Пророк. Месть прокурорше

– А как тебя надо называть? – Пророк вдруг отмер.

Улыбнулся почти привычно.

Чуть едко. Знакомо.

Вот так лучше.

Такая улыбка ему больше шла.

– «Моя госпожа» меня бы устроило. Но и на дикую суку я тоже согласна.

Он улыбнулся еще хлеще.

Искушающе.

Низ живота потяжелел.

– Продемонстрируешь, что звание заслуживаешь – без проблем. У тебя есть час до отъезда в город. Приступай.

Глава 5

Подъезд встретил меня пустотой и темнотой.

Света, как обычно, в нем не было. На лестнице лампочки перегорали быстрее, чем их успевали менять. А через грязные узкие окна вечерние лучи солнца почти не проникали уже.

Я поднялась до своей квартиры. Пнула дверь пяткой и прислонилась к ней спиной.

Все.

Хватит на сегодня. Больше не могу.

Надо прийти в себя.

В голове был полный трэш. Страшно мне было порой. Случалось. Но чтобы так…

Нет, такого со мной еще не было. От Пророка ощущение, что тебя размазывают, как масло по бутерброду. Только не мягкое, а из холодильника. Жесткое.

И все нутро так же скребет зубчатым столовым ножом.

На себя мне плевать. Привыкла уже.

Но вот Никитка…

Никитос – это другое. Его мне нужно защитить. Не для того я сына рожала на пятом курсе, а потом пахала как проклятая.

Не для того, чтоб его жизнь и будущее оказалось под угрозой.

Я на пару минут засмотрелась в никуда. А потом заставила себя встряхнуться. Ну, и чего я тут развалилась?

Расклеилась. Это поможет, что ли?

Вписалась в авантюру?

Значит, теперь делай.

На кухне я выпила два стакана воды, чтобы успокоиться. Не помогло. Давно заметила – помогает только душ. Горячий. Обжигающий. Чтоб до красной кожи.

Под ним голова прочищается.

И все лишнее вымывается вместе с водой. Сейчас это было как раз то, что нужно.

До ванны было два каких-то метра.

Не царские хоромы. Обычная двушка, со стандартными метрами. Совмещенный санузел напротив входной двери.

Я стянула кофточку. Бросила ее на пол в коридоре.

Следом отправила бюстгальтер. Юбку.

Не забыть бы потом туфли почистить. Уделала их напрочь, пока могилу себе рыла.

Кран фыркнул.

Выплюнул порцию сначала ледяной воды. А потом загудел ровно и мощно горячими струями.

Трусики повисли на краю стиральной машинки.

Я вступила под сильный поток.

Лицо вверх, глаза закрыты. Горячие капли обжигали, превращая весь страх в глухую злость.

Не помогает!

Я злилась только сильнее – на Пророка, на бывшую службу. На свою жизнь.

Бестолково.

Безрезультатно.

Понимала это, но сделать с собой ничего не могла.

Двадцать минут спустя вытерлась полотенцем. Но одеваться даже не стала. Плюнула на все. В своем доме имею право ходить голышом.

Все равно сын уже пять лет живет в училище почти постоянно.

Некого стесняться.

Моя территория.

Меня ждал телефон. Обернув полотенце вокруг груди, я села на диван в гостиной. Уставилась бездумно на экран.

Список, что продиктовал мне Пророк, я помнила наизусть. Эти люди – не просто имена. Они когда-то были частью моей работы. Моей жизни. Я их помнила.

Мы служили вместе.

Мы творили правосудие вместе. И доступ к базам у меня до сих пор был. И хоть я помнила… Проверить наверняка просто обязана.

Я вбила первое имя.

Трюков.

Мертв.

Так, спокойно. Второе. Алимханов.

Мертв.

Третье. Дуров.

Мертв.

Латыцкий.

Я больше не дышала. Просто проверяла одну фамилию за другой. И каждый раз – одно и то же: мертв, мертв, мертв.

Причины смерти – вот что было самым странным.

Анафилактический шок от плановой прививки на медосмотре. Внезапно развившаяся из обычного насморка пневмония. Судья Латыцкий умер от гангрены после простой операции на колено.

Долгая реабилитация после вполне стандартной операции.

Стандартной!

Но… Сепсис. Гангрена. Повторная операция. Смерть.

И все – быстро.

Подозрительно быстро.

Один за одним.

Это не могло быть совпадением. Медики? Но как тут замешаны врачи? И зачем?

Пальцы задрожали. Я отложила телефон, постаралась взять себя в руки. Если сидеть и таращиться в экран, ничего не изменится. Надо было поговорить с бывшим начальником.

Мне нужна информация как воздух.

Я набрала номер и дождалась, пока на той стороне не ответили.

– Какие люди! Настенька, дорогая, привет!

Голос был все тот же.

Ровный, мягкий, приторно-вежливый. Он всегда так говорил.

Особенно когда собирался соврать.

– Что-то случилось? Ты же явно не просто так звонишь.

– Добрый вечер, Егор Михалыч, – я невольно задрала верхнюю губу в подобии улыбки. Терпеть же его не могу, ну. – Скажите, а правда, что Пророк вышел?

– Вышел, Настенька. Но тебе не стоит о нем беспокоиться.

– В смысле, не беспокоиться? – нервы сдали сразу и к чертям. – Все, кто работал над его делом – покойники! Я одна осталась!

Бывший начальник тихо засмеялся в трубке.

– Настенька, девочка моя. Ты молодец. Отлично поработала. И, вижу, хватку не потеряла. Успокойся. Ты вовремя соскочила.

Я сморщилась от бешенства.

Нет, ну какой он мудак все-таки. И тон его снисходительный до тошноты бесит.

– Просто не лезь никуда, ладно? Не высовывайся. Пророка лишили всего. Ему быстро грабельки обрубят, если он дернется. Но ты все же не высовывайся. Посиди тихо. И все будет хорошо.

Я отключилась. Просто бросила трубку и отшвырнула телефон.

Он мне больше не начальник.

Имею право.

Сложила ладони горстью, уткнулась в них лицом.

Господи, как давно меня так культурно нахрен не посылали. Зато теперь окончательно стало понятно. Мое увольнение – не наказание.

Подачка.

Шанс свалить из системы. Забыть. Выжить.

Какое благородство со стороны Михалыча! Прям-таки спас мать-одиночку!

Пожалел?

Смешно!

И что значит – не высовывайся? Мне уже почти присунули по самые гланды. Тут совет «сиди тихо» не сработает.

Телефон снова зазвонил.

Я посмотрела на экран.

«Любимый мужчина».

Нет, у него бзик какой-то точно. После того, как я послала его с доказыванием статуса о дикой суке, он заставил меня сохранить его номер и даже сам подписал.

Меня передернуло.

Нельзя сбрасывать. Нельзя не отвечать. Но подраконить можно.

– Соскучился, милый? – я взяла трубку.

– Настюш, – голос на том конце был медовым. Слишком сладким, чтобы быть настоящим. – Как тебя довезли?

– Спасибо, прекрасно, – в тоже подпустила в голос сахара. – Твои урки были очень милыми. Особенно тот, блондинчик молоденький. Люблю таких.

Он хмыкнул.

– Настюша, не дергай судьбу за яйца. Я ревнивый.

Я закатила глаза.

Ну да. Доказать звание «Госпожа» я отказалась наотрез. Теперь придется терпеть его уменьшительно-ласкательное прозвище.

Меня словно толкнуло что-то.

Я встала с дивана. Полотенце раскрутилось, упало на пол. А я подошла к окну. Без штор.

Они где-то в стирке.

Давно.

– Тогда тебя ждут сложные времена, милый.

Пророк помолчал.

А потом сказал тихо. Проникновенным, но продирающим до костей шепотом:

– У тебя пять секунд, Настюш.

– На что?

– Чтобы отойти от окна с голыми сиськами. Или я поднимаюсь.

Глава 6

Когда я украдкой оглянулась уже в третий раз, мне самой стало плохо.

Так и до паранойи недалеко.

Но ведь есть от чего! Я не просто так сегодня разглядываю всех вокруг. Какого черта он вчера притащился под мои окна?

Соскучился?

Никак не смог расстаться?

Я поправила ремешок сумки на плече и презрительно покривила губы. Не стоит верить, что Пророк вдруг воспылал чувствами к отдельно взятой бывшей прокурорше.

Любовь с пятидесятого допроса, ага.

Нет уж. Я для него – своеобразный бизнес-проект. Раз уж он даже был готов дать мне денег, ему реально очень важно получить этот загадочный списочек из дела.

И мне надо быть готовой, что он будет за мной присматривать.

Чтобы не сбежала.

Не соскочила.

Уррр.... Бесит нереально. Но выбора нет. Ради сына побуду собачкой на поводке. Главное – быть постоянно на виду у людей. Не оставаться одной.

И в то же время…

Я ему отчего-то верю.

Пророк человек слова. Если я ему помогу – он отстанет. Исчезнет. Я не могла объяснить это чувство. Но оно было. Ну, не гад он. Преступник, убийца, в конце концов.

Но не подонок.

Как так у него получается – без понятия.

Но интуиция меня редко подводила. Опыт никуда не денешь.

По пути на остановку стоял круглый ларек кофейни. И я к нему почти подбежала.

– Доброе утро, – парень с розовыми волосами и с туннелем в ухе окинул меня равнодушным взглядом. – Раф? Латте? С ванилькой или фисташкой?

– Двойной эспрессо, – я показала ему зубки в улыбке. – С перцем.

– Ого.

Мне вдруг стало весело.

Ну да, выгляжу-то я сейчас как обычная женщина. Светлое платье. Гриву свою рыжую уложила даже с утра. Глаза немного подрисовала.

На бывшего прокурорского работника не тяну уже.

Спрятала сучность.

И от этого сплошная польза. Больше доверяют. Да и Володька, может, снизит градус своих подозрений.

Его обмануть – задачка.

Но нельзя позволить ему узнать о шантаже Пророка. Он же бросится меня спасать. И будет только хуже.

Всем.

В автобусе я прижалась спиной к поручню. Отвернулась в окошечко, цедила кофе из стаканчика.

И думала.

– Слышь, красивая, – рядом материализовался какой-то пахучий субъект. – Познакомимся?

– С тобой, что ли? – я посмотрела внимательно ему в лицо.

– А чо, не хорош?

Парень откровенно навязывался.

И да, от него пахло. Но не перегаром. Чистым свежаком. Да и на пьяного он не походил. Слишком легко получалось разговаривать.

Слишком ясным был взгляд.

Я улыбнулась.

Ну, Пророк. Надо лучше со своими людьми работать. Пусть не просто рот водкой полощут. Вживаться в роль надо.

– Привет хозяину, – я отступила от мужика и нырнула в раскрывшиеся на очередной остановке двери.

Я знала, что он не будет меня догонять.

Он свое задание провалил.

Из автобуса я выскочила на одну остановку раньше, чем нужно было. Но это даже к лучшему. Успела еще раз обдумать будущий разговор с Вовкой.

Но возле отдела все планы рухнули.

Желтая реанимационная Газель накручивала свои мигалки.

Сердце сжалось от неясной тревоги. Нехорошо. Не к добру. Слишком много всяких разных совпадений стало происходить.

Я пробралась через редкую толпу зевак на тротуаре.

Хотела подойти к крыльцу, но остановилась раньше. У лавки-курилки. На ее щербатых досках – следы крови.

– Привет! – я ухватила за рукав бегущего мимо оперативника. Не помню даже, как его зовут, но лицо знакомое. Встречались. – Что у вас тут?

– О, привет! – он тоже явно не смог меня вспомнить быстро. Но то, что я своя – понял. – Володьку Потехина какой-то урод на заточку посадил, прикинь? Ювелирно причем. Как будто из девяностых привет передали.

Он покачал головой.

А я расслабила от ужаса пальцы.

Жесткая ткань форменной куртки полицейского выскользнула. И он, подумав, что разговор окончен, побежал дальше.

Заточка, значит…

Как вовремя-то, а…

В толпу, к дверям скорой я не полезла. Не нужно лицом светить особо. А вот к водителю Газельки подошла.

– Здравствуйте.

– Ну? – неприветливо глянул он.

– Скажите, куда повезете?

Я вцепилась в край оконного стекла пальцами. Давай, облегчи мне задачу. Так будет быстрее.

Водила врубил передачу. Ткнул кнопку сирены, и она послушно взвыла над нашими головами.

– В пятую городскую.

Я едва его расслышала.

И если честно, уже почти испугалась, что он мне не ответит. В общем-то, не должен был. Я же не родственница, раз тут стою в сторонке.

А прохожим такая информация не разглашается обычно.

Но мне повезло. Может, дядька что-то такое в моих глазах увидел. То, что я изо всех сил пыталась сдержать внутри.

Так ведь не бывает, да?

Только я попросила друга о помощи, как его сажают на перо. Прямо перед нашей встречей. Ну да, ну да. Я ведь наивная девочка. Связи не пойму.

Только начерта Пророку это?!

Он ведь сам похерил наш шанс выудить информацию из дела!

Поднимая пыль и завывая, Скорая развернулась прямо через полосу. Помчалась вдоль улицы, увозя моего друга в больницу.

И мне тоже туда надо.

Мне надо увидеть Володьку. Хотя бы что-то узнать. Потому что это я его подставила. Из-за меня все случилось.

Но все равно что-то не клеилось.

Чутье следователя не давало покоя. Где-то я ошибаюсь. Не сходится. Нелогично. Не хватает информации.

Я метнулась к дороге.

Вскинула руку вверх. И через минуту рядом остановился потрепанный Рено.

– Куда вам, девушка?

– В пятую городскую больницу! – я рухнула на заднее сиденье.

– Пятьсот будет.

– Поехали!

Машина дернулась вперед. Я бросила последний взгляд на злополучный отдел полиции.

Якобы пьяный парень из автобуса стоял на углу и провожал меня взглядом.

Что ж, Божко Илья Вадимович…

У меня есть к тебе вопросики.

Глава 7

Я привычно увернулась от распашных дверей приемного покоя.

– Девушка, к вам привезли офицера полиции с проникающим, – я навалилась грудью на стойку регистраторов. – Где он сейчас?

– А вы кто? – девица с длиннющими наращенными ресницами чуть растерялась от напористого тона.

– Прокуратура!

Я ткнула ей в лицо корочками.

Старыми.

Уже недействительными. Я их, вообще-то, сдать должна была при увольнении. Но там такая ситуация сложилась…

А я напоминать не стала никому. Оставила у себя.

Да и не для себя ведь пользуюсь!

Друга хочу защитить. Так что совесть моя спокойно спать будет. Даже не всхрапнет.

– Так, так, сейчас, – девица зашуршала бумажками. – Он сейчас на операции в хирургии. Сразу забрали. Ждать будете?

– Да, – я поджала губы. – Подожду.

Я отошла от стойки. Что делать-то? Просто слоняться и ждать? С ума так сойти можно.

Где хирургическое отделение в «пятерке» я помнила.

Доводилось тут самой поваляться с аппендицитом в свое время. Так что ноги сами понесли куда нужно.

И медсестер упрямых в этом отделении я тоже помнила.

– Девушка, я вам еще раз повторяю, всю информацию вам даст врач! Ждите!

– Я подожду, – я улыбалась, но желание было немножко встряхнуть визгливую дамочку в белом чепчике. Так, чтобы кудри торчком встали. Адреналин никак не отпускал. – Но вы же меня тоже поймите. Я же не для себя спрашиваю. Служебная необходимость. Ну? Вы же обязаны содействовать сотрудникам. Так жаловаться не хочется, честное слово.

Медсестра на посту сложила губки бантиком и нахмурилась.

Взяла раздраженно еще полупустую историю болезни:

– Потехин Владимир Михайлович. Ваш?

– Да, – я затаила дыхание.

– Так. Скорая привезла с проникающим ранением острым предметом в область печени. Клинический диагноз: проникающее ранение брюшной полости с повреждением левой доли печени. Массивное кровотечение. Состояние ближе к тяжелому. Еще надо что-то?

– Да, – выдохнула я. И спохватилась. – Нет. Нет, простите. Долго операция продлится?

– Вот тут уже как хирурги сделают, – постовая сестра пожала плечами. – Больше я вам ничего не скажу. Хотите результат – ждите.

Я закусила губу.

Отвернулась от нее. Пробормотала спасибо не глядя и отошла.

Она права. Чем она мне еще поможет? Теперь уж только молиться на руки врачей и крепкое здоровье Володьки.

Я спустилась на улицу.

Отошла в больничный скверик. Села на лавку. Напряжение никак не хотело уходить. Да и не уйдет, я точно знаю.

Так всегда было, если я за кого-то из своих переживала.

Я подскочила. Дошла торопливо до больничных ворот. Купила себе стаканчик кофе и пачку сигарет.

Хотя бы немножко…

Немножко расслабиться. Хотя бы попробовать.

От табачного вкуса на языке сразу же затошнила. Фу, гадость! Ну вот не курила же уже столько лет. Зачем опять?

Я раздраженно выбросила тлеющую сигарету в урну.

Так.

Включаем мозги.

Дело – дрянь. Откровенно и очевидно. Коллеги под могильными плитами. Бывший начальник мягонько посоветовал не совать свой нос куда не просят.

Нехорошо.

Это не забота.

Это – предупреждение. Чтобы не рыпалась. Не начала копать.

А почему он не хочет, чтобы я начала это делать? Потому что боится, что я что-то найду. Он же меня знает. И теперь я ясно вижу, что дело Пророка было слепленным.

Меня пять лет назад вокруг пальца обвели.

Как сраную практикантку.

Я достала еще одну сигарету и зло щелкнула зажигалкой. Да тьфу же!

Зараза!

Пророка не просто так за решетку убрали. И очень быстро лишили всех воровских регалий. Он мешал.

Только кому? И чем?

И Володька…

Я тихонько всхлипнула.

Друга я подставила. Если он не выживет, то у него только мать останется. Детей не было. А жена сбежала давно. Не вынесла тягот ментовской службы. И будет старушка доживать одна-одинешенька.

И только я буду в этом виновата.

Я растерла злые горячие капли по щекам.

Швырнула пустой стакан из-под кофе в урну. Поправила платье, выпрямила спину.

Надо держаться.

В таких случаях не ныть надо. Мстить.

Я снова поднялась в хирургию. Проходила как тигрица в клетке по коридору отделения еще минут сорок.

– Девушка, – меня окликнула медсестра. – Вон ваш хирург.

Я рванула как пуля.

– Тяжелый он, сами понимаете. Очень большая кровопотеря, – перед врачом тоже пришлось махнуть удостоверением. – Даже удивительно, что довезли, если честно. Теперь только наблюдать.

– К нему можно? – я едва дышала, чтобы не разреветься.

– Вы что? Он в реанимации.

– Мне надо!

– Он сейчас для вас бесполезен, товарищ прокурор. Он в коме. Ждите, пока выведем.

Надо же, даже должность успел прочитать.

Внимательный.

Я осеклась. Не буду нарываться. Мало ли.

На вопрос о прогнозе врач тоже развел руками. Все зависит от Володьки и резервов организма. А пока – надеяться.

Уйдя в самый дальний угол скверика я все же проревелась.

Зло.

С подвываниями.

Пообещала, сама не зная кому, что я обязательно найду эту скотину. Найду и сама глотку перегрызу. Нет тут никаких совпадений. Если будет надо – даже у Пророка помощи попрошу.

Хотя, по-доброму, он и так должен это сделать.

Цепочку он запустил.

Ощущение, что я что-то упускаю, грызло уже немилосердно. Чего-то я не замечаю.

Утерев лицо платком, я опять поймала бомбилу. Не стала спорить с ценой, просто протянула ему купюру.

И всю дорогу до дома задумчиво кусала собственный ноготь.

Надо собрать мозги в кучу. Отбросить эмоции и страхи. И просто все трезво разложить. Как раньше я это делала. Такой подход дает хороший результат.

Я нырнула в подъезд.

Фыркнула на отсутствие света и нащупала рукой перила.

Мгновенный рывок за шею. Захват по всем правилам русского боя. И я стою, прижатая щекой к противной побелке на стене.

– Ну что, моя милая, много сегодня разнюхала?

Глава 8. Пророк

Между указательным и средним пальцем сгустком огня взорвалась боль.

– Сука!

Не отдернуть руку, не выпустить ее из захвата оказалось дьявольски сложно.

Бешеная, точно!

Выцеживая мат сквозь зубы со свистом, я дотянулся до источника боли. Обхватил острую полоску металла и выдернул из себя.

Кровь упругим толчком плеснула наружу.

Залила и меня, и эту охуенно психическую Думскую.

Она дернулась. Попыталась поймать момент слабости, чтобы вывернуться.

– Да вот хер ты угадала, моя хорошая, – пришлось ее еще поддавить. Размазать аппетитную щечку по грязной стене. – Что это за хуйня?

Я поднес ее оружие к глазам.

Блядь, пилка!

Обычная женская пилка для ногтей! Когда только достать успела? Не в трусах же она ее носит?

– Какого хера тебе надо, Пророк?

Кисть рвало болью, но я улыбнулся. Сто процентов больная.

Как я сам.

Боится, аж дрожит. Кровью моей уже испачкалась. Но лицо держит. Даже улыбаться в ответ пытается.

– Соскучился, – я навалился на стройное женское тело.

Прижался к ней. Пахнет она как сам секс. Одного прикосновения достаточно, чтобы член встал.