Счастье быть свободной

Секретарша сказала своей подруге, учительнице начальной школы. Просила никому не говорить. А та рассказала самой Лене. Просила никому не говорить. Она никому и не сказала, какой в этом смысл. Но ей было лестно услышать о себе такое мнение. Каждый двуногий считает себя лучшим, а тот, кто не считает, как Лена, рад получить доказательства, что тоже чего-то стоит в этой жизни.

Тем временем соседки обоих домов очень хотели подтолкнуть двух молодых людей друг к другу. Они нашептывали Лениной маме, какой Китаец хороший. В красках расписывали его нечеловеческие страдания после развода с женой. По их версии, бедняжка постоянно находится в меланхолии. Грустит и страдает, никуда не ходит, кроме работы. Вечерами дома сидит за столом и все пишет и пишет кандидатскую диссертацию, никак остановиться не может.

Мама все это передавала дочери. Потом рассказали душераздирающую историю о его женитьбе и разводе. По их словам, он встречался с девушкой, с которой познакомился в своем НИИ, завел с ней отношения. Потом ушел в армию, а она, коварная, его не дождалась и быстренько вышла замуж за другого.

Когда он вернулся из армии, эта предательница снова начала предавать, теперь уже актуального мужа. Бросила его, законного, и перекинулась на своего прежнего ухажера. Они начали усиленно встречаться, после чего она забеременела. В результате этого неожиданного, но прекрасного события они поженились.

Глава 4. Жених

Лена рассказала эту историю директору школы, потому что он все время спрашивал, как у нее дела на личном фронте.

– Тогда выходи за него! – сказал директор, решив, что жених не виноват в разводе, он оказался жертвой коварной девушки, своей первой жены.

После этого Лена смягчилась к своему ухажеру. Начала присматриваться внимательнее, он, в свою очередь, был внимателен и предупредителен с ней.

Он часто ездил в командировки в Москву, привозил ей оттуда маленькие подарочки. Недорогие, например, чешскую бижутерию. Серьги, бусики. Один раз привез словарь британского издания – просто царский подарок. Книги – страшный дефицит, впрочем, а что тогда не было в дефиците. Все было. Словари тоже. А тут толстенный англо-английский словарь, да еще и аутентичный.

Однажды он даже принес ей кроссовки, которые заказал своему коллеге в Болгарию, куда тот ездил в командировку. Деньги за кроссовки она ему отдала, но счастью и благодарности не было предела. Купить такое в Союзе невозможно, а она любила хорошо и современно одеться.

Семья «жениха» владела ярко-красным жигулем, что считалось роскошью. Не многие могли похвастаться личным автомобилем. В мае в теплую погоду Китаец вывозил свою пассию на машине на природу ближе к речке. Там случился первый поцелуй. Они возвращались после купания и загорания, ехали в машине по узкой проселочной дороге. Он вдруг остановился, повернулся к ней. Их притянуло друг к другу.

Когда они отцепились друг от дружки, через лобовое стекло увидели, что напротив стоит встречный грузовик, который не может проехать. Шофер отнесся к любовному порыву то ли с пониманием, то ли с любопытством. Не сигналил, а наблюдал за затянувшимся поцелуем.

И вот настал момент, когда Лена услышала от Китайца: «Выходи за меня замуж».

Она растерялась. Вроде уже и нравился сосед, даже влюбилась в него. Ей нравилось его чувство юмора, внимание, да и внешне нравился, такой жгучий мачо. И самой ей уже лет стукнуло немало, двадцать пять, давно пора выходить замуж, но она почему-то не хотела. Ответила, что подумает.

По весне рано утром перед работой жених начал совершать пробежки и делать зарядку под своими окнами и напротив окон своей пассии. Он подтягивался на ветке дерева, растущего под окнами своей квартиры. Наверное, хотел быть в хорошей форме и привлечь свою пассию обнаженным торсом.

За его физкультурой каждое утро наблюдала мама Лены, пока сама «невеста» носилась по квартире и собиралась на работу. Мама каждый раз звала ее посмотреть, как жених висит на ветке.

– Лен, иди посмотри, снова на ветке висит, подтягивается! – кричала мама из угловой комнаты.

– Мам, ну висит и висит, мне-то что, – выглянув однажды в окно, ответила дочь, – некогда мне, я на работу опаздываю!

Пассии спортсмена не сильно было интересно, что там висело на ветках. Когда в конце июня наступил отпуск, она с подругой Галей, худенькой, с огромными карими глазами и короткой стрижкой под мальчика девушкой из хорошей интеллигентной семьи, собралась в поездку в Ригу и Юрмалу.

Китаец пришел к поезду проводить. Неожиданно – она ему не говорила дату и время отъезда, хотя, конечно, предупредила, что уезжает. Он узнал, когда отходит поезд, наверное, у досужих соседок, плетущих матримониальный заговор. Притащил клубнику и абрикосы в дорогу.

Клубнику и абрикосы Лена с подругой приняли, по дороге с удовольствием схрумкали. Лена оценила не только продуктовый пакет, но и внимание жениха. Галя потенциального мужа подруги оценила в положительном ключе, что неудивительно. Как показала дальнейшая жизнь, когда он что-то хотел получить, умел представить себя милым и обаятельным.

Поезд тронулся, жених остался стоять на перроне грустный-грустный. Лена почувствовала вину за свой побег. Жениха стало жалко.

Глава 5. Юрмала

Прибыв в Ригу, прямо с вокзала Лена с Галей поехали на электричке в Юрмалу. Сняли квартиру, а точнее, маленький сарайчик, где помещалась одна полуторная кровать, на которой они спали валетом. Мыться было негде. Они нашли какую-то пансионатскую баню, вход в которую был прямо с улицы.

Пару раз они там приняли душ, пока их хитрый план не разгадала одна из постоялиц пансионата. Она их пристыдила, сказала, что эти две бессовестные решили помыться за счет государства, и их с позором изгнали из помывочного рая. Не прокатило им с «помывкой». Не смогли они внедриться в банное сообщество. Они бы с удовольствием заплатили ради такого богоугодного дела, просто не знали где. Скорее всего – нигде, потому что баня принадлежала пансионату.

Изначально у Лены был план подогреть воду и, когда стемнеет, помыться в тазике во дворе около их курятника на пятачке газона, закрытого кустами от соседнего участка и улицы. Но там не темнело – белые ночи разрушили все планы. Позже они нашли общественную баню, к своему великому счастью, и больше не мылись за счет государства.

Лена с Галей гуляли по Юрмале, любовались ухоженными улицами и зелеными короткострижеными газонами. Наслаждались походами в кафе с вкуснейшими слоеными изделиями и в промтоварные магазины, куда завозился импортный дефицит.

К магазину выстраивались очереди, две русские девушки только любовались стильной одеждой. Покупать денег не хватало, потому что, например, платье made in Poland (сделано в Польше) стоило восемьдесят рублей, это при зарплате в сто десять грязными, а после вычета налога сто чистыми.

Сестра Лены попросила найти мебельный магазин в Риге и посмотреть, есть ли мебель и можно ли ее доставить в их родной российский город. В российском городе мебель была в страшном дефиците, впрочем, а что не было.

Девушки поехали в столицу Латвии, долго ехали на троллейбусе до большого мебельного магазина, и – о, чудо! – мебель стояла на витрине, причем очень приличная! И доставку можно организовать, заказав ее прямо в магазине.

Лена дала телеграмму сестре, через несколько дней она приехала с мужем. Родственники купили стенку и отправили ее домой. Побывали и в Юрмале. Юрка, муж сестры, купил Лене плетеную корзинку по тогдашней моде. Стоило соломенное изделие недорого. Лена деньги сразу не отдала и переживала, что Юрка при Гале начнет напоминать.

Она хорошо знала его натуру и привычки, поэтому ее опасения сбылись. Он при Гале сказал, что Лена должна ему рубль. Она со стыда чуть сквозь землю не провалилась. Отдала ему несчастный рубль, видно было, что и Галя испытывает испанский стыд.

Вообще-то, Лена больше денег потратила на электричку до Риги и телеграмму, когда выполняла просьбу сестры, так что зять мог бы и подарить корзинку. Но нет, он всегда видел только то, что потратил сам.

Однажды сестра с мужем и ребенком пару месяцев жили в квартире мамы и Лены. Еду покупали вскладчину. Когда постояльцы уезжали, Юрка забрал все продукты, которые остались. Пару пачек сахара, крупы, масло, в общем, все, что было на кухне.

Лена в эти дела не лезла, мама посмеялась, рассказывая Лене. Вот в кого пошла Лена своим бескорыстием. Тогда, в Риге, ей надо было тоже с него деньги потребовать, но ей такая мысль в голову даже не пришла.

Через несколько дней Галя уехала, вместо нее приехала подруга Наташа. С Наташей они жили в самой Риге у ее знакомой, молодой большеглазой блондинки, которой квартира досталась от тетушки. Она прописала племянницу в большую трехкомнатную квартиру в центре Риги. После ее ухода в мир иной квартира оказалась в полном распоряжении молодой девушки.

Лена и Наташа гуляли по узким улочкам старой Риги. Сходили на концерт органной музыки в Домский собор. Лена не могла понять, где она находится. Божественная музыка погрузила ее в облако блаженства и счастья.

Они даже смогли попасть на концерт Пугачевой. Спокойно купили билеты. Наташа обожала Пугачеву, ее счастью не было предела. Лена отнеслась спокойно, она была фанаткой зарубежной музыки, но на концерт сходила с удовольствием. Первый раз там увидели молодого исполнителя Игоря Николаева.

Съездили на один день в Таллинн – ночь туда, день там, ночь обратно. Погуляли по старинным улочкам, мощенным булыжниками, зашли в кафе в центре города. Вернулись как раз ко дню отъезда Лениной сестры в родной город.

Пошли с Наташей провожать их на поезд, а до этого купили всяких печеностей, чтобы принести к общему столу на ужин. Сестра пожаловалась, что не успели купить еду в поезд.

Наташа предложила отдать то, что купили. Лена замялась – прийти с пустыми руками в чужой дом тоже неловко. Было уже поздно, больше они не смогли бы ничего купить. Но отдали, хотя сестра с мужем могли бы и в вагон-ресторан сходить. Деньги у них водились. Они оба неплохо зарабатывали, к тому же им много помогал Юркин отец, работавший шофером-дальнобойщиком, и деньгами, и продуктами.

Правда, сестра с мужем не могли деньги тратить на что-то значимое, чтобы его отец не понял, что с голоду они не помирают, а живут совсем неплохо. Сестра накупила себе золота: перстни, серьги, кулоны и даже золотые часы с золотым браслетом. Когда она уходила из дома, надевала на себя огромное количество золота, чтобы не украли из квартиры.

Тогда такое количество золота носили продавщицы овощных отделов. Магазинов самообслуживания не было, продавщицы накладывали своими жирными, как говяжьи сардельки, пальцами – как правило, все были очень полными дамами, – унизанными мощными золотыми кольцами и перстнями, картошку, свеклу и морковку с комьями чернозема. Видимо, именно в овощных магазинах широкое поле для «усушки» и «утруски» давало неплохой дополнительный доход.

Это была не первая поездка в Прибалтику. Лена ездила туда и раньше по турпутевке в компании девочек, с которыми познакомилась в поездке в Болгарию сразу после окончания университета, но тогда они были только в Литве: в Вильнюсе, на Куршской косе, в Паневежисе.

Ходили на море. Пляжный отдых там весьма специфический – море холодное, ветер сильный. Самое большое впечатление, которое они получили, – нудистский пляж.

Вдоль красивых длинных песчаных полос со стороны дороги росли кусты, красиво и низко подстриженные. Они формировали еще один пляж – квадратные песчаные площадки, которые кустами укрывали жаждущих принять солнечные и воздушные ванны от сильного ветра.

Но не это главное, фишка в том, что там устроили толкучку, то есть черный рынок. За кустиками сидели совершенно голые женщины различных габаритов, многие с выдающимися женскими достоинствами, как в верхней части своего прекрасного тела, так и в его нижней части. На коленях они держали палки сухой колбасы и другие «дюфицитные», как говорил Аркадий Райкин, продукты.

Зрелище не для слабонервных, но идея понятная. Спрятаться от блюстителей закона и порядка на женском нудистском пляже. У Лены со товарищи аппетит не разыгрался, появился обратный рефлекс. Они ничего не купили.

Глава 6. Свадьба

Через двадцать дней Лена вернулась из поездки по Прибалтике и решительно собралась ехать на Черное море. Мама, обычно веселая хохотушка, превратилась в грустную и мрачную тень самой себя. Она уговаривала дочь выходить замуж, а потом ехать на любое море, хоть Черное, хоть Белое, хоть Желтое. Дочь отмахивалась.

Тогда мама начала закатывать истерики. Она хотела, чтобы дочь, наконец, вышла замуж. Мама ходила за дочерью, чуть не плакала, а иногда и действительно слезы выступали у нее на глазах. Все время твердила, чтобы дочь выходила замуж, а потом ехала куда угодно.

Лена испугалась, она никогда не видела свою маму в такой горести. И сдалась, тем более что и сама понимала – пора замуж, да и кандидат в мужья очень даже нравился. Хороший и внимательный, несчастная жертва своей коварной первой жены. Будущий кандидат наук.

Она решила больше не откладывать ответ жениху на предложение руки и сердца и дала согласие на свадьбу. Предложила поехать на море в свадебное путешествие. Он согласился. Куда ему деваться с подводной лодки.

Подали заявление. Дату свадьбы им назначили ближе к концу августа. Лена как раз успевала на неделю уехать на море до начала учебного года.

Свадьбу сыграли без размаха, скромно. Платье длиной миди невесте сшила мама. Она съездила в Москву и купила отрез кружевной ткани. Фату невеста решила не надевать, прическу соорудила сама. Накрутила свои густые волосы длиной каре, они легли на голове пышной волнистой шапочкой; вставила в прическу несколько белых цветков из разоренного венка невесты. Получилось неплохо.

Жених вызвал такси, принес букет темно-красных роз, и они отправились в загс. Будущий муж надел польский светло-коричневый костюм, который, наверное, остался от предыдущей свадьбы.

На регистрации присутствовали сами молодые, мама невесты, ее сестра с мужем и двумя детьми, родители жениха и свидетели. Такой же компанией отметили событие за праздничным столом в доме свекров.

– Желаю вам много детей! – крикнул пятилетний племянник, улучив минутку, хотя его никто не спрашивал, но высказаться ему сильно хотелось.

– Кто это его так научил? – встрепенулась свекровь.

– Никто, он сам, – ответила старшая сестра невесты.

Свидетельницу Лена себе еле нашла. Летом все поразъехались. Согласилась та самая подруга Галя, с которой они ездили в Прибалтику.

У жениха свидетелем был друг и коллега по работе. После регистрации молодые со свидетелями уехали в отдаленный парк. Там распили шампанское, потом вернулись домой, успели прямо к накрытому столу.

Вечером переоделись, поехали в аэропорт, сели в самолет и ближе к ночи оказались в Ялте.

Ходили на пляж, загорали, вечером ужинали в ресторанах и гуляли по набережной. В ресторане «Ореанда» познакомились с молодоженами из Грузии, потом несколько раз пересеклись с ними в одних и тех же ресторанах. В Грузии народ жил богаче, чем в России, как и во многих других республиках Советского Союза.

Грузинская пара рассказала историю, проливающую свет на это обстоятельство. Поведали, что в Грузии все родственники живут в достатке за счет одного счастливчика, занимающего хорошую должность. Своим хорошим местом родственник нещадно пользуется в личных и семейных целях, подкармливая весь свой клан.

Через какое-то время усердие в работе становится заметным не только окружающим, но и проверяющим, и родственник попадает в места не столь отдаленные за свою бурную деятельность на высоком посту. Вместо него находится другой волонтер, который начинает содержать весь клан. И так по очереди.

Самое лучшее время, свадебное путешествие, закончилось. Молодые вернулись домой, где началась будничная жизнь.

Глава 7. Есть ли жизнь после свадьбы

Все сказки обычно заканчиваются свадьбой, и это правильно. После свадьбы начинается совместная жизнь, недовольство, придирки и притирки. Ничего интересного. Шекспир даже убил юных влюбленных, Ромео и Джульетту, показав, что ничего хорошего после свадьбы их не ждет.

То, что происходило после свадьбы в семье Лены, можно передать телеграфным стилем. Вполне реально уместить несколько лет жизни в нескольких абзацах.

Самый волшебный и чудесный результат их союза – рождение ребенка. Через несколько месяцев после свадьбы Елена поняла, что находится в ожидании чуда. Обрадовалась. Замуж вышла не рано, материнский инстинкт, наверное, уже истомился в ожидании, когда ему позволят вырваться наружу.

Он проявился в полной мере. Лена ходила со своим драгоценным животом и светилась от счастья. Прикладывала к нему ладонь, и малыш изнутри тюкался в ту же точку. Будущая мамаша радовалась и улыбалась.

Радость немного меркла от поведения родственников.

Папаша переживал, что родится дочка. У него была уже одна от первого брака, родившаяся тринадцатого числа. Он хотел сына, впрочем, как большинство папаш.

– Чувствую, что девка родится! – частенько недовольно приговаривал он.

Подливала масла в огонь и старшая сестра Лены. Когда живот у будущей мамочки уже полез чуть не на нос, она приезжала в гости и стыдила младшую сестру:

– Когда же ты уже родишь, все, кто позже тебя вышли замуж, уже порожали, а ты все ходишь и ходишь!

Старшая сестра сильно отличалась от младшей, вернее, была ее полной противоположностью. Она считала, что всегда во всем права, что все должно быть по ее и для нее. Лена ей не перечила, тем более что они мало пересекались по жизни. Разница в восемь лет развела их в разные жизненные периоды.

Когда Лена, в то время Аленка, пошла в первый класс, старшая сестра уже имела ухажеров. На малявку-сестру она обращала внимание только тогда, когда ей от нее что-то требовалось.

Например, она шла на свидание к одному парню, но боялась, что ее по дороге подкарауливает другой. Тогда она высылала младшую сестру дозором определить, свободен ли путь.

Или брала сестру с собой на свидание с женатым ухажером, против которого яростно выступала мама. Сестра говорила маме, что идет с Аленкой, а на самом деле Аленка служила прикрытием этого подпольного мероприятия.

– А она маме не расскажет? – спрашивал ухажер.

– Не, не расскажет! – отвечала сестра.

Аленка действительно не рассказывала, молчала как партизан.

Но когда выросла сама Аленка и превратилась в Лену и даже Елену Александровну, как ее называли в школе, она стала понимать, что за экзотический фрукт вырос из ее сестры.

Чтобы не конфликтовать, спускала все ее претензии и странные заявления на тормозах.

Вот и в этот раз Лена не знала, что ответить, чтобы не указать сестре на ее, мягко выражаясь, недалекие претензии. Беременная женщина никак не могла приблизить роды по своему усмотрению, да и связь даты свадьбы с датой рождения ребенка казалась ей более чем странной.

Сама сестра родила первого ребенка через восемь месяцев после свадьбы, исходя из ее логики, она молодец. Перевыполнила план, пятилетку в три года!

Лене врач определил дату рождения ребенка в августе, ближе к середине, поэтому у папаши возникло еще одно опасение.

– Точно родится девка, причем тринадцатого числа! – снова каркал он.

– Рожу я мальчика в день нашей свадьбы, – ответила будущая мамаша. Непонятно, почему она так сказала. Но это оказалось сущей правдой.

Елена – честная и порядочная женщина. Как сказала, так и сделала. Родила мальчика весом четыре двести прямо в годовщину свадьбы.

Бывший ухажер, а ныне муж, после свадьбы резко изменился. Кроме его руки и сердца, жена получила еще и его отвратительный характер. Хотя до свадьбы ничего не предвещало такого развития событий.

Из дома его было не выманить ни в кино, ни на концерты, как бывало во время ухаживаний.

К тому же оказалось, что он любит приврать. Причем его возмущало, что когда он врет, жена ему не верит.

– Зачем ты соврал? – спрашивала жена.

– Почему ты мне не веришь? – возмущался муж.

– Потому что ты врешь, потому и не верю.

– Ну и что, что вру. Ты почему мне не веришь? – горячился муж.

Мог и прихватить чужое. Например, он таскал газеты из почтовых ящиков соседей. Жена приходила просто в ужас. Люди подписывались на периодические издания исходя из своих финансовых возможностей, а тут у них газеты из ящиков таскают. Вот стыдоба!

Лена поняла, что они очень разные, никогда не смогут понять друг друга и нормально ужиться вместе. Зачем он притворялся до свадьбы другим человеком, с какой целью, она не понимала. Скорее всего, просто по привычке соврать и притвориться хорошим. Она думала, что брала в мужья совершенно другую личность. Недаром она не спешила выходить за него замуж, видно, интуиция тормозила принятие решения.

Выяснилась и правдивая история его первой женитьбы. Он сам все прямо и честно рассказал. Оказалось, что перед тем как уйти в армию, он расстался со своей девушкой. На этом настояла его мама, женщина властная и злая.

Она помыкала не только сыном, но и мужем, офицером-полковником, участником войны. Тогда в магазинах и во всех учреждениях висели таблички «Участники войны обслуживаются вне очереди». Очереди за всем тогда случались постоянно и повсеместно. Люди участников войны, конечно, пропускали. Их все ценили и уважали.

Лена помнила единственный случай, когда народ восстал против этого правила. В начале девяностых в конце октября она стояла вместе с ребенком, сидящим в летней коляске, в длинной очереди за детскими колготками. Очередь растянулась от входа в магазин метров на сто на улице. В ней стояли мамочки с одним ребенком в коляске или с двумя маленькими детками – одним в коляске и другим, которого держали за ручку. Погода теплом не радовала – небо затянули тучи, дул холодный ветер, и температура стремилась к нулю.