Рамон из бродячего цирка

Юлия Зыряева

Рамон из бродячего цирка

Глава 1. Беда за бедой

1

Между деревьями висел синеватый туман, моросил мелкий дождь. Кибитки бродячего цирка медленно волочились по лесу. Лошадям было неуютно, так же как и их хозяевам, хотя головы последних прикрывала крыша. Обычных шуточек и зубоскальства циркачей не было слышно: те, кто правил повозками, дремали на ходу, остальные просто спали внутри, завернувшись с головой в одеяла, чтобы согреться.

Старые кибитки посерели от времени, но труппу бродячего цирка это устраивало: привлекать внимание стражников или церковников лишний раз не хотелось. Редко кто заметит на дороге серую неприметную повозку с худой лошадкой, да и из разбойного люда никто не позарится на имущество бродяг.

Лес молчал, зверье и птицы спрятались в свои норы и гнезда. Лето этого года выдалось холодным и дождливым, сменив такую же затянувшуюся весну. Народ повсюду роптал и ждал неурожая, виня во всех бедах ведьм и колдунов, сборщиков налогов и солдат. Над прекрасным королевством Эльхайя навис тяжелый год, одинаково гнетущий для любого жителя, бедного ли, богатого, от южного моря до северных границ.

И для бродячих артистов наступили нелегкие времена: разве будет кто раскошеливаться на зрелища, если нет денег на хлеб? Пора было править коней от просторных окраин страны поближе к королевской столице Мелир, в сытые города. Только мечты о щедром столичном люде и грели душу бродягам-кочевникам в промозглых полях и лесах, и циркачи уже не первую неделю перебрасывались шутками и мечтами о больших городах на ночных стоянках.

2

Бродячий цирк колесил по славной стране Эльхайе не первый год, почти не меняя свой состав и репертуар, благо в городишках и деревнях рады были любым нехитрым развлечениям, а веселые и дружные циркачи нравились простым зрителям. Порой их встречали неласково, иногда приходилось раскидывать шатер подальше от селений, но публика все равно шла поглазеть на цирковые номера и послушать шутки.

Последняя деревня встретила артистов не очень радушно: люди ходили мрачные, старухи вдоль дороги вопили вслед цирку:

– Прочь! Прочь отсюда! Безбожники! Сжечь их!

Силач Бабула, огромный добряк, медленно слез со своей повозки и пошел шептаться со старостой деревни. В этот раз была его очередь договариваться о ночлеге и разрешении на выступление.

Вернувшись, он махнул рукой:

– Доедем до леса и там распрягаемся. В деревне останавливаться не будем.

Цирк двинулся дальше, минуя дома и огороды, пока дорога не довела до опушки леса. Кибитки поставили в кружок, и цирковая труппа высыпалась наружу. Силача начали расспрашивать, что произошло в этом селении.

Бабула рассказал:

– Беда у них случилась недавно. Деревенские ведьму ищут, на нее клянут. Три дня назад жена кузнеца ушла в лес за грибами да ягодами, одна, пробродила долго, вернулась затемно. Той же ночью взяла и зарезала и своего мужа, и детей. А сама в петлю над косяком влезла. Семья была дружная, кто ж такого мог ожидать? И, удивительное дело, пришла тихо, ночью, пока все спали. И за что всех-то сгубила?

Карлик Рамон, вечный шут и балагур, выслушав эту историю, ухмыльнулся:

– А кузнец часом накануне не утешал своим молотом соседку?

Цирковое общество грохнуло хохотом, но карлик все же получил легкий подзатыльник от старухи Карлы:

– Не глумись, Рамон, нам здесь еще выступать! Остроумь-ка лучше на представлении, да не про кузнеца, а то камнями забросают.

Больше подробностей Бабула не знал, поэтому народ разбрелся по кибиткам – устраиваться на ночлег. Братья-акробаты Аскар и Освальд быстро выгружали шатер, остальные подтянулись на помощь – лучше было потратить время на подготовку сейчас, чтобы не бегать в спешке перед выступлением завтра. А дальше пошла привычная работа по раскидыванию лагеря: доставались и раскладывались вещи, разводился костер, женщины принимались стряпать еду.

Рамон шнырял под ногами, нарываясь на очередной окрик, и везде совал свой нос. Делать ему было нечего, а перехватить чего-нибудь вкусненького очень хотелось. В этом году есть частенько хотелось всем. Выступления в последнее время приносили меньше дохода, еды тоже становилось меньше, и артисты начинали голодать. И в свободное время они думали больше не о новых номерах, а о том, как бы подзаработать деньжат и наесться досыта.

Закончив устройство стоянки, труппа стянулась в кружок у костра, где готовился ужин и можно было погреться, и хотя бы наговориться вдоволь, раз набить брюхо не получалось.

Ужин готовила Карла, мать хозяина цирка, в прошлом – дрессировщица змей, давно закончившая выступать на представлениях. Лучшие годы ее жизни минули вместе с половиной зубов, былая стройность и привлекательность тоже исчезли. Деваться из цирка ей было некуда, и в своей кибитке Карла путешествовала вместе с труппой сына, продолжая делить и радости, и печали бродячих артистов. Теперь она варила обеды для циркачей, покупала в деревнях продукты и заведовала порядком. Но шутники по старой памяти редко упускали случай за едой спросить:

– Сколько гадюк ты сварила сегодня нам, Карла?

Зрение у нее подсело, но память оставалась отличной. Во всяком случае, Рамону никогда не удавалось получить от нее лишнюю порцию похлебки даже в тусклом свете костра за ужином.

И сейчас, когда карлик попытался стянуть краюху хлеба, Карла пригрозила ему половником и погнала прочь от огня:

– Сгинь отсюда, пока не пихнула в костер, на жаркое даже не сгодишься!

Рамон отскочил подальше, высунул язык и поковылял в деревню, надеясь там разжиться едой и сплетнями. Бредущий по дороге карлик с кудрявой шапкой волос, светлой бородкой и умными голубыми глазами, быстро привлек интерес местных жителей.

За ним рванула стайка любопытных деревенских детей, кричавших:

– Карлик! Карлик!

Рамон сделал зверское выражение лица и прорычал:

– Я сейчас всех вас перекусаю!

Шаг в сторону детей – и они разлетелись, испуганные, по сторонам. А он, довольный, поковылял дальше.

Вообще, карлик по натуре был добряк, весельчак и балагур, и не таил злобы и обиды на окружающих. Но в данный момент лишнее внимание ему мешало. Сейчас Рамон хотел бы найти немного съестного, чтобы без мук голода дотянуть до ужина. Небольшая деревенька не обещала ему чудес, народу на улицах почти не было.

– Особо у них ничем не разживешься, – думал он, шлепая по грязной дороге. – Особенно без денег!

За воровство можно было и получить палкой по шее, да и свои потом добавят. Другое дело: стянуть что-то перед отъездом, догонять все равно будет бесполезно – ищи ветра в поле! Но в животе от голода урчало, и все мысли Рамона крутились вокруг еды.

У хлебной лавки толпились крестьянки с покупками, сплетничая и хихикая. При виде карлика смех раздался громче.

– Ах, какой красавчик! Жаль, огня в нем маловато: не вышел ростом, не согреет в холод!

Рамон тут же заскочил на ближайший придорожный камень, выпятил грудь колесом и закричал в ответ:

– Согреть-то я смогу любую! Дыру бы от страсти не прожечь в постели!

Крестьянки расхохотались еще звонче, веселый карлик явно пришелся им по душе.

– А, ну, красотки, не пожалейте угощения для укротителя хищных зверей: завтра на представлении я рискую жизнью забавы ради ваших прекрасных глазок!

– Кого же ты укрощаешь – крыс или мышей? – не выдержала ближайшая из хохотушек. – Остальные тебя сами укротят, как следует!

Рамон посерьезнел:

– Самых опасных хищников на свете – людей! – и начал корчить страшные гримасы, похожие на рожи разбойников.

Крестьянки уже держались за бока от смеха и волей-неволей полезли в свои торбы – кто за куском хлеба, кто за овощами, – карлик только успевал набивать карманы. Потом, засунув кусок побольше в рот, он помахал рукой селянкам и отправился восвояси. В цирке опаздывающих на ужин не дожидались, нужно было поторапливаться.

Рамон почти добрел до стоянки труппы, когда навстречу ему с боковой лесной тропки шагнула сгорбленная старуха в лохмотьях. На спине у нее была огромная торба, битком набитая травой и цветами. Подслеповатым взглядом незнакомка впилась в карлика.

Мрачное выражение ее лица не сулило приятных слов, поэтому Рамон удивился, услышав не проклятия, а обычное приветствие.

– Здравствуй, странник! Каким ветром тебя занесло в наши края? Нелегко такому, как ты, одному бродить по дорогам.

Карлик вежливо ответил:

– И тебе желаю здравствовать, добрая женщина! Наш бродячий цирк проезжал мимо и остановился рядом с вашей деревней. Завтра мы даем свое представление!

Старуха засмеялась хриплым смехом:

– Циркачи-бродяги! Веселите народ, раскатываете по стране… А захватите местную ведьму по дороге – не побоитесь?

– Ты не похожа на ведьму, – возразил Рамон, – она не стала бы спрашивать меня о моем пути, сочувствовать, да и хвастать о себе.

– Много вы знаете о ведьмах! Они хитры. Лучше остерегайтесь случайных прохожих, остерегайтесь незнакомых попутчиков! На вашей дороге может повстречаться и порождение дьявола. Я всю жизнь собираю травы и лечу окрестный люд, и сейчас кожей чувствую зло рядом. Оно слишком близко! Прощай, путник, мне пора в деревню, пока не затемнело! – и знахарка побрела в другую сторону.

Карлик почесал затылок в задумчивости и поспешил в лагерь. По дороге он дожевывал остатки деревенского угощения, пинал камни и думал о словах старухи. Когда в тишине со стороны леса громко каркнула ворона, Рамон от неожиданности подпрыгнул и сочно выругал испугавшую его птицу.

Показались знакомые повозки, и стали слышны голоса и смех. На стоянке бродячего цирка вовсю шла подготовка к ужину. Карла чистила овощи, резала их и бросала в котел. Ей помогала Илона, невысокая, светловолосая, бледная и гибкая, как обезьянка, девушка лет шестнадцати. Она выступала с гимнастическими трюками.

Немую с рождения девочку цирк подобрал, когда она просила милостыню в городе. Десятилетняя малышка, выглядевшая гораздо младше своих лет, худая, неумытая, вызывала жалость, но брать в семью такую дикарку горожане не спешили. Карла увидела ее на рынке, и что-то дрогнуло в материнском сердце: внуков у нее до сих пор не было, а ей так хотелось когда-то родить еще и дочку! Девочку приютили в цирке и назвали Илоной, она прижилась в труппе и скоро выучилась гимнастическим трюкам, а заодно и с радостью помогала Карле по хозяйству. За все годы странствий Илона стала для артистов привычной молчаливой тенью с большими испуганными глазами, внимательно следившими за всеми комедиантами.

Бабула таскал ведра с водой для ужина. Остальные циркачи кружком сидели у огня, грелись и ждали похлебку. Шутки по поводу горячих крестьянок и супа летали туда и обратно. Время текло приятно и неторопливо: от котла с едой доносился вкусный запах, деревья успокаивающе шумели за спиной, и даже солнце показалось из-за туч, сменив надоедливый дождь своим нежным теплом.

Это идиллия была нарушена приходом Рамона. Он сразу полез в середину сидящих поближе к огню на подветренной стороне и моментально получил суровый отпор от нежелающих стеснять себя циркачей. Карлик обиженно уселся на свободное место под дымом и молча стал ждать ужин: развлекать шалостями народ настроения у него не было.

Наконец-то похлебка доварилась, и все живо потянулись за горячим варевом и ломтями хлеба. Голоса замолкли, лишь шумно хлебали суп мужчины. За стеной кибиток притих темный лес, только ухали где-то вдали совы. Вечер подходил к концу.

Поев, цирковая компания медленно стала расползаться по своим повозкам, спать. Мерзнуть и вести беседы в ночи никто не остался: завтра их ждал новый день, да и в дороге труппа устала, необходимо было набраться сил.

3

Утро перед выступлением выдалось солнечным и неожиданно теплым. Пели птицы, настроение у всех было отличное. Даже хозяин цирка – метатель ножей, крепкий и коренастый, загорелый, черноволосый, – Сериус махнул рукой на привычные жалобы Карлы о нехватке еды.

– Сегодня все будет! А не сегодня – так завтра в другой деревне. Захотят есть, будут лучше работать. Скучный цирк – голодный цирк!

Карла ушла в свою повозку, что-то бормоча себе под нос. С Сериусом осталась жена, его ассистентка, в которую он на выступлениях метал ножи, прекрасная черноглазая Элеонора.

"Уже третья по счету жена – издержки профессии", – шутил он иногда.

На самом деле две предыдущие сбежали из его цирка, не выдержав тягот кочевой полунищей жизни. Да и третья капризно начинала жаловаться:

– Хочу в столицу! В Мелир! Надоели деревни, леса, болота! Хочу в города, хочу новое платье! Хочу спать на постоялом дворе в мягкой кровати!

Сериус недовольно ответил ей:

– В Мелире нашему цирку делать нечего. Там нахлебников и так хватает, а что мы покажем толстопузым горожанам? Карликом и жонглерами их не удивишь. Вот если бы что-нибудь новое, диковинное, интересное…

Его прервал негромкий шорох за кибиткой. Сериус быстро вскочил на ноги и ринулся в кусты, чтобы захватить врасплох возможных злоумышленников. Но везде было пусто и тихо, безмолвный лес казался совершенно спокойным и безлюдным. А углубляться в заросли на поиски шума ему не захотелось.

– Кто там? – боязливо выглянула из безопасного укрытия Элеонора, забеспокоившись из-за долгого отсутствия мужа.

– Только я, мышей ловлю Рамону! – расхохотался Сериус. – Карлик будет давать представления с мышиным цирком. То-то наши дела пойдут в гору!

Его красавица-жена капризно поджала губы, взмахнула гривой волос и ушла в кибитку – готовиться к выступлению: попусту сидеть рядом с повозкой ей прискучило, а вот любоваться собой никогда не надоедало.

Рамон без дела бродил по лагерю и приставал к остальным:

– Бабула, ты хоть сказал деревенским, что у нас представление?

– Ты держишь меня за идиота, дружище? – рассердился силач. – Хочешь повисеть на суку вниз головой в ожидании своего звездного часа? Вся деревня придет на тебя посмотреть, вот лучше береги свои шутки для них.

Он сейчас был не в духе: посреди ночи у его соседа по кибитке, дрессировщика Рубена, расползлись змеи по всей повозке. Не то чтобы это испугало циркачей, так как змеи были старые и неядовитые, да еще и сонные от холода. Но ловить в темноте скользких гадов было неприятно. Рубен больше зевал, чем помогал, и мог бы и дальше спать в обнимку со своими подопечными. Бабуле же пришлось заталкивать двух питонов в большую клетку, и он до сих пор с содроганием вспоминал ощущение холодной змеиной кожи в своих руках.

Теперь еще и карлик путался под ногами с глупыми шуточками. Тяжело вздохнув, силач побрел к кочевому жилищу еще одной семейной пары – Матео и Лалы, фокусника и его жены-предсказательницы.

Матео с Бабулой были друзьями-приятелями несколько счастливых лет. Бабула давно выступал в труппе Сериуса, а Матео попал на выступление цирка Сериуса в одном из маленьких городов, где жил с рождения и развлекал местную публику фокусами. Денег едва хватало на жизнь, ютился он в скромном домишке с замужней сестрой и ее детишками. Поэтому предложение поколесить по миру пришлось ему по нраву, и, недолго думая, Матео собрал свой нехитрый скарб и покатил дальше с новыми друзьями.

Бабула пригласил фокусника первое время пожить в его в кибитке, пока тот не обретет свой дом на колесах. Но через месяц приятели и не думали расставаться, спокойно делили одну кибитку на двоих и жили душа в душу, пока в одной деревеньке фокусника не заворожила местная предсказательница-гадалка на картах Лала.

Сериус никогда не упускал возможность привлечь в труппу нового человека, а для темного люда предсказательница стала бы хорошей приманкой для посещения выступлений. Вот он и направил цирк в одно из небольших поселений в стороне от большой дороги, чтобы посмотреть, что за известная всей округе гадалка у них живет.

В местной таверне циркачи заняли два соседних стола, не забыв заказать хорошего вина для поднятия настроения.

– Долго засиживаться не будем, – предупредил хозяин цирка труппу. – Смотрим, что за предсказательница, и уходим, если она – шарлатанка.

Лала явилась точно по часам и начала принимать за отдельным столом жаждущих узнать будущее. Ее уже дожидались две крестьянки. Конечно, Сериус быстро понял, что предсказаниями здесь и не пахнет, но сразу уходить было неудобно, да и глупо – отдыхать так отдыхать. Волей-неволей пришлось им наблюдать, как Лала развлекает местный народ.

Лихо раскладывая карты, она успевала обжигать задорным взглядом мужчин вокруг. Неожиданно для всех Матео пересел поближе к Лале и явно не спешил покидать соседний стол, любуясь гадалкой. Ее темные волосы и зеленые глаза, длинное платье с изумрудным отливом и глубокий чарующий голос настолько обворожили фокусника, что он в этот же вечер понял, что Лала – его судьба. И уходить со всеми отказался, решив, что без нее никуда не поедет.

Но как можно было покорить бродяге-фокуснику за пару дней местную красавицу-гадалку? Пусть живет она у родственников в уголке, зато может позволить сорить деньгами, да и выбор кандидатов в мужья из соседних деревень у нее велик.

У Матео был только один способ завоевать сердце Лалы: завлечь рассказами об увлекательной кочевой жизни, о новых людях и городах. Бросив на стол все деньги из карманов в оплату за сеанс, он начал предсказывать ей будущую жизнь в бродячем цирке. Воздушные замки из приключений, золотые дожди из денег, подарки от зрителей – фокусник сочинял так вдохновенно, что сам в это поверил.

Матео, стройный, с яркими голубыми глазами, горящими от любви, был просто неотразим, и, недолго думая, Лала согласилась пуститься в дорогу с цирком и выступать со своими предсказаниями. Легкомысленная красавица скучала в деревне, и желание изменить свою жизнь было сильнее здравого смысла и страха перед сложностями дорожной жизни. Самым трудным оказалось убедить хозяина цирка взять с собой гадалку.

Сериус долго сомневался, стоит ли брать одинокую красотку с собой, но Матео бил кулаком в грудь и кричал, что тогда он бросит цирк и останется в деревне. И долго этого препирательства хозяин цирка не выдержал:

– Черт с вами, пускай едет. Если начнет метаться между тобой и братьями-акробатами – выкину обоих прямо на дорогу. И дальше поедем без вас.

Матео обиженно кивнул, но спорить не стал, чтобы Сериус не передумал. Лала, усмехнувшись, согласилась с этим условием. Так цирк пополнился сначала просто предсказательницей, которая первое время скромно жила в кибитке у Карлы, а через пару месяцев стала законной супругой Матео, который не терял зря времени.

Единственным недовольным этим поворотом судьбы оказался Бабула. Мало того, что ему пришлось переселяться в кибитку к Рубену, так еще и поговорить по душам стало не с кем. Фокусник старался больше внимания уделять жене – на всякий случай, на друга редко хватало времени. А разговор втроем не очень-то и шел.

Сейчас же Бабуле просто необходимо было поговорить с лучшим другом, пожаловавшись на Рубена, змей и тяжелую жизнь. Пока Лала прихорашивалась перед представлением, Матео смог отвлечься ненадолго от своего семейного очага. Поэтому оставшееся до выступления время приятели провели в задушевной беседе.

4

Вокруг шатра циркачей понемногу собирался деревенский люд. Дети с самого утра заглядывали внутрь, но там было пусто и тихо. Все ждали начала циркового выступления.

Наконец Рамон, почетной ролью которого было громко зазывать народ и собирать деньги со зрителей за вход в шатер, выкрикнул:

– Пора! Входите и занимайте места поближе к помосту! Самое интересное издалека не увидеть!

Толпа хлынула внутрь. Монетки посыпались в мешок Рамона, мелкие медные гроши, но на еду для цирка хватит – совсем неплохо.

Шатер, пахнувший пылью, казался набитым битком. Люди в ожидании появления артистов шептались и смеялись, пытаясь угадать, что увидят сейчас.

Выступление, как обычно, открыл приветственной речью Сериус:

– Здравствуйте, люди добрые! Как радостно мне видеть ваши лица! Мы – скромные бродяги-циркачи, – в этом месте хозяин цирка раскланялся на все стороны и широко улыбнулся, – хотим показать вам свое мастерство! Начнем же!

После него на сцену выскочил Рамон. Его первый короткий выход обычно включал шутливое приветствие и карикатурное описание циркачей, которых скоро увидит народ. А дальше он представлял всех артистов прямо перед их номерами.

Карлик сделал удивленное лицо и закричал:

– Не может быть! Какие прекрасные люди собрались здесь сегодня! Неужели все вы пришли полюбоваться на кучку немытых кочевников? Зачем тратить драгоценное время на эти глупости? Но раз уж вы пришли, тогда смотрите! У нас есть немая акробатка, которая сворачивается в кольцо. Силач, который может унести всех нас за раз, но не желает принести ведро воды к обеду. Ленивый дрессировщик змей, настолько ленивый, что его змеи сами заползают в клетку после выступления, чтобы их не затоптали следующие артисты. Берегите карманы, у нашего фокусника просто чешутся руки, проверить, что у вас есть с собой. Что, еще никто не хочет уйти домой, вздремнуть часок перед обедом вместо любования этими неудачниками? Ладно, смотрите тогда на гимнастку Илону, которая извивается почище растревоженной змеи, а про остальных я расскажу вам позже.

Кувыркнувшись разок-другой, Рамон смешался с толпой. Дети трогали карлика, дергали за кудри, их матери одергивали шалунов и совали сласти Рамону, который кланялся и протискивался дальше, толкаясь и расталкивая зрителей.

На помосте появилась Илона, похожая на фарфоровую статуэтку в костюме для выступления. Несколько трюков, выполненных с немыслимой гибкостью, вызвали оханье и аханье зрителей, и блеск в глазах мужчин, кто-то попихивал соседа в бок и подмигивал, но молчал. Под конец номера выскочил Рамон:

– Я тоже так умею! – и сделал пару прыжков и трюков под смех толпы, поклонился, и крикнул, – где же силач? Я устал и хочу, чтобы меня донесли до постели, Бабула!

Доставь меня до дома вон той красотки! – Рамон послал в толпу призывный любовный взгляд и помахал рукой.

Бабула появился грозный и мрачный, напоказ напрягая мышцы:

– В прошлый раз, карлик, мне пришлось уносить от красотки не только тебя, но и свои ноги, – у той девицы дома был муж! Ты бы спросил заранее: кто ждет тебя в постели у этой?

Толпа грянула дружным смехом. Рамон раскланялся и исчез. Бабула продолжил свое выступление, поднимая в воздух за раз сразу нескольких желающих из смельчаков. Потом он предложил стоящему рядом мужчине согнуть подкову, а когда у того ничего не получилось, то сам согнул и разогнул пару подков. Завершил Бабула свой номер тем, что связал в узел железный прут.

Следующим по очереди шел Рубен со своими подопечными змеями. Но прежде Рамон замолвил пару словечек о выступающем дрессировщике:

– А от этого приятеля сбежали все его возлюбленные, остались только две – и только потому, что не смогли далеко уползти!

Появившегося дрессировщика окатили волной смеха. Неторопливый Рубен спокойно внес одну из клеток со змеями, вторую за ним втащил Бабула.

Флегматичные рептилии позволяли дрессировщику вытворять с ними все, что ему вздумается: то он вешал их на шею, то закручивал вдоль тела. Змеи спокойно и терпеливо завивались кольцами в ожидании счастливой минуты, когда вернутся обратно в клетку и их накормят досыта.

Аскара и Освальда карлик опередил, пробежав перед ними с охапкой тряпичных мячей в руках. Остановившись в центре, он потребовал внимания и начал жонглировать. Мячи тут же разлетелись по шатру, попадая в толпу. Рамон, не смущаясь, махнул рукой.

– Дальше пусть продолжают сами!

После возвращения им реквизита акробаты стали сначала перебрасывать друг другу булавы и мячи, а затем занялись и акробатикой: поочередно забираясь друг другу на плечи, жонглировали в воздухе.

Их выступление явно увлекло зрителей больше, чем с виду опасные, но слишком безмятежные змеи.

Лалу для загадочности образа вносили как персидскую царевну на носилках с балдахином Бабула и Матео.

Рамон плыл перед ними и раздвигал стоящих, приговаривая:

– Расступитесь, расступитесь! Прекрасная египетская предсказательница Лала раскроет тайны будущего!

Гадание длилось недолго, но Лала от души насулила и удачи, и любви, и исполнения надежд всем, кто спросил ее о грядущем. Она не любила мрачных пророчеств и всегда надеялась, что ее добрые пожелания рано или поздно исполнятся.

За ней Рамон пригласил выступать фокусника. Матео долго развлекал присутствующих разными фокусами с монеткой, вытаскивал бесконечный платок из рукава, веселил детей исчезающими предметами. Этот номер явно был самым лучшим, потому что зрители несколько раз просили:

– Еще, еще фокусов!

Перед завершающим представление номером Рамон с ужасно серьезным лицом сначала трагично промолчал несколько секунд. Потом предупредил: