Мусагетион

"Знаете, что самое странное? Некоторые возвращались. Не все, конечно, но были такие случаи. В документах их находили где-нибудь в соседних районах, дезориентированных, с частичной потерей памяти. Но никто не мог объяснить, где они были и что с ними происходило."

"Ты пытался найти этих людей?" – спросил Аркадий.

"В том-то и дело," – Андрей горько усмехнулся, – "все данные как будто специально размыты. Имена изменены, даты перепутаны. Я находил только косвенные упоминания, слухи, легенды. Будто кто-то намеренно заметает следы."

"Или что-то," – задумчиво произнес Аркадий, – "если верить твоему рассказу о дымке."

Андрей вздрогнул, словно от холода.

"Вы правда думаете, что Максим может быть жив? Что он может… вернуться?"

"Не знаю," – честно ответил Аркадий, – "но теперь я хотя бы понимаю, где искать ответы."

Николай Петрович, бывший полковник полиции, вышедший на пенсию пару лет назад, встретил Аркадия на пороге.

"Проходи," – он провёл гостя в свой кабинет, заставленный книжными шкафами. "Чай, кофе?"

"Лучше по существу," – ответил Аркадий, присаживаясь в потертое кожаное кресло.

Хозяин дома достал из старого сейфа пожелтевшую папку. "Тридцать лет я занимался этим делом. Официально это были просто пропавшие без вести, но…" – он замолчал, подбирая слова.

"Но?" – подтолкнул его Аркадий.

"Знаешь, когда уходишь на пенсию, многое начинаешь видеть иначе. Теперь я могу говорить о том, о чём раньше предпочитал молчать."

"Значит, заинтересовался нашей пещерой?" – Николай Петрович раскрыл папку. "Официально это просто сводки о пропавших без вести. Но есть вещи, которые мы никогда не включали в отчеты."

"Расскажи," – Аркадий подался вперед.

Николай Петрович тяжело вздохнул. "У нас был целый отдел, который занимался этой зоной. Негласно, конечно. За последние тридцать лет около двадцати случаев. Пропадают и возвращаются."

"И что говорят вернувшиеся?"

"То, во что трудно поверить," – полковник понизил голос, хотя в доме они были одни. "Они рассказывают о каком-то параллельном мире. Каждый, кто туда попадает, проходит через что-то вроде испытания. Личного. У каждого своё. Кто-то возвращается через день, кто-то через месяц. А некоторые…" – он развел руками.

"А те, кто не вернулся?"

"По словам вернувшихся, они остаются там до тех пор, пока не пройдут свое испытание. Некоторые… просто не справляются."

Аркадий задумчиво постучал пальцами по столу. "И вы верите в это?"

"После стольких лет работы здесь?" – Николай Петрович криво усмехнулся. "Я видел достаточно, чтобы понимать – есть вещи за пределами нашего понимания. Когда служил, приходилось писать в рапортах то, что от нас ждали наверху. Сейчас могу сказать – каждое слово о том месте – правда."

"А есть какая-то закономерность? Почему одни возвращаются, а другие нет?"

"Вот этим мы и пытались разобраться все эти годы. Но одно могу сказать точно – это не случайность. Каждый, кто туда попадает, оказывается там не просто так. И знаешь что?" – старый полковник наклонился ближе, – "Я думаю, пещера сама выбирает. Только тех, кому действительно нужно пройти испытание."

Аркадий молча смотрел на папку с документами, размышляя о словах Николая Петровича. Если всё это правда, возможно, Максим всё ещё жив, застрявший где-то между мирами, пытающийся пройти своё испытание.

Николай Петрович покачал головой. "Нет, в пещеру я уже не ходок. Возраст берёт своё. Но я могу рассказать тебе всё, что знаю, и показать на карте самый безопасный путь."

Он развернул на столе старую, потрёпанную карту местности.

"Понимаешь, Аркадий, за годы службы я выучил каждую тропинку в том районе. И вот что странно – пещера как будто перемещается. Нет, физически она остаётся на месте, но путь к ней… он каждый раз разный. Будто она сама решает, кого и когда к себе пустить."

Старый полковник достал карандаш и начал отмечать точки на карте.

"Смотри, вот основные ориентиры. Старая сосна с раздвоенным стволом – от неё начинается тропа. Потом будет нагромождение валунов, похожее на медведя – там не сворачивай направо, как бы заманчиво ни выглядела тропинка. Держись левой стороны. И самое главное…" – он внимательно посмотрел на Аркадия, – "если услышишь голоса или увидишь что-то необычное ещё до входа в пещеру – возвращайся. Значит, не твой день."

"А что там может быть?" – спросил Аркадий, изучая карту.

"Всякое бывало. Кто-то видел силуэты людей, кто-то слышал музыку или детский смех. Один раз группа спасателей вообще не смогла найти вход – просто скала, и всё. А на следующий день пещера снова была на месте."

Николай Петрович сложил карту и протянул её Аркадию.

"Возьми. Она старая, но надёжная. И вот ещё что…" – он достал из ящика стола потёртый компас, – "держи. Он особенный. Внутри пещеры обычные компасы сходят с ума, а этот… скажем так, он показывает правильное направление. Только не спрашивай, откуда он у меня."

Аркадий взял компас – старый, но явно качественный прибор с необычными символами на циферблате.

"Спасибо," – он поднялся. "Когда лучше выходить?"

"На рассвете. И помни – пещера сама решает, кого пустить. Будь готов к тому, что можешь вернуться ни с чем. Или…" – он не договорил, но Аркадий понял недосказанное.

"Если что-то случится…"

"Я знаю все протоколы," – кивнул Николай Петрович. "Буду поддерживать связь с местными. И Аркадий…" – окликнул он уже у двери, – "береги себя. Эта пещера… она меняет людей. Даже тех, кто просто побывал рядом с ней."

Глава 3

Утро выдалось туманным. Аркадий припарковал машину у старого лесничества, как советовал Николай Петрович. Дальше предстояло идти пешком.

Рюкзак был собран по всем правилам: фонарь, запасные батареи, вода, еда, теплая одежда, аптечка. В нагрудном кармане куртки – старый компас полковника, в боковом – потрепанная карта.

Туман клубился между деревьями, придавая лесу призрачный вид. Где-то вдалеке закричала птица, и этот крик эхом разнесся по округе. Аркадий сверился с картой – первый ориентир, раздвоенная сосна, должен быть примерно в километре к северу.

Идти было непросто. Под ногами то и дело попадались скользкие корни, замаскированные опавшей листвой. Воздух был влажным и холодным, оседал каплями на лице и одежде.

Через полчаса он увидел сосну. Действительно, как описывал полковник – огромное дерево с раздвоенным стволом, похожим на букву "Y". Здесь начиналась настоящая тропа.

Аркадий достал компас. Стрелка вела чуть левее, чем должна была по обычным законам природы. "Держись левой стороны," – вспомнил он слова Николая Петровича.

Внезапно где-то справа послышался звук – будто кто-то насвистывал мелодию. Аркадий замер. Свист становился ближе, отчетливее, и в нем было что-то неправильное, словно звук шел отовсюду сразу.

"Если услышишь что-то необычное до входа в пещеру – возвращайся."

Но Аркадий не мог повернуть назад. Не сейчас, когда он так близко. Крепче сжав лямки рюкзака, он двинулся вперед, стараясь игнорировать странную мелодию, которая, казалось, следовала за ним.

Впереди показалось нагромождение валунов, действительно напоминающее медведя. Справа виднелась широкая, утоптанная тропинка – заманчивая, словно специально приглашающая свернуть на неё. Аркадий решительно пошел влево, где едва заметная тропа вилась между камнями.

Свист постепенно стих, но теперь в воздухе повисло что-то другое – ощущение чужого присутствия, будто кто-то или что-то наблюдало за каждым его шагом.

Туман начал рассеиваться, и впереди, между деревьями, показался темный провал в скале. Вход в пещеру. То самое место, которое меняло людей. То самое место, где исчез Максим.

Внезапная мысль заставила Аркадия остановиться. Что-то не сходилось. Андрей говорил, что пещера, в которой пропал Максим, находилась всего в двадцати минутах ходьбы от отеля. Почему же сейчас он оказался в двадцати километрах от него? Может, существует не одна пещера? Или… или это та же самая пещера, но она каким-то образом перемещается, как намекал полковник? От этой мысли по спине пробежал холодок.

Аркадий остановился у входа, доставая фонарь. Из пещеры тянуло холодом и чем-то еще – чем-то древним и необъяснимым. Он включил фонарь, луч света уперся в каменные стены. Глубоко вздохнув, Аркадий шагнул вперед, в темноту.

Пути назад больше не было.

Первые метры пещеры казались обычными – влажные стены, редкие сталактиты, эхо от капающей воды. Луч фонаря выхватывал из темноты привычные очертания подземного хода. Но чем глубже Аркадий продвигался, тем сильнее становилось ощущение неправильности происходящего.

Сначала он заметил странные символы на стенах – не похожие ни на древние петроглифы, ни на современные надписи. Они словно пульсировали в свете фонаря, будто были нанесены светящейся краской, хотя при ближайшем рассмотрении оказывались просто высеченными в камне.

Звук капающей воды изменился. Теперь капли падали в определенном ритме, складываясь в почти различимую мелодию. Аркадий попытался засечь время между каплями – оно было идеально выверенным, словно метроном. Природа так не работает.

Внезапно луч фонаря выхватил что-то белое на полу. Аркадий наклонился – это был смартфон, разбитый, но узнаваемый. Такой же, как у Максима. Рядом валялся походный ботинок, покрытый какой-то серой плесенью. Аркадий протянул руку, чтобы поднять телефон, но замер – плесень на ботинке начала шевелиться, медленно расползаясь по камням.

Отпрянув назад, он услышал детский смех, эхом разнесшийся по пещере. Смех был веселым, но от него стыла кровь – потому что дети не могли забраться так глубоко в пещеру, и потому что в этом смехе было что-то металлическое, неживое.

Компас в кармане начал вибрировать. Достав его, Аркадий увидел, как стрелка бешено вращается, останавливаясь на долю секунды и указывая то в одном, то в другом направлении. А потом он заметил, что символы на циферблате начали меняться, складываясь в слова на неизвестном языке.

Туннель раздваивался. Левый проход был освещен странным зеленоватым свечением, правый тонул в абсолютной темноте. Из правого доносился звук, похожий на чье-то тяжелое дыхание.

Аркадий посветил фонарем на стены – и похолодел. То, что он принимал за натеки на камнях, складывалось в силуэты людей, застывших в странных позах. Они казались нарисованными, но при этом имели объем. И что самое страшное – они едва заметно двигались, когда луч фонаря скользил по ним.

Где-то в глубине пещеры что-то загрохотало, и этот звук был совсем не похож на обычный подземный шум. Он напоминал тяжелые шаги. Что-то приближалось.

Компас в руке вдруг стал ледяным. На его циферблате появилась надпись на русском: "БЕГИ".

Едва Аркадий прочитал слово "БЕГИ", как из темного правого туннеля донесся оглушительный рев. Луч фонаря выхватил из мрака нечто, от чего волосы встали дыбом – огромное существо, похожее на помесь медведя и насекомого, с множеством глаз, светящихся болотным светом. Его конечности, похожие на огромные суставчатые лапы, цокали по камням, а с челюстей капала густая темная жидкость.

Не раздумывая, Аркадий бросился бежать. Позади слышался грохот и скрежет – существо преследовало его, с легкостью протискиваясь через узкие проходы, будто его тело было пластичным.

Символы на стенах пещеры начали светиться ярче, словно указывая путь. Аркадий бежал, перепрыгивая через камни, скользя на мокрой поверхности. Существо приближалось – он чувствовал его горячее дыхание за спиной.

Впереди забрезжил свет. Вход в пещеру! Последним рывком Аркадий метнулся к выходу. Позади раздался такой рев, что с потолка посыпались камни.

Аркадий выскочил из пещеры и замер. Вместо алтайского леса перед ним раскинулся знакомый до боли городской парк. Сумерки, моросящий дождь, желтый свет фонарей. Скамейка… Та самая скамейка, где 20 лет назад нашли последнюю жертву.

Металлический, лишенный всяких эмоций голос зазвучал отовсюду одновременно, словно сам воздух превратился в динамик:

"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛАБИРИНТ"

Короткая пауза, затем голос продолжил:

"ТВОЯ БОЛЬ… ОНА ТАКАЯ СЛАДКАЯ. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ МУЧЕНИЙ, БЕССОННЫХ НОЧЕЙ, ЧУВСТВА ВИНЫ. Я ДАРЮ ТЕБЕ ШАНС РАСКРЫТЬ ЭТО ДЕЛО. СНОВА И СНОВА. ПОКА НЕ СПРАВИШЬСЯ… ИЛИ НЕ УМРЕШЬ"

На скамейке материализовалась знакомая папка с делом, пожелтевшая от времени.

"ИГРА НАЧИНАЕТСЯ. И ПОМНИ – МАНЬЯК НАСТОЯЩИЙ. КАК И ЕГО ЖЕРТВЫ"

Механический смех разнесся по парку и затих, оставив Аркадия наедине с его самым страшным кошмаром, ставшим реальностью.

Глава 4. "Маски прошлого"

Дрожащими руками Аркадий поднял папку. Дождь усилился, капли барабанили по желтой обложке. Двадцать лет назад он знал каждую страницу наизусть, каждую фотографию, каждую запись допроса.

Открыл. Замер.

Это было то же дело, но… другое. Между знакомыми листами появились новые – выцветшие фотографии, которых он никогда не видел. Записки свидетелей, которых не было в оригинальном расследовании.

На первой странице – фото первой жертвы. Анна Светлова, 28 лет. Нашли в театральной гримерке, идеально уложенную на кушетке. Рядом – маленькая фарфоровая маска "комедия".

Но теперь на фото был виден едва заметный блик в зеркале. Блик, которого не было раньше.

– Чертов ублюдок, – прошептал Аркадий. – Ты специально… специально оставлял детали на виду.

Фонарь над головой мигнул. В его свете Аркадий заметил влажный след на дорожке парка – словно кто-то недавно прошел здесь. След вел к старому театру.

Аркадий поднял воротник куртки, защищаясь от дождя. Театр возвышался впереди черной громадой – заброшенный, с заколоченными окнами. Двадцать лет назад его закрыли после серии убийств. Слишком много призраков.

След привел к служебному входу. Дверь была приоткрыта – приглашающе, издевательски. Внутри пахло пылью и старым деревом. И еще чем-то – едва уловимым ароматом духов "Белая сирень".

Точно таким же, как от первой жертвы.

Аркадий включил фонарик. Луч выхватил из темноты обрывки афиш, паутину, пыльные костюмы на вешалках. Все как тогда, но…

На стене справа – свежие царапины. Пять линий, как нотный стан. А под ними – маленькая записка, приколотая театральной кнопкой:

"Первое действие всегда самое важное, детектив. Помнишь, где нашли Анну? Но теперь ты увидишь то, что пропустил. Занавес поднимается."

Почерк. Этот почерк он видел сотни раз, изучал, сравнивал… Записка была написана рукой директора театра, который умер пятнадцать лет назад.

Гримерка номер три. Он помнил каждый шаг по этому коридору. Каждую половицу, каждый скрип. Сердце колотилось как проклятое.

Дверь была открыта. В тусклом свете фонарика он увидел ту самую кушетку, покрытую бархатом. Пустую. Но зеркало… В зеркале отражалась она – Анна. Живая. Красилась, готовясь к спектаклю.

Аркадий моргнул. Отражение исчезло, но на пыльной поверхности зеркала проявились буквы, написанные помадой:

"ЗАГЛЯНИ ЗА ЗЕРКАЛО"

Его руки дрожали, когда он нащупал край. Зеркало подалось легко, открывая темный проход. Оттуда тянуло холодом и тем же запахом сирени.

На полу – свежий след. Маленькая женская туфелька, отпечатавшаяся в пыли. А рядом – отпечаток мужского ботинка. Размер 44-й. Как у директора.

"Но он же мертв", – пронеслось в голове Аркадия.

Из темноты донесся звук. Кто-то напевал старую колыбельную.

Тихое пение становилось отчетливее. Женский голос. Знакомая мелодия царапала память – эту колыбельную напевала каждая жертва перед смертью. По крайней мере, так говорили свидетели.

Проход за зеркалом вел вниз. Ступени, покрытые толстым слоем пыли, кроме двух цепочек следов – свежих, ведущих вниз. Воздух становился холоднее с каждым шагом.

Внезапно луч фонарика выхватил что-то белое на стене. Театральная маска. Рядом – еще одна записка:

"Помнишь ли ты, детектив, что сказала тебе Анна за день до смерти? Нет? А ведь ты с ней говорил. Ты просто забыл. Как и многое другое."

Голова закружилась. Перед глазами вспыхнула сцена: молодая женщина в театральном кафе, чашка остывшего кофе, страх в глазах…

"Он заставляет нас петь. Всех. Говорит, это очистит наши души."

Воспоминание, которого не было. Или было?

Пение стало громче. За поворотом забрезжил тусклый свет.

В полумраке гримерной Аркадий смотрел на женщину, которая не могла здесь находиться. Его разум, отточенный годами следственной работы, лихорадочно искал логическое объяснение.

– Ты не можешь быть настоящей, – его голос звучал хрипло. – Анна мертва уже 22 года.

– Верно, – она наклонила голову, изучая его лицо. – Как и остальные шесть. Семь жертв за два года. Молодой, амбициозный следователь не смог их спасти. Не так ли, Аркадий Николаевич?

Он сделал шаг назад, наткнувшись на столик. Пудра взметнулась облаком.

– Что тебе нужно?

– Правду, – она встала, всё ещё держа маску. – Ту самую, которую ты похоронил так глубоко, что даже сам поверил в свою ложь. Помнишь наш разговор? Тот самый, последний? Я умоляла тебя о помощи…

Внезапная вспышка памяти: театральное кафе, запах кофе, её дрожащие руки…

"Он следит за мной. Везде. Я знаю, кто он. Но вы мне не поверите…"

– Ты помнишь тот день неправильно, Аркадий, – Анна медленно приблизилась. – Твой друг Виктор… он ведь тогда тоже был в театре?

Аркадий нахмурился. В голове что-то дрогнуло, как старая пленка, пытающаяся прокрутиться.

– Виктор? Нет, я познакомился с ним позже… После того, как…

– После моей смерти? – Анна горько усмехнулась. – Подумай. Вспомни тот день в кафе. Кто сидел за соседним столиком? Кто подошел к тебе сразу после нашего разговора?

Перед глазами Аркадия замелькали образы: театральное кафе, чашка остывшего кофе, Анна в светлом платье… и кто-то еще. Размытая фигура на периферии зрения.

– Нет, – он покачал головой, хватаясь за виски. – Нет, это невозможно. Виктор мой друг. Мы каждые выходные вместе на озере… Он…

– Посмотри на меня, – потребовала Анна. – Посмотри внимательно. Что я сказала тебе тогда? О ком я говорила?

Боль в голове усилилась. Что-то, похожее на треск разбивающегося стекла, эхом отдавалось в сознании.

"Он актер, Аркадий. Великолепный актер. Он может быть кем угодно…"

Внезапно перед глазами Аркадия промелькнули образы: рыбалка на озере, Виктор достает из багажника снасти, а под ними… черный пакет. Тот самый день, когда нашли третью жертву. "Давай в следующие выходные снова выберемся," – улыбался тогда Виктор.

– О господи, – выдохнул Аркадий, его затошнило. – Все эти годы… Каждая рыбалка… Он привозил меня туда специально? Показывал места, где…

– Да, – тихо ответила Анна. – Он играл с тобой. Каждый труп, каждая записка с моим почерком – это было его представление. Его самая долгая роль.

– А те десять девушек до тебя? – Аркадий поднял на призрак воспаленные глаза. – Ты нашла…

– Фотографии. В его личном альбоме. Все они были связаны с театром – гримерши, костюмерши, молодые актрисы. Никто не связал их исчезновения воедино. А потом я увидела, как он прячет новые снимки…

Реальность вокруг задрожала и растворилась, как дым. Стены кабинета превратились в холодный камень лабиринта. Механический смех эхом отразился от стен.

"Ну как тебе такая правда, Аркадий?" – электронный голос сочился злорадством. – "Двадцать два года… Такая прекрасная дружба, не правда ли? Столько рыбалок, задушевных разговоров… А ты даже не подозревал, что сидишь рядом с убийцей своей возлюбленной!"

Аркадий стоял, прислонившись к холодной стене. Его трясло. Каждое воспоминание теперь обретало новый, чудовищный смысл. Каждая улыбка Виктора, каждое дружеское похлопывание по плечу…

"О, я чувствую твой ужас," – в механическом голосе слышалось удовольствие. – "Такой чистый, незамутненный страх… Такое глубокое отчаяние… Восхитительно!"

"Что скажешь, отправить тебя домой? Прямо к его порогу? Уверен, твой… ЛУЧШИЙ ДРУГ… будет рад тебя видеть. Особенно теперь, когда ты всё знаешь…"

Аркадий глубоко вздохнул, профессиональные навыки следователя начали брать верх над эмоциями. Его голос стал спокойным и твердым:

"Сколько всего жертв?"

"О, наконец-то правильные вопросы!" – в механическом голосе послышалось одобрение. – "Десять до Анны. Все связаны с театром. Потом твоя драгоценная Анна… И ещё семь после неё. А потом… представляешь, ему стало скучно! Просто наскучило! Как будто сериал досмотрел до конца."

Аркадий сжал кулаки, но голос остался ровным:

"Прежде чем ты вернёшь меня… Я хочу найти Максима. Того блогера."

"Хм-м…" – лабиринт словно задумался. – "А ты интересный человек, Аркадий. Даже узнав такую страшную правду о друге, думаешь о спасении другого. Благородно… или глупо?"

"Где он?" – твердо спросил Аркадий.

"Максим застрял в своём испытании," – в механическом голосе появились нотки азарта. – "Если хочешь его спасти, придется помочь ему пройти его кошмар. Но учти – если не справитесь, оба останетесь здесь. Навсегда. В своих персональных кошмарах. Ты готов рискнуть?"

Аркадий на мгновение прикрыл глаза. Перед внутренним взором промелькнуло лицо Виктора, его "дружеская" улыбка… Нет, он больше никому не позволит стать жертвой.

"Я готов. Веди меня к нему."

"О-о-о, как самоотверженно!" – лабиринт рассмеялся. – "Что ж, держись крепче, следователь.

ГЛАВА 5. БЛОГЕР НА МАРСЕ

Аркадий вышел из портала и оказался в тускло освещенном подземном туннеле. Воздух был спертым, с металлическим привкусом. Где-то вдалеке слышался гул работающих механизмов и приглушенные голоса.

"Так вот где ты, Макс", – подумал Аркадий, осматриваясь вокруг.

Туннель вел к большому помещению, похожему на тюремный блок. В полутьме виднелись решетки, за которыми находились люди. Некоторые спали на металлических нарах, другие сидели, прислонившись к стенам.

Аркадий шел вдоль камер, вглядываясь в лица заключенных. В одной из них он заметил человека, которого искал. Макс сидел в углу камеры, обхватив колени руками. Его некогда модная одежда превратилась в лохмотья, а на лице была недельная щетина.

"Эй, Макс!", – негромко позвал Аркадий.

Макс поднял голову и настороженно посмотрел на незнакомца.

"Ты Макс? Я Аркадий. Твоя сестра Маша попросила найти тебя."

Макс быстро подошел к решетке, но держался настороженно. "Маша? Откуда… как ты…"

"Я здесь, чтобы вытащить тебя отсюда. Для начала скажи, где мы вообще находимся?"

Макс горько усмехнулся: "Ты не поверишь – на Марсе. В подземном городе. Тут правит банда, держит всех в страхе, контролирует воду и воздух. Меня сюда забросило… и сразу на плантации. А после попытки побега – сюда, в нижний уровень".

Вдруг Макс присмотрелся к Аркадию внимательнее. "Постой… ты очень похож на одного из приближенных главаря. Кажется, Хват его называют. Он редко тут бывает, я его всего пару раз видел. Но похож просто один в один…

В глазах Аркадия появился интерес. "И когда он в последний раз тут был?"

"Где-то пару недель назад. Он не часто появляется, может раз в месяц. В основном на поверхности пропадает."

"А что за человек? Как себя ведет?" – Аркадий начал продумывать план.

"Надменный такой… Всегда в темном плаще ходит. Говорит мало, но властно. Охрана его боится – сразу вытягиваются по струнке, когда он появляется. Ходят слухи, что он правая рука главаря."

Аркадий задумчиво кивнул. "Значит, есть шанс, что подмену не заметят… Слушай внимательно. Я вернусь через пару часов, уже в образе. Когда появлюсь – веди себя так, будто не знаешь меня. И что бы я ни сказал или ни сделал – просто подыгрывай. Понял?"