они с Дэном подружились и стали не просто друзьями, а настоящими братьями.

Над ними часто подшучивали, называя Ангелом и Демоном. Светловолосый и всегда весёлый Дэн был полной противоположностью Макса – черноглазого брюнета с вечно недовольной рожей. Единственное, что их объединяло – габариты. Оба были, мало того, что высокими и подтянутыми, так ещё и мышцами природа не обделила. Вот только внешние данные в новом мире нужны не для съёма красоток в баре, ибо баров не осталось, а для запугивания отмороженных бандитов.

– Ты чего, четыре болта закрутить не можешь? – проворчал Макс, нависнув над другом.

Ржавый домкрат скрипел под весом старого пикапа. За три года в мире всё превратилось в ржавый хлам. Забавно было наблюдать за брошенными шикарными тачками, которые когда-то были мечтой любого мужика. Теперь в ходу большие, проходимые машины, ремонтопригодные и нетребовательные к горючке.