Тени рода Кингов

В том самом темном углу комнаты, который всегда казался ей подозрительным, тени сдвинулись. Не просто сгустились. Они сложились. В нечто низкое, приземистое, с горящими угольками вместо глаз. Сущность. Но не та, аморфная, как в кабинете Дейда. Эта имела форму. Что-то среднее между гиеной и гигантским пауком, вылепленным из жидкой смолы и ночного кошмара. Она вытекала из угла, ее темная шкура пульсировала, а из разверзшейся пасти капала черная слизь, шипящая при попадании на пыльный пол. Арчи стоял между Алисой и этой тварью, его спина выгнута дугой, шерсть дыбом, хвост как ершик. Он не отступал. Он издавал тот самый боевой визг, смешанный со злобным рычанием, бросая вызов в сотни раз превосходящему его противнику. Его голубые глаза горели холодной яростью.

Сущность сделала шаг вперед. Тягучий, скользкий шаг. Ее угольки-глаза впились не в кота, а в Алису. Вернее, в гримуар, который она инстинктивно прижала к груди, поднявшись с пола. В книгу, которая все еще излучала волны невидимого тепла и силы, привлекшей эту тварь из самой гущи Завесы.

Холод страха сменился ледяной волной ясности. Она привлекла его. Своим прикосновением, своей неконтролируемой силой. И теперь Арчи, ее маленький бело-рыжий храбрец, стоял между ней и этим ужасом.

«Нет!» – вырвалось у Алисы. Не крик. Приказ. Приказ себе, своей крови, той силе, что еще дрожала в ее пальцах после видений. Она не позволит. Не этому. Не Арчи.

Она не знала заклинаний. Не помнила ритуалов. В ней было только чистое, неистовое желание: Защитить!

И гримуар в ее руках… отозвался. Тепло из книги хлынуло в ее руку, не обжигая, а наполняя. Оно побежало по руке, в плечо, в грудь. Она вскинула свободную руку, ладонью к Сущности. Не думая. Действуя по зову крови, по инстинкту, просыпающемуся в память о Мауре.

Воздух перед ее ладонью загудел. Невидимые волны пошли от нее, заставляя пыль на полу подниматься и кружиться вихрем. Луч упавшего фонаря затрепетал.

Сущность взревела. Незвуковым, леденящим душу воем, который Алиса почувствовала костями. Черная тварь отшатнулась, ее угольки-глаза сузились от боли или ярости. Капли черной слизи зашипели сильнее. Но она не исчезла. Она замерла, низко прижавшись к полу, как пружина, готовая к прыжку. Ее взгляд был полон ненависти и… голода. Голода к силе, исходившей от гримуара и от нее.

Арчи не отступал ни на шаг. Его рычание было теперь постоянным, низким, вибрирующим звуком, заполнявшим комнату.

Алиса стояла, держа гримуар у груди, как щит, а ладонь вытянув вперед, как оружие. Сила пульсировала в ней, знакомая и чужая одновременно. Она чувствовала, как она утекает, как накатывает слабость. Но она стояла. Смотрела в горящие угольки Сущности. *Отступи.*

Мгновение длилось вечность. Сущность шевельнула своим мерзким телом, словно собираясь броситься. Алиса напряглась, готовая к удару, к боли…

Но тварь не прыгнула. Она медленно, неотрывно глядя на Алису, попятилась. Не растворилась. Поползла назад, в свой темный угол, вязкая и злобная, как отступающая волна смолы. Ее угольки-глаза погасли последними, слившись с тенью. Холодок Завесы ослабел, но не исчез. Он остался, как шрам на атмосфере комнаты.

Алиса опустила руку. Дрожь прокатилась по всему телу. Силы покинули ее, она едва удержалась на ногах. Перед глазами поплыли черные пятна. Гримуар в ее руке внезапно стал непомерно тяжелым, холодным, как кусок льда. Цена. Маура предупреждала о цене.

«Арчи…» – прошептала она, шатаясь.

Кот тут же был рядом. Он терся о ее ноги, его мурлыканье, громкое и тревожное, снова заполнило тишину. Он толкал ее к креслу-качалке. Алиса почти упала в него, поднимая тучи пыли. Она прижала гримуар к себе, чувствуя его шершавую кожу, его холод, его тихую, дремавшую мощь. Арчи запрыгнул к ней на колени, устроился на книге, как на грелке, и продолжил мурлыкать, будто пытаясь согреть и ее, и гримуар.

Она сидела, слушая гул в ушах и мерный звук кошачьего «мотора», глядя в темный угол, где скрылась Сущность. Ответы были у нее в руках. И ключ к силе. Но вместе с ними – ключ к опасности, к страху, к той самой темной комнате ее наследия, дверь в которую она теперь открыла настежь. Дом Мауры хранил не только мудрость. Он хранил предупреждение. И стражей.

За окном, вернее, в проеме, где когда-то было окно, сгущались сумерки. Они пришли утром. Сколько времени прошло в видениях и противостоянии? Она должна была уйти. Но сил не было. И дом не отпускал. Не сейчас.

Алиса закрыла глаза, прижимая к себе холодный гримуар и теплый комок Арчи. Первая битва была выиграна. Но война за правду, за себя, за кровь Кингов – только начиналась. И первым делом ей нужно было найти в себе силы просто встать из кресла Мауры и уйти до наступления ночи. Потому что ночью, она знала, Сущности за Завесой становятся сильнее.

Глава 4: Эхо и Молчание

Тишина после отступления Сущности была оглушающей. Лишь громкое мурлыканье Арчи, вибрирующее у нее на коленях поверх холодного гримуара, и ее собственное прерывистое дыхание нарушали мертвую тишину гостиной. Алиса сидела в кресле Мауры, прижимая драгоценную, опасную книгу к груди, и чувствовала себя разбитой. Не просто уставшей – опустошенной. Как будто вспышка видений и тот неистовый выброс силы высосали из нее все соки, оставив лишь хрупкую оболочку, дрожащую от холода и остаточного страха. Каждая мышца ныла, веки отяжелели свинцом.

*Цена.* Слово Мауры, прозвучавшее в одном из видений, обрело жуткую конкретность. Сила брала свое. Брала много.

Арчи тыкался влажным носом в ее подбородок, настойчиво, словно говоря: «Двигайся. Не засыпай здесь». Его теплый вес на гримуаре был утешением и якорем. Алиса заставила себя открыть глаза. Сумерки за окном-дырой сгущались, окрашивая захламленную комнату в сизые, холодные тона. Тот темный угол, куда скрылась Сущность, был теперь просто глубокой тенью. Но Алиса чувствовала. Чувствовала пристальное внимание, исходящее оттуда. Оно не было агрессивным. Скорее… наблюдающим. Голодным и терпеливым, как кошка у мышиной норы. Сущность не ушла. Она ждала слабости. Ждала ночи.

«Прав был Дейд», – прошептала она, гладя Арчи по головке. Голос звучал хрипло, чужим. «Бояться – разумно». Страх перед этой силой, перед тем, что она привлекает, был не слабостью. Он был инстинктом выживания. Но бежать обратно к бабушкиной простоте было уже невозможно. Гримуар в ее руках был и ключом, и кандалами. И щитом – ведь именно он помог отогнать тварь.

Она должна была уйти. Сейчас. Пока еще был свет. Пока силы хоть немного не вернулись.

С трудом, опираясь на подлокотник, Алиса встала. Гримуар был невероятно тяжелым. Она сунула его в рюкзак, поверх бутербродов и бутылки с водой. Тепло Арчи сменилось холодным весом наследия у спины. Кот спрыгнул на пол, потянулся, его голубые глаза осмотрели комнату, задержавшись на зловещем углу. Он не шипел. Но его хвост был напряжен.

«Пошли, защитник», – прошептала Алиса, нащупывая в кармане фонарик. Батарейка садилась, луч был тусклым, желтоватым, почти бесполезным против надвигающейся тьмы. Они двинулись обратно через гостиную к кухне, к той узкой двери, что вела наружу. Каждый шаг давался с трудом. Ноги ватные, голова кружилась. Она чувствовала, как взгляд из темного угла следит за каждым ее движением. Холодок Завесы тянулся за ними, как шлейф.

Они вышли на захламленный двор. Вечерний воздух, свежий и влажный после дневной жары, ударил в лицо, но не принес облегчения. Он лишь подчеркнул липкий пот на ее лбу и ледяную дрожь внутри. Лес вокруг дома погружался в синие сумерки. Тени деревьев удлинялись, сливаясь в одну пугающую массу. Пение птиц сменилось стрекотом цикад и далеким, тоскливым уханьем совы. Ночь просыпалась. И с ней просыпалось все, что боялось солнца.

Алиса быстро заперла дверь ключом Мауры. Скрип замка прозвучал громко, как выстрел в тишине. Она надеялась, что это хоть как-то удержит *это* внутри. Хотя знала – Завеса не знает преград. Сущности могли просочиться сквозь стены, как дым.

«Домой, Арчи», – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал твердо. «Быстро». Она повернулась к тропе, чувствуя, как спина под тяжестью рюкзака и незримого взгляда каменеет.

Дорога обратно сквозь лес была кошмаром. Каждый шорох в кустах заставлял сердце бешено колотиться. Каждая кривая тень от ствола казалась движущейся, подкрадывающейся. Луч фонаря выхватывал из мрака лишь жалкие кусочки пути, за которыми зияла непроглядная чернота. Алиса шла, почти бежала, спотыкаясь о корни, хватая ртом влажный, ночной воздух. Она чувствовала себя загнанным зверем. Арчи бежал рядом, его силуэт мелькал в свете фонаря, низкое рычание временами рвалось из его груди – он чуял то, чего не видела она. Чуял ли он Сущность? Или просто ночные страхи леса?

Она пыталась вспомнить спокойствие Мауры, ее мудрые слова. Но в памяти всплывали лишь обрывки видений: боль, страх, отблески пламени на воде. И черная, скользкая тварь с угольками-глазами. Сила в ее жилах молчала, спрятавшись глубоко, оставив лишь дрожь и пустоту.

Когда огни Серебряного Ключа наконец замаячили впереди, Алиса чуть не заплакала от облегчения. Она обошла городок по задворкам, как вор, стараясь держаться теней. Ее окно в маленьком домике было темным. Слава богам. Мама, видимо, уже легла спать, поверив записке про долгую прогулку.