Накопилось!

Совсем худо, если нет никого. Об этом у Иеремии подробно пишется. Тот бо искал праведности и разумения воли Божией – и у богатых, и у простых, и у пророков… И нигде никого не нашел. А Иезекииль пишет: «Искал Я у них человека, который поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтобы Я не погубил ее, но не нашел» (Иез. 22:30).

Господь всегда готов пойти войной на соль несоленую. Но если есть еще некий Иов, то его лицо Бог примет и жизнь продолжится. Если есть Самуил, будет так же. С Моисеем понятно. Он – самый яркий ходатай за Божие наследие. Наличие праведных душ в народе, наличие тех, кто может с Богом разговаривать и кому Бог внемлет, – это фактор безопасности, превышающий своей значимостью все остальные факторы.

Слов не подберешь, чтобы сказать, как важна молитва. Но именно этого мир понимать не хочет, а временами – уже и не может.

* * *

Пророки, охватывающие проповедью небо и землю, вникающие в тонкие дела государства, зрящие приближающееся будущее, все же по преимуществу говорят о сердце человека.

Их интересует внутренний тайник души и происходящее в нем. Остальное – только последствия. Иеремия говорит: «Накажет тебя нечестие твое и отступничество твое обличит тебя; итак, познай и размысли, как худо и горько то, что ты оставил Господа Бога твоего и страха Моего нет в тебе» (Иер. 2:19).

«Познай и размысли» о том, что внутри тебя. «Худо и горько», если страха Божия нет в человеке. По тонкости и глубине это изречение более подходит Новому, а не Ветхому Завету.

На кого ни глянешь – всем худо. Куда ни вникнешь – все горько. И вдруг ответ на вопросы, зачем и почему? Раз ответ, то и лекарство. Бога не оставляй. Взыщи страха, который от Духа.

Иезекииль еще жестче пишет о сердце грешника: «Как истомлено должно быть сердце твое, говорит Господь Бог, когда ты все это делала, как необузданная блудница!» (Иез. 16:30).

«Томление сердца» – это прямо выражение из романтической литературы и далее, вплоть до шансона. На этот запрос поисковик выбрасывает тьму цитат из стихов, романов и песен. А дело-то библейское. Блудные безобразия, дела разврата истомили человека. И Господь с жалостью говорит нам: как же должно истомиться сердце твое от блуда твоего!

Все, решительно все, что видимо окружает нас, выросло из невидимых мыслей, гнездящихся в подгнившем сердце. И вот Иеремия опять говорит: «Я приведу на народ сей пагубу, плод помыслов их; ибо они слов Моих не слушали и закон Мой отвергли» (Иер. 6:19).

Пагуба – не от Божьего семени, и это не Его урожай. То, что вы в себе взлелеяли и вскормили, – именно то и придет на вас. И это – плод помыслов ваших, говорит Господь.

Посреди вечных жалоб на многие беды люди забывают пенять на себя, то есть на коллекцию своих скверн, носимых в тайне сердца. И об этом внятно говорили пророки, голос которых совершенно необходим людям, «хотящим жить» и «видеть благо» (см. Пс. 33).

* * *

Давайте глянем на то, кто из ветхозаветных святых воплотил в себе высоту требований, ныне общих для всех христиан, ранее восхищенных малыми избранными:

«Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5:3).

Это, без сомнения, Авраам. Долго бездетный, не имевший собственности на стопу ноги… Он – отец всем верующим.

«Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф.5:4).

Это – Иеремия. Плачущий пророк, с которым сравнивали Господа Иисуса и который только плакал и сетовал.

«Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (Мф. 5:5).

«Кротким» в Книге Чисел прямо назван Моисей. «Кротчайший из всехлюдей на земле» (Чис. 12:3). Это одно из его имен.

«Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5:6).

Алчущий правды – это стремящийся к справедливости, если по-русски сказать. Таким был Самуил, не бравший взяток и судивший по правде.

«Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5:7).

Таков, например, Елисей, отпустивший с миром врагов, пойманных в плен, и исцеливший военачальника вражеской армии Неемана, – эта история содержится в Четвертой книге Царств (см. 4 Цар. 5:1-19).

«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8).

Таковы пророки Исайя и Иезекииль, видевшие Господа (читай 6-ю главу Исайи и 1-ю Иезекииля).

«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5:9).

Таков Давид, всюду искавший мира, хотя мира нигде не имевший.

«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5:10).

Это все они: Исайя перепиленный и Давид изгнанный…

«Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф. 5:11–12).

Здесь заканчивается Ветхий Завет и начинается Новый. Он должен в душах начаться. Иначе он так и не начнется.

* * *

Что такое Евангелие?

«Книжка такая. Ее моя бабушка читает»; «Великий культурный памятник. Оттуда выросла вся культура Европы»; «Что-то таинственное и тяжелое. Эту книжку дьякон на службах носит и поет оттуда. Красиво, но непонятно».

Есть еще много вариантов ответов.

А сегодня память Матфея Евангелиста. И в самый раз спросить/узнать/вспомнить, что Евангелие Христово – это Защита, Лекарство, яркий Светильник, Утешение…

Преподобный Парфений Киевский не в таком уж далеком XIX веке, ежедневно прочитывая все (!) четыре Евангелия, поминал при чтении многих живых и усопших. И видел он однажды поле, заросшее страшным бурьяном. Не то что прополоть, но и подойти было к этому полю страшно. Вдруг огонь с Неба упал на заросли и испепелил их. Голос при этом сказал: «Парфений, бурьян – это грехи тех, за кого ты молишься. А огонь – это благодать читаемого тобою Евангелия, попаляющая грехи».

Никто не мешает и нам тоже превратить Евангелие в живой инструмент защиты и помощи.

Пусть мать или жена читают слово Божие за ушедшего на войну сына или мужа и на каждой главе просят «словами Святого Евангелия сохранить и сберечь раба Божьего имярек».

Пусть кто хочет, так же молится – о больных, о заблудших и помраченных в разуме, и о всякого рода нуждающихся в благодати людей.

Сегодня память евангелиста Матфея. Бывший мытарь (сборщик налогов) – он, скорее всего, был сребролюбец. Без этого греха вряд ли кто-то шел собирать налоги в те времена в Израиле. Но возлюбил Спасителя, оставил все – и приобрел Бога. Можно прямо сегодня с Евангелия от Матфея начать активно использовать Живые Слова для своего спасения и спасения любимых нами ближних.

* * *

Премудрость, похваляемая Соломоном, есть Вечный Сын, во дни Соломоновы еще не воплотившийся от Девы.

«Она /Премудрость/ возвышает свое благородство тем, что имеет сожитие с Богом, и Владыка всех возлюбил ее: она таинница ума Божия и избирательница дел Его» (Прем. 8:3–4).

Потом Евангелие разъяснит в простых словах сокрытое.

«Если кто любит праведность – плоды ее суть добродетели: она научает целомудрию и рассудительности, справедливости и мужеству, полезнее которых ничего нет для людей в жизни» (Прем. 8:7).

О целомудрии сказано: «…всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5:8).

О рассудительности: «…будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби» (Мф. 10:16).

О справедливости: «…во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7:12).

О мужестве: «…не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать» (Лк. 12:4).

Все это действительные правила блаженной жизни, полезнее которых ничего нет для людей.

* * *

Для большего понимания Благовещения обратимся к 8-й главе Книги пророка Даниила.

Там Даниил получает видение, а Архангелу Гавриилу звучит повеление: «Гавриил! Объясни ему это видение!» (Дан. 8:16). Гавриил приблизился к Даниилу и заговорил с ним. В это время, говорит Даниил, «я ужаснулся и пал на лице мое… и когда он говорил со мною, я без чувств лежал лицем моим на земле» (Дан. 8:17–18).

Суть в том, что это – тот же Архангел, говоривший с Девой в городке по имени Назарет. Полгода тому назад он же был в Храме и говорил с Захарией (отцом Предтечи), после чего Захария онемел.

Мария же, в отличие от этих двух взрослых и мудрых мужей, двух избранников Божиих, не онемела и в обморок не упала. Она с Архангелом вела диалог, обдумывала ответы внутри сердца своего и покорно согласилась на участие в Боговоплощении в качестве Матери.

Важно также то, что после разговора с Архангелом Даниил «изнемог и болел несколько дней» (Дан. 8:27).

Мария же не изнемогла и не заболела. Она сразу же после Благовещения «с поспешностью» пошла/побежала в горнюю страну – в гости к Елизавете, о которой сказал Ей Архангел.

Это подтверждают ставшие привычными слова Церкви о Марии как о честнейшей херувим и славнейшей без сравнения серафим, а также то, что она, без сомнения, выше самых великих пророков. Ибо тем открывалось нечто из неведомого, а в эту вселился Тот, Кто есть «Альфа и Омега, начало и конец» (Откр. 22:13).

* * *

Христа очень долго ждали. Тысячелетиями. Вопрос долгого ожидания – это вопрос приготовления и избрания Матери. От любой женщины Сыну Божию родиться нельзя. Нужен Избранный Сосуд. Но параллельно шел поиск и того, кого маленький Мессия назовет «папой». Шел поиск Иосифа.

Иосиф – это самый лучший в мире папа. Смиренный, способный стать на высоту Откровения, лишнего не спрашивать, паче меры не смущаться. Он тщательно исполнил главные обязанности отца. А этими обязанностями являются (кроме как питать и защищать): научить сына верить и молиться, а также работать.

Иосиф учил Христа читать Тору, водил по субботам в синагогу и три раза в год – в Храм. Он научил Христа профессионально держать в руках топор и рубанок, чтобы в руках у Семейства всегда был заработанный кусок хлеба.

С этой точки зрения Иосиф – востребованный идеал. Идеал отца нынче почти или совсем отсутствует. Женщины сплошь и рядом в одиночку воспитывают детей. Аборты обескровливают страну, не в последнюю очередь и по вине безответственных мужчин. Разводы, блуд, поиск удовольствий как единственного смысла жизни – все это погружает нас в безумие и умирание. Это не говоря уже о крайностях феминизма, сносящего людям голову напрочь.

Нужен идеал отца. Вот он. Это Иосиф. Он же – покровитель простого и тяжелого физического труда. Надо бы, чтобы в сознании мужчин засияла мысль: хочу быть хорошим отцом! Покажите, с кого брать пример.

Семья – это не дело одной лишь женщины, как часто может показаться. Семья в руках одной лишь женщины – это опасный стереотип и фатальная общегосударственная ошибка.

Нужен надежный и молчаливый мужик, который не боится работы и учит детей верить и молиться.

Некрасовский Мужичок с ноготок будет таким отцом. Он в свои шесть («А кой тебе годик? – Шестой миновал») уже сознает себя вторым после отца мужиком в семье. И то, что большевистский критик описывал как ужасы дореволюционного быта, на самом деле есть торжество народной внутренней силы. Такой народ живуч и основателен.

В ту историю мы не вернемся, да и не надо. Но идеал отца – нужен. Нужен защитник, добытчик и крепкая стена.

* * *

«Бурю внутрь имея помышлений сумнительных». Так в акафисте Взбранной Воеводе говорится о недоумевающем Иосифе. Потом та же формулировка перекочевала в акафист Иисусу Сладчайшему относительно тонущего Петра.

По-русски это будет: «Имея внутри бурю смущающих помыслов». Так описывается недоумение Иосифа о беременности его Обручницы Марии. Кто бы мог не то что знать, а даже просто помыслить, что Зачатый в ней есть от Духа Святого и девственность Марии неприступна?! И вот Иосиф получает Ангельское извещение, просвещение от Духа и успокаивается. Правда, только на время. Потому что дальше нужно будет принимать на себя миссию телохранителя Мессии и спутника-защитника Марии. Но и посреди этих тайных забот Иосиф вразумляется Богом, укрепляется, получает прямые веления, как поступать.

Эти поэтичные слова о «буре помышлений» близки всякому человеку. То и дело сердце, как поверхность воды, «волнами воскипает и шумно дышит» разными помыслами. В основном «сумнительными». Что происходит? Почему вот так все, а не иначе? Чего ждать и к чему готовиться? Где и в чем состоит Божественное промышление?

Если Бог не успокоит сердце тайным извещением о том, что Он не устранился от управления миром; если сердцу (вдруг) не станет ясно, что книга мировой истории пишется и что отдельная буква не способна понять всю главную идею книги… Если Сам Воплотившийся не протянет руку тебе, как тонущему Петру когда-то, то ты так и будешь тонуть в помыслах, смущаться, гневаться.

Но нитка в ковре не видит рисунка ковра. И все происходящее кажется абсурдом только сегодня. С точки зрения «завтра» и «послезавтра» все, наоборот, станет ровно на свои места. Все будет хорошо, потому что Бог действительно правит миром, а ты заслужил очередной упрек: «Почто усомнился, маловер?»

Во время бури «сумнительных» помышлений нужна молитва, соединенная с внутренним усилием передоверить свою жизнь – целиком – Тому, Кто не ошибается.

Об этом же говорят такие молитвы, как келейная молитва святителя Филарета (Дроздова): «Господи, не знаю, чего мне просить у Тебя»; и молитва Оптинских старцев: «Дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне сей день».

Об этом же говорит чудесное слово преподобного Серафима Вырицкого: «От Меня это было».

Посвящается всем, взволнованным бурей смущающих помышлений.

* * *

В Рождественский пост можно при желании добровольно уподобиться трем волхвам. Те издалека шли к колыбели Великого Царя. Научило их небо, за которым они наблюдали.

И мы, приближаясь к Рождеству, движемся. Осознанно движемся к колыбели Спасителя. Воспринять пост как путешествие – в наших силах.

Волхвы несли с собой три подарка: ладан, золото и смирну. Богу – ладан, Царю – золото, и пахучее умащение – будущему Мертвецу, Который искупит нас Своею смертью. Все три дара – одному Христу, Который, хотя в те дни и слаб, как младенец, однако Он – и Царь, и Бог, и искупительная Жертва.

Если мы, как волхвы, пойдем к Вифлеемским яслям с подарками, то ладаном назовем молитву. В посту нужно молитвы умножить. И не только умножить, но и углубить. С сердечным напряжением и умным вниманием нужно будет прочесть пророков, пропеть псалмы и совершить иные усилия.

Золото – это всякая добродетель, источник которых – Христос. Сказано: «Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное» (Откр. 3:18). У Христа – терпение, сострадание, мужество, воздержание. Кратко сказать, у Христа – все.

Хоть что-то из этого приобрести надо. Напряжемся простить врагов. Постараемся не празднословить и не сквернословить. Поборемся с бесом лени и тяжкого уныния. Хоть что-то постараемся принести Христу к колыбели.

А смирна – это гробное вещество, которым мертвых мажут. В нашем отношении – это память смертная и молитва за усопших. Дал бы Бог, чтобы как можно больше христиан пустились бы в добрый путь по стопам Мельхиора, Балтазара и Гаспара и по пути запаслись духовным золотом, духовным ладаном и духовными благовониями.

В сам праздник Рождества (и даже в преддверие его) такие христиане переживут, как подарок от Господа, обновление веры в сердцах своих. Будут у них драгоценные слезы и сокрушение сердца, которые Бог не уничижит. Они почувствуют, что словно впервые уверовали. Не на кончике языка и не на поверхности праздного ума, но в таинственной глубине сердец вспыхнет у таковых людей имя Иисуса Господа. Вспыхнет, как звезда Вифлеема, чтобы уже не гаснуть.

* * *

Рождественский пост – это не столько «сидение на репе или капусте», сколько движение. Сорокадневное движение по указанию Рождественской звезды. Как у волхвов.

Они были с Востока, условно – из Вавилона. Развалины древнего Вавилона расположены примерно в 80 километрах к югу от Багдада. Расстояние от Вавилона до Иерусалима (до Ирода, куда явились волхвы) – около 890 километров. Пост занимает 40 дней.

Можно ли пройти за 40 дней такую дистанцию? Если да, то нужно преодолевать около 25 километров в день – и ты в Иерусалиме. У тебя в поклаже золото, ладан и смирна; перед тобой Ирод Великий, слушающий о рождении нового Царя.

Справочник говорит, что сутки верблюжьего перехода составляют до 50 километров. То есть даже спешить не надо. Именно за 40 дней ты условно преодолеваешь расстояние от Вавилона до Иерусалима. И это движение соответствует Рождественскому посту.

Так что с началом поста мы начали двигаться. А поскольку рождение Христа для нас уже не новость, а факт, то наше движение имеет целью не сообщить новое, а разогреть сердце для ощущения уже известного. Как говорит святитель Тихон Задонский, «вновь ощутить силу Христа, в мир пришедшего».

День за днем, не спеша, словно волхвы на верблюдах, нужно двигаться – сквозь чтение пророков и пение псалмов – к Вифлеемской пещере.

Осознаем этот факт – и в путь! Чтобы сердце обновило обеты верности и любви к Искупителю.

* * *

В посту мы стараемся принести Богу жертву: время жизни своей, помыслы сердца, воздержание, милостыню… Все это – Господу. Но вот читаем сегодня из Бытия, что жертвы бывают Авелевы и Каиновы.

Авелевы – смиренные и в простоте. Каиновы – с завистью, с самомнением, с желанием возвыситься…

Поэтому сказано, что смотрит Господь сначала на приносящего, на сердце его, а лишь потом – на приносимое.

«И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел» (Быт. 4:4–5).

Словечки кратенькие, а от внимания к сказанному вся жизнь идет в нужном русле. Надо испытывать себя: с каким намерением, с каким чувством сердца Богу служишь. Если жертва – Каинова, то ее лучше и не приносить совсем. От нее одно злодейство рождается.

* * *

Святое семейство получает срочный приказ из Ангельского мира покинуть пределы Израиля и бежать в Египет.

Абсолютно безмолвно и безропотно (Иосиф в Новом Завете вообще не произносит ни единого слова) они исполняют веление. По-человечески говоря, могли бы быть реакции разные:

– Я Мессию родила. Можно Мне какую-то зону комфорта обеспечить?

– Куда бежать с новорожденным Младенцем на руках?

Это притом что ни комфортных средств перемещения, ни (простите) уже привычных нам памперсов нет…

Иосиф мог бы сказать:

– Мне сообщил Гавриил, что Родившийся будет людей спасать. А тут Его Самого спасать надо. Не очень понятно получается.

– Я уже стар. Дальний путь не по мне. А закон запрещает в Египет возвращаться. Я требую подробных объяснений по ситуации.

И так далее. Слава Богу, что всего этого ужаса в истории нет. Иначе мы не были бы спасены.

Если бы Святому семейству дать наши строптивые сердца и неугомонные языки, то шквал недоумений и претензий порвал бы любые соцсети, если бы последние в то время существовали.

Вместо всего этого неуместного гипотетического шума – безропотное и молчаливое бегство с Младенцем на руках. Разве это само по себе не урок для тех, кто хочет учиться?

Даже не поминая лишний раз Иисуса, Чья жизнь и слово есть Суд для человечества, Мария и Иосиф – это фон, на котором видно, как мало называющиеся христианами являются христианами на деле и по Истине.

* * *

Иоанн Предтеча, по слову Спасителя, больший из всех рожденных женами. «Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф. 11:11). То есть только оба Адама выше Иоанна. Первый, первозданный, был сотворен из земли, и мать во чреве его не носила. Второй – Господь с небесе – сошел в чистую утробу Девы и рожден Девицей без мужа. Все остальные, рожденные женами, ниже Иоанна.

Авраам ниже Иоанна. Илия – тоже. Ной, Даниил, Иов, Самуил… Длинный перечень ветхозаветных праведников, чья жизнь в каждом отдельном случае поражает воображение, все стоят поодаль от Иоанна. А он максимально приближен к Престолу благодати.

Совершенно верно изображает православная традиция на иконостасе: справа от Христа на троне – Деву Марию («Предста Царица одесную Тебе»), а слева – Иоанна. Ближе них никого нет возле Господа.

* * *

«Фарисеи и законники отвергли волю Божию о себе, не крестившись от него» /от Иоанна/ (Лук. 7:30).

Остановилась мысль на этих словах. Воля Божия была, чтобы религиозные вожди крестились под рукой Иоанна, чтобы покаялись, чтобы веровали в Грядущего за Иоанном.

Пропустить мимо ушей слух Иоаннов было невозможно. Законники приходили его послушать. Но вот далее – то есть войти в воду с сокрушенным о грехах сердцем – этого в большинстве случаев не было. Несомненно, их прельщала собственная ученость. Глубокая начитанность в букве закона внушала им мысль, что они не рабы в Царстве Мессии, а по меньшей мере советчики или даже соправители. Они хотели судить дела и слова Мессии на основании Предания, а не быть судимыми от совести и от Него. Поэтому они скользнули по Крещению Иоаннову взглядом, но внутрь себя слова его не пустили.

А воля Божия была – именно им тоже креститься от него. Допустим, они это сделали бы. Что тогда?

Тогда существенно поменялась бы в своем развитии вся евангельская история. С сокрушенным сердцем, с чувством раскаяния они вернулись бы в свои селения. И в ближайшую же субботу во множестве синагог по всей Святой Земле раздалась бы проповедь о покаянии перед лицом Грядущего. Пыль учености сменилась бы добровольным смирением. Градус самомнения пополз бы вниз, уступая место чистому Слову Божию.

Тогда Христа в синагогах уже не окружали бы язвительные группы людей, то требующих знамения, то ропщущих на субботнее чудо. Христос не огибал бы некоторых селений по причине злобы живущих там. Христос не таился бы в пустынных местах, но спешил бы обойти все города Израилевы. Возможно, и Сам – без помощи 12 и 70 апостолов. И в раскаявшихся людях, ожидающих видеть «лето Господне благоприятное» (Лк. 4:19), Он нашел бы не переменчивую во мнениях толпу, а подлинный начаток Своей Церкви.

Само осуждение Его на пропятие было бы сильнейшим образом затруднено, если бы религиозная элита в массе своей поддалась обаянию Его личности и Его благодати.

Конечно, Сын Божий шел по написанному – и был бы убит злобой Своего народа и руками язычников. Но все же это была бы несколько иная история.

И не было так, что фарисеи изначально ослепли по воле Божией, чтобы исполнить Писания. Наоборот, воля Божия была в том, чтобы все они крестились от Иоанна, исповедуя грехи, а потом не смогли бы не узнать истинного Мессию в Иисусе из Назарета.

Возможно, народ разделился бы на две приблизительно равные партии. Возможно, дело дошло бы до ножей и гражданского противостояния. Тогда римляне бы вмешались – и было бы то, чего так боялся Каиафа: «Придут римляне и овладеют и местом нашим, и народом» (Ин. 11:48). И в этом случае выбор все равно пал бы на то, «чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин. 11:50).

Но все же… Была прямая воля Божия: всем (!) приклониться под руку Иоанна и покаяться. Но эта воля была решительно отвержена вождями. По гордости. А если бы не была отвержена, в Евангелии были бы, кроме наличествующих, еще и другие, неожиданные, яркие страницы.

* * *

Иисус пришел к нам через Марию. В этом смысле Она справедливо именуется «Лествицей, Еюже сниде Бог» и «Мостом, приводящим от земли на Небо». А вот сами мы приходим к Иисусу через Иоанна Предтечу. Других путей нет. На призыв к покаянию (это голос Иоанна) душа должна встрепенуться и отозваться. И покаяние сделает то, о чем говорится у пророка Исайи в 40-й главе: «Всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся, и неровные пути сделаются гладкими» (Ис. 40:4). Путь к Богу станет прямым, и тогда явится слава Господня.

Это и есть дело Иоанна. Как Друг Жениха, он ровняет Невесте (Церкви) путь к Иисусу.

Тот, кто с сокрушением сердца крестился когда-то от Иоанна и каялся в грехах своих, тот и в Иисуса как в Сына Божия поверил. А кто ходил на Иордан из простого любопытства или за компанию, тот остался в своих сомнениях и неверии.

Были и те, которые сами себе говорили: «Я – сын Авраамов. Мне не в чем каяться». Этих Иоанн называл «змеями и порождениями ехидны». А еще: «Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3:9).

Таким образом, самооправдание, суетность, невнимательность, гордость и прочие причины нераскаянности делают человека чуждым благодати Иисуса Христа. К Иисусу, то есть к Источнику жизни и бессмертия, можно прийти только через покаяние и свидетельство, что Иоанн есть Предтеча Господа, в духе и силе Илии приготовивший Первое Пришествие Мессии.

Когда время оборвется и кончится, наступит Вечность, в которой никто уже не покается. Длящаяся пока история есть условие возможности спасения для кающихся. Только для них. Для тех, кто слышит, что именно и почему говорит Иоанн на Иордане.

* * *

Я думал, читая в Евангелии слова об Иоанне Предтече: почему он говорил с людьми только об имущественных грехах? Говорил воинам: будьте довольны жалованием и не обижайте никого. Говорил мытарям: не берите ничего сверх положенного. Говорил остальным: есть еда – поделись, есть одежда – твори так же.