Кибер-сны Алисы: Бункер

– Алиса… – его голос донесся сквозь стекло, приглушенный, но живой. Без цифровой чистоты Чешира. Хрипловатый, срывающийся. – Ты… настоящая. – В его словах было изумление, граничащее с благоговением. И боль.

Настоящая. Слово пронзило ее. Да. Она была здесь. В плоти. Запертая в стеклянном гробу. А он… он стоял снаружи. Надзиратель. Тюремщик. Чешир.

Адреналин, смешанный с яростью и шоком, вырвал ее из оцепенения. Она сглотнула ком в горле, собрала все силы и рванулась вперед, к стеклу. Тело отозвалось болью и слабостью, но ярость была сильнее. Ее кулак с силой ударил по холодной, непробиваемой поверхности.

– Ты! – ее голос был хриплым, чужим, не привыкшим к реальным связкам. – Ты наблюдал! Ты знал! Весь этот ад! Мои друзья! Они умерли по-настоящему?! Или это тоже часть твоего проклятого эксперимента?! – Каждое слово было ударом молота по стеклу, по его совести.

Дэвид вздрогнул, как от пощечины. Он не отступил. Напротив, его ладонь прижалась к стеклу с другой стороны, напротив ее сжатого кулака. Жест был одновременно защитным и… молящим?

– Их сознания… – его голос дрогнул, – они были стерты при коллапсе NeuroDream. Полностью. Физически… тела в криокамерах, вероятно, живы. Но разум… пуст. Сброшен. – Он закрыл глаза на мгновение, лицо исказила гримаса боли. – Алиса, я… Я не мог предотвратить все. Мои возможности… они были как трещина в стене. Очень узкой. Очень опасной. Каждый глитч, каждая подсказка… это был огромный риск. Для меня. И для тебя. Если бы меня поймали раньше… – Он открыл глаза, и в них читалась бездонная усталость. – Я сосредоточился на тебе. Потому что верил… знал… что только ты сможешь дойти до конца. Дойти до правды. До… меня.

– До тебя?! – Алиса истерично рассмеялась, звук получился резким, болезненным. – Ты возомнил себя принцем в башне? Я сражалась за свободу! За правду! А не за… за свидание с надзирателем! – Она снова ударила кулаком по стеклу, боль пронзила костяшки.

– Я знаю! – он почти крикнул, и в его глазах блеснули слезы. Это поразило ее сильнее любых слов. Надзиратели не плачут. – Я знаю, как это звучит! Как это выглядит! Это больно! Это грязно! Это… неправильно до мозга костей! Но это правда! Годы, Алиса! Годы я смотрел! Как ты выживаешь там, где ломались другие! Как ты учишься, как адаптируешься, как находишь свет в кромешной тьме их системы! Как ты яростно цепляешься за жизнь, за друзей, даже когда сама на краю! Твоя ярость… твоя уязвимость… твоя… невероятная, безумная сила! Ты завладела моими мыслями! Моими снами! Я пытался бороться с этим! Это было не профессионально! Неэтично! Чудовищно! Но я не мог! Я влюбился в призрак, который стал для меня единственной реальностью в этом проклятом бункере! И когда ты… когда ты пожала руку Чеширу в последний момент… когда я почувствовал эту связь, пусть и через интерфейс… я понял, что готов на все. Даже на предательство. Даже на смерть. Чтобы ты была свободна. По-настоящему. Не в их симуляции. Здесь!

Он умолк, тяжело дыша, его лоб прижался к стеклу. Его ладонь все еще была напротив ее кулака. Алиса смотрела на эту ладонь. На жилы на тыльной стороне. На бледную кожу. На человека за стеклом. Она ненавидела его. Ненавидела за его роль. За его чувства. За то, что он заставил ее слышать это. Но… она помнила его голос, подбадривающий ее в темноте Нова-Сити. Его терпение. Его последний совет. Его исчезновение ради нее. Чешир. Этот измученный, виноватый человек перед ней был Чеширом. Со всеми парадоксами и болью, которые теперь обрели плоть.

Ярость начала уступать место опустошающей усталости и жгучему вопросу: Что теперь?

Она медленно, будто против воли, разжала кулак. Ее ладонь, бледная, с тонкими шрамами (настоящими? Или последствиями симуляции?), дрогнула и прижалась к холодному стеклу напротив его ладони. Не соприкасаясь. Миллиметры бронированного стекла и пропасть прошлого разделяли их.

– Дэвид… – прошептала она его имя впервые. Оно звучало чуждо, тяжело. – Что теперь? Ты все еще мой проводник? Даже здесь? Даже в этом… стеклянном аду?

Он поднял голову. Слезы оставили мокрые дорожки на щеках, но в глазах появилась искра решимости. Он слабо, неуверенно улыбнулся.

– До конца, Алиса. Всегда. Я вытащу тебя отсюда. Или умру, пытаясь. Обещаю. – Его взгляд стал жестче, сосредоточенным, профессиональным. – Слушай внимательно. У нас очень мало времени. Криогенная поддержка отключена лишь временно. И охрана…

Он не договорил. Резкий, пронзительный вой сирены разорвал тишину бункера. За дверью камеры послышались громкие, быстрые шаги и грубые голоса:

– Сектор Альфа! Камера 0x7F! Полная тревога! Незапланированное пробуждение! Готовьтесь к вводу!

Дэвид побледнел еще больше. Его глаза метнулись к двери, потом обратно к Алисе. Страх в них боролся с решимостью.

– Они здесь. Реннер. – Его голос стал резким, командным. – План Б. Сейчас! Ложись обратно! Притворись, что ты в конвульсиях от пробуждения! Быстро!

Алиса, повинуясь инстинкту выживания и его тону, знакомому по сотням перестрелок в симуляции, отпрянула от стекла и упала на спину на холодное ложе капсулы. Она закрыла глаза, начала судорожно дергать конечностями, изображая припадок. Сердце бешено колотилось. План Б? Какой еще план Б?

Дверь камеры с шипением отъехала в сторону. В проеме возникла массивная фигура в черной тактической форме. Начальник охраны, Реннер. Его холодные, как лезвия, глаза мгновенно просканировали помещение: Алису, корчащуюся в капсуле, и Дэвида, прижавшегося к стеклу, его лицо было маской ужаса.

– Арканов! Что здесь происходит?! – рявкнул Реннер, шагая внутрь. За ним вошли двое охранников с шокерами наготове. – Отчет о нештатной ситуации?!

– Я… я не знаю, сержант! – Дэвид залепетал, голос его дрожал, но Алиса уловила в нем фальшивую ноту. Он играл. – Я шел по коридору, услышал тревогу! Заглянул… а она! Она проснулась! И… и вот так! Конвульсии! Я думал, она умрет!

Реннер презрительно фыркнул, подойдя к капсуле. Он смотрел на Алису, как на сломавшуюся технику.

– Перегрев нейроинтерфейса. Или корковая коррозия после ее последнего «подвига» в симуляции. – Он махнул рукой охранникам. – Введите стабилизатор. Двойную дозу. Быстро. Потом подготовьте к сбросу до последней стабильной точки. Нельзя терять образец.

Охранник подошел к панели управления капсулы. Его пальцы потянулись к шприцу с мутной жидкостью.

Алиса почувствовала, как холодный пот выступил на спине. Сброс. Стирание. Страх парализовал сильнее любой симуляции.

– Нет! – выдохнул Дэвид, делая шаг вперед. – Сержант, подождите! Посмотрите на показания! Ее витальные функции критичны! Инъекция может убить ее!

– Твоя забота трогательна, Арканов, – язвительно сказал Реннер, не отводя глаз от Алисы. – Но протокол есть протокол. Вводи…

Он не договорил. Дэвид вдруг рванулся не к Реннеру, не к охранникам. Он бросился к стене рядом с капсулой, к неприметной панели с аварийными клапанами. Его рука с силой дернула ярко-красный рычаг.

Раздался оглушительный, шипящий гул. Из потолочных вентиляционных решеток хлынули белые клубы пара. Холодного, обжигающего. Система аварийного пожаротушения!

– Что ты делаешь, идиот?! – заревел Реннер, заслоняясь рукой от плотного тумана, мгновенно заполнившего камеру. Видимость упала до нуля. Послышались кашель и крики охранников.

Алиса открыла глаза. Сквозь клубящийся пар она увидела, как Дэвид, согнувшись, метнулся обратно к ее капсуле. Его пальцы бешено забарабанили по сенсорной панели сбоку. Раздался резкий шипящий звук – не от системы пожаротушения. Это открывался сервисный люк внутри капсулы, прямо у ее ног!

– Алиса! Вниз! По трубе! Беги! – закричал он сквозь гул пара и сирен, его голос был полон отчаяния и командной силы. – Я открою путь! Беги!

Она не раздумывала. Собрав последние силы, она скатилась с ложа, ухватилась за край открывшегося люка и прыгнула в темный, узкий туннель, ведущий куда-то вниз, в недра бункера. Последнее, что она увидела, оглянувшись, – это силуэт Дэвида, заслоняющий проход от чего-то большого и темного (Реннера?), и сжатый кулак, который он поднял в ее сторону. Не в угрозу. В привет? В напутствие? В прощание?

Потом темнота туннеля поглотила ее. Вместе с гулом сирен, криками и страхом за человека, который только что спас ее ценой, возможно, собственной жизни. Человека, который был ее тюремщиком, ее проводником, ее Чеширом, и который сказал, что любит ее.

И теперь, пробираясь на ощупь по холодной металлической трубе в кромешной тьме настоящего мира, Алиса не знала, ненавидит ли она его, боится за него, или… что-то еще, более страшное и непонятное, начинало пробиваться сквозь лед ярости.

Глава 4: Стальные Чрева и Кровь Чешира

Темнота. Абсолютная, давящая, как физическая сущность. Воздух – спертый, с примесью пыли, масла и едкого химического запаха пожарного состава. Алиса лежала на холодном, рифленом металле, оглушенная падением, грохотом сирен сверху и собственным бешеным сердцебиением, которое отдавалось в висках пульсирующей болью.

Беги! Беги!

Голос Дэвида эхом звучал в ее черепе, смешиваясь с гулом тревоги. Она вскочила, вернее, попыталась вскочить. Реальные мышцы, годами находившиеся в искусственном сне и управляемые лишь через нейроинтерфейс симуляции, отозвались пронзительной болью и слабостью. Она пошатнулась, ударившись плечом о стенку узкого туннеля. Боль была настоящей, яркой, ошеломляющей. В Нова-Сити она переносила пулевые ранения, взрывы – но это была лишь виртуальная боль, отфильтрованная системой. Эта – горела огнем в каждом волокне.

Сверху, сквозь открытый люк, доносились приглушенные крики, лязг металла, грохот чего-то тяжелого. Реннер. Охранники. Они были близко. И Дэвид… Дэвид остался там.

– Дерьмо, – прошептала Алиса, заставляя дрожащие ноги двигаться. Туннель был едва шире ее плеч, шел под уклон вниз. Она двинулась наощупь, спотыкаясь о какие-то выступы на полу, царапая руки и лицо о шероховатые стенки. Каждый шаг давался с трудом. Ее тело было чужим, непослушным, тяжелым. Дыхание сбивалось, легкие горели от непривычного к реальному воздуху напряжения. Страх сжимал горло – страх не перед пулями, а перед беспомощностью. В симуляции она была ловкой, сильной, адаптированной. Здесь она была новорожденным котенком, брошенным в канализацию.

"Координаты… Дэвид говорил о координатах… о служебном выходе…" – мелькнула мысль сквозь панику. Но как их найти в этой темноте? У нее не было карты. Не было импланта с навигацией. Не было Чешира в ухе, подсказывающего путь. Только густая тьма и давящее ощущение ловушки.

Она шла, точнее, пробиралась, согнувшись, опираясь на стенки, минуту. Пять. Десять. Сирены за стенами то приближались, то удалялись. Временами казалось, что тяжелые шаги эхом отдаются прямо над ее головой. Она замирала, прижимаясь к холодному металлу, сердце готово было вырваться из груди. Потом шла дальше. Туннель разветвился. Она выбрала левый, руководствуясь лишь смутным ощущением, что нужно вниз. Потом еще развилка. Право. Она теряла ориентацию. Паника накатывала волнами. Они найдут. Завалят выходы. Или Дэвида заставят рассказать…

И вдруг, сквозь гул сирен, по всему бункеру, из скрытых динамиков, раздался резкий, металлический голос системы оповещения:

"ВНИМАНИЕ ВСЕМ ПЕРСОНАЛОМ. КОД 7-ОМЕГА. НЕСАНКЦИОНИРОВАННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ В СЕКТОР АЛЬФА. НАРУШИТЕЛЬ ЗАДЕРЖАН. ДЭВИД АРКАНОВ, СИСТЕМНЫЙ АДМИНИСТРАТОР СЕКТОРА "СОЗНАНИЕ", ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ПРЕДАТЕЛЕМ ПРОЕКТА. ПОДЛЕЖИТ НЕМЕДЛЕННОЙ ИЗОЛЯЦИИ И ДОПРОСУ. ВСЕМ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМ ОХРАНЫ – ПЕРЕКРЫТЬ СЕКТОРЫ ГАММА, ДЕЛЬТА, ТЭТА. ИЩИТЕ ИСПЫТУЕМУЮ 0x7F-АЛИСА. ЦЕЛЬ ОПАСНА. ДЕЙСТВУЙТЕ ПО ПРОТОКОЛУ 'САНАЦИЯ'."