Аферисты

Мария Лиговская

Аферисты

Глава 1. Рубиновая слеза

– Граф, вы так прекрасно танцуете! – воскликнула герцогиня.

– Благодарю вас, мадам, – ответил молодой человек, изящно обнимая свою партнёршу за талию, – Но похоже, Вас это удивляет?

– Ах нет, что вы! Я лишь восхищаюсь вашим умением танцевать. И очаровывать дам…

– Вы очень любезны, – молодой человек улыбнулся белоснежной улыбкой и грациозно закружил даму в вальсе.

Действительно, герцогиня Гассет была необычайно щедра на комплименты в этот вечер, особенно для графа де Линетти. Эта загадочная фигура уже давно не давала покоя столичным барышням. Ещё бы! Новый посол Никтоса в Эребии молодой граф Артур де Линетти слыл красавцем и сердцеедом. К тому же он был холост, что делало его ещё привлекательнее в глазах местного общества. Граф прибыл в Эребию несколько дней назад, и столичный губернатор герцог Гассет не стал упускать возможность устроить в его честь пышный приём, чтобы воочию увидеть загадочного дипломата. К несчастью, почти сразу по прибытии граф слег с горячкой. Герцог был удручен и подавлен. Казалось, план женить одну из дочерей на богатом и знатном иностранце пошёл насмарку. Но судьба ему улыбнулась. В назначенный день неожиданно для всех граф де Линетти почтил прием губернатора свои присутствием.

Надо отдать должное, молодой человек выглядел превосходно даже несмотря на недавнюю болезнь. Он сразу очаровал местное общество, преимущественно его женскую часть. Что касается жены губернатора, она была просто в восторге. Молодой человек тоже проявлял недвусмысленный интерес к хозяйке дома. Время, свободное от светских разговоров, граф посвящал губернаторше. С ней одной он танцевал почти все танцы, вызывая этим недовольство женской публики.

– Замужняя женщина, а ведёт себя, как публичная девка! – шептались за спиной разозленные светские львицы, лишённые возможности потанцевать с графом.

– Бедный мальчик, ясно же, что он с танцует с этой коровой лишь из вежливости.

– Да-да, вы совершенно правы, душенька. Тут и слепому видно, что она ему совсем не нравится.

Однако поведение графа говорил об обратном. К большому неудовольствию герцога, между его супругой и молодым человеком велась столь оживленная беседа, что он едва сдерживал свою ревность. Ясно было, что этот прохвост с ней флиртует. С его женой, черт подери! А она? Смотрит на него чуть ли не с обожанием, уже и забыла, что они с мужем собирались сосватать за графа одну из дочерей. Очарование молодым человеком сменилось у Гассета тупым раздражением. Он угрюмо следил глазами за танцующей парой, отхлебывая вино из бокала.

А вот герцогиня Гассет был в этот вечер просто счастлива. Она даже будто помолодела. Очарованная молодым графом, губернаторша не замечала ничего вокруг: ни злобных взглядов мужа, ни сердитых перешёптываний за спиной, ни осуждающе глядящих дочерей. Герцогиня, конечно, не была красавицей. Но в этот вечер она была уверена в своей неотразимости. Ведь на её шее красовалось знаменитое колье «Рубиновая слеза», подаренное мужем по случаю дня её рождения. Хотя губернатор предлагал на этот приём отдать колье Сесилии или Джорджии, чтобы сделать одну из них центральной фигурой бала, жена была непреклонна. Герцогиня Гассет ни с кем не собиралась делить своё главенствующее положение на приёме, даже с родной дочерью. Это её звездный час. Пускай за спиной шепчутся эти завистливые дуры, пусть ревнивый муж напьётся с досады, этот вечер она проведёт так, как хочет она. Если бы в эту минуту граф де Линетти предложил ей бросить мужа и бежать с ним хоть на край света, герцогиня ни на секунду не задумываясь согласилась бы.

Но вот вальс окончился и пары пошли к столу, разделить скромную трапезу скромного государственного служащего, как любил говорить губернатор. Однако из скромного в обеденной зале были лишь служанки. Всё остальное отличалось роскошью и изобилием. Стол ломился от различных блюд, лежавших на серебряных тарелках, вся зала была убрана изысканными цветами, а люстра, отражавшаяся в многочисленных зеркалах, сверкала как огромное солнце.

Гости расположились за столом, губернатор сел во главе. Граф де Линетти прошествовал к столу под ручку с сияющей от счастья герцогиней. Усадив свою даму справа от губернатора, молодой человек сел рядом с ней.

– Дорогой граф, – маскируя злобу любезностью, сказал хозяин приёма, – Я прошу вас как почетного гостя сесть слева от меня.

– Благодарю вас, ваша светлость. Но, если вы, конечно, не против, был счастлив соседствовать с вашей прекрасной супругой.

Герцогиня Гассет вспыхнула. Немного опешив от такой, по его мнению, дерзости, губернатор заговорил:

– Да, но по этикету…

– Да кого он волнует! – перебила его жена, глядя с обожанием на молодого графа, – Если дорогому гостю угодно занять это место, просто неприлично мешать ему.

«Я тебе покажу, что такое неприлично!» – в сердцах подумал губернатор, но сдержался. Как никак, проведя много лет при дворе, он научился скрывать свои истинные чувства и демонстрировать лживые, если видел в этом какую-то выгоду. В конце концов, скоро граф уедет, и в их доме снова воцарится покой и благопристойность. А быть знакомым с самим Артуром де Линетти и пользоваться его благосклонностью (в чем губернатор не сомневался) было очень полезно.

Ужин был в самом разгаре, когда к губернатору подошёл слуга и тихо, чтобы не слышали гости, сообщил, что пришёл слуга графа де Линетти и просит его принять.

– Ты ничего не путаешь? Зачем я понадобился его слуге?

– Не могу знать, – пожал плечами слуга.

Почуяв неладное, губернатор решил уделить время слуге графа.

– Как, вы нас оставляете, ваше сиятельство? – спросил граф поднявшегося было губернатора.

– Да, знаете, по службе, – соврал тот, – Всё время отвлекают.

– Конечно, такая высокая должность. Должен заметить, Вашей супруге необычайно повезло с мужем.

Герцогиня расплылась в блаженной улыбке. Криво улыбнувшись, губернатор попросил извинения у гостей и вышел из залы. В кабинете его ожидал чопорно одетый слуга, в руке он держал запечатанный конверт. Увидев хозяина дома, слуга проворно вскочил и поклонился.

– Что Вам угодно? – холодно спросил губернатор.

– Меня послал граф де Линетти. Он велел передать вам это письмо и на словах ещё на словах принести от его имени глубочайшие извинения, что он не смог присутствовать на званом вечере.

– Как не смог? – злобно воскликнул Гассет, – А кто же тогда весь вечер флиртует с моей женой?

– Быть этого не может… – удивлённо протянул управляющий.

Слуга недоуменно переводил взгляд с губернатора на управляющего, не зная, что говорить.

– Скажи-ка мне, голубчик, – начал герцог, забирая из рук растерявшегося слуги письмо, – А где сейчас твой господин?

– Граф сейчас в гостинице, – заверил слуга, – Он очень болен и почти не встаёт с постели.

– Тааак… Значит наш гость – мошенник? – спросил Гассет у управляющего.

– Вполне может быть, – отозвался тот, – Скорее всего так и есть – авантюрист. Но зачем он здесь? Что ему нужно?

– Известно что – рубиновая слеза!

– Что вы прикажете предпринять, сэр?

– А что тут можно приказать? – взорвался герцог, – Схватить сейчас же этого прохвоста и вызовите полицию! Ну что ты стоишь, остолоп? Мигом!

– Простите, ваша светлость, но вам не кажется, что это вызовет большой скандал?

– И что же?

– Может будет разумнее дождаться окончания ужина и когда гости будут расходиться пригласить этого «графа» к Вам в кабинет, не вызывая ненужных подозрений и там уже сдать его полиции с рук на руки. А пока, если не возражаете, я бы поговорил с тем человеком, которого наш гость выдаёт за своего слугу.

– Ну в целом мысль хорошая. Да, Дэшвуд, твоё благоразумие меня не раз выручало, – сказал губернатор, по-дружески похлопал его по плечу, – Действуй. А я постараюсь отвлечь внимание нашей «птички», что не вздумала раньше времени улететь.

Гассет с удовольствием потёр руки, предвкушая, как перекосит лицо лже-графа, когда его заберут гвардейцы. Он также представлял разочарование жены, когда та узнает, на чьи знаки внимания она польстилась. Но пока ему предстояло ещё пол ужина быть любезным с этим прохвостом, которому так бесстыдно весь вечер строит глазки герцогиня. Вернувшись в залу, губернатор прежде всего посмотрел на шею жены, чтобы удостовериться, что драгоценность на украдена. Нет, она была на месте. Ну что ж, видимо этот мошенник неглуп, не хочет красть рубин в то время, когда его пропажу сражу заметят. Скорее всего хочет «свистнуть» украшение при прощании. Не дождётся!

По мере того, как ужин подходил к концу, настроение ревнивого губернатора всё более улучшалось. Он даже начал снисходительно смотреть на флирт жены и «графа-де-Линетти-второго». Примерно через полчаса в залу вошёл управляющий, покачав головой в ответ на вопросительный взгляд своего хозяина, он встал возле колонны, спокойно наблюдая за ужином. «Значит его сообщник молчит, – подумал герцог, – Ну что ж, пускай, не наша забота, с ними разбираются гвардейцы». Наконец подали десерт. Но тут самозванец неожиданно встал, с явным намерением уйти.

– Как, милый граф, неужели Вы нас покидаете? – всполошился Гассет.

– О нет, ваше сиятельство, что Вы! Мне лишь нужно дать некоторые распоряжения своему слуге. Я сейчас вернусь.

Как только граф отошёл от стола, герцог подал знак управляющему, чтобы тот шёл за ним, прошептав одними губами: «Не упусти мерзавца!». Управляющий уверенными шагами последовал за графом. Тот, казалось, очень хорошо ориентировался в доме губернатора. Пройдя несколько коридоров, он стал спускаться по чёрной лестнице. Спустившись вниз на несколько пролетов, самозванец остановился, поджидая кого-то. Поравнявшись с ним, управляющий спокойно спросил:

– Дело сделано?

– Разумеется, – улыбнулся молодой человек, – Как договаривались.

Он протянул управляющему большой рубин на тонкой золотой цепочке.

– Я подменил его пока танцевал с губернаторшей. Теперь у неё на шее подделка, а это, – самозванец кивнул на камень, – самый что ни на есть подлинник.

– Отлично, – злобно усмехнулся Дэшвуд, отправляя драгоценность во внутренний карман.

– Я свою часть выполнил, – заявил молодой человек, – Теперь твоя очередь.

– Ну разумеется, Франсуа.

С этими словами он схватил сообщника за руку, заломив её за спину, и нанёс прицельный удар в ногу, от чего тот застонал.

– Я знал, что ты та ещё крыса, – сквозь боль прошипел пленник, – Но не подозревал, что ты так глуп.

– Нет, приятель, это ты глуп. А я просто избавляюсь от сообщника и это на мой взгляд более чем разумно.

– Я ведь тебя выдам. Если, конечно, ты не решишься меня убить, что более чем маловероятно.

– Ещё не хватало марать об тебя руки самому, – презрительно заявил Дэшвуд, – Есть и другие способы.

Молодой человек молча выслушал это неожиданное откровение и, казалось, был нисколько не удивлён.

– А ты поверь, что было бы намного лучше и безопасней для тебя рассчитаться со мной как условлено.

Не удостоив сообщника ответом, Дэшвуд грубо толкнул его, бросив презрительно «Шагай!». Молодой человек, хромая, пошёл вперёд.

– И всё-таки, как ты собираешься выкручиваться? – со спокойным любопытством спросил он, пока управляющий вёл его запутанными коридорами, – как объяснишь хозяину, куда делись пленники? Или, если уж на то пошло, почему они так сказать… немного неживые?

Дэщвуд не ответил.

– Да в общем-то объяснение придумать несложно, – как бы сам с собой принялся рассуждать пленник, – Но, как бы то ни было, семя сомнения в душу губернатора это посеет. Если облажаешься ещё раз – он припомнит этот случай и поверь не спустит тебе очередной промах.

– Заткнись и топай! – злобно отозвался управляющий.

Доведя молодого человека до одной из подсобок, он плотно связал его руки за спиной заготовленной веревкой и толкнул его вовнутрь со словами:

– Даже не пытайся бежать отсюда. И кстати, – Дэшвуд достал из кармана рубин и осмотрев его, сказал с наглой усмешкой, – спасибо за подарок, Франсуа. Ты отлично сыграл свою роль.

С этими словами Дэшвуд с шумом закрыл дверь кладовки и несколько раз повернул ключ в замке. В это время к подсобке подошёл рослый парень с огромными ручищами и угрюмым видом.

– Тебя никто не видел? – спросил парня Дэшвуд через плечо, отправляя ключ во внутренний карман.

Тот молча помотал головой.

– Отлично. Будь уверен, сюда никто не зайдёт. Сейчас я уйду, а минут через 20 ты выкинешь обоих мерзавцев из окна. Скажем герцогу, что аферисты смогли выбраться из подсобки, но погибли при попытке бегства.

– А я? – наконец подал голос парень.

– Поставь себе пару синяков, сделай небольшой порез ножом…ну придумай что-нибудь, не дурак. Скажешь, что они напали вдвоём со спины, и ты не смог ничего сделать. Если что, я тебя прикрою.

– Ладно, – неохотно отозвался парень, – Сделаю.

– Отлично. Дерзай, Харвин.

Глава 2. Прощание графа де Линетти

От грубого толчка своего недавнего сообщника Найджел Хаген повалился на пол.

– Ай, да осторожней! – послышался недовольный возглас.

– Чаки, и ты здесь? – отозвался бывший граф.

– Здесь, где же мне ещё быть! – фыркнул экс-слуга «Артура де Линетти», – Кажется всё пошло прахом, братец?

– Не говори ерунды. Всё идёт как надо.

– Только не говори, что ты это предусмотрел и то, что мы оказались запертыми в каком-то чулане, входит в твой блестящий план.

Найджел не впервые оказался в столь щекотливой ситуации, да ещё и со связанными руками. Повозившись с минуту, он избавился от пут. Покончив с веревкой, молодой человек неуклюже поднялся на ноги и, достав из кармана небольшой огарок и спичку, зажег фитиль.

– Этого должно хватить. Вот, подержи, – Хаген протянул свечу брату.

– Сначала развяжи меня, умник! – раздражённо отозвался Чаки.

– Ах да, сейчас.

Поставив свечу на одну из многочисленных полок, Найджел принялся развязывать сообщника.

– В хорошем плане, милый брат, – попутно объяснял он, – всегда должно быть несколько возможных вариантов. В идеале три. Ты ведь знаешь, Он любит Троицу.

– Хочешь сказать, – отозвался Чаки, потирая затекшие запястья, – Что это был один из возможных вариантов?

– Почти. Я не доверял Дэшвуду и не исключал возможности, что он кинет нас с деньгами и попытается подставить. От таких людей как он всегда стоит ждать подставы.

– И тем не менее ты отдал ему рубиновую слезу! – страдальчески, почти со слезами в голосе воскликнул Чаки.

– И не думал, брат, – улыбнувшись, Найджел вынул из кармана и поднёс к свету ярко-красный камень на золотой цепочке.

– Быть того не может! – радостно воскликнул Чаки, – Значит, ты надул Дэшвуда!

– Так было задумано изначально. Он думал, что нанял двух мошенников, чтобы они украли для него рубин. А в итоге он лишь открыл нам гостеприимные двери губернаторского дома и снабдил необходимой информацией. Однако за предательство своего господина он поплатится.

– Предательство господина! А за предательство коллег он не должен поплатиться?

– Всему своё время, Чаки. А теперь нужно выбираться отсюда. Посвети мне.

Пока Чаки держал свечу возле замочной скважины, Найджел умело орудовал предусмотрительно захваченной отмычкой.

– А если он оставил кого-то следить за дверью? – тихо спросил Чаки.

– Ну разумеется – Хаген-старший весело подмигнул брату, а тот от страха едва не выронил свечу.

– Да успокойся ты, дурень, этот кто-то – мой человек. Соображаешь?

– Поражаюсь твоей предусмотрительности, – вздохнул Чаки, – Сколько лет промышляем этим, а я всё никак не могу привыкнуть.

– Ты просто ещё слишком молод… Готово!

Последнее движение отмычкой и дверь с тихим скрипом поддалась. Найджел аккуратно высунул голову, затем, убедившись, что в коридоре никого нет, кроме рослого парня, выбрался наружу из своей темницы.

– Здравствуй, Харвин, – приветствовал он «часового».

– И тебе не хворать, – ответил парень, – Ты был прав, Дэшвуд всё сделал точно так, как ты говорил.

– Ну и отлично. Ты, надеюсь не передумал?

Парень отрицательно покачал головой.

– Чудно, – улыбнулся Найджел, – Тогда приступим. Чаки, помогай.

С этими словами Найд со всей силы ударил парня по лицу. Тот легонько завалился в сторону, но не издал ни звука. Чаки обомлел. Тем временем его брат наносил Харвину удары, от которых тот даже не думал защищаться или хотя бы уворачиваться.

– Да что ты стоишь? Присоединяйся, всё оплачено, – сказал Найджел Чаки.

Тот продолжал стоять, недоверчиво глядя на эту странную сцену.

– О мой Бог, – проговорил Хаген-старший, театрально закатывая глаза, – Дэшвуд хочет убить нас, инсценировав побег и несчастный случай. Мы поможем ему отчасти – сбежим, инсценировав нападение на старину Харвина. Ибо нам незачем подставлять своих друзей.

– Угу, – глухо отозвался «друг», вытирая рукавом кровь с разбитого Найджелом лица.

– Ну, думаю, хватит, – сказал тот, – Теперь, Чаки, давай верёвку.

Тот наконец вышел из оцепенения и, быстро забежав и подсобку и отыскав там верёвку, ту самую, которой он был связан минуту назад, отнёс её брату. Тот ловко опутал путами здоровенные руки Харвина.

– Вы уверены, что он клюнет? – угрюмо спросил тот.

– Придётся. Даже если и заподозрит что-то, доказательств нет. На худой конец, можешь припугнуть, что расскажешь герцогу о его делишках. В общем, сообразишь. Ну, спасибо за помощь, Харвин. Удачи.

Найджел по-дружески подмигнул парню и потянул Чаки за руку, уводя его дальше по коридору в темную неизвестность.

– А что теперь? Куда нам? – тревожно спросил Хаген-младший.

– Ты сейчас спустишься на первый этаж по чёрной лестнице. Третья дверь справа – выход на конюшню. Иди туда и запрягай наших лошадей. Только не суетись, веди себя естественно.

– А ты? Что ты задумал, Найд?

– Обо мне не беспокойся. Не может же граф де Линетти уйти, не попрощавшись.

– Хорошо, брат. Удачи тебе!

– И тебе, брат. Встретимся.

С этими словами, Найджел повернулся и решительно пошёл к по направлению к главной лестнице.

В это же время Дэшвуд, уже успевший спрятать рубин в одном из тайников своей комнаты, стоял возле той же колоны что и двадцать минут назад и с удовольствием думал, как распорядиться выручкой с продажи рубина. Предусмотрительный управляющий уже договорился с одним ювелиром-перекупщиком, что за знаменитую драгоценность он получит полмиллиона фунтов. Что в дальнейшем перекупщик собирался делать с камнем, Дэшвуда не волновало. А вот на вырученные деньги у него были большие планы. Он намеревался переждать пока вся эта шумиха вокруг подмены рубина (если она, конечно, вскроется) поутихнет, потом выйти в отставку, уехать на юг и купить там уютную виллу для богатой, сытой и спокойной жизни. В любом случае он больше не будет никому прислуживать. Довольно он угождал богатым и знатным, теперь его очередь оказаться на их месте.

В общем настроение управляющего было чудесным. Что же касается его хозяина, достопочтенного губернатора, то его настроение также было более чем приподнятым. С того самого момента, как Дэшвуд сообщил, что граф де Линетти почувствовал себя плохо и вынужден был отбыть в гостиницу, за что приносит искренние извинения радушным хозяевам (при этом управляющий незаметно подмигнул Гассету), достопочтенный чиновник явно приободрился. Чего нельзя было сказать о его супруге, которая даже не пыталась скрыть своё разочарование внезапным уходом молодого кавалера и досаду.

Герцог, сделав щедрый глоток вина, обратился к жене:

– И как вы находите графа де Линетти, дорогая?

– О, это самый замечательный, тактичный, обходительный человек из всех, кого я знаю! – восторженно отозвалась герцогиня Гассет, – Как жаль, что он так скоро покинул нас и даже не попрощался, – добавила она с упавшим голосом.

– Что ж, видимо мне придётся разочаровать вас, моя милая, – шёпотом заговорил губернатор, – твой ненаглядный граф – самозванец и авантюрист.

– Не может быть! – воскликнула губернаторша.

– Тише, дура, на нас люди смотрят! Веди себя естественно и не привлекай ненужного внимания, – прошипел он, улыбаясь гостям.

– Но это невозможно! – уже тише отозвалась герцогиня.

– Может уж поверь, как только закончится ужин, ты сама во всём убедишься. Я уже вызвал гвардейцев.

Наслаждаясь впечатлением, которое эта новость произвела на герцогиню, губернатор демонстративно переключился на светскую беседу с одним банкиром.

А между тем Найджел, немного прихрамывая, направился прямиком в кабинет губернатора. Редкие слуги, встречавшиеся на его пути, вежливо кланялись и спрашивали, не угодно ли его светлости что-нибудь, на что граф отвечал отказом. Конечно, кто бы мог заподозрить этого великосветского франта в чём бы то ни было? Недаром Хаген считал себя отличным актёром. И хорошим аферистом, что тоже было лишено доли правды.

Убедившись, что поблизости никого нет, Хаген без особых усилий отомкнул изящную дубовую дверь, зашёл в кабинет, плотно прикрыв её за собой, и закрылся изнутри. Оказавшись в поистине роскошном кабинете герцога Гассета, Найджел не смог удержаться от молчаливого восхищения. Осмотревшись, нежданный посетитель обнаружил, что «скромный государственный служащий» жил воистину на широкую ногу: шкафы из красного дерева были плотно заставлены книгами в дорогих обложках (и что-то подсказывало Хагену, что подавляющее большинство из них так и не было ни разу открыто, ни говоря уже о прочтении), на стене висели безвкусные полотна кистей Эдгара Малеви в богато украшенных массивных рамах, под потолком висела хрустальная люстра внушительных размеров, на столе стояла позолоченная чернильница и перо, оправленное в золото и инкрустированное маленькими сапфирами. Именно письменные принадлежности особо привлекли к себе внимание Найджела.

Он достал из кармана спичку и, чиркнув ей по шершавой обложке лежавшей рядом книги, зажёг свечу в аляповатом канделябре. Подойдя к столу, Хаген по-хозяйски устроился в кресле, положив ноги на столешницу. Небрежно откинув крышечку чернильницы, он взял драгоценное перо и начал выводить на плотной гербовой бумаге прощальную записку радушному хозяину.

«Ваша светлость! Я крайне признателен Вам за приятный вечер и за оказанное мне гостеприимство. Отдельную благодарность прошу передать Вашей очаровательной супруге, так усердно занимавшей меня весь вечер. Простите, что вынужден был покинуть Ваш приём до его окончания. По независящим от меня причинам я вынужден уйти раньше, отдав предпочтение личному прощанию письменное. Примите же ещё раз мою глубокую благодарность и признательность.

Отдав дань вежливости, перейду к делу. Ваша светлость, считаю своим долгом доложить, что управляющий вашим домом и имением мистер Дэшвуд -мошенник и вор, злоупотребляющий Вашим драгоценным доверием. Мне известно из первоисточника, что этот человек нанял афериста, чтобы тот под чужим именем пришёл на Ваш приём и незаметно подменил ожерелье Вашей супруги на поддельное, что и было сделано. В настоящее время рубин находится в распоряжении мистера Дэшвуда, в чём вы можете с лёгкостью убедиться.

Что ж, не смею больше занимать Ваше время.

С почтением,

Граф Артур де Линетти».

Закончив письмо, Хаген отложил перо, потом снова взял его и повертел в руках. Занятная вещица, тысяч на двадцать потянет – прикинул Найджел. Ну что ж, можно позволить себе взять на память небольшой сувенир (рубин не в счёт, на него уже был покупатель). Без дальнейших раздумий Хаген положил перо в свой внутренний карман, а записку оставил на столе, прижав конец письма чернильницей. Ну всё, дело сделано. Можно с чистой совестью покидать этот гостеприимный кров. Затушив свечу пальцами, бывший граф тихо отворил дверь и выскользнул в коридор.

Уверенной походкой Найджел пришёл на конюшню, где его ждал Чаки. Тот стоял, ссутулившись возле лошадей, держа их за поводья, то и дело с опаской оглядываясь на слуг герцога. Те же не обращали на него никакого внимания с полным самозабвением отдаваясь игре в карты на бочке. Хаген-старший медленно подошёл к своей лошади и ласково потрепал её по голове.

– Как же не хочется уезжать… – сказал он как бы самому себе.

– Ваша светлость, – сиплым от волнения голосом сказал Чаки, – Вас уже ждут, пора ехать.

– Да, ты прав. В путь!

Через мгновение Найджел уже был в седле. Не дожидаясь, пока брат взберётся на свою кобылку, он крикнул слугам:

– Откройте ворота!

Пару минут спустя из-за ограды губернаторского дома выехали два всадника с намерением больше никогда сюда не возвращаться.