Замуж за незнакомца

ГЛАВА 6

Я резко отвернулась от нее. Рио сказал: читать нельзя. Кем надо быть, чтобы ослушаться чародея? Я, может быть, еще наивна в силу возраста и воспитания, но не настолько, чтобы не доверять словам колдунов. Потянулась рукой к книге так, чтобы не коснуться страниц – на всякий случай, – дотронулась кончиками пальцев до края обложки и, подцепив ее, захлопнула книгу. Только тогда разрешила себе взглянуть на нее.

Ничем не примечательная, даже не новинка. Серо-голубая обложка с непонятным рисунком, на котором можно было увидеть юную девушку или пожилую женщину, в зависимости от того, с какого угла смотреть. Золотистый срез, алая ленточка-закладка. На ощупь приятная, название не отталкивающее: «Лилии в ее волосах». Любовный роман, стало быть. По-моему, я такой видела в библиотеке на маминой полке, а может, ошибаюсь.

Перевернула книгу, прочла описание.

«Юная Элиза Лонгвей возвращается в родовое поместье после долгих лет разлуки с семьей. На балу, куда она отправляется неохотно, судьба сталкивает ее с загадочным господином Рэйвеном – мужчиной с прошлым, которое лучше бы осталось в тени. Элиза влюбляется и должна будет выбрать: долг перед семьей или любовь, за которую придется бороться».

Я задумчиво поджала губы. Ничего необычного в этом романе нет – таких сотни в каждой книжной лавке. Он наверняка интересный, но не необычный.

Книга, обернутая крест-накрест черной лентой, вернулась на настольную полку, когда я ее собрала. Она еще некоторое время привлекала мое внимание, но быстро забылась, пока не произошло кое-что…

В лавку вплыла девушка, похожая на ангелочка с кудрявыми светлыми волосами, собранными в замысловатую прическу. Одетая в бежевое драповое пальто – по погоде, на удивление! – в легких туфлях, с вязаной сумочкой в руках.

Встретив с утра ту странную женщину, а потом близняшек, выряженных, как будто бы на дворе глубокая осень, а не ранняя весна, я начала сомневаться во времени года, но теперь все встало на свои места. Сейчас конец февраля, самое то для тонких пальто без меха.

Девушка лучезарно улыбнулась мне и двинулась прямиком к полке с любовными романами. Я облегченно выдохнула: неужели хоть кто-то меня сегодня порадует и покупкой, и хорошим настроением? Честно признаться, я уже почти перестала верить в добрых людей.

Я следила за ней и все ждала, что вот сейчас она начнет выяснять, не погиб ли герой в третьей главе и не раздеваются ли герои в книге полностью. Но ничего подобного не случилось. Она ловко цепляла за корешки книги, которые ей приглянулись, сдвигала в сторону черные ленты, бегло смотрела описания и складывала книги на сгиб левой руки так, чтобы их удобно было прижимать к себе.

Восемь ярких томиков легли передо мной на прилавок, а девушка, не переставая улыбаться, принялась отсчитывать монеты.

– Двадцать четыре серебром, верно? – Голос ее тоже был ангельским. Впрочем, даже если бы она хрипела, как прокуренный пьянчуга, мне ее голос слышался бы пением соловья. – Вот, возьмите, пожалуйста. А я не видела вас здесь позавчера, первый день работаете? В прошлый раз меня обслуживала мисс Торвик. Такая приятная женщина! Вы знакомы с ней?

– Нет, – мотнула я головой и тут же, опомнившись, кивнула. – То есть да, первый день. Мисс Торвик я не знаю, кажется, я ее заменяю теперь…

– Мне сказали, что мистер Гилтон завозит новинки не так скоро, как все остальные, и лучше пойти к некой мисс По, но я все равно буду сюда приходить: мне нравится атмосфера в вашей лавке. – Девушка складывала книжки в сумку, пока разговаривала. – И на книгах такие милые ленты, вы не находите? По-моему, они должны быть белого или розового цвета, но все равно, даже черные, они очень симпатичные. Это так красиво, правда?

– Правда, – не задумываясь ответила я.

Не обязательно говорить покупательнице, что мне эти ленты совсем не кажутся упаковкой, подходящей для книг, к тому же эти книги мне почему-то запрещено открывать.

– Ой, совсем забыла. – Она всплеснула руками, а на лице появилось расстроенное выражение. – Прошу прощения, я поставлю сумку сюда? Вот так, с краю. Сейчас, одну минутку!

Девушка оставила сумку на прилавке, летящей походкой скользнула по залу и, привстав на цыпочках, вытащила с полки детективный роман в кроваво-красной обложке.

– Моему другу, – объяснила она, снова рассчитываясь. – Рэйвен отчего-то любит все эти ужасы, что описываются в подобных историях. Ну, знаете, сначала там кто-то кого-то убивает, а потом кто-то другой это убийство расследует. Кошмар!

Еще три монеты звякнули о дубовую столешницу, книга скрылась в сумке, а девушка попрощалась со мной и уже зашагала на выход, когда с улицы заглянул усатый господин.

– Мисс Лонгвей… О, как хорошо, что вы уже освободились!

– В чем дело, Жорж?

– У кареты повредилась ось, я только заметил…

Мисс Лонгвей вышла, прикрыла за собой дверь, и их голоса стихли.

Лонгвей? Рэйвен?

Я схватила книгу, которую так внимательно изучала несколько минут назад, и перевернула задней стороной к себе. «Элиза Лонгвей возвращается… С загадочным господином Рэйвеном…»

Несложно догадаться, что автор написал персонажей романа, взяв за прототип мою покупательницу и ее друга… Но только-только я прочла описание, как тут же в лавке появляется та самая Элиза. Или не та же? Да мало ли одинаковых имен в этом городе! Я знаю минимум трех женщин с именем Атали, а имя Элиза еще более распространено. Может быть, ее вообще зовут не Элизой, а я напридумывала сама и поверила.

Но что-то царапало внутри, и я, видя через окно, что Элиза еще не уехала и разговаривает с Жоржем, поспешила к ней.

– Мисс! – Я высунулась из-за двери в полной уверенности, что девушка меня просто пошлет и не станет отвечать, но не спросить я не могла. – Ваше лицо кажется мне знакомым, но никак не могу вспомнить, где мы с вами встречались?

Конечно же, я ее совсем никогда не видела, да только ничего другого в голову не пришло.

Элиза – если ее звали так, а не я выдумала, – виновато поджала губы.

– Боюсь, что я ранее не была с вами знакома. Я вернулась в город всего два дня назад после нескольких лет отсутствия и успела только побывать на балу у его светлости герцога Хорка. Может быть, мы с вами виделись у него?

Элиза задала этот вопрос так неуверенно, будто сама себя в этот момент спрашивала: «Ну какой ей бал? Она ведь продавщица в лавке!»

Я извинилась, что отвлекла ее, еще раз попрощалась и вернулась в зал. Сомнений быть уже не могло: мисс Лонгвей – действительно та самая Элиза из книги, но если она приехала два дня назад и события, описанные в романе, кроме бала и знакомства с Рэйвеном, с ней еще не произошли, то как автор узнал о них?

«Какой бред ты несешь, Атали! – со смехом укорила я себя. – Совпадение, вот и все!»

Но на душе сделалось тревожно. «Лилии в ее волосах» я отложила под прилавок, чтобы вечером все подробно расспросить у Рио. Остается надеяться, что он не станет увиливать и утолит мое любопытство. В конце концов, он запретил мне читать книги в черных лентах без всяких объяснений, а мог бы и сказать, почему нельзя.

Дело шло к закрытию, а после Элизы так никто больше и не пришел. Тщетно я вскидывала голову всякий раз, когда за дверью стучали каблучки или слышались чьи-то голоса.

Я еще раз пересчитала серебрушки, любовно сложила их в металлический ящик, и тут взгляд зацепился за журнал… Если бы на меня в этот момент вылили ушат ледяной воды, я бы и не заметила, так сильно похолодела от осознания. Я не записала книги, купленные Элизой!

Из головы мигом вылетели все вопросы, которые я намеревалась задать Рио, остался только один: как сказать ему, что я не отметила девять книг?

Я взволнованно раскрыла журнал на странице, где было свободное место, внесла имя загадочной девицы в список и сделала пометку, что нужно узнать, какие книги она купила. Вот я курица! Назвала курицами сестер Пенроуз за их бессмысленное кудахтанье, а сама-то – заговорилась и про все на свете забыла.

Пока я корила себя за невнимательность, искала Элизу среди покупателей позавчерашнего дня. На удивление, ее имени в журнале не было совсем, ни позавчера, ни ранее, ни позднее. Это меня успокоило: значит, нет ничего страшного в пропуске записей, и мисс Торвик тоже не всегда их делала. Хотя, может, поэтому ее и уволили? Ну, меня-то Рио не уволит, об этом можно не переживать.

Часы пробили пять. Я перевернула табличку на двери, сообщающую посетителям, что лавка откроется завтра в девять, заперла дверь и побежала наверх. Там торопливо приняла ванну, переоделась в теплое светлое платье, заплела влажные волосы в косу и была готова идти к Рио, но задумалась. Может, он сам за мной придет? Нехорошо получится, если муж ничего не планировал, а сказал о планах, только чтобы позлить близняшек. Недаром ведь он говорил это громко, во всеуслышание.

Тут же я вспомнила, что у меня вообще-то есть причина посетить его без приглашения: книга, персонаж которой заявился ко мне в лавку! Я ухватилась за эту мысль и спустилась за книгой, чтобы немедленно отправиться с ней к Рио.

Подозрительная радость появилась в душе, когда я поняла, что увижу его, пусть и под каким-то предлогом, но определить причину внезапного хорошего настроения от предстоящей встречи с фиктивным мужем я не сумела.

Темнело рано, так что, когда я вышла из лавки, улица освещалась фонарями. Людей было множество, они сновали прямо вдоль особняка чародея, как будто это не жилой дом, а общественное заведение. Я пробиралась к крыльцу, бережно прижимая к себе книгу, о которой и должен состояться разговор. Кое-как я протиснулась между дородной женщиной с громадной ручной тележкой и толстопузым господином с целым ворохом свертков, перепрыгнула через несколько ступенек, преодолела еще три и толкнула дверь, совершенно упустив из внимания дверной молоток, которым приличные люди обычно стучат, прежде чем войти в чье-нибудь жилище.

Это стало моей первой ошибкой в жизни с чародеем.

Я очутилась не в холле. Вокруг меня сгущалась вязкая, тягучая тьма, такая плотная, что приходилось напрягать глаза в попытке рассмотреть что-нибудь. Я поднесла руку прямо к носу и не увидела ее. Сделала шаг назад, намереваясь вернуться на улицу и, как положено, постучать, но уперлась спиной не в дверь, а в глухую стену. Пошарила по ней руками в поисках ручки и могла бы решить, что из-за темноты потерялась в пространстве и нахожусь далеко от выхода, но пальцы нащупали что-то влажное, мягкое и шершавое, похожее на траву. В доме Рио при свете дня я что-то не замечала моховых зарослей.

В тишине с хрустальным звоном разбивались о пол капли. Послышалось журчание невесть откуда взявшейся воды, как из крана, но более шумное. Приятные, мелодичные звуки внезапно заглушил грохот цепей.

Я вжалась в стену. С круглыми от страха глазами вглядывалась в черноту перед собой, открывала рот беззвучно, не в силах позвать на помощь. Онемевшее тело не слушалось, ноги не двигались, а цепи звенели все громче.

Кто-то большой и тяжелый двигался в мою сторону, медленно, но верно приближаясь, и грохот преследовал каждый его шаг. Шаг, грохот, звон. Шаг, грохот, звон. Хрип.

Разобрав среди остальных звуков этот полный отчаяния и боли зов, я заорала во все горло и зажмурилась.

В ту же секунду меня схватили за плечи чьи-то руки, несильно тряхнули.

– Атали!

Я распахнула глаза, замолкая. Обнаружила себя стоящей у стены в уютном холле особняка, освещенном огненными шариками, а напротив меня – Рио в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Непривычное зрелище для меня, до этого я видела полуголого мужчину только раз, да и мужчиной его назвать было нельзя: пятилетний Питт, соседский мальчишка, сбежал от гувернантки в одних панталонах и пролез в наш сад через дыру в заборе.

За долю секунды я запомнила каждый мускул на теле Рио и перевела взгляд на спокойное лицо мужа.

– Что за ч-чертовщина?

Я имела в виду, конечно, не его роскошное тело – по моим представлениям, разумеется, потому как я понятия не имела, какая фигура должна быть у мужчины. Если красивым считался четко очерченный пресс, косые мышцы внизу живота, гладкая кожа без единого волоска, то Рио Гилтон определенно был эталоном мужской красоты.

– Охрана, – невозмутимо объяснил муж, убирая руки с моих плеч. – Я часто забываю запереть входную дверь на ночь или когда ухожу из дома и в конце концов сообразил такую защиту.

– Это ч-чары? – Да что ж такое, я же не останусь навсегда заикой?

– Чары, – подтвердил Рио.

– А живет в них кто? Т-там, в темноте. Я слышала хрип и… кандалы, кажется.

– Люсик. Сбежавший каторжник.

– Настоящий? – Голос прорезался, и я взвизгнула.

– Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, кто он?

Серые глаза улыбались. Раздетый Рио выглядел еще более привлекательным, чем закутанный в черное с ног до головы, и я расслабилась под его взглядом. Кончиками пальцев муж коснулся моей щеки, обдавая жаром, и мой испуг окончательно исчез.

– Сам же его придумал. Подожди меня в гостиной, где мы принимали Лехцен, а я скоро приду. – Рио кивнул на полотенце, многозначительно посмотрел на меня и ушел.

На всякий случай я задвинула засов на двери в паз, чтобы никто вроде меня не попался непонятному Люсику. Хотя, наверное, люди, которые без предупреждения решают войти в чужой дом, достойны знакомства с иллюзорным охранником. Пусть заикаются от страха до конца дней своих и помнят, что нельзя забираться ни в чьи дома.

Я вот навсегда запомнила и больше никогда не ворвусь в дом, пусть и к собственному мужу, без стука.

Книгу, о которой я напрочь забыла с момента, как переступила через порог, до того, как Рио меня вытащил из мглы, я положила на кофейный столик описанием вверх. Сначала посмотрю на реакцию мужа, а уже потом приступлю к расспросам. Мама учила меня, что у мужчин нельзя ничего спрашивать прямо в лоб, тогда они потихоньку, сами того не осознавая, слово за словом рассказывают правду.

Но мама-то говорила об обычных мужчинах, а не о чародеях.

ГЛАВА 7

Я стянула с книги черную ленту, спрятала ее в кармашек пальто и устроилась на диване в уголке, где в прошлый раз сидела София. Почему-то я вспомнила о ней, недовольно скривилась, представила ее хрупкое тельце в объятиях Рио и раздраженно фыркнула своим мыслям. София не идет Рио: они смотрелись бы как старые друзья или даже родственники, но точно не как супруги. Статный, сильный мужчина, с равнодушным лицом взирающий на этот мир, и тоненькая как тростинка девушка с глазами олененка не пара друг другу.

Размышляла я об этом все то время, что сидела одна. Рио возник в дверном проеме, когда София в моих фантазиях выходила замуж за худощавого мужичонку с круглым пузиком.

– Больше света? – спросил муж, а я первые две секунды растерянно собиралась с мыслями.

Рио решил, что света от настольной лампы недостаточно, и в ту же секунду озарился ярким пламенем камин. Треск поленьев совсем как настоящий, и огонь на иллюзию не походил. Я выдохнула что-то вроде: «Ничего себе». В следующее мгновение из углов гостиной в нашу сторону потянулись туманные щупальца. Они окутали мои ноги, согревая их.

Рио мягко опустился в кресло, поправил полы мантии, раскрывая их и представляя моему взору затянутую в черный костюм фигуру. Костюм был хорош, да только я теперь знала, что скрывается под ним, и старалась на мужа не смотреть. По крайней мере не ниже его подбородка.

– Чуть не забыл, – опомнился Рио и принялся вытаскивать из карманов мятые конверты.

Складывал их на столике в кучу рядом с книгой, а я следила за его взглядом. Книгу он будто не видел!

– Твои старые знакомые прислали письма с просьбой пригласить их на прием в честь дня рождения моей жены. Вот эти, – он выудил из бумажной кучки два конверта с красными отпечатками губ, – от близняшек, а остальные от их подруг.

Пенроуз – странноватые девочки. За шанс выгодно выйти замуж они могли даже друг другу глотки перегрызть, но чтобы так нагло напрашиваться в гости, это и для них слишком позорно. Луиза Лехцен в сравнении с ними – скромная дама без особых запросов. Впрочем, сестрам, как и мне, уже девятнадцать, и если все мы, включая Софию, не прекратим быть настолько разборчивыми в мужчинах, то можно будет на четверых сообразить собачье-кошачий клуб по выходным. Там, глядишь, и другие привередливые невесты, вышедшие из брачного возраста, подтянутся.

– Я не даю балы, – сказал Рио, перекладывая конверты с места на место. – Не зову гостей ни на чай, ни на обед. В моем доме по странному стечению обстоятельств гостили только Лехцены, и то всего сутки.

Я хотела спросить, что за странные обстоятельства вынудили баронессу с дочкой остаться у него, но никак не могла отвязаться от мысли про книгу. Я подбирала слова, раздумывала над вопросами, решала, с чего лучше начать. Рио же никакого внимания на нее не обращал, только отодвинул в сторону, чтобы не мешалась.

– А вот эти твои чары, – начала я с самого простого, – как они работают? Ты зажег огонь в камине, но жар от него не идет, значит, он ненастоящий. Так?

– Так.

– Я читала, что чародеи не могут создавать иллюзии, но вижу обратное: та темная комната, Люсик этот в цепях, огонь и туман. – Я тряхнула ногой – туманные щупальца расползлись в стороны. – Все это иллюзии, я знаю, видела такое на ярмарке.

– Я не создаю иллюзии, – устало ответил Рио. – Чары проникают в сознание человека, путают его, рисуют в воображении картинки, которые я задаю.

Мой взгляд метнулся к огню.

– То есть пламя вижу только я, но не ты?

– Для меня камин пуст.

Я поежилась, почувствовав себя незащищенной, но деваться было некуда. Рио прямо сейчас засовывает мне в голову то, что я должна видеть по его воле. Может быть, и гостиной нет? А сам он как выглядит? Он ведь мог зачаровать меня так, чтобы я видела его красавчиком, но на самом деле…

– Боги, да ты старик! – выпалила я и тут же прикрыла рот ладонью. Случайно вырвалось, я не хотела этого говорить.

Рио воззрился на меня с изумлением.

– Что?

– Ну ты ведь легко мог заставить меня думать, что ты молод и красив, а когда встретил меня в холле, то еще и тело свое изобразил как… как с картинки.

– Я действительно молод и красив, – прервал меня муж, тихо рассмеявшись. – Законом запрещено менять свою внешность в глазах других. Безобидные мелочи вроде огня в камине – хоть сколько, но ничего, что могло бы как-то повлиять на жизнь человека. Но хватит разговоров обо мне, у тебя день рождения, а для меня это святой праздник.

– Мой день рождения?

– Чей угодно. – Рио поднялся из кресла, подал мне руку. – Я накрыл стол на двоих, надеюсь, ты не против.

Против я не была, но, уходя, прихватила с собой книгу, не оставив надежды выяснить правду о ней. В любое другое время меня бы беспокоил ужин наедине с мужчиной, во время которого я должна выглядеть безупречно. Вытирать губы уголком салфетки, жевать с закрытым ртом и беззвучно глотать – всему этому меня обучали с пеленок, но сейчас я не могла ручаться за свои манеры. Слишком уж нервное мне предстоит занятие – устраивать допрос чародею.

Муж привел меня в богато украшенную столовую. Если бы я не видела эту комнату утром, то решила бы, что плавающие под потолком лилии, арка из белоснежных астр у стола и ковровая дорожка к ней – обычные предметы интерьера.

– А что видишь ты? – Я сообразила, что в моей голове снова копаются.

– Стол и стулья, – усмехнулся Рио. – Прошу. – Он отодвинул один из стульев, помог мне сесть, а сам устроился на другом конце стола. – Еда и лакей – настоящие, если опасаешься.

С его словами в столовой тенью появился юноша в черном фраке. Он прикатил раздаточную тележку, выставил канделябры, зажег свечи, поставил перед нами тарелки и столовые приборы. Пока лакей молча, не глядя по сторонам, открывал блюда и складывал крышки в тележку, я осторожно, одним пальцем двигала книгу в поле зрения Рио. Юноша поставил тарелку с колбасками, закрыл ею книгу, и мне пришлось двигать пухлый томик дальше.

– Похоже на свидание, правда? – спросила я, чтобы нарушить молчание. Лакей разлил вино и ушел к стене, застыл там каменным изваянием.

– Считай, это оно и есть. Я женился на девушке, о которой не знаю почти ничего, кроме имени, и надеюсь сегодня за ужином заполнить этот пробел.

– Может, лучше поговорим о тебе? – аккуратно предложила я.

Мне нечего скрывать от Рио, но сейчас лучше и правда говорить о нем. Потому что еще чуть-чуть – и я, наверное, сбегу из лавки в ужасе. Не связывалась раньше с чародеями, не стоило и начинать.

Рио одним движением отрезал кусочек от сочного, слабо прожаренного стейка, сунул его в рот и прожевал. Я начинала раздражаться: он всегда такой немногословный?

– Я сегодня заработала больше двадцати монет серебром. Так интересно получилось! Пришла девушка и сразу купила восемь книг, а потом еще одну.

– Записала? – спросил Рио без всякого любопытства.

Я мысленно чертыхнулась. Собиралась подвести разговор к девушке, чья судьба поразительно точно совпала с судьбой вымышленного персонажа из книги, а получилось, что начала зарывать саму себя.

– Забыла, бывает, – ответил муж быстрее, чем я успела открыть рот. – Ты работаешь впервые в жизни, я бы удивился, если бы все прошло гладко.

Порыв расцеловать Рио я погасила в себе сразу же, но в груди осталось приятное тепло. Какой понимающий мужчина! Я улыбнулась ему и вздохнула. Не хочется портить чудесный вечер, но надо.

ГЛАВА 8

– Возничий обратился к ней как к мисс Лонгвей. – Я уставилась в лицо Рио, не мигая. – А она сказала мне, что покупает детектив для своего друга Рэйвена. И что приехала в город всего два дня назад, успела побывать только на балу.

Муж отпил вина, поставил бокал на место и вернулся к поеданию мяса. Ни эмоции на лице. Ни один мускул не дрогнул!

– А перед этим я читала описание книги «Лилии в ее волосах», так вот, представь себе, в книге описано точь-в-точь то, что рассказала мне мисс Лонгвей.

– Надо же, какое совпадение.

Рио с интересом посмотрел на меня, и я, заметив в его глазах что-то, кроме пустоты, воодушевилась. Сейчас-то он и расколется!

– Я вот думаю, а что, если чтение описаний книг вызывает персонажей в реальную жизнь? – Я подалась вперед, в радостном предвкушении ожидая испуг во взгляде мужа. – Может быть, проверить это? Да, так и сделаю. Завтра же… нет, сегодня начну читать что-нибудь.

Рио отложил вилку, припал к бокалу. Мой стейк уже остыл, но я от волнения и есть не хотела, и на месте сидела с трудом. Хотелось вскочить и, заламывая руки, кричать и требовать ответов от мужа, чтобы мне не страдать, вытягивая их из него щипцами.

– Вот еще что: мисс Лонгвей сказала, что бывала в лавке позавчера, а я ее имени в журнале не обнаружила. Мисс Торвик тоже забывала записывать?

– Мисс Торвик – тяжело больная женщина, – ответил Рио, едва заметным жестом подзывая лакея, чтобы тот поменял тарелку. – Я попросил ее уйти с работы вчера вечером, по пути в работный дом мистера Лота. Объяснил, что женюсь и что лавка будет принадлежать моей супруге. Мисс Торвик не в обиде, я продолжу платить ей жалованье до самой смерти, так как она отработала у меня больше пятнадцати лет. Сначала управляющей домом, а когда стало совсем невмоготу выполнять такой объем работы, она попросилась на покой. В то время я открывал книжную лавку и предложил ей место продавца.

Я скомкала и бросила салфетку на книгу, разочарованно пыхтя. Рио ловко уворачивался, слушал и говорил то, что считал нужным, пропуская мимо ушей все остальное. Или же все-таки нужно спрашивать прямо в лоб? Но мама предупреждала, что…

Да к черту маму. Ничего она о мужчинах не знает, раз ее собственный муж собирался продать ее в бордель. Не помогла ей женская мудрость, и мне незачем к ней прислушиваться. Вот бабушка говорила, что учиться нужно на своих ошибках, так я и буду поступать впредь.

– Она обучала меня с младенчества до двадцати лет, и я видел ее чаще родной матери. Потом я уехал на войну, а когда вернулся, то узнал, что мисс Торвик больна: ее ошибочно лишили силы. Совет обвинил заслуженного магистра империи в предательстве, не выяснив всех обстоятельств, и полностью опустошил ее резерв магии.

– А кто был виноват на самом деле?

Рио так заговорил меня, что я совсем забыла, что хотела. Стала переживать за незнакомую мне мисс Торвик до влажных от слез глаз, и мятая салфетка вернулась в руки, теперь я вытирала ею мокрые дорожки на щеках.

Рио долго молчал, обдумывая ответ, а потом качнул головой.

– Уже неважно.

Я думала о мисс Торвик и ее нелегкой судьбе, о лавке, по которой она наверняка скучает, и о муже размышляла, что уж. Рио открылся мне, пусть и на чуть-чуть, но я почему-то была уверена, что ранее он ни с кем не говорил по душам. Наивность или глупость способствовали симпатии к Рио, возникшей во мне, пока он делился сокровенным.