Сказка о принцессе и разбойнике

Их уносило течением, а крики друзей и лязг стали становились все тише, пока окончательно не потонули в неумолчном шуме воды, разбивающейся о камни.

Адреналин заглушил страх и холод, наполнив её решимостью. Элиана нырнула, ухватила Кая за воротник куртки, которая пропиталась водой и стала тяжелой, как свинец, и из последних сил потащила его к небольшому каменистому берегу. Она вытащила его из воды и тяжело рухнула рядом, откашливаясь и дрожа от усилий.

Кай лежал без сознания, бледный, с закрытым глазом, из уголка которого стекала струйка воды.

Паника, холодная и пронзительная, схватила ее за горло. Искусственное дыхание! Она читала об этом в одной из своих медицинских книг, где описывались экстренные методы спасения. Нужно вдыхать воздух рот в рот. Элиана склонилась над ним, ее сердце колотилось где-то в горле. Ее первый поцелуй! Он, по всем правилам ее тщательно выстроенного мира, должен был принадлежать златовласому принцу, под шепот ветра и пение лютни, а не посреди сырого оврага, над посиневшими губами хмурого разбойника. Она отпрянула, ее щеки вспыхнули. Но Кай не двигался. Его губы, еще секунду назад бледные, начали приобретать тревожный синеватый оттенок.

"Это не поцелуй, это спасение! Медицинская процедура!" – отчаянно приказала она себе, пытаясь отогнать смущение и нелепость ситуации. Она склонилась вновь, и впервые посмотрела на него так близко, без преграды его вечно угрюмого взгляда. Под сбившейся повязкой виднелся старый, неровный шрам. Но даже несмотря на него, Кай, когда спал или был без сознания, был… совсем не непривлекателен. Особенно, когда молчал.

Она зажмурилась, глубоко вдохнула и, собрав всю свою смелость, начала медленно, неумолимо наклоняться…

Ее губы были уже в миллиметре от его, когда большая, мозолистая ладонь мягко, но настойчиво уперлась ей прямо в лоб, останавливая ее движение. Сильный, уверенный толчок отстранил ее.

Элиана замерла, ее щеки мгновенно вспыхнули, окрашиваясь румянцем, который мог бы поспорить с рассветом. Она отпрянула, отшатнувшись назад.

– Ты… ты не спал?!

Кай, очнувшись, ощутил не только жгучий холод воды, пропитавший до костей, но и острое, непривычное касание, оборвавшее его погружение в небытие. Его единственный глаз медленно распахнулся, фокусируясь на перепуганном, но до странности близком лице Элианы. В его взгляде читалось не просто недоумение, а глубочайшее, ошеломленное непонимание.

– Принцесса, – его голос прозвучал хрипло, как скрежет камней. – Чем ты, во имя всех святых, занимаешься на моем лице?

Элиана вздрогнула, словно пойманная с поличным в самом сокровенном уголке своей души. Ее щеки вспыхнули, окрашиваясь ярким румянцем, и она отпрянула, словно от огня, едва не свалившись обратно в воду.

– Я… я тебя спасала! – выпалила она, голос ее звенел от смущения и обиды. – Ты был без сознания! Ты начал синеть! Я делала… процедуру! Необходимую!

– Процедуру? – уточнил он, медленно, с усилием приподнимаясь на локте, его взгляд был острым и подозрительным.

– Это не поцелуй! – возмутилась она, ее голос прозвучал так громко, что эхо разнеслось по оврагу, заставив ее саму вздрогнуть. – Это была… реанимация! И вообще, не смей так просто умирать! Ты еще не доставил меня к принцу! Ты обещал!

Кай замер, глядя на нее. На ее раскрасневшее от холода и смущения лицо, на горящие от гнева и искреннего страха глаза. Он видел: за всей этой болтовней и наивностью, за всеми книжными сказками, скрывалось что-то настоящее. Она испугалась за него. По-настоящему. И это чувство, эта неожиданная уязвимость, эта хрупкая, но яркая человеческая связь, мгновенно заставила его отступить. Он захлопнул внутреннюю дверь, снова прячась за своей привычной броней из цинизма и неприступности, отгораживаясь от мира, который, как он знал, был полон боли и разочарований.

– Ты вообще хоть что-то видишь, кроме своего проклятого принца? – слова слетели с его губ, острые и колючие, как шипы. – Он моя судьба! – с вызовом воскликнула Элиана, вскинув подбородок, словно маленькая, но очень гордая птичка. Кай с громким, полным отчаяния шлепком ударил себя ладонью по лбу. Звук эхом разнесся в тишине оврага, словно его терпение окончательно лопнуло.