Искушение. Дом за рекой

– Тьфу, – фыркнула, собирая с лица горящий огнем прилипший снег и тихонько застонала.

Времени нет лежать, вроде все цело. Только страшно холодно.

Пройти я не смогу, придется ползти, хорошо, что дорожка почищена, следов не останется.

Обливаясь слезами, не чувствуя от холода ни рук, ни ног, я проползла по-пластунски до белой иномарки. Залегла под колесами, быстро осматриваясь и овеяв пальцы теплым дыханием, дернула багажник.

С первого раза открыть не получилось, то ли потому что красные ладони совсем не слушаются или что хуже – машина на замке.

Хруст примерзшего пластика и металла – вот и всё, чем вознаградились усилия.

– Пожалуйста, – в безмолвной мольбе я согнулась пополам и снова дернула дверь.

Со второго раза, правильно нажав, багажник поддался.

Ура!

Во мне поселилась невероятная радость. Должно быть такое счастье и облегчение чувствует утопающий, которому кинули круг.

Я быстро запрыгнула внутрь и закрылась. В голове загремели фанфары, под которые остатки сил улетучились и, несмотря на холод наступило расслабление.

Осталось только дождаться водителя, и я свободна! Ну же, Майя, поторопись! Иначе по приезду в город, ты обнаружишь в своей машине бездыханное окоченевшее тело…

Не знаю, сколько минут прошло, но клацанье зубов стало сопровождаться мужскими голосами, вперемешку с женским.

Идут! Наконец-то. Сейчас сядет, заведет машину и включит печку. Отогреюсь.

– Ну не будьте вы с ней строги, – послышалось совсем близко. – То, что вы вытворяете… Мне ее прям жалко. Она же девчонка совсем. Неопытная. Боится вас, словно зайчонок.

– Майя, не лезь. Мы будем поступать так, как решили.

– Таким образом, вы воспитаете в ней не сабу, а только ненависть и страх.

– Хорош мораль читать, – произнес Макар. – Мы лучше знаем, что делать с нашей девочкой.

– Вы же понимаете, что меня потом могут привлечь как соучастницу, – возмутилась брюнетка, выставляя свою свободу как аргумент.

– Это не случится, – ответил Руслан. – Даже не переживай. Все пойдет по плану…

– Как знаете, – дверь в машину открылась и захлопнулась.

Давай, езжай!

Я почувствовала запах бензина и шум мотора, но машина в которой нахожусь, не шелохнулась.

Почему?

На тело в стократном размере обрушился холод, заставляя затрястись еще сильнее.

Белый автомобиль не Майи…

Глава 12

Машенька

"Наперстки" не моя игра! Из трех вариантов я выбрала не тот и допустила фатальную ошибку. Это конец!

План побега накрылся медным тазом. А ведь желанная свобода была так близко…

Я тихо всхлипнула от обиды, страшного холода и колющей боли по всему озябшему телу.

Теперь не будет ее, этой свободы и меня не будет. Даже если сейчас Макар и Руслан скроются в доме, я уже не смогу выйти. Сил нет, скрюченное тело не слушается. Но а пока они рядом, я не дам знать, что нахожусь здесь, не попрошу отогреть. Ведь это обернется для меня очередным издевательством и наказанием.

Я больше не доставлю им такого удовольствия…

Мне следует смириться с тем, что попыткой бегства я обрекла себя на ледяную смерть и надо только немного подождать…

Так странно, говорят, «Бог любит троицу» и видно, от судьбы не уйдешь.

Первый раз ледяная смерть пришла от отчима, посмотрела пустыми глазницами, покачала головой – маловата добыча, протянула руку, но мальчишки отогнали костлявую. Она лишь усмехнулась, ведь знала, как непросто мне будет расти без родительской опеки. Второй раз она пожаловала от сумасшедшего ухажёра. И снова из ледяных рук меня вырвали двое, на этот раз взрослых мужчин. Костлявая опять улыбнулась, печально и сочувственно, ведь предстоящая жизнь несла ужасы и пытки.

И вот третий раз – финальный. Никто не придет на помощь…

Смерть словно гладит по голове, ласково проводит по спине и бокам. И от ее прикосновений, там, где еще осталась чувствительность, судорога бьет по телу. Костлявая нашептывает и успокаивает, убаюкивает, уговаривает и утешает. Говорит: «Идем со мной, остаться страшнее»

И стоит согласиться на ее уговоры, я усну морозным сном и больше не открою свои глазки, которые так и не смогли увидеть то прекрасное, о чем мечтала…

А когда мучители обнаружат в багажнике хрупкое тельце, оно уже будет без признаков жизни. Бездыханным… И дальше уже все равно, что они станут делать. И безразлично, как они избавятся от тела. Я ничего не почувствую…

– Ты права, долго я бегала от тебя, – произнесла, с трудом шевеля губами.

Темная фигура подалась вперед, но остановилась и приставила белесый костлявый палец к капюшону на уровне рта.

Я свела брови, услышав мужской голос.

– Будто нам нужны советы, как вести себя со своей женщиной, – проговорил Руслан, находясь совсем близко к машине, где я затаилась в ожидании конца. – Слишком много Майя говорить стала.

Звук зажигалки, глубокого вдоха и выдоха, и в мой нос ударил запах табака. Я еле сдержалась, чтобы не закашлять и не выдать себя.

– Мда, не нужно было кляп вынимать. Хотя, знаешь, в чем-то она права, – ответил Макар. – Но чем быстрее Маша познакомится с нашей темной стороной и примет ее, тем лучше. И либо она привыкнет к нам таким, какие мы есть, либо…

– Либо никак! Плавали, знаем, – жестко ответил Руслан и сплюнул. – Не привыкнет, а примет! У меня даже сомнений нет. Все ее поведение показывает, что она на правильном пути. Сегодня наш первый день и какой прогресс. Не истерит, не впадает в отчаянье. Старается быстро адаптироваться к новой жизни.