Она – Другая: непрозрачная реальность

А я просто хотела спать. Как обычно посмотрев в окно и бессмысленно постояв в центре комнаты, попыталась лечь. Одеяло внезапно схватило меня и углами стало душить. Сначала я бездействовала, не осознавая происходящее, а потом интуитивно начала сопротивляться. У одеяла было преимущество: оно могло извиваться как угодно и подползать под шею, заключая меня в крепкие объятия. Оно заставило меня его ненавидеть. Что я могла поделать, когда мне не оставили выбора? Мы слились в единый комок двигающегося. Кровати оказалось мало. И вот мы начали кататься по полу. Я – сине-красная и хрипящая, – и оно – белое и мягкое…

Воздух переставал поступать. Я поняла, что не смогу закричать и придется спасать себя самой. Перевернувшись несколько раз, я оказалась сверху и рывком попыталась отстранить одеяло, выпрямив руки вперед и прижав их к полу. Одеяло ослабило хватку, я подумала, что это победа. Но стоило мне сделать пару рваных глотков, как оно, согнувшись пополам, придавило меня со спины другой частью. Этого нападения я не ожидала. В следующие мгновения вокруг царил мрак, потому что разъяренное одеяло в отместку мне обмотало всю голову собой, липким, как паутина. Я не упустила момент и укусила его изо всех сил, после чего почувствовала, как оно выгнулось в обратную сторону и дернулось, отстранившись от лица. Воспользовавшись удачным моментом, я оценила обстановку и заметила, что мы переместились к столу. Я не знала, что делать, но было слишком позорно и бесславно – умереть вот так. Я дала себе несколько долей секунд, чтобы расслабиться и отстраниться от мыслей, а затем стала осматриваться в поисках того, что могло спасти. Мой взгляд упал на ножницы, которые стояли на краю стола, в органайзере. Это был шанс. Возможность. Пытаться встать было ужасной идеей, потому что тогда мне пришлось бы опереться руками, отпустив одеяло, которое я продолжала отстранять при первой возможности, позволяя себе улавливать крошечные молекулы кислорода. Перекатившись вновь, мы ударились о стол. Одеяло отползло в сторону в момент соприкосновения, чтобы моя боль ощущалась острее. Но действие его было непродуманным: стол зашатался, и органайзер упал. Ножницы оказались прямо около моих ног. Собрав последние силы, я, изогнувшись, подтолкнула их и схватила.

Следующие моменты длились вечность.  Одним рывком я вспорола пододеяльник, оставив одеяло без внешней защиты. Оно, явно не ожидая такого поворота событий, начало трепыхаться в моих руках, как бабочка. Верблюжья шерсть внутри рвалась легко. Даже без ножниц. Но они упростили задачу.

Потом я сидела около батареи, пытаясь согреть ткани, в которые так долго не поступала кровь, и дрожащими руками перебирала красные лоскутки одеяла, ставшие похожими на лепестки розы, нежные и тонкие, которые дергались при первом порыве ветра.

Мне стало безумно жаль его. Одеяло, которое хотело меня задушить. Я использовала его. Столько лет, столько ночей. Оно было моей подстилкой. Я делала с ним все, что хотела. Оно  не сопротивлялось. Столько лет. Мне стало безумно жаль одеяло. У него нет мозга, и это дает еще большие права обвинять меня, имеющую его. Я понимала. Я должна была понимать.

Батарея казалась ледяной. Шумы и ощущения смешались. Я победила. Я была опустошена.

Я чувствовала вину за свой поступок. И не было смысла сшивать одеяло: оно снова попыталось бы меня задушить. И снова я оказала бы сопротивление. Интуитивно.

Я собрала его тело, поглаживая и обнимая каждый фрагмент. Оно откликалось судорогами и конвульсиями. Я открыла окно и занесла лоскутки над пропастью. Слишком холодные для долгого прощания пальцы невольно разжались. Лепестки полетели к закату.

Я не знаю, приземлилось ли мое одеяло где-то в луже и было похоронено снегами, как самое ничтожное на планете, или же долетело туда, куда хотело, поймав попутный ветер и спокойно расположившись в его волнах.

В любом случае, я надеюсь, что где-то в созданной Вселенной оно нашло свой дом, в котором его снова сделали цельным, и в котором по ночам оно будет только обнимать.

06. 02. 2021.

Встреча

– Если кричать не в воздух, а внутрь себя, можно образовать мультивселенную, поселиться там и быть с тем, с кем хочешь. Но это маловероятно. Попробовать можно, – посоветовал проходивший мимо мужчина в желто-фиолетовой шляпе.

При первом взгляде на его головной убор я поняла, что он не может врать, поэтому не стала спорить.

Мне захотелось объяснить ему, почему я хожу в лесу одна, не считая трех белок, передразнивавших меня за спиной, которые увязались в начале пути, видя мое подавленное состояние и некую рассеянность. Но уголки губ мужчины потянулись вверх, а я не поняла, была ли эта добрая улыбка, следующая автоматически за его внезапным высказыванием, или же издевательский оскал, каким обычно надменные персонажи одаривают своих жертв, победив их в нечестном бою. И озадаченность эта ввела меня в столь продолжительный ступор, что я застыла на месте, а бежавшая впереди всех белка уткнулась мне в сапог. Когда я осознала, что встретившийся джентльмен оказался не из числа прочих, и заинтересованность в нем возросла еще больше, было уже поздно, потому что, оглянувшись, я увидела лишь несколько покачивающихся ветвей, с которых осыпался снег. Я побежала было за ним, но, осознав, что не знаю, в какую сторону он ушел, вернулась на прежнюю тропу, боясь сбиться с курса и потеряться. Зачем он надел яркую шляпу, если от нее нет толку?

Перестав кричать и снова продвигаясь вперед, я пыталась откинуть просившиеся в голову мысли о загадочном человеке. Снова и снова вспоминалась его шляпа. Я подумала, что, скорее всего, он закаляется, потому что иначе его уши могли отмерзнуть.

Я сняла шапку и посыпала голову снегом, пытаясь воссоздать ощущения его мозга, и с помощью этого понять, куда он направлялся. Но мне стало холодно и противно от сырости, появившейся за воротом, корни волос отмерзли, и мне показалось, что еще чуть-чуть, и я навсегда останусь лысой. Это заставило меня снова надеть шапку, а следом и капюшон.

Мороз усиливался, солнце садилось. Мне казалось, что я становлюсь совсем крошечной, потому что деревья отбрасывали длинные тени и становились выше. Тогда я заметила, что не отбрасываю тень. Это меня не смутило, потому что подобного рода случайности возникали постоянно, и я успела к ним привыкнуть как к чему-то повседневному или даже необходимому. Я поняла, что нужно возвращаться домой, иначе придется оставаться под снегом до весны. Я бы могла на это согласиться, если бы не надоедливые белки. Они продолжали издавать неприятные звуки, которые покалывали меня в животе, и осмелели настолько, что ухватились за мою косу и раскачивались на ней, а потом, сделав несколько «солнышек», прыгали в снег.

Было грустно уходить, так и не получив ответы на вопросы. Оказавшись на том месте, где случилась встреча, и поняв, что если я не выясню все сейчас, то это будет терзать меня еще долго, я начала воспроизводить свой день с начала. Я кричала.

«Если кричать не в воздух, а внутрь себя», – вспомнились его слова.

И я сразу все поняла. Самое очевидное упустила из виду. Я прокручивала сотни раз все: обстоятельства, его внешний вид, выражение лица и походка, но самое важное потеряла. Самое важное – то, для чего он явился мне. Чтобы сказать те слова.

Обрадовавшись долгожданной подсказке, я облегченно выдохнула. А потом поняла, что приблизилась к истине лишь на миллиметр, потому что кричать в себя я не умела.

Больно ли это? Насколько сильно нужно напрячь голосовые связки, чтобы звук уходил внутрь? Нужно кричать, чтобы за пределами тела царила тишина, или же можно пропускать то, что ненароком проскочит из ушей или глаз? Получиться ли у меня крикнуть, если я никогда не умела петь?

Я задавала себе слишком много вопросов. Ненужных, которые пожирали время. Я уже стала ростом с белок, и их черные, неестественно безумные глаза раз за разом сканировали меня с головы до ног. Мне пришла мысль о том, что я могу стать жертвой, которую они с таким успехом загоняли целый день. По коже пробежались мурашки. Нужно было срочно двигаться дальше.

«Попробовать можно», – пронеслось в голове. Удивительно, что мужчина сказал так мало слов, а я их почти забыла. Собравшись с силами и закрыв глаза, я закричала.

Больно не было. Страх отступил. Крик оказался похожим на гонг, но не пронизывающе острым. Скорее, слишком тяжелым для того, чтобы длиться дольше. Я почувствовала невероятное облегчение, а белки отпрянули в сторону.

Потом я увидела следы. Продолжая кричать внутрь себя и на ощупь продвигаясь по следу, я вышла из леса и увидела вдалеке разноцветные неоновые огни неизвестного города. Забыв о том, что мне нужно идти домой, я перешла на бег, направляясь к нему.

Когда я внезапно подумала о том, что нужно бы осмотреться, чтобы впоследствии без труда найти дорогу обратно, увидела на месте, где я стояла, силуэт. Прищурившись, я смогла разглядеть, как мужчина в желто-фиолетовой шляпе прыгал с ветки на ветку, улыбаясь мне доброй улыбкой.

11. 02. 2021.

В лабиринте

Подожди минуту. Подожди одиннадцать лет. Минуту – одиннадцать лет. Подождешь?

Помнишь, как пробирался сквозь заросли паутины внутрь лабиринта? Медленно, но неизбежно опускался туман, окутывая и прижимая к земле. Лабиринт в паутине под туманом. Под ними всеми – ты.

Переворачиваешься на спину и пытаешься отодвинуть тяжесть руками и ногами одновременно. Ты – черепашка. В засушливой пустыне. Вон они, стервятники. Это из щелей в перегородках готовы выползти архебактерии. Но ты пытайся. Пытаться от слова "пытка", помни.

Понял? Ты уже вкрутился в землю. Не нужно ни болота, ни зыбучих песков, ты все сделал сам. Ты влю… В люди не вышел, когда ещё было не поздно. Поздно сейчас? Сколько там уже прошло из одиннадцати? День?

Схватись рукой за солнце: оно начнет отдаляться и вытащит тебя из земли. Солнце горячее, будет больно? Чепуха. Ты его ощути, сожми пальцы. Не говори мне, что они горят. Не смотри. Не видишь – значит, не существует. Себя не видишь?

Хотя бы перевернулся. А вокруг стало темно. Зато будто бы расширились проходы лабиринта, потому что границы перестали быть отчетливыми. Теперь стены – черное, пустота – черное, паутина прозрачна и поэтому черна тоже. Ты? Черное. И так проще. Проще сливаться. Беги, пока есть шанс. Пока ты един с пространством, пока оно может тебя принять.

Врезался? Смешной, я ведь пошутила. Не веришь, что я могу врать? Поверь. Не идеализируй. Мне не идет быть идолом. Мне ни кем не идет быть…

Перестань ты уже трепыхаться. Не бейся. Сколько можно. Сколько можно пытаться свернуть влево или вправо, когда открыт путь вперёд. Иди. Не падай. Не падай! Ползи, если не можешь оставаться на ногах.