Несбывшиеся

– Матвей, слушай, я, конечно, все понимаю, ты тут хорошо устроился, сидишь, с девчонками болтаешь, но я-то вообще-то тебя жду.

– Дружище, ты всегда можешь присоединиться, если что. Ну, если, конечно, дамы не будут против, – сказал Матвей и почему-то посмотрел на Лину.

Я тоже посмотрела на нее в этот момент, но по другой причине. Оказывается, к нам подошел парень, на которого мы спорили, который сначала понравился Лине в шлеме, но без шлема, Лина его или его «желтые волосы» совсем не оценила. Хотя он, кажется, напротив, заприметил для себя и без того приметную Лину.

– Да в принципе=то, не против. – замешкалась снова ошарашенная Лина. На ее лице было написано четкое «нет», но кроме меня этого, конечно, никто не видел.

– Ну вот и славненько, присяду? – сказал незнакомец и приземлился в аккурат рядом с Линой не дожидаясь ответа.

– Меня Давидом зовут, а вас как, красавицы? – решительно произнес Давид.

– Давид, это Анна и Лина, – представил нас Матвей.

Услышав слово «красавицы», Лина посмотрела на меня, как смотрит обычно, когда наступает тот самый момент в знакомстве с парнями, который мы обычно называем «нам уже пора». В такие моменты она, прикрываясь рукой, делает характерный жест, по типу «сильный закат глаз и рука у шеи», который могу уловить только я, и то не всегда. Если я его, не дай бог, не замечу, мирная беседа с Линой превращается в поток сарказма и циничных высказываний в адрес бедных, случайно чем-то не угодивших ей парней. Так как мне понравился Матвей, и Лина это, конечно, поняла, наша беседа продолжилась уже вчетвером. Однако, выражение «испанский стыд» было не знакомо Давиду, поэтому поток Лининого сарказма было уже не остановить.

Глава 6 До скорой встречи

Проболтав еще с полчаса, мы заметили, что начало смеркаться. В воздухе повеяло прохладой и приключениями. Время уже было к десяти вечера, и я вспомнила, что обещала маме прийти сегодня не позже одиннадцати. От центра до дома пешком я обычно дохожу за полчаса, а это значит, что мне остается всего полчаса на то, чтобы еще пообщаться с Матвеем. Мы расплатились и вышли с террасы. Уже у парковки мы попрощались с Линой. Давид любезно согласился отвезти ее домой, чему она, естественно была не очень рада. Ну, на безрыбье и рак рыба, как говорится. Ради того, чтобы прокатиться на мотоцикле, Лине пришлось ехать с желтоволосым парнем, который ей совсем не симпатичен. Впрочем, у него был шлем и для нее, ну а вид его головы в шлеме вполне себе устраивал Лину и, через пару минут, они умчали благополучно на его черном, как сама ночь, байке. Тем временем, мы так и остались стоять с Матвеем на парковке. Наконец, Матвей подошел к своему ярко-красному мотоциклу и, держа в руках шлем, спокойным голосом сказал мне:

– У меня нет второго шлема.

– Я вижу, – заулыбалась я, почувствовав прощальную нотку в его голосе.

– Так что я поеду без шлема, а ты наденешь мой. Где ты живешь? Я слышал, что твоя мама по телефону очень волновалась, давай я тебя довезу до дома, а то темнеет уже, – с таким же спокойствием и уверенностью сказал Матвей.

– Я живу недалеко отсюда, всего полчаса пешком, можно прогуляться, если хочешь проводить, да и побаиваюсь я что-то на мотоцикле… —сама от себя того не ожидая, выдала я.

– Не бойся, я же с тобой, поедем потихоньку.

С этими словами он надел на меня шлем и взял за руку. Мне больше ничего не оставалось кроме как покорно сесть за ним на байк и начать молиться. Я ни разу не ездила на мотоцикле. Ни разу. И более того, жутко боялась этой скорости, уязвимости открытого пространства и, казалось бы, полной незащищенности на дороге. Матвей завел мотоцикл и громко сказал: «Держись за меня!». И я начала держаться… Мы рванули с места, и, действительно, ехали не слишком быстро, как он и обещал. В шлеме я почти ничего не слышала, только шум ветра и гул проезжавших мимо машин. Минут через десять мы были уже на месте.

Возле дома мне стало немного грустно от того, что мы вот-вот расстанемся и неизвестно, увижу ли я его вновь.

– Ну что, Аннет, вот мы и приехали, а ты боялась. Платье не помялось даже, – улыбнулся он и снял с меня шлем.

– Фух, это было и правда не страшно, возможно еще повторим. Или нет. То есть, я хотела сказать, что я бы еще прокатилась, – опять начала оправдываться я, покраснев.

– Прямо сейчас? Нет, Анна, торжественно сообщаю Вам, что Вас дома уже давно ждут. Пройдите пожалуйста к подъезду, – отшутился он.

– Ну к подъезду так к подъезду, – выдохнула я и пошагала с улыбкой к подъезду, периодически оборачиваясь назад.

Он все это время смотрел на меня, улыбаясь своей загадочной улыбкой, и когда я уже была у подъезда, он вдруг крикнул:

– Увижу ли я Вас снова, прекрасная Аннет?

– Да Вы, Матвей, оказывается, романтик! – крикнула я в ответ. – Даже не знаю, ведь ты даже не взял мой номер.

И тут Матвей как будто осознал, что забыл кое-что важное. Улыбка сразу пропала с его лица и в глазах промелькнул страх, что я вот-вот уйду и он не успеет взять мой номер. Я уже открыла дверь и собиралась в нее войти и, конечно же, слегка замедлилась, чтобы посмотреть на его реакцию. Реакция не заставила себя долго ждать. Ровно через три секунды он был уже у двери.

– Подожди, давай я завтра заберу тебя в семь, поедем кататься, – сказал он растерянно и взял меня за руку.

Его рука была такая холодная и теплая одновременно. Удивительно, но когда он взял мою руку, я почувствовала что-то родное, знакомое, но, в то же время, пока не понятное для меня, что-то, что я хотела бы узнать. Это довольно сложно объяснить, просто, когда человек тебе симпатичен, ты не воспринимаешь его как нечто обыденное. Каждое его слово, действие, прикосновение воспринимается тобой как невероятный источник вдохновения, тайны, желания, искушения, которому ты не можешь сопротивляться. И я не сопротивлялась.

– Хорошо, только давай в восемь, мне еще нужно художественную работу доделать к экзамену.

– Договорились, – довольно произнес Матвей и легонько пожал мою руку, затем прогладил и отпустил.

– Пока! – шепнула я и махнула ему рукой.

– Пока…– с грустью ответил он и побрел назад к мотоциклу.

Пока я поднималась на 5 этаж, думала о том, что он так и не взял мой номер. Ну если уж суждено – я выйду завтра, и он приедет, а если нет? Я выйду и буду стоять как дура, а он даже и не собирался приезжать, как выяснится. Глупо это как-то. Потом я, конечно, поняла, что я себя накрутила и его номер мне нужен лишь для иллюзии контроля ситуации. Так я буду понимать, что, если он не позвонит и не напишет, я могу ему написать сама, напомнить о себе, о том, что я существую. Так, стоп, кажется мы это уже проходили.

Помню, когда я училась в школе, в классе седьмом, мне нравился один мальчик, но он совершенно не обращал на меня внимания. Он был новеньким в классе и довольно симпатичным, поэтому нравился и другим девочкам тоже. Одна моя одноклассница каким-то чудесным образом узнала его номер телефона и предлагала его купить за триста рублей. Сумма по тем временам для меня была немаленькая. Мама давала мне совсем немного карманных денег с собой, на которые я могла купить что-то из еды, когда захочу. Вместе с тем, заполучить телефон симпатичного парня мне тоже очень хотелось, поэтому я не тратила деньги несколько дней, буквально голодала в школе. И в тот день, когда я уже собиралась купить его за триста рублей, оказалось, что номер этого мальчика одноклассница уже кому-то разболтала, та девчонка другой девчонке и через час его знали уже все девчонки нашего класса. Вот так он и потерял для меня свою ценность. И симпатию сразу как рукой сняло, зачем оно мне, если все девчонки ему будут писать? Такой мне не нужен, тогда я это четко осознала. В общем, ну их, эти телефоны. Отныне никаких иллюзий, только настоящие чувства и эмоции.

Глава 7 Прогулка

Наступил вторник. Сегодня я опять плохо спала, а все потому, что пол ночи я думала о Матвее, о вчерашнем дне, о нашем с ним разговоре и уже была в предвкушении сегодняшней встречи. Но это не главная причина моей бессонницы. Завтра у меня первый выпускной экзамен в колледже. Я уже чувствую такой мандраж, хоть и знаю, что моя готовность к нему на данный момент примерно девяносто процентов. Это, между прочем, серьезная заявка на успех. Хотя, на самом деле, я считаю, что ни к одному экзамену нельзя быть полностью готовым. Особенно по части изобразительного искусства. Ты можешь вызубрить всю теорию и блестяще рассказать свой билет, но твоя итоговая художественная работа может, просто-напросто, не понравиться комиссии. И как итог: оценка на балл ниже. А дальше по нарастающей: разочарование, обида на весь мир и полное нежелание делать что-либо еще. Чтобы этого не случилось, сегодня мне обязательно нужно закончить свою работу. Доделать осталось совсем немного, если сяду за нее после обеда, думаю, как раз успею до приезда Матвея. Почему-то сегодня я не сомневаюсь в нем, возможно потому, что именно сегодня, иметь уверенность хотя бы в чем-то или ком-то – мне просто жизненно необходимо.

Пока я сидела за работой, не заметила, как наступил вечер. Время на часах близилось к шести. Блин, мне же еще нужно собраться! Скоро уже мама с работы придет. Я быстро сходила в душ, сделала легкий макияж и уложила волосы. Хотя это, наверное, и свидание, платье выбирать не пришлось, раз он сказал, что поедем кататься – надеваю максимально удобную одежду: белую футболку, прямые черные джинсы и кроссовки. Остался еще час, чтобы окончательно доделать мой плюс один балл к ответу на экзамене. Еще целый час скрупулезного рисования в полной тишине, которая уже потихоньку начала сводить меня с ума. Наконец, порядком надоевшую тишину разрезал звук открывающего дверь ключа. Мама пришла. Спустя пару минут, она была уже у моей комнаты:

– Доча привет! Как тут душно у тебя, открой окно что ли. Ты покушала? Все еще рисуешь?

– Я только обедала, и через пять минут я ухожу, у меня свидание. С парнем, – довольно произнесла я, поджав губы.

– Ого, свидание? Что за парень? Ты мне о нем не рассказывала.

– Да вчера только познакомились. Не успела. Нормальный парень.

– Ты не забудь, что завтра экзамен у тебя, гулять она собралась на ночь глядя.

– Мам, ты же меня знаешь, я подготовилась на девяносто девять и девять процентов. И к тому же, я не долго, через пару-тройку часов буду как штык!

– Ну вот этот ноль один процент меня и смущает. Не поевши еще, сидишь весь день с этими экзаменами как кошка с салом, только кошка хотя бы сытая в итоге.

– Мам, мы с Матвеем перекусим в городе. Не переживай, я побежала.

– Привет Матвею передавай и зови его в гости к нам, знакомиться будем!

Чмокнув маму в щеку, я взяла сумку, закинула в нее телефон и побежала к выходу. Уже у двери, телефон зазвонил, и я судорожно начала искать его в своем бермудском треугольнике, то есть на дне сумки. Наконец, найдя телефон, я совершенно не глядя приняла звонок, несмотря на то, что номер был незнакомый, попутно надевая кроссовки.

– Алло, говорите! – предвкушая беседу с роботом, предлагающим навязчивые услуги, гневно произнесла я.

– Привет, это я, Матвей. Я жду тебя внизу. Уже пять минут как жду. Ты собираешься выходить?

– В смысле, Матвей, ты где взял мой номер?

– То есть вот это я слышу вместо привет. Спускайся, я взял нам по шаурме. Свою я уже съел и если ты не выйдешь, то съем и твою.

– Не уходи от ответа. Я тебе свой номер не давала, где ты его взял?

– Я понял, ты весь день доделывала работу к экзамену и поэтому голодная. И злая. Но я это предвидел. Поэтому я жду Вас здесь, уважаемая Аннет, пройдите сюда уже наконец-то.

– Не пойду пока не скажешь, я уже в подъезде, буду стоять тут.

– Какая ты упертая, Аннет. Ну хорошо, я нашел твой номер в телефонной книжке.

– Какой еще телефонной книжке, их уже лет сто не выпускают! – недовольным тоном выпалила я и почти разъяренная выскочила на улицу.

Увидев меня, Матвей, стоявший у мотоцикла со шлемом в руках, заулыбался, щеки его снова покраснели. На нем были надеты черный спортивный костюм и красная куртка-жилетка. Она как нельзя лучше сочеталась с его ярко красным байком. В лучах закатного солнца, он выглядел безупречно. На мгновение он замешкался, но тут же пришел в себя и потянулся за рюкзаком. Еще через пару секунд он, иронично наклонив голову, протянул мне шаурму. Шаурму я конечно сразу взяла, без разговоров и начала есть, я ведь была голодная, кто меня осудит?

– Вот это правильно, сначала поешь, потом все обсудим.

– Обсудим что? Мне и так все понятно, тем более вариантов не много. Я сегодня же позвоню Лине и объясню ей, что не стоит делать такое за спиной у подруги, – с набитым ртом и уязвленным самолюбием произнесла я.

– Да все нормально. – попытался успокоить меня Матвей.

– Ты что, все время будешь смотреть как я ем? – недовольно покосилась на него я.

– Ну могу не все время, а с перерывами, хочешь отвернусь ненадолго? – участливо спросил он.

– Не важно, смотри уже, если хочешь, мне все равно.

– Ты ешь вполне очаровательно, – с улыбкой произнес он.

– Спасибо за комплимент, сомнительный правда, – немного засмущалась я.

Еще пару минут созерцая мое занимательное поедание шаурмы, он вдруг произнес:

– У меня для тебя кое-что есть.

Наконец-то дожевав шаурму и выбросив бумажку, я словно хомячок, ожидающий очередную вкусняшку, согнула руки, прижав их к груди в ожидании угощения. Матвей, увидев данное зрелище, многозначительно улыбнулся и протянул мне шлем.

– Вот, я сегодня купил, для тебя.

– Ничего себе, какая честь. Не рано ли?

– Конечно не рано, нам же ехать сейчас, я не могу рисковать твоей безопасностью, – серьезно ответил он.

– Спасибо. Мне очень приятно, правда.

Почувствовав в его словах и, что еще более ценно, в его действиях безусловную заботу обо мне, я потихоньку начала таять, как шоколадка, которую я, привыкшая к предсказуемости, ожидала получить вместо шлема. Впрочем, шлем был сейчас более уместен. Хоть у меня еще и не было парня, за мной периодически ухаживали, дарили цветы, но до отношений дело так и не дошло. Похоже, учеба всегда съедала все мое время. Надев шлем, я осознала, что с Матвеем я буду в безопасности, даже несмотря на то, что сейчас мы поедем на мотоцикле, неизвестно с какой скоростью. Мысль об этом пронеслась в моей голове, и через мгновение мое сердце застучало так, что я ощутила легкое головокружение и помутнение в глазах. Матвей тут же это заметил, подхватил меня под руки и спросил:

– С тобой всё нормально? Если неважно себя чувствуешь, можем прогуляться пешком. Правда, тогда получится не очень далеко, кружок сделаем вокруг дома и спать. Я пешком ходить не привык! – рассмеялся он.

– Нет, все хорошо, давай поедем. Просто надо начать, а дальше уже пойдет как по накатанной. Надеюсь, шаурма была свежая, а то если меня укачает, она может попроситься наружу, – попыталась пошутить сквозь мандраж я.

Матвей завел мотоцикл. Сев вслед за ним, я громко спросила его, как и за что мне лучше держаться. Он ничего не ответил, просто взял мои руки и обхватил ими свой торс. В этот раз я позволила себя даже положить ему голову на спину. В момент, когда мы, как и в прошлый раз, рванули с места, я почувствовала приятный запах мужских духов Матвея. Запахи я очень люблю и всегда их замечаю. Духи Матвея были древесными, с оттенками кедра, сандала, какими-то морскими нотками, но в то же время слегка пряными и терпкими, ощущались ноты ветивера и кожи. Настоящий аромат свободы и приключений. В этот раз мы ехали чуть быстрее по ощущениям. Я так погрузилась в свои переживания, что забыла даже спросить, а куда мы, собственно, едем? Вот только пока мы летели на мотоцикле, говорить что-то было бесполезно.

Спустя примерно двадцать минут мы были на месте. В самый разгар захода солнца мы оказались на смотровой площадке, открывающей вид на местную, невероятно живописную горную гряду. По склонам возвышенностей туристы проложили огромное количество экологических троп. К моему стыду, прожив в своем городе больше десяти лет, и увлекаясь при этом походами, я была далеко не везде. Еще в школе мы часто ходили в местные пещеры и гроты, я находила там кусочки сталактитов и сталагмитов и тащила их всех домой. Коллекционирование разных интересных камней было моим хобби почти до окончания школы.

Мы слезли с мотоцикла и несколько минут просто любовались захватывающими дух видами, открывшимися нашему взору сквозь вечернее закатное марево. Несмотря на то, что эти места были мне хорошо знакомы, оказавшись здесь впервые с Матвеем, я почувствовала какое-то незнакомое мне ощущение трепета и изумления, от того в каких местах мы все-таки живем.

– Дивные горы, правда? – наконец-то разорвал затянувшееся молчание Матвей.

– Да. Давно здесь не была, спасибо, что привез именно сюда. Некоторую, ладно, лучшую часть моего детства я провела в походах по этим горам. Ты сам, наверное, часто здесь бываешь?

– В последнее время не часто. Времени нет. Но я очень люблю это место. Хоть и сложно попасть сюда так, чтобы было немного людей. На удивление, кстати, сегодня почти никого нет. Наверное, они знали, что мы приедем, – с улыбкой заключил Матвей.

– Это ты называешь почти? Вокруг нас примерно штук пять компаний! – весело рассмеялась я.

– Ну не прям пять конечно, четыре максимум. В таком случае предлагаю спуститься пониже и выпить чаю. Матушка сама насобирала в лесу травы этим летом и насушила. Там еще смородина с нашего сада, – сосредоточенно произнес Матвей, достав из рюкзака термос.

– У вас есть сад? – удивленно подняла брови я. – Сразу представила, как ты лопатой орудуешь и полешь траву в саду по указанию мамы, – хихикнула я.

– Я еще и не то могу. У нас очень большое хозяйство, – ответил он, немного смущенно.

От смотровой площадки шла узенькая некрутая тропинка вниз, в конце которой находилась небольшая беседка. Не все туристы, особенно приезжие знали о ней, поэтому и на этот раз там никого не было.

– Матвей, ты меня удивляешь, правда. То есть ты, на первое свидание привез голодной мне шаурму, а сейчас, когда я напрочь замерзла, хочешь напоить меня чаем? Ты не ясновидящий случайно? – удивлялась я, спускаясь вниз по тропинке.

– К счастью, нет. Я просто подумал о тебе, о нас, вот и всё. Я все предусмотрел.

Когда мы спустились вниз и расположились в беседке, Матвей начал открывать термос, чтобы налить чай. И тут я кое-что заметила.

– Матвей, похоже, ты все предусмотрел, кроме того, что нас двое и нужен второй стакан под чай. Ты его не взял, да? – иронично усмехнулась я.

Матвей в ту же секунду осознал свой прокол, но ничуть не растерялся:

– А зачем нам второй стакан, будем пить с одного, в тайге так и пьют, между прочим. Все с одного, по очереди. Так вкуснее, – спокойно сказал он и протянул мне кружку с ароматным чаем.

Я нехотя взяла кружку в руки и покосилась на него своим фирменным взглядом, поджав губы. Он еще не знает, что я очень брезглива и вообще не пью и не ем ни с кем из одной посуды. Но здесь я выпила, не потому что пришлось, а потому что захотелось. Чай был очень вкусным. Может потому, что Матвей его делал именно для меня, а может, я просто была уже настолько одурманена чистым горным воздухом и романтичной обстановкой, что она заставила меня отказаться от всех моих запретов и убеждений.

Сделав несколько глотков, я благодарно посмотрела на Матвея и снова похвалила его за выбор этого места и за чай. Напившись чаю из одного стакана и поболтав немного о разном, мы, довольные и согретые, вернулись обратно наверх. Видимо почувствовав некое сближение, но все же испытывая стеснение, Матвей только почти в самом конце тропинки осмелился взять меня за руку. При этом меня ударило током, ну то есть, статическое электричество сработало так от соприкосновения с травой и какой-то нашей синтетической одеждой. Его рука была очень мягкая и уютная, так мне показалось, хотя ладошка была немного мокрой, скорее всего, от волнения. Почувствовав это, я взяла его за вторую руку и потянула вперед к мотоциклу. После этого он немного расслабился. Оба довольные окончанием сегодняшнего вечера, мы вернулись обратно к моему дому и попрощались. Я пообещала позвонить Матвею завтра, после сдачи экзамена.

Глава 8 Экзамен

Наступило утро среды. Удивительно, но, кажется, я уснула очень рано и проспала всю ночь, не просыпаясь. Возможно, тому виной вчерашний волшебный чай Матвея и его матушки, но самочувствие мое было настолько безупречным, что я даже засомневалась, проснулась ли я в своем теле. Выглянув в окно, я поняла, что, оказывается, всю ночь шел дождь, который я совсем не слышала. Мне захотелось почувствовать запах дождя, и я заторопилась поскорее распахнуть окно. Утренняя прохладная свежесть пасмурной погоды вперемешку с запахом сигарет с соседнего балкона окончательно разбудили меня и дали понять, что времени совсем нет и мне уже пора собираться. Зевнув, я взяла в руки телефон и разблокировала его. Первым делом я увидела сообщение от мамы:

«Солнышко, сделай себе бутерброды, в холодильнике есть рыба и яйца, свари или пожарь если хочешь, я убежала сегодня пораньше, у нас на работе проверка, удачи на экзамене, люблю».

После мой взгляд случайно упал на время. О нет, что??? Время уже семь часов, автобус от моей остановки отъезжает в 7:10 и едет ровно 30 минут, если я не сяду на него, я опоздаю к восьми на экзамен! Торопливо скидав вещи в сумку, я собрала волосы в пучок, надела на себя первое, что выпало из шкафа, быстро умылась и выбежала из дома. На автобус я все-таки успела.

Спустя тридцать минут я была уже в альма-матер. Небольшая паника и тревожность накрыли меня еще в фойе колледжа. Поскольку я была готова на все девяносто девять и девять процентов, оставалось только молиться, чтобы все прошло как по маслу: чтобы попался легкий билет, чтобы комиссия не задавала лишних вопросов, и чтобы, наконец, им пришлась по вкусу моя художественная работа. Осознавая риски, я сразу решила прочитать молитву «Отче наш». Я выучила «Отче наш» когда мне было около шести. Мама всегда говорила, что каждый православный христианин должен знать эту молитву. В целом, меня никогда не заставляли учить ее или другие молитвы, это как-то само собой получилось. Помню, когда папа ушел от нас, я читала «Отче наш» каждый день перед сном, в надежде, что он вернется. Правда, этого не случилось. Позже у папы появилась другая семья, а мама, повстречавшись с несколькими мужчинами, в итоге обрела счастье наедине с самой собой, со своей работой и любимым хобби: просмотром передач по телевизору. Есть у нее и другие хобби, но мне, все равно, кажется, что это – ее самое любимое.

Прочитав молитву про себя три раза, я ощутила некоторое облегчение и расслабленность. В таком состоянии уже можно идти сдавать. На абсолютно любой экзамен я всегда захожу одной из первых. Такое у меня правило. Во-первых, на этом экономлю кучу времени, всего какой-то час, и я уже свободна, не придется ждать пока другие сдадут, можно пойти по своим делам. Во-вторых, пока есть настрой и уверенность в своих силах нужно рвать и метать, через два или три часа я могу уже быть далеко не в «боевом» настроении. Ну и в-третьих, большой выбор билетов и абсолютно бодрые и неуставшие члены комиссии, готовые слушать весь тот бред, что порой несут студенты.

Наконец, я зашла в аудиторию и взяла билет. Попался мне средний по сложности, хотя я, в принципе, вызубрила их все. В билете как обычно был теоретический вопрос, по теории искусства и практический, по выполнению наброска в попавшемся стиле. Третья обязательная часть – предоставление «домашней работы», подготовленного заранее рисунка на заданную тему. Начала я, естественно с наброска и сделала я его всего лишь за пять минут. Все потому, что мне попалось Итальянское Возрождение и, конечно же, «Давид» Микеланджело. Ну кто там составляет эти списки, вы серьезно? Пора бы его уже оттуда исключить, его ведь даже первокурсник сможет изобразить. Да, может быть, кривовато и техника будет хромать, но все же, мы ведь уже выпускники, как никак. Это как собачий вальс у музыкантов, ей-богу. На теоретический вопрос времени потребовалось чуть больше, около тридцати минут. И да, рисовать мне нравится гораздо больше, чем писать. Благополучно справившись с первыми двумя задачами, я попыталась подготовиться морально к беседе с комиссией и возможной критике моей домашней работы. И тут, внезапно, раздался голос председателя комиссии: «Следующий отвечающий – Анна Леви, подходите, пожалуйста, мы вас ждём!».

Проглотив подступивший к горлу ком, я неуверенно зашагала в сторону комиссии.

Глава 9 Царь Давид

Как же хочется есть. Всю ночь мы с Матвеем опять чинили мой мотоцикл. Только он уехал в три ночи, а я проковырялся до самого утра. Хоть бы мама не узнала. Скажу ей, как всегда, что встал пораньше и что тороплюсь все доделать. Сегодня семейный вечер, приедут племянники, должен же я их прокатить на мотоцикле, они всегда просят. Проведя еще пару часов в гараже, я наконец то смог завести его и даже проехаться. Но, как говориться, одно лечим, другое калечим. Нужно будет еще проверить тормоза, как-то они барахлят в последнее время. Дело уже близилось к обеду, а мой желудок за ночь уже переварил, все что мог, поэтому я попытался проскользнуть в летнюю кухню, чтобы украсть колбасу из холодильника и немного перекусить, но дверь дома внезапно распахнулась и раздался голос сестры: