Зачем ты в моей жизни?

Мне кстати понравилась эта самая шаверма. Единственное, мой организм отказывался принимать “отраву” в больших дозах и пришлось ограничится половиной питерского деликатеса.

Неприятная ситуация вышла. Надо было этой самой парочке подойти .Я видел по Насте, что ей не особо понравилось слышать, кто я по профессии. Глупо , но я первый раз застеснялся того, кто я . Нет, не потому , что она осуждала или начала на меня как-то криво смотреть. Просто понял, что расстояние, которое так стремительно сокращалось между нами, теперь превратилось в многокилометровую впадину.

– Насть, тебе неприятно?– спросил я , когда мы в молчании брели по Невскому в сторону какой-то очередной станции метро.

– Что именно ты думаешь мне неприятно? – спросила она, не глядя в мою сторону.

– То, что я актер.

– Ты знаешь, нет. Я понимаю , что наше общение для тебя такое же развлечение, что и для меня. Просто задумалась над тем, что пропускаю в жизни столько всего. Например, не была ни в театре, ни в кино уже сто лет. Не читала художественную литературу. Я вообще ничего не делала для себя. Хорошо, что к сорока трем годам я это осознала.

Я посмотрел с удивлением на фигурку в подростковой одежде и от удивления присвистнул.

– Так мы с тобой почти ровесники?

– Ой, не надо себе годков накидывать, – смешно кривя лицо, проговорила она.

– Я серьезно. Мне сорок пять вот только на прошлой неделе стукнуло.

– Поздравляю, – ответила она.

– Насть, скажи, твое отношение ко мне как-то изменилось?

Она задумчиво проговорила:

– Да ты знаешь, очень. Давай прощаться.

Я остановился и посмотрел на нее. Эта ее фраза хлестнула наотмашь по лицу. Ее серьезный взгляд , интонация , все говорило о том, что совместный вечер подошел к концу и мне стало очень больно от того, что придется прямо сейячас с ней прощаться. Но неожиданно она расхохоталась.

– Ты бы видел свое лицо! Да какая мне разница, кем ты работаешь. Хоть киллером. Ты интересный человек и с тобой легко общаться.

В эту секунду мне захотелось ее обнять и задушить в этих самых объятиях. Но я сдержал свой порыв и присоединился к ее веселью.

– Пойдем вместе в кино, – выпалил я , сам не зная зачем предложил.

– Сейчас?– удивленно поднимая брови, спросила Настя.

– Не уверен, что хоть какие-то сеансы сейчас идут.

Ожидаемо было, что Настя откажется, но она живо заинтересовалась моим предложением.

– Тогда когда? – спросила она.

– В понедельник.

– Во сколько?

– Напиши мне, где работаешь и я в восемь вечера заеду за тобой.

Надеюсь, что завтра она не передумает и мы сможем с ней ещё провести время вместе.

Она перевесила свой маленький рюкзачок со спины на живот и стала рыться в его недрах. Вытащила связку ключей, какие-то бумажки, флакончики, отвертку, пачку пластырей.

– Подержи, – пробормотала она, выкладывая мне на руки содержимое, продолжая извлекать все более неожиданные вещи на свет Божий.– Нашла!

Она победоносно держала в руках ручку. Зажав ее губами, она стала складывать обратно свои сокровища, оставив только чек, на обратной стороне которого принялась записывать адрес. Вот воистину- женская сумка полна сюрпризов. Столько там всего обитает. Неужели всем эти они пользуются?

– Вот адрес. В понедельник в восемь как раз заканчиваю. Можешь прийти.

Я сжал сначала в руках заветную бумажку, а потом мельком взглянул, чтобы прикинуть, где это место. Оказалось, что прелестная новая знакомая работала совсем рядом с Невским проспектом. Сунув в карман заветный адрес, мысленно послал запрос во вселенную, чтобы в понедельник съемки закончились вовремя.

– Ну что ж, мы ещё не пришли, – проговорила она, улыбаясь той самой улыбкой, к которой я уже привык за то короткое время, что мы были знакомы и которая покорила мое сердце. – Ещё достаточно далеко идти, но потом ты будешь свободен.

– Да я вроде как и не против погулять, тем более на удивление ни дождя , ни снега нет. Да и компания, что надо – ответил ей, по привычке включая режим крутого пацана.

– Ну ладно. Теперь я знаю, кто ты и точно не поддамся на твои чары. Кстати, даже хорошо, что ты известный человек. Значит будешь вести себя прилично. А то мало ли кто увидит и тогда твоя репутация завидного холостяка пропадет, а с ней и часть поклонниц.

– Насть, я бы и рад распрощаться с такой репутацией, но вот не получается.

– Слишком планка высокая, – резюмировала она, оценивающе оглядывая меня с ног до головы.

– Нет, отнюдь.

– Да я не про тебя. Я про женщин. Они сами себе ставят высокую планку по отношению к тебе. Им кажется, что они не достойны, чтобы ступать на следы, остающиеся на асфальте после тебя. Ты на Олимпе, а они на кухнях.

– Ты писателем не думала стать?

– Нет. Никогда.

– Попробуй.

– Не люблю лесть. Тем более такую неприкрытую. Я с женщинами, которые себя не любят, каждый день работаю. Повышаю самооценку и даю веру в то, что все реально в нашем мире. Даже самое нереальное. Только для этого нужны усилия. Но, как ты понимаешь, человек существо не только социальное, но и достаточно ленивое. Поэтому не всегда мои труды приводят к какому-то хорошему результату. Для такой работы нужно время, а ждать никто не любит. Всем же надо ещё вчера .

Я понял , о чем она говорит. У меня было такое же ощущение, но только касательно моей работы. Эдакий синдром самозванца. У меня нет профессионального образования, не было внушений с детства, что я самый талантливый и мне все по плечо. И потребовались годы, чтобы поверить в то, что я на самом деле чего-то стою.

– Ты был женат?

– Нет.

– Извини, если вопрос очень личный.

Я хотел, чтобы она спрашивала меня, задавала вопросы и проявляла интерес. Реальный интерес ко мне, к Косте.

– Обычный.Меня уже сто раз спрашивали.

– Ты боишься свободу потерять?

– Да, – само вырвалось у меня.

– Что для тебя свобода ?

– Делать, что хочу, идти, куда душа просит.

– Но это все можно и в отношениях получать. Главное договариваться.

– Не уверен.

– А ты представь, что ты смог. То женился бы?

Я задумался. Нет, не женился бы в любом случае. Я отрицательно покачал головой.

– Тогда тут вопрос не в свободе.

– А в чем?

– Ты скажи.

– Не знаю. Я как-то не задумывался.

– Для чего тебе свобода от отношений?

Я задумался. Для чего мне свобода от отношений? У меня нет дома, нет того, кто ждет, пишет, волнуется. Когда меня не станет, кто вспомнит обо мне ? Я не о ролях, которые сыграл, а обо мне. О реальном человеке, которых ходил по Земле, дышал, ел шаверму на Лиговском? Никто. Так зачем мне свобода от отношений?

Я сменил тему, а Настя мудро не стала сопротивляться.

Мы болтали и смеялись, проходя мимо больших и маленьких отелей, дома, где мне сняли квартиру на время работы в городе, закрытых станций метро, Александро-Невской Лавры, поднялись на мост и на его середине Настя остановилась.

– Посмотри, как красива Нева ночью. В ней отражаются те немногие звезда, которые все же сияют иногда над городом.

Я посмотрел, но не на Неву, а на эту женщину, с которой знаком вот уже почти три часа. Она стала такой для меня родной и близкой. Это что-то невозможное. Какая она странная и какая красивая. Настоящая, открытая.

– Какой у тебя любимый цвет?– спросила она, отрываясь от созерцания черной и пугающей глади реки.

– Синий.

– Знаешь, есть такая теория,что цвет, который любит человек, может рассказать о его характере. Ты не любишь тусовки, вообще шум и можно сказать, что и людей тоже не особо. Идеалист. Почему ты выбрал такую профессию?

– Хотел побороть свои страхи. А ты ?

– Хотела побороть своих демонов.

– И получилось?

Она улыбнулась, глядя мне в глаза и покачала головой.

– Не очень.

– А какие цветы ты любишь?– спросил первое , что пришло в голову.

– Живые. А точнее те, что растут в земле. Не люблю букеты.

– То есть, если тебе подарить горшок с цветком, то это тебе понравится ?

– Я не дружу вообще с растениями. Они дохнут у меня так же быстро, как и появляются. Но от букета полевых цветов не отказалась бы.

– Ну и запросы. Похлеще, чем у мажорок.

Мы стояли на мосту и продолжали нашу викторину. Вопрос-ответ, снова вопрос-ответ. И не было ни стыдно, ни страшно, лепить то, что приходило на ум первым, так как все ответы были правильными.

– Было что-то , о чем тебе стыдно вспоминать?– спросила Настя.

– Да. Я когда-то случайно порезал мамино платье, потому что мне нужен был платок на голову, какие пираты носят.

– Хмм…Я думала, сейчас будешь рассказывать , как разбил сердце какой-то томной красавице.

– Да я это даже в голову себе не беру. А у тебя было что-то, о чем ты жалеешь?

– Нет. Жалеть глупо. Что уже свершилось, изменить невозможно. Можно попробовать минимизировать последствия. Но было кое-что, что я бы не стала делать , если бы вернула время назад. Я когда-то прилепила жевачку на шубу женщины, стоявшую передо мной в метро. Она орала на своего ребенка, а тот плакал. Мне не жалко шубу, мне жалко ребенка, на которого, как я потом сообразила, она дома всех собак скорее всего спустила, чтобы злость за эту шубу выместить.

– Первая любовь?

– Ох, не самая любимая тема. Если коротко, он был музыкант, изменял мне и употреблял. Твоя?

– Бросила меня , когда в армию ушел. Написала, что встретила другого.

– Тебе больно до сих пор?

– Нет. Мне не понятно.

– Что именно?

– Почему она тянула с тем, чтобы порвать со мной…

– Боялась в лицо сказать.

– А как ты разошлась со своим музыкантом?

– Просто ушла и передала ключи через друга, как и вещи. Понимала, что, если услышу его голос, то вернусь и все начнется сначала.

Настя стояла, положив руки на ограду моста. Лицо ее стало печальным и мне показалось, что в глазах заблестели слезы.

– Но через пару лет возвращаться было уже не к кому. Он умер.

– Мне жаль, – проговорил не потому, что мне было жалко этого самого мужчину, а то, что ее это тяготило до сих пор. Первая реакция – хотел обнять, но тут же отбросил это желание. Она не из тех, кому нужна жалость.

– А мне нет. То есть, мне жаль, что его нет , но он перестал мучиться. Его демоны умерли вместе с ним. А ты не хочешь ни с кем надолго связываться, чтобы больно не было?

– Нет.

– Тогда почему?

– Наверное дело не в боли, а в доверии. У меня его почти не осталось к людям.

Она смотрела на Неву и молчала. Настя унеслась далеко от моста , Невы, меня. Она была в прошлом и я почувствовал ощутимый укол ревности. Хотел бы я посмотреть, кто в фарш перемолол ее сердце.

– Мне холодно, а нам ещё идти минут тридцать, – проговорила Настя, отрываясь от поручня и поежилась.

– Может такси вызовем?– предложил я , понимая, что услышу отказ.

– Устал?– она хитро улыбнулась и с вызовом посмотрела на меня.

– Нет. Я не чувствую усталости ни капли. Первый раз за долгие годы мне не хочется останавливаться.

– Тогда идем дальше.

Мы прошли по мосту, наблюдая , как редкие и уставшие машины проезжали мимо, обдавая лучами дальнего света.

Спускаясь с моста, Настя подскользнулась и, не удержав равновесия, начала падать в мою сторону. Я подхватил ее и прижал к себе. Это получилось непроизвольно. Я почувствовал приятный цветочный аромат, исходивший от ее нелепой шапочки и у меня закружилась голова. В груди очень странно стало пощипывать и на какое-то время я забыл, как дышать. Что это был за странный приступ? Никогда прежде ничего подобного не испытывал и честно признаться, растерялся. Я прижимал Настю, как маленького котенка, боясь раздавить и выпустить одновременно. Невозможная волна нежности накрыла меня. Так не хотелось отпускать ее от себя. Я боялся, что , когда Настя отстраниться, то волшебство ночи рассеется.

– Прости пожалуйста. Я не имел ничего ввиду. Просто хотел помочь, – начал оправдываться , выпуская ее из объятий.

– Да я так и поняла. Не бойся,с кулаками не полезу. Тем более, что ты мне нужен все ещё, чтобы довести до дома, так как я до усрачки боюсь бродить ночами одна по городу.

Я посмотрел на ее смеющиеся глаза и улыбнулся в ответ. Мне сорок пять и мне показалось, что первый раз в своей жизни влюбился. Хотя, может это просто кажется?

– А если бы я тебя поцеловал?– набравшись храбрости, решился в шутку задать провокационный вопрос.

– Тогда бы я продолжила свой путь в одиночестве. Я замужем. Ты не забывай.

Я на самом деле забыл об этом маленьком недоразумении. Но как и почему ее отпускает муж одну ? Я бы не смог не потому, что ревновал бы, а потому что волновался, все ли с ней хорошо.

– Тогда я не буду, – я взял ее лицо в свои ладони. – Пока не буду.

– Много на себя берешь. Не забывайся. Ты обещал, – ответила Настя, практически выдирая свое лицо из моих рук.

Время с ней летело непростительно быстро, а мне так хотелось его притормозит и побыть самим собой .

Глава 4.1. Настя.

Ну вот и надо же было случится такому недоразумению- в конце ноября на мосту наледь. Это конечно же сарказм.

Я шла и слушала рассказ Кости про то, как он однажды летом, когда ему было только семь , взял в тихаря поиграть гитару отца и порвал струну. Отец разозлился, но вместо того, чтобы выпороть парня, усадил с собой рядом и начал обучать игре на этом инструменте. И тут ноги мои непростительно резко начали разъезжаться на льду и я полетела . Ладно бы упала на задницу. Не беда. Секундный позор пережить я в состоянии. Я ж училась в школе, так что помню, что это до сих пор. Но попала прямо Косте в объятия, чего я категорически не хотела.

Прижалась к его дорогущему пальто и замерла. Сердце билось с бешенной скоростью. Адреналин от того, что могла упасть или от того, что сейчас находилась так близко к постороннему по сути человеку? Уже очень давно никто меня не обнимал. Даже муж. А тут сильный и в принципе не противный внешне мужчина.

Итак, резюмирую : я на мосту ночью с незнакомым мне человеком , обнимаюсь и мне это даже нравится. Как бы сейчас это расценил дедушка Фрейд? Хотя тут предельно все ясно и без глубинного психоанализа. Мне не хватало тепла , обычного, человеческого. Вот я и нашла , где его заполучить. Скажем так, украла кусочек человеческого тепла.

Я стояла и грелась о Костю. Он был теплый, уютный и мягкий. Мягкий это я про его натуру, а не про материал пальто, хотя тот тоже был приятным на ощупь. Но умом я понимала, что эта мягкость очень далеко спрятана, и вырвалась на мгновение наружу. Я закрыла глаза и ощутила, что погружаюсь в легкую дрему.

Его сильные руки держали меня уверенно и крепко. Я почувствовала, как острый подбородок упирается в мою макушку и улыбнулась. Это было приятное ощущение, хоть и неправильное с морально-этической точки зрения.

Костя отстранился и начал извиняться. Да, конечно. Ничего страшного. Но на самом деле случилось страшное и я поняла, что не хочу жить так, как жила . Мне нужно как-то расшевелить мужа, себя. Мне нужны романтика и такие прогулки по ночам, чувство, что нужна. А ещё больше, что я есть. Быть пустым местом мне надоело.

Мы продолжили путь, но по какой-то причине нестерпимо захотелось заплакать. По сути я же одна. Нет той семьи, о которой так мечтала. Есть дети, которые вырастают и скоро уйдут в свою взрослую жизнь, есть я , есть Петя. Мы как три вселенные со своими границами и внутренними законами.Я старалась сохранить беспечность и весело болтала. Негоже уж настолько душу выворачить. Тем более я уже поняла, что Костя тоже не хило так под каток жизни попал.

– Почти пришли. Еще минут пять и я дома , – проговорила, когда родные пенаты показались на горизонте.– И ты наконец-то свободен.

– Да я и так свободен, – как-то грустно подвел он итог.

Разговор перестал клеиться. Наверное мы оба утомились от долгого пути, да и вообще, времени было уже почти четыре часа утра и спать хотелось нестерпимо.

Подойдя к парадной, я остановилась и вздохнув, проговорила:

– Вот я и дома.

– Вот ты и дома, – эхом ответил мне Костя.

Мы молча стояли и смотрели друг на друга. Ну что ж, это наши последние минуты рядом. Мы скажем друг другу пока и разойдемся. Он пойдет своей дорогой, я своей.

– Спасибо тебе. Я давно так замечательно время не проводила.

– Тебе спасибою Я тоже, Настя, – ответил он и взял меня за руку.

Теплая ладонь отдавала часть тепла моей холодной руке и я поняла, что внутри меня что-то стало оттаивать. Мне нравилось это ощущение . Я начала жить. Снова.

– Ты помнишь про кино в понедельник?

И я встрепенулась . Точно. Он же пригласил меня в кино, а я уже и позабыла. И ослу понятно, что не придет он ни в понедельник, ни во вторник, ни в среду. Маленькое приключение закончилось. Жаль, конечно, но надо и честь знать.

– Да, конечно, -улыбнулась ему и высвободила свою руку из его.– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. Ты же не будешь против, если я подожду, пока в твоем окне не загорится свет?

– Не против. Оно на третьем этаже прямо над козырьком.

Я развернулась и бодро вошла в дом. Конечно мне хотелось оглянуться, посмотреть на прощание на него, но я не сделала этого. Возможно именно в ту секунду он и был уверен, что мы и в кино пойдем, и может быть будет какое-то продолжение, но я понимала, что чары ночи развеются уже к первым петухам и все забудется.

Меня встретил темный подъезд. Ну конечно, лампочку выкрутили. У кого-то дома перегорела и сперли лампочку общего пользования . Воняло как обычно, мочой и фекалиями. Уже давно я искала квартиру в другом районе города, но все упиралось в то, что мужу было лень паковать вещи, перевозить весь скарб на новое место. Я поднималась по лестнице пешком, освещая себе путь телефоном, так как само собой и лифт не работал. Ладно я ещё более или менее молодая, а те старушки, что живут на восьмом или девятом этажах?

Открыла дверь квартиры, радуясь, что на моем этаже более или менее сознательные люди жили. У нас на удивление был свет. Зашла в пустую квартиру и услышала эхо от того, как упали на пол мои ботинки. Часы на стене в коридоре показывали без четверти четыре. Но сон отчего-то даже и не маячил на горизонте. Как такое возможно? В моем возрасте уже само слово “сон” вызывает волну зеваний. А у меня открылось второе дыхание. Выйти и предложить теперь Костю проводить до дома? При мысли об этом я рассмеялась. Какая же прекрасная ночь. Мое маленькое приключение оставило послевкусие.

Открыв дверь в кухню, включила свет и подошла к окну. Я не ожидала увидеть Костю на улице, но он на самом деле оказался там. Стоял, держа телефон у уха. Увидев меня, радостно помахал рукой и отправил воздушный поцелуй. Я скривилась, покрутив у виска и закрыла занавеску.

Скинув прямо на пол в коридоре всю одежду, вошла в ванную комнату и залезала в душ. Теплая вода приятно согревала замерзшее тело. Только рука, которую держал мой новый знакомый, осталась на удивление теплой.

Накинув плюшевую пижаму с медвежатами, завалилась в кровать и набрала в поисковике “ Константин Зыков”. Мне казалось, что интернет только и ждал случая,чтобы я задала его имя , потому как получила миллион статей, интервью, какие-то видео, клипы с ним. А уж его фильмография меня вообще сразила наповал. Мне кажется, я столько книг за всю жизнь не прочитала, в скольких фильмах он снялся.

На фото он выглядел привлекательнее , чем в реальной жизни. Хотя, это же дело вкуса. А у меня его не было, как говорила Надя. Включив какой-то совершенно нудный сериал про врачей, в котором господин Зыков играл одну из главных ролей, не заметила, как уснула.

Проснулась , обнаружив, что смартфон дремал в руке с минимальным зарядом. Часы показывали, что надо бы позвонить Наде и узнать, как она там. Ну что ж, новый день, новые впечатления и приятные воспоминания о прошедшей ночи.

После третьего гудка подруга взяла трубку.

– Привет, дорогая, – услышала ее бодрый голос, явно дававший понять, что ночь у нее тоже прошла неплохо.

– Привет, Надежда. Хотела узнать, все ли у тебя хорошо, – с учительской интонацией задала дежурный вопрос.

– Тебе наконец-то интересны грязные подробности того, что могут вытворять с прекрасной дамой двадцатилетние жеребцы?

– Ой, Надь, избавь меня от этого, – сморщившись , ответила ей.

Мое богатое воображение было всегда предметом ее подколов. Она не преминула в прошлый раз рассказать, когда мы сидели в кафе и ели салаты, что соус в ее тарелке напомнил ей о недавнем свидании с каким-то студентом хореографического училища. Только соус был на ее лице. Меня тогда чуть не вырвало, а салат и соус попали в мой личный черный лист продуктов питания. Как и целые бананы, и ещё некоторые фрукты.

– У меня все хорошо. Знаю, что ты волнуешься, но соплячков я уже отправила домой на такси. Юшу скоро приведет няня.

Юша- ласковое прозвище ее сына. Хороший и любимый малыш, которого по документам звали Алексей.

История его появления на свет совсем не такая радостная, как хотелось бы. Надя ещё в школьные годы влюбилась в женатика. Он тогда был красивым и статным мужчиной. Ей было 14, ему уже за тридцать. Первый мужчина, первая любовь. Этот самый педофил-любовник долго и упорно пудрил Надюшке мозги, рассказывая, что вот только чуть-чуть подождать и он разведется. По началу она была молодой и неопытной. Верила его словам, а потом просто привыкла к вранью. Шли годы. Она закончила университет, в который тот ее поступил, устроилась к нему на работу. За это все время успела сделать около шести абортов, так как дети были для него не вовремя и прочее и прочее. Шли не просто годы, а десятилетия этого вранья.

Когда Надя забеременела в седьмой раз, твердо сказала, что будет рожать. Тот начал причитать сначала, что она погубит его, потом угрожал. В итоге подруга попала с нервным срывом в больницу, где ее психику кое как подлатали и пустили в свободное плавание. Горе-папаша конечно же орал с пеной у рта,из которого вываливались уже вставные челюсти, что ребенка не признает никогда.

Родился Юша , но у Нади началась послеродовая депрессия и она попала в клинику неврозов второй раз. Мальчика я взяла к нам на время, так как у меня уже дети были относительно самостоятельные, да и все равно просили собаку или братика. Так что все оказались в выигрыше.

Я видела, как мучилась подруга. И однажды, не посоветовавшись ни с кем, прихватила переноску с малышом и отправилась на работу к жене этого придурка. У нее был свой салон красоты рядом с моим домом, так что и идти не так далеко надо было. Записалась на маникюр и радостно уселась к мастеру, предвкушая месть.

Ногти мне сделали очень хорошо и я попросила аудиенцию у директора, чтобы лично поблагодарить за прекрасное обслуживание. Поговорив с женой отца Юши, дала свою визитку,чтобы она обращалась, если потребуется консультация психолога, и вышла с видом победительницы на улицу. Сразу же набрала козлину и по видео связи сообщила, что если он не станет платить алименты и не купит точно такой же салон красоты моей безвольной и влюбленной подруге, то вернусь обратно и тотчас все расскажу его жене. Не просто расскажу, а даже и покажу.