Демон твоих снов

– И что здесь произошло? – медленно спросил он, по кругу обходя лежащую на полу яичницу. Потом остановился у раковины, выключил воду, взял в руки сковордку и внимательно осмотрел обуглившуюся поверхность.

– Ничего, – буркнула я и отвернулась.

Оставив сковороду, демон присел передо мной на корточки и некоторое время осматривал. После чего вздохнул:

– Ох уж эти мне отпрыски больших шишек. Вставай, научу тебя яичницу жарить.

Я отвернулась, буркнула:

– Сам такой. – И добавила в ответ на недоумевающий взгляд: – Отпрыск.

Вообще говоря, действительно. Где я, а где – он. Он-то вообще сын императора, и даже основной наследник престола. По крайней мере, до тех пор, пока не вскроется, что он укрывает беглую ледонянку – и этот факт был моей главной гарантией.

Впрочем, в жестокости демонов я успела убедиться. Ему ничто не мешает меня просто убить.

Ничто, кроме демонического круга, который сработал совсем не так, как должен был.

– Если хочешь помереть тут с голода, я не против, – он встал и, взяв с перекладины-сушилки тряпку, принялся убирать кухню. – Хоть продукты переводить не будешь – уже плюс.

Я сильнее подтянула к себе ноги и, сжав зубы, закрыла глаза.

Пусть делает, что хочет. Он ведь грозился наказать меня, если по возвращении не обнаружит горячий обед и ко всему готовую пленницу? Вот пусть наказывает!

Раздался низкий гул – и я с невольным любопытством подняла взгляд: над плитой в трубе, встроенной в стену, загорелась лампа. Демон скинул с плеч чёрную рубашку и, оставшись голым по пояс, молча принялся за дело. Ловкими движениями, словно всю жизнь только этим и занимался, он вымыл пол, отмыл плиту и отдраил от сковороды пригоревшую яичницу, которая перед этим отправилась в короб под раковиной. Затем вытер всё насухо и, поставив сковороду обратно на плиту, принялся готовить. Жидкие яйца выливались из идеально ровных половинок скорлупок, сыр был быстро натёрт на явно предназначенном для этого приспособлении, небольшой пучок зелени – нарезан быстрыми умелыми движениями.

Я не сразу заметила даже, как вытянулось моё лицо. Прошло всего несколько минут – и демон уже сидел за столом. Перед ним дымилась чашка крепкого кофе, идеальная яичница, на маленькой тарелочке лежали тосты, которые он намазал какой-то пастой, прежде чем приступить к трапезе.

Сглотнув слюну, я отвернулась, положив голову на колени. Желудок скрутило голодным спазмом, даже несмотря на пережитые волнения. Этот подонок не оставил мне ничего! Ни крошки! Мог бы хотя бы поделиться.

Так и сидела, разрываемая противоречивыми желаниями: с одной стороны хотелось уйти куда-нибудь и запереться в одиночестве, с другой – демонстративно страдать, чтобы демон понимал, насколько он козёл. Даже рога вон есть.

В конце концов, решила, что ему только в удовольствие наблюдать за моими страданиями, и позволять ему потешаться – худший вариант. Поэтому встала и направилась в спальню с твёрдым намерением как-нибудь запереться в гардеробной. Но у порога меня окликнул демон:

– Ужинать не будешь?

Я обернулась.

– Мне не нужны подачки.

– Ты же меня в демонический круг поймала. Можешь приказать накормить тебя.

Поджав губы, я быстрым шагом прошла через спальню в гардеробную и попыталась запереться. Никакой щеколды внутри, конечно, не было, поэтому пришлось баррикадировать дверь разнообразными коробками, в которых хранились какие-то вещи, аккуратно убранные в защитные мешки. Закончив, я посрывала с вешалок тёплую одежду, которую свалила в кучу, сделав из неё импровизированную постель и, накрывшись сверху длинным осенним пальто, свернулась клубочком.

Некоторое время всё было тихо. Плакать уже не хотелось, глаза высохли, кожу на лице стянуло от слёз. Захотелось умыться, и я даже успела пожалеть, что заперлась не в туалете. Там и вода была бы в доступе, и демону было бы досаднее.

Вскоре дверь в гардеробную распахнулась. Я буквально подпрыгнула на месте, а потом покраснела, осознав, что вся моя баррикада не имела совершенно никакого смысла: дверь открывалась в другую сторону.

– Я, конечно, давно хотел здесь прибраться, – произнёс демон, переступая через коробки и оглядывая устроенный мною погром. В одной руке он держал тарелку, в другой – высокий стакан. – И твоё рвение как-нибудь услужить мне похвально. Но для начала всё же поешь.

– Ты же не против, если я умру голодной смертью, – заметила я, наблюдая, как он приближался и усаживался на ворох одежды рядом со мной.

– Передумал, – легко ответил он. – Решил, что мне не нужна рабыня, у которой нет сил встать с… – демон приподнял тарелку на уровень головы и осмотрел моё лежбище. – В общем, встать. Так что давай. За маму, за папу или как у вас там принято говорить.

И он протянул ко мне вилку с наколотой на неё яичницей.

Я сглотнула. Великий Архангел, какое унижение!

Отвернулась.

– Пошёл вон. Это теперь моя комната.

– Неужели нежная кожа вашей светлости выдержит сон на такой ужасной постели?

Я попыталась прожечь взглядом этого демона, а он в свою очередь откровенно смеялся надо мной.

– Не будешь есть сама, – наконец произнёс он, – запихну силой, и демонический круг никак тебя не спасёт от причинения добра.

В этом он прав. Ещё несколько мгновений я наблюдала за ним, крепко сцепив зубы, а потом всё же стянула с вилки кусочек яичницы. И… это было божественно. Если бы не насмехающееся лицо принца, я бы, наверное, даже простонала от удовольствия. Конечно, она не сравнится ни с кухней Эльбфура, ни с тем, как кормили у виконта, но после суток на небольшой кучке сухарей даже эта пища казалась ниспосланной самим Архангелом.

В течение нескольких минут я с удовольствием ела, а демон с не меньшим удовольствием кормил меня, то протягивая тост с арахисово-шоколадной пастой, то поднося к моим губам стакан апельсинового сока.

Когда тарелка оказалась опустошена, я забрала у него стакан и залпом допила сладкий, с лёгкой кислинкой сок, после чего расплылась в улыбке… и тут же осознала, что рано расслабилась: демон резко склонился ко мне и, удерживая мой затылок ладонью, поцеловал в губы. Я упёрлась в его грудь, но он и сам не стал задерживаться. Отстранился, облизываясь.

На его губах наверняка остались сладковатые капли сока.

– Так и быть, – произнёс он, забирая из моих рук опустевший стакан. – Если тебе сильно хочется ночевать здесь, сегодня пойду тебе навстречу. Будем считать, что у тебя адаптация. Но с завтрашнего дня будешь в моей постели, и никакого сопротивления я не потерплю.

К концу его тон стал жёстче, и демон направился прочь из гардеробной. Я проводила взглядом мускулистую спину, а потом притронулась к собственным губам, на которых всё ещё оставался лёгкий привкус поцелуя.

Глава 6

Дея

Я знала, что это сон. Арахны никогда не сомневаются, совершенно точно чувствуя грань сна и реальности, но на этот раз что-то было не так. Я не ощущала собственной власти над происходящим. Тело не слушалось. Оставалось только подчиняться и наблюдать.

Я стояла посреди галереи у поручня и наслаждалась пением птиц, запахами цветущих трав и лёгкой ноткой только что прошедшего дождя. Над садом виднелись шпили церквей, и по их образу стало понятно: галерея расположилась в восточном крыле Цитадели возле замка Эльбфур, в месте, где я родилась и выросла. Солнце уже садилось, обволакивая город неописуемым закатом, и сердце моё должно было сжаться от ностальгии, но вместо это я чувствовала нечто совсем иное.

– Какой прекрасный вид, – раздался над моим ухом знакомый голос, и у меня от него по коже побежали мурашки.

– В вашем обществе всё становится стократ прекраснее, – ответила я и обернулась.

За спиной стоял высокий красивый мужчина, насколько можно было судить: помимо костюма, напоминающего торжественную военную форму, на нём была полумаска, скрывавшая глаза. Я смущённо отвернулась обратно к поручню, но сохранившейся частичкой сознания пыталась сообразить, кого он мне напоминает.

– Как вы меня узнали? – спросила я, и сердце заколотилось в груди от возникшего замысла.

– Мне не нужно было для этого особого знака, – ответил мужчина. – Мне достаточно было лишь увидеть, как вы идёте, как обмахиваетесь веером, а улыбка и голос…

– В следующий раз прикажу всем приходить с полностью закрытыми лицами, – рассмеялась я и неловко замолчала.

– Даже если вы будете укутаны в целых ворох тряпья, я всё равно узнаю вас по тому, как вздымается при вдохе грудь, – проговорил он совсем рядом с моим ухом, и с каждым словом тон его становился всё более таинственным. – По тому, как делаете шаг. По тому, как замирает ваше сердце при звуке моего голоса.

И оно действительно пропустило удар, чтобы с новой силой удариться о рёбра.

– Простите мне, если это будет слишком нескромно, – пролепетала я непослушными губами. – Не проводите ли вы меня до покоев? Этот вечер вытянул из меня все силы, право.

До чего же знакомая манера говорить! Почему я изъясняюсь, как…

Я, вернее, та сущность, в которую мне довелось попасть, достала из кармашка бального платья крошечное складное зеркальце и заглянула в него, проверяя, не размазалась ли по лицу помада. И тогда стало ясно: эта девушка – принцесса Крейя. Великий Архангел, неужели в глубине души я мечтаю оказаться на её месте?

Что ж, этим я не смогла бы объяснить себе, почему не удавалось контролировать свою сущность, но обилие знакомых элементов вокруг несколько успокаивало.

Тем временем мужчина усмехнулся и жестом предложил мне пойти по галерее.

– Вам не надоела эта игра? – спросил он.

– А вам не терпится открыть своё истинное лицо?

– Дворцовые интриги никогда не были областью моих интересов.

– Однако, вы здесь.

– И вы знаете, почему.

Что ещё за загадочность? Я не понимала ни единого слова, но послушно следовала за сущностью, выполняя каждое действие так, как хотела она, моя призрачная принцесса Крейя.

Я прикусила губы, чтобы скрыть слишком широкую улыбку от проходивших мимо барона и баронессы Стааль и, сделав вид, что улыбаюсь именно им, неторопливо кивнула. Руки были сложены перед собой в очень приличном жесте, но локоток то и дело задевал идущего рядом мужчину.

У мужчины было атлетичное телосложение, но при этом непередаваемая лёгкость движений. Светлые длинные волосы, которые не были убраны, развевались от набегающего ветерка, а на губах блуждала загадочная и даже порочная улыбка, она дразнила меня, обещала нечто невообразимое, отчего хотелось ускорить шаг, но принцесса не могла себе позволить двигаться быстрее.

И тут я вспомнила. Бал-маскарад, который давала королевская чета всего несколько недель назад. Принцесса действительно была в этом бежевом платье, и после третьего танца она буквально испарилась, сбежав куда-то с высоким незнакомцем.

Нет, не может быть. Не может быть, чтобы сознание принцессы кто-то успел расщепить и оставить часть его в мире снов. Но иначе происходящее было никак не объяснить. Я – арахна. И не способна видеть сны просто так.

Что же это выходит? Если часть её сознания здесь, можно ли думать, что даже после смерти отщеплённый кусочек остаётся жить? Или всё же?..

– Вы куда более распутны, чем можно подумать, – проговорил тем временем её спутник.

– Я так же прячусь под масками, как и вы, лорд Милош.

Лорд Милош?

– Надо полагать, при дворе все скрываются под масками воспитанности и чопорности.

И вновь принцесса попыталась скрыть свою улыбку.

Спустя некоторое время они оказались в покоях принцессы, в летнем домике, где детьми мы с ней любили проводить время. Каждая мелочь была мне знакома до боли, но опять я не почувствовала ничего, кроме нестерпимого притяжения.

Милош резко прижал принцессу к стене и жарко выдохнул:

– Вот мы и одни.

Я чувствовала, как безумно меня тянет к нему, как бьётся сердце, как пульсирует между ног, как начинает кружиться голова, но, приложив немного силы Архангела, толкнула его в грудь:

– Не так быстро, милорд.

– Мы одни, и теперь не нужно строить из себя манерность, – произнёс он, скидывая маску.

Я от неожиданности даже перестала следить за ощущениями той сущности, в которой оказалась. Лицо лорда Милоша оказалось так похоже на лицо того, кто запер меня в адской пустыне – принца демонов. Только желваки не столь выражены, волосы светлые, и рога не виднелись под шевелюрой, блестевшей, словно шёлк.

Хотелось крикнуть, схватить принцессу за руку, остановить её, но вместо этого она резко прильнула к демону, поцеловав его с такой искренней, неистовой страстью, что мне стало не по себе. Чем дольше это всё продолжалось, тем сильнее я отделяла себя от неё, и чувствовала, что начинаю сходить с ума, испытывая одновременно столь противоречивые эмоции.

Демон захватил зубами её нижнюю губу и утробно зарычал, нащупывая ленту корсета, но принцесса не позволила ему. Она вырвалась из его рук. Демон не был согласен. Он схватил её за запястье и резким движением притянул к себе, сделал шаг к стене и вновь придавил принцессу, одним коленом прижимаясь к стене между её ног. Юбки с хрустом смялись.

Теперь уже принцесса куснула демона за губу и с горячим придыханием проговорила:

– Не заставляй меня использовать силу.

– Меня не пугают твои угрозы, – прорычал демон и с ещё большей страстью впился в её губы.

Но принцесса Крейя не из тех, кто угрожает понапрасну. Она приложила к груди демона обе ладони и, даже не дожидаясь, когда он отпрянет хоть на мгновение, направила на него резкую ударную волну, отчего демон отлетел назад, упав на пол мягким местом.

– Померимся силами, моя опасная леди? – оскалился он, поднимаясь на ноги.

– Ты тронешь меня, только когда я тебе разрешу, – властным тоном произнесла принцесса и, выдерживая осанку, прошла к выключателям, чтобы включить приглушённый красноватый свет бра над кроватью. Потом потянула за шнур возле окна, закрывая его тяжёлыми шторами, не пропускавшими ни единого луча света. Комната погрузилась в полутьму.

Принцесса не спускала с демона глаз, и он тоже смотрел только на неё, тяжело дышал и время от времени облизывал губы. Словно хищные звери, они медленно шли по кругу. Он скинул с себя белые перчатки. И она сняла свои – одну за другой. Он бросил на стул камзол. Она швырнула болеро ему в лицо. Он расстегнул пуговицы на рубашке, открывая её взору мускулистый торс. Она потянула за ленту юбки, позволив ей упасть на пол и оставшись при этом в кружевном белье, корсете и туфлях на тонких каблуках.

Казалось, демон вот-вот завоет, как волк. Глаза его сверкали отблесками красных ламп.

– Сидеть, – приказала ему принцесса.

– А ты меня заставь, – ответил он и рванулся было к Крейе, но она остановила его одним движением.

Ему было больно, я точно знала, потому как не раз видела эту силу в деле, и даже испытывала на себе во время обучения. Словно невидимые клешни сдавливают твоё сердце и не позволяют ни шевельнуться, ни вдохнуть. Даже самые выносливые мужчины порой кричали от этой боли и молили пощады, но демон улыбался. Косой улыбкой боли, сквозь сжатые губы – но улыбался.

А потом сделал шаг вперёд.

Нет, это невозможно!

Принцесса добавила силы, пытаясь подчинить себе этого безумца, рискуя убить его, но демон сделал ещё шаг вперёд. И ещё.

Отпустив его сердце, принцесса толкнула демона ударной волной – и тот отлетел на кровать. Забрался повыше, опёрся локтем и, тяжело дыша, посмотрел на принцессу с куда более расслабленной улыбкой.

– Ты сегодня плохой мальчик, – заметила она.

– А ты – куда более плохая девочка, и точно будешь наказана по всей строгости, – ответил он, поднимаясь. Спустив ноги на пол, попытался поймать принцессу за талию, но та ударила его по рукам.

– Только тогда, когда я разрешу, – произнесла она и потянула за ленту корсета, ослабляя её.

Колено Крейя поставила на край кровати между ног демона и некоторое время занималась шнуровкой, а когда, наконец победила её и стянула корсет, принц резко обхватил её за ягодицы и потянул на себя, поймав губами сосок.

И вновь принцесса сдавила его сердце, но он не отпрянул, лишь только сжал сосок сильнее зубами, причиняя томительную боль.

– Я ещё не разрешала, – прошипела принцесса, вынуждая его упасть спиной на кровать.

Она склонилась над ним, провела грудью по обнажённому животу, проложила влажную дорожку языком от пупка по покрытому волосами треугольнику нижней части живота, а столкнувшись с краем штанов, расстегнула пуговицы одну за другой. Это было не так-то просто сделать. Твёрдый бугор так сильно упирался в ткань, что натягивал одежду до предела.

Наконец, ей это удалось. Она потянула штаны ниже, и демон приподнял бёдра, помогая ей. Когда на нём не осталось ничего, кроме белья и расстёгнутой рубашки, она удовлетворённо встала.

– А теперь я хочу чувствовать, как ты меня хочешь.

– О, это без проблем, – охотно отозвался демон, потянувшись к обнажённой принцессе.

– Без рук, – строго ответила она.

Демон непонимающе повёл подбородком.

Принцесса указала ему на кровать, но он вновь не возжелал подчиняться её прихоти, вместо этого схватил её за талию и уронил на постель. Принцесса хотела сопротивляться. Ей не позволили тёмные путы из чистой магии, которые связали вдруг руки Крейи и задрали их над головой. Принцесса пыталась извиваться, лёжа на кровати, но и тут демон тоже не позволил ей сделать лишнее движение, собственным телом прижав Крейю к кровати. Она хотела закричать, но голос пропал, словно она была совсем немой. Принцесса открывала рот, с её губ слетали беззвучные приказы, ругательства, мольбы, но вместо них раздавалось лишь сдавленное мычание.

– А давай наоборот, – прошептал он, влажно целуя её шею, щёки, подбородок, пока принцесса яростно пыталась вывернуться из-под тяжёлого, сильного тела. – Давай это ты мне покажешь, как сильно меня хочешь, твоё упрямое высочество.

Он обхватил пальцами её сосок, но принцесса не подала ни единого признака удовольствия, несмотря на то, что оно пронзило её тело, заставив сердце биться быстрее.

Удерживая бёдра Крейи прижатыми к кровати, демон склонился над ней и нашёл губами грудь. Он целовал её, приближаясь к соску, но не захватывая его, дразнил, подкрадываясь к кромке самых чувствительных окружностей, но не доводя ощущения до экстаза, – и принцесса начала сдаваться. Я чувствовала, как затуманивался её разум, как стоны протеста постепенно превращались в стоны мольб.

Демон только этого и ждал.

Довольно усмехаясь, он слез с принцессы и разделся до конца. Его большое, чуть изогнутое достоинство тяжело покачивалось, глядя прямо вперёд. Принцесса издала утробный рык. Говорить она всё ещё не могла, но безумно хотела почувствовать его внутри себя.

Однако, он не выполнил её пожелания. Знал, чего она так жаждет, и пользовался этим, чтобы наказать, чтобы поставить её на место, чтобы показать, кто здесь сильнее и главнее.

Он вновь навис над ней, поставил колено меж её бёдер и надавил на разгорячённую промежность.

Она застонала и потёрлась о его ногу, жестом этим взывая к нему, и демон упивался своим превосходством. Он контролировал каждое её движение. Каждый стон, каждый звук, каждый вдох. Только что такая властная, она стала игрушкой в его руках – и он явно собирался воспользоваться ситуацией сполна.

Я же чувствовала всё то, что чувствовала Крейя. Меня вместе с ней разрывало на части от нестерпимого желания, которое не было мне знакомо в жизни. Вместе с ней я извивалась, поднимая бёдра, надеясь на то, что он сжалится и войдёт так глубоко, как только сможет. Чувствовала влагу, которая оставалась на его колене, несмотря на то, что трусики всё ещё были на ней. Чувствовала это всё – и частичкой собственного сознания пребывала в ужасе.

Это всё сон. Это сон, и наверняка демон сделал что-то, заставляя меня мечтать о нём, проваливаться в самые потаённые, скрытые желания. В них не было места демону. Но каким-то непостижимым образом он проник в мои сны.

Тем временем истязания продолжались. Всё так же надавливая на промежность, демон играл с чувствительными сосками, целовал губы, шею, проводил языком за ухом, от чего перехватывало дыхание. Принцесса, наверное, кричала бы от нестерпимого удовольствия, если бы он не перекрывал её голос своей тёмной, демонической силой.

Безумие. Настоящая принцесса никогда не отдалась бы демону, и от этого происходящее выглядело ещё большим фарсом.

Наконец, он стянул с неё остатки белья, оставив на Крейе только чулки. Решив, что теперь он сделает то, чего она так ждала, принцесса немного успокоилась и, тяжело дыша, замерла в ожидании самого главного. Но вместо этого демон скользнул руками под её коленями и, обхватив ноги, проложил череду поцелуев по внутренней стороне её бедра.

Принцесса застонала. Мне показалось, что она даже немного растерялась и смутилась от такого поворота. Я бы хотела отвернуться, не видеть и не знать, что будет происходить дальше, но продолжала оставаться внутри Крейи, чувствуя всё то, что чувствует она, и видя то, что она видит.

Невидимые путы продолжали удерживать её запястья. Демон развёл пальцами губы принцессы и провёл языком по напряжённому, набухшему бугорку. По движению языка, по тому, как он соскальзывал с поверхности, принцесса чувствовала, насколько увеличился и затвердел бугорок, это её смущало и сводило с ума одновременно. А когда демон, спрятав зубы под губы, прикусил его, утробно зарычала.

Он потянул её складочки к животу, увеличив напряжение, и стал неторопливо, ритмично проводить языком снизу вверх. Это оказалось последней каплей. Внутренности принцессы сжались с такой силой, которой я не могла даже подозревать, а потом запульсировали, вызывая каждым сокращением новую волну нестерпимого удовольствия, не знакомого ей ранее.

Демон всосал центр её удовольствия и, плотно удерживая губами, ждал, когда она затихнет. После чего медленно поднялся губами по её телу, оставляя влажную борозду. Она содрогалась под ним. Каждый поцелуй, втянутый в рот сосок вызывал новое содрогание и новую волну удовольствия. Он издевался, наблюдая, как она мечется на шёлковых подушках. Добравшись до шеи, ладонью обхватил её затылок и поцеловал сначала за ухом, потом в губы. Его каменный член теперь надавливал на неё между ног. Некоторое время ещё он поддразнивал её, а принцесса не была уверена даже, что он сможет втиснуться в неё – настолько сильно сжалась она внутри.

Наконец, он отодвинулся чуть назад, а потом упёрся в неё, прямо над самым входом, пальцами сжал сосок и несколько раз потянул за него.

– Ну так что, ты хочешь меня? – прошептал он.

Крейя подалась бёдрами вперёд, надеясь, что от этого движения он сам проскользнёт вовнутрь, но демон синхронно сдвинулся назад, сохраняя своё положение.

– Хочешь?

– М-м-м, – простонала она, не имея возможности ничего сказать.

И тогда он медленно стал проникать. Очень медленно. Ноготок за ноготком, постепенно расширяя себе проход. Она не могла даже расслабиться, чтобы помочь ему, внутренние мышцы обхватывали его с такой силой, что принцесса испугалась, что причинит ему боль. Но демон упрямо продолжал двигаться вперёд, раскрывая её так широко, что новая волна экстаза заставила её со сдавленным криком выгнуться в спине. Она кричала. Металась. А демон удерживал её и входил всё глубже, игнорируя её длительный, непроходящий оргазм.

Оказавшись внутри полностью, насколько смог поместиться, он одной рукой подхватил её под ягодицы, приподняв их над постелью, отчего сильнее упёрся в край, провёл пальцем между ягодиц и надавил. Принцесса, которой казалось, что лучше быть уже не может, резко распахнула глаза.

Кончиком пальца он проник внутрь и замер ненадолго, позволяя ей свыкнуться с новыми ощущениями, но вместо того, чтобы успокоиться, она ощутила, что экстаз начал только усиливаться и, несмотря на отсутствие движений с его стороны, вновь изогнулась в оргазме.

Ему не нужно было даже ничего делать. Достаточно было удерживать Крею, не позволять ей двигать бёдрами и ждать, когда новая и новая волна оргазма захватит её с головой.

Однако, постепенно она успокоилась. И только когда ощущения стихли, только когда принцесса перестала извиваться и пытаться вырваться из его рук, он начал двигаться внутри…

… я застонала – и проснулась от звука собственного голоса. Испуганно огляделась, но ничего не увидела в кромешной тьме гардеробной. Вопреки моим опасениям, демона рядом не было, и он не трогал меня, вызывая в реальности все те ощущения, которые я переживала во сне. Просунув руку под пальто, которое использовала в качестве одеяла, я коснулась себя между ног и с разочарованным выдохом уронила голову.

Всё было мокрым. Таким мокрым, что кровь прилила к щекам от стыда. Если бы демон настоял на своём и уложил меня спать в своей постели, от него не укрылись бы ни стоны, ни влага, ни запах, который я теперь источала. Сердце стучало в ушах, а разгорячённое тело требовало разрядки. Облизнув пересохшие губы, я провела пальцем по набухшему бугорку – и невольно вспомнила язык демона, который надавливал на него, соскальзывал, вырывал из груди принцессы измученные стоны.