Как (не) стать футбольным тренером

Однажды на одном из зимних турниров мы столкнулись с откровенной подставой. Турнир был для игроков 98—00 годов рождения, и по правилам никто старше 1998 года участвовать не мог. Но одна частная спортивная школа выставила против нас дублирующий состав, в котором, как позже выяснилось, играли парни 1995 года рождения. Некоторые из моих игроков узнали их – они знали этих ребят. Несмотря на это, мы выиграли 6:5. После матча я попросил судью сверить документы. Судья позвал тренера, тот заметно занервничал, промямлил что-то и вызвал руководителя. А тот вместо объяснений начал наезжать: мол, «а если мы тоже всех начнём у вас проверять?». Я спокойно ответил: «Без проблем, мы чисты перед регламентом». Он что-то пробурчал и ушёл. Я всё же добился своего – позже организаторы засчитали нам техническую победу, а дублирующий состав снялся с чемпионата. Я и тогда, и сейчас придерживаюсь одной позиции: регламент надо соблюдать. И иногда это нам помогало – в том числе и в виде технических побед.

В этом же чемпионате мы играли против хорошей команды, у которой был один парень-дриблёр – реально крутой, разрывал почти всю нашу оборону. В зале за матчем наблюдали маленькие дети, по всей видимости – его младшие братья. Наши ребята боялись к нему лезть в стыки, потому что он всех спокойно обводил. В перерыве я сказал: «Не бойтесь, играйте с ним пожёстче». Но не заметил, что один из этих детей стоял рядом и слышал это. После игры, в раздевалке, между игроками началась словесная перепалка, и дриблёр подошёл ко мне, обвинив в том, что я якобы велел его «сломать». Я такого, конечно, не говорил. После, он ударил одного из наших игроков прямо в раздевалке. Позже его дисквалифицировали.

Что самое обидное – на этот матч я позвал одного парня, который хотел работать у нас в проекте как тренер. Он увидел весь этот цирк и просто пропал, перестал выходить на связь. А тот дриблёр, как я потом слышал, через пару лет снова устроил скандал – кого-то ударил в матче настолько сильно, что сам себе сломал руку. И получил пожизненную дисквалификацию в одной из лиг.

Иногда футбол действительно превращается в гладиаторские бои – и это совсем не то, ради чего мы выходили на поле. Мы ведь не рвёмся на игру ради того, чтобы кого-то сломать или утвердиться за счёт агрессии. Футбол – это всё-таки прежде всего игра, соревнование умов, техник, тактик, характеров, но не кулаков и угроз.

К сожалению, в любительском футболе особенно часто сталкиваешься с нарушением элементарных принципов спортивной этики. Некоторые команды выходят не играть, а «воевать». И ладно бы речь шла только об агрессивных подкатах – на поле иногда присутствует просто откровенное хамство, крики, оскорбления, постоянные попытки спровоцировать соперника. У кого-то это стратегия: вывести из себя, словить красную, выиграть матч числом. Но по мне – это антифутбол.

Футбол – это про уважение. К себе. К сопернику. К судьям, даже если они ошибаются. К игре в целом. Мы, как тренеры, должны быть носителями этой культуры. Даже если ты сам бывший «резкий» игрок, который не щадил ни себя, ни других, – тренерство требует другого подхода. Ты – пример. И если ты оправдываешь жёсткость, поощряешь грубость, обзываешь соперников или арбитров, ты передаёшь это своим игрокам. А они – дальше.

Мне врезалась в память одна фраза: «Если тренер нормализует грязную игру – значит, он тренирует не команду, а уличную банду». Жёсткость – это нормально. Настырность – полезна. Но есть черта, за которой всё это превращается в то, что разрушает игру. Переход на личности, удары после свистка, сознательные провокации – если ты это поощряешь, ты не тренер, ты подстрекатель.

Спортивная этика – это не лекция на бумаге и не свод идеальных правил. Это то, как ты ведёшь себя, когда проигрываешь. Как твои игроки реагируют на несправедливость. Как ты сам разговариваешь с судьями и соперником. Это то, как ты объясняешь пацанам, что слабость – это не промах с пяти метров, а удар в спину.

Потому что уважение к игре начинается с уважения к людям, которые в неё играют. Даже если они на другом конце поля.

Однажды один из наших игроков по обмену уехал в Германию – и попал в команду, игравшую в одной из низших лиг. Интересно было даже не то, как они играют, а как устроена сама структура клуба. Главная команда выступала где-то в шестом или седьмом дивизионе, а под ней – вторая, третья, плюс своя спортивная школа. При этом клуб считался любительским, жил на самообеспечении, а финансирование строилось на членских взносах и… штрафах за нарушения внутренних правил.

Для меня тогда это стало настоящим откровением. Оказалось, что даже на уровне, далёком от профессионального, можно выстроить систему с дисциплиной, внутренними регламентами и самоуправлением. Меня это вдохновило. Я стал постепенно внедрять похожую модель у нас.

Наш первый членский взнос был символическим – 200 рублей в месяц. Эти деньги мы использовали на оплату стартовых взносов в турнирах, покупку наград по итогам года и прочие организационные нужды. Но настоящей вехой стал момент, когда мы начали формировать устав команды.

Сначала это были простые, почти устные договорённости. Но постепенно, с каждым новым инцидентом, в регламент добавлялись правила. Кто-то переоделся во время матча и ушёл, а потом срочно понадобился на замену – ввели штраф за переодевание до финального свистка. Кто-то спорил с судьёй и оставлял команду в меньшинстве – ввели штраф за карточку за споры с судьей.

Так слово «штраф» настолько прижилось, что ребята шутили что это мое любимое слово Хотя на деле я ни разу не воспринимал их как способ пополнить бюджет. Это было про другое – про уважение к команде, к партнёрам, про профессиональное отношение даже в любительском футболе.

Сегодня у нас есть полноценный устав, который регулирует десятки ситуаций – от опозданий до условий возврата в команду после конфликта. В нём есть не только штрафы, но и права, процедуры, обязанности. Он рос вместе с нами – и в этом его ценность. Это не бумажка ради галочки. Это отражение нашего пути.

Один из первых и самых строгих пунктов устава в моей молодёжной команде был прост: никакого алкоголя и курения. Не важно, по каким причинам и где. Если я лично замечал нарушение – игрок автоматически исключался из команды. В этом правиле не было компромиссов.

Ведь команда – это не только поле и мяч, это в первую очередь культура. А культура начинается с норм поведения.

Однажды после матча один из игроков остался недоволен игровым временем. Насколько помню, он сыграл половину матча, но обиделся. Через пару дней он начал демонстративно закидывать в общий чат фото, где пил алкоголь. Это было уже не просто нарушение – а открытый вызов тренеру и коллективу.

Игнорировать такое поведение было невозможно. В тот же вечер я исключил его из команды. В команде, где есть чёткие правила, такие поступки должны иметь однозначные последствия – иначе разрушается сам фундамент дисциплины.

В похожую ситуацию попал игрок взрослой команды. Он опубликовал фото с кальяном. Знал ли он о правилах? Прекрасно знал. После моего сообщения он попытался объяснить, что «это глупо». Я ответил просто: если считаешь правило глупым – обсуждай его до нарушения, а не после. В итоге он был исключён.

Со временем я стал относиться к этому вопросу более гибко. Когда в команду приходили анкеты новых игроков, я всегда просматривал их страницы в соцсетях. Если в открытом доступе были фото с алкогольными вечеринками или сигаретами – это был тревожный звонок. Как однажды очень мудро заметил один из наших игроков:

«Алкоголь – это не то, чем стоит гордиться и выкладывать на всеобщее обозрение».

Позднее правила в команде эволюционировали. Мы стали принимать более взрослый, осознанный подход. Совершеннолетние игроки могут жить своей жизнью – с пониманием, что команда не барная стойка. Главное – без злоупотреблений.

Если я вижу, что кто-то стал перебарщивать – по уставу у меня есть право:

– отстранить игрока от матчей;

– предложить пройти курс по контролю или избавлению от зависимости.

Отказ пройти такой курс? Тогда прощаемся. Но не ради наказания – а потому что здоровье и коллективная культура важнее любых оправданий.

С несовершеннолетними игроками подход другой. Если кто-то «спалился», родители сразу получают сообщение, проводится беседа, а сам игрок:

– при первом случае – отстраняется на 2 недели;

– при повторе – на 2 месяца;

– при повторном нарушении – на полгода.

Это не «казнь за первую провинность», а осознанная система, дающая шанс на исправление. Подростки часто проверяют границы, и важно, чтобы наказание не ломало человека, а помогало ему понять последствия своих решений.

Эволюция правил отражает, как я сам рос как тренер.

Раньше: «У нас нет места вредным привычкам».

Теперь: «Вы взрослые – делайте выбор осознанно. Но команда – это место, где уважают себя и друг друга».

В конечном счёте мои правила – это не про контроль, а про культуру ответственности. А любой игрок, который встал на путь саморазрушения и не готов принять помощь, просто сам выбирает путь в сторону.

В те же годы у нас случился ещё один непростой эпизод, который хорошо иллюстрирует, почему в команде важна не только техника и дисциплина, но и базовое уважение.

После одного из обидных поражений я, как обычно, написал в командный чат сообщение в поддержку парней – о том, что не всё получилось в этом матче, но важно двигаться дальше и не терять настрой.

В ответ один из игроков… послал меня на три буквы. Прямо в общем чате, при всех.

Сначала я на секунду задумался: может, парень сорвался на эмоциях? Может, стоит дать ему второй шанс? Но потом посоветовался с одним из наших опытных игроков, который очень правильно сказал:

«Если ты сейчас это проглотишь – завтра на тебя будут кричать все подряд. И тогда ты уже не тренер».

И он был абсолютно прав.

Эмоции после поражения – не оправдание. Можно злиться, можно спорить, можно разбирать ошибки. Но переход на оскорбления – особенно публично – это срыв всех рабочих рамок. В любой команде.

Если тренер теряет авторитет – команда разваливается.

Если я бы оставил этот выпад без последствий, это дало бы всем сигнал: «Можно орать на тренера, если что-то не нравится». А там уже один шаг до полной анархии.

Я исключил этого игрока. И это было не про «месть», не про демонстрацию силы, а про естественный результат его выбора. Команда – это не армия и не тюрьма. Здесь никто никого не держит. Но базовое уважение к партнёрам и тренеру – обязательное условие. Нарушил – сам выбрал последствия.

Важно не давать «трещин» в этих вопросах. Одна мелкая уступка в таких ситуациях – и потом восстанавливать культуру будет в десять раз сложнее.

Однажды нашу взрослую команду пригласили принять участие в турнире, который организовала одна из компаний в рекламных целях. И что удивительно – участие в турнире было полностью бесплатным. Такие предложения бывают нечасто, поэтому мы с радостью согласились.

Мы честно играли весь турнир и вылетели на стадии плей-офф. Но вот после последнего матча мне неожиданно написал руководитель турнира:

«Ваш игрок украл футбольный мяч после игры.»

Я был в шоке. Честно говоря, был уверен, что игроки взрослой команды на такое не способны. Я сразу ответил, что это маловероятно, но мне прислали запись с камер, где всё действительно было видно: мяч унес наш 23-летний футболист.

После этого я действовал жёстко. Немедленно отстранил его от матчей, написал лично и потребовал немедленного возврата мяча. Игрок начал юлить – с кем-то переписывался из организаторов, обещал вернуть «на днях», ссылался на занятость и личные дела. Но для меня ситуация была однозначной: это прямой удар по репутации команды.

Параллельно я начал обсуждать с капитаном вопрос его исключения – после возврата мяча, чтобы не усложнять процесс. Я всегда строил нашу команду вокруг честной игры и высокой организационной культуры. Подобное поведение было абсолютно недопустимо.

Прошла полторы недели. Мне снова написал руководитель турнира – уже в более жёстком тоне:

«Вы бездействуете, про вашу команду скоро узнают все.»

Я объяснил ему, что команда сделала всё возможное: игрок был отстранён, готовится к исключению, я лично на него давлю. Показал скриншоты подтверждений. Мне важно было, чтобы организаторы понимали: команда тут ни при чём, речь о конкретном человеке.

В итоге под давлением он всё же вернул мяч. А мы – исключили его из команды.

Что касается молодёжной команды – там тоже произошла своя история, которая хорошо иллюстрирует, почему желание играть и ответственность важнее любых тренерских идей.

Постепенно посещаемость матчей и тренировок в той команде стала сходить на нет. Поначалу я ещё боролся за это – проводил беседы, пытался подбодрить ребят. Но когда у игроков пропадает желание, никакие речи не помогут.

Последним «гвоздём» стал один из летних турниров – кубок Urban Cup, который мы играли в межсезонье параллельно с взрослой командой. Так получилось, что молодёжная команда вышла в плей-офф, а взрослая – нет. При этом в молодёжную команду мне на каждый матч приходилось дозаявлять людей «со стороны», в том числе игроков из взрослого состава. Своих постоянно не хватало.

Перед одной из ключевых игр случился сильнейший недобор. В голосовании большинство игроков проголосовало, что не смогут сыграть. Тогда я принял жёсткое решение: заявил на матч всех, кто есть в составе, и предупредил – за неявку последуют штрафы по уставу.

И тут случилось маленькое «чудо»: вдруг оказалось, что большинство ребят вполне могут сыграть в этот день. Мы вышли на игру нормальным составом.

Но после этого на одну из предыгровых тренировок перед важными матчами плей-офф почти никто не пришёл. Это стало для меня сигналом: команда живет только на бумаге. Реального желания играть у ребят уже не было.

Тогда я объявил: вместо молодёжной команды в плей-офф будет играть взрослая команда. Но я оставил возможность всем желающим из молодёжки присоединиться – в итоге это стало скорее формальным «усилением». Мы вылетели, а молодёжная команда 1998—2000 годов рождения была официально закрыта.

Часть перспективных ребят перешли во взрослый состав, за что я был рад. Остальным – спасибо за путь, который мы вместе прошли.

Команду нельзя «спасать» в одиночку. Если игроки не хотят играть – тренер не может тащить их за уши. Это будет пустая трата сил. Лучше инвестировать эти усилия туда, где люди действительно готовы вкладываться и разделяют твои принципы.

Советы тренеру

Не переоценивай теорию. Любая схема, даже самая гениальная, работает только тогда, когда ты её отработал с игроками. Условный «автобус», персональная опека или численное преимущество на фланге – всё это хорошая идея, но если команда это не натренировала, в игре всё рассыплется.

Форматы – это школа для тренера. Не бойся играть 4+1 или в зале – там ты учишься думать о деталях, видеть каждое движение. Эти навыки потом пригодятся в любом формате футбола.

Не ставь результат выше культуры. Самая сильная команда – это не та, которая выигрывает любой ценой, а та, которая умеет уважать себя, соперника и игру. Регламент – не пустая формальность. Репутация – не мелочь. Игрок, который сегодня обходит правила, завтра сломает атмосферу в команде.

Не тащи команду за уши. Если люди не хотят играть, не помогут ни разговоры, ни угрозы штрафами. Вкладывай энергию туда, где игроки по-настоящему хотят быть частью команды.

Будь примером. Тренер транслирует культуру. То, как ты говоришь с судьями, как реагируешь на несправедливость, как ведёшь себя в сложные моменты – всё это впитывают игроки. И потом ведут себя так же.

Футбол – это люди. Это то, как они взаимодействуют. Как переживают победы и поражения. Как ведут себя в раздевалке, в чате, на корпоративном турнире. Строить команду – это в первую очередь строить отношения. Всё остальное – приложится.

Кризис и новые возможности

В начале 2018 года я стал переживать кризис. У нас осталась только одна взрослая команда, которая выступала с переменным успехом. Но мне в какой-то момент стало просто неинтересно. Я понимал: чтобы команда вышла на новый уровень, нужны регулярные тренировки. Они у нас были, но посещаемость у некоторых игроков оставляла желать лучшего.

А без стабильной посещаемости – как я уже писал раньше – наиграть что-то приличное или проявить себя как тренер довольно сложно, если не невозможно.

В конце зимы я практически полностью перестал ездить на игры взрослой команды и передал управление ей. Больше взрослой командой я никогда не занимался. Формально я оставался там в роли руководителя. Иногда кто-то спрашивал моего совета. Но постепенно к моим советам уже никто особенно не прислушивался – это перестала быть моя команда.

Я начал искать себя. В команде оставались молодые игроки, которые ещё не могли полноценно играть во взрослом футболе. Точнее – могли, но им там не особенно доверяли.

Ваня Филимоненко на тот момент был моим самым успешным воспитанником. Он поиграл за взрослую команду в 15 лет, я доверял ему и выпускал в играх чемпионата НФЛ и Urban Cup. Ваня практически не пропускал тренировки. Однажды он попал в московскую ДЮСШ «Красногвардеец». Это был, конечно, не сенсационный успех, но для меня – важный маленький шаг. Значит, я что-то делал правильно.

И тогда я задумался: а не попробовать ли снова собрать молодёжный состав? Чемпионат ДЮФЛ (среди частных юношеских футбольных команд и секций) активно развивался, и мне хотелось принять участие в нём ещё раз.

Но как собрать команду практически с нуля?

Тут мне неожиданно помогли социальные сети – ВКонтакте. Я открывал футбольные группы и оставлял там объявления о наборе в команду до 2001 года рождения. Признаюсь, объявления работали не слишком эффективно, но приносили какой-то отклик.

Наиболее эффективным способом стали личные письма. Я открывал список людей, подписанных на футбольные группы ВКонтакте, сортировал их по возрасту и городу. Старался находить тех, у кого были футбольные фотографии на странице. Главное – чтобы это был не академический футбол, а обычный дворовый. Хотя иногда писал и тем, у кого таких фото не было.

Каждый день я рассылал приглашения в личные сообщения, пока не упирался в лимит – если не ошибаюсь, 40 сообщений в день тем, кто не в друзьях. Иногда, чтобы обойти лимит, сам добавлялся в друзья.

Реакции были разные. Чаще всего – игнор. Кто-то слал меня на три буквы. Кто-то хвастался, что он и так «где-то играет». Но кто-то всё-таки интересовался.

Наверное, если бы я не встретил людей, которые действительно проявили интерес, я бы бросил это дело. Но постепенно я нашёл достаточное количество человек, чтобы провести первую тренировку.

Честно говоря, не помню точно, сколько тогда игроков пришло на первую тренировку. Что-то около 12—14 человек. Но это уже было что-то.

Кроме фишек, по сути, у нас из инвентаря не было ничего. Я попросил парней, которые приходили на просмотр в команду, самим по возможности взять свои мячи – если они у них имелись. И они это делали.

Тренировку мы проводили на школьном поле в Марьино. В целом всё прошло успешно: несколько человек решили остаться, кто-то пообещал привести друзей.

Вторая тренировка не заставила себя долго ждать. Так постепенно мы стали набирать игроков.

Я на скорую руку сделал видео-промо с анонсом нашей новой команды для паблика ВКонтакте – и в тот момент я уже не имел права отступать.

Мне нужна была определённая система подготовки, которая была бы интересной для парней и представляла собой хоть какую-никакую структуру.

Тогда я впервые решил, как тренер работать именно по системе, а не просто от одного матча к другому, латая дыры, как я делал это раньше.

За основу взял конспекты из «Барселоны» – по большей части это были тренировки на физические качества вперемешку с техникой. Пришлось из своих денег докупить инвентарь для таких тренировок – барьеры, ленты для фитнеса и прочие вещи.

На тот момент мне казалось, что эта система подходит идеально. Но по факту у нас практически не было тактических тренировок и тренировок с игровыми ситуациями.

По сути, я обучал их работать в малых группах или вовсе индивидуально. Футболисты тем самым действительно росли – но не как команда.

Тем не менее первый товарищеский матч, который мы провели спустя почти месяц тренировок (а тренировались мы тогда два, а то и три раза в неделю), закончился разгромом соперника – 11:0.

А через какое-то время мы сыграли товарищеский матч с нашей взрослой командой – проиграли 4:9.

После этого я заявил команду в Открытую футбольную лигу Кузьминок – для того, чтобы подготовиться к чемпионату ДЮФЛ осенью.

Честно говоря, я вообще ничего не ожидал от команды в этой лиге. Мы зашли туда вместо снявшейся команды в низший дивизион. Нам предстояло играть против взрослых и опытных команд – чтобы набить шишки и посмотреть, что у нас получается, а что нет. Настоящее испытание огнём.

Периодически я приглашал на матчи поиграть 1—2 человек из взрослой команды, чтобы разница в уровне не была слишком чувствительной, и чтобы ребята могли чувствовать себя увереннее, играя рядом с более опытными партнёрами.

Мы сыграли в лиге семь матчей. Взяли три победы.

Но главное было не в этом. Мы получили ценный опыт – и немного почистили команду от тех, кто не был готов быть с ней до конца. Особенно в те моменты, когда мы проигрывали.

Виталик Светилов – из той развалившейся команды U14 – тоже стал частью этой новой команды.

Годом ранее капитан взрослой команды хотел его исключить из состава. Виталик почти не играл за взрослых – и понятно почему: на тот момент ему было 15 лет.

Я тогда сказал, что не допущу этого и продолжал давать ему шансы.

В одном из матчей Urban Cup он сделал хет-трик. И тогда я про себя отметил: «Выгнать? Пфф. Виталик ещё себя покажет, запомните это».

И вот теперь он вместе с новой командой должен был дебютировать в ДЮФЛ. Виталик стал реальной силой среди своих сверстников и смотрелся сильно в нашем составе, пройдя с нами весь этот путь.

Летом мы старались выжать из тренировок максимум. Порой их было чуть ли не пять в неделю. Осенью все возвращались к учёбе, и мы должны были перейти на одну тренировку в неделю.

Планируя тренировку на школьном поле, никогда нельзя было быть уверенным, с чем столкнёшься.

Мы старались планировать её на 11:00 – в это время москвичи обычно не выходят на школьные поля. Но иногда мы приходили, и поле оказывалось занятым. Или вообще территория школы была закрыта – тогда приходилось искать другое место и срочно переносить тренировку.

Я всегда волновался перед каждой тренировкой – именно из-за того, что она могла в любой момент сорваться по разным причинам.

Плюс – чисто бытовые неудобства. Мне приходилось таскать кучу фишек в рюкзаке, которые буквально давили на спину. Игроки приносили свои мячи. Командные конусы с палками тоже кто-то вёз. Бывало, кто-то забывал часть инвентаря, или мячей оказывалось меньше, чем нужно. Приходилось оперативно перестраивать тренировку по ситуации. Все это раздражало и нервировало, но делать было нечего.

В первом же матче нам предстояло сыграть с футбольной школой «Адмирал», которую до этого мы почти ни разу не обыгрывали. Это было тяжёлое противостояние, но мы вышли из него победителями – 3:1.

Дальше по кругу мы обыграли всех соперников, за исключением команды «Фора», с которой сыграли вничью. Тот матч запомнился агрессивным тренером «Форы», который постоянно давил на своих игроков и пытался вывести из себя наших. Но ребята вели себя профессионально и не реагировали.

Во втором круге мы шли с «Форой» ноздря в ноздрю, и наш очный матч решал, по сути, судьбу чемпионства в сезоне.

Я пригласил для усиления Ваню Филимоненко – он уже помогал нам в некоторых матчах, но не часто.

В этот раз мы с лёгкостью победили – 4:1. Но тот день был омрачён конфликтом между Ваней и одним из игроков «Форы». Уже после игры Ваня решил подождать его за полем и выяснить отношения. Слово за слово – началась драка. Я бросился разнимать их.

При этом друзья Вани просто стояли и смотрели, пока я не сказал: «Парни, ну помогите, я не могу один двоих разнимать!»

В итоге Ваня то ли разбил парню нос, то ли губу. Мы пошли в сторону метро. Я обернулся и увидел, как к тому парню подошёл их тренер, и тот показал пальцем в нашу сторону.

Перед предпоследней игрой выяснилось, что двое наших игроков переходят в ДЮСШ. Причём поступили они, мягко говоря, некрасиво: просто поставили перед фактом. А утром перед игрой написали, что у них «промокли бутсы», и играть они сегодня не будут.