Сквозь пространство

– Ты только представь масштаб! – Карина вскочила, не в силах усидеть. Ее глаза горели, как угли, в них плясали отражения невиданных миров. – Это же… это же переворот всего! Физики, логики… жизни! – Она заломила руки, кружась по центру комнаты, словно пытаясь удержать внутри бурю восторга. – Мы можем… Андрюша, мы можем быть где угодно! Завтракать в Париже! Ужинать… о боже… ужинать на берегу океана, под пальмами! На Мальдивах! Или… или в Риме! Или в Токио! За один вечер! Без самолетов, без виз, без чемоданов! Просто… подумал – и ты там!

Она остановилась перед ним, дыхание частое, лицо раскрасневшееся. Мечты выплескивались из нее, яркие, как тропические птицы: белоснежные пляжи, бирюзовая вода, экзотические фрукты на столе, который материализуется по их желанию в любом уголке планеты.

Андрей слушал, кивая. На лице его играла улыбка – растерянная, но уже не испуганная. Внутри тоже бушевал ураган, но иного рода. Не романтический вихрь Карины, а холодный, расчетливый смерч возможностей. "Деньги", – стучало в висках. "Свобода. Власть". Его пальцы бессознательно сжимались и разжимались, будто уже ощущая вес невидимых купюр.

– Попробуй еще! – Карина схватила его за руки, ее пальцы были горячими. – Возьми что-нибудь другое! Из другой комнаты! Сейчас!

Андрей закрыл глаза, отгоняя показные картинки Мальдив. Он сосредоточился. Внутри черепа, под лобной костью, что-то новое, незнакомое, пульсировало – мышца, о которой он не подозревал. Он представил Анечке плюшевую сову, ярко-розовую, с огромными стеклянными глазами. Она лежала на подоконнике в детской. Он увидел ее там, почувствовал вязкость плюша под пальцами. А потом мысленно отдернул эту картинку, переместил ее… сюда. На журнальный столик перед диваном.

Раздался мягкий шлепок.

Карина ахнула. На полированной поверхности столика, где секунду назад был лишь узор древесины, сидела розовая сова. Глаза ее блестели глупо и неподвижно.

– Боже… Боже мой… – Карина упала на колени перед столиком, осторожно, как перед святыней, коснулась игрушки. – Получилось… Опять получилось!

Эксперименты продолжились. Книга с тумбочки в спальне материализовалась на кухонном столе. Пульт от телевизора исчез из-под локтя Карины и появился на подоконнике. Пылесос весом в добрые десять килограмм бесшумно пропал из угла прихожей и встал посреди гостиной, заставив паркет слегка дрогнуть. Каждый успех встречался взволнованным смешком, возгласом, объятием. Казалось, границы реальности рухнули, открыв бездну чудес.

Но эйфория начала тускнеть, наткнувшись на первую, непреодолимую стену.

– Возьми меня! – вдруг сказала Карина, решительно встав перед Андреем. Ее глаза все еще горели, но теперь в них читался вызов. – Телепортируй меня! Хотя бы на метр! Вон туда! – Она указала на свободное пространство у двери.

Андрей сконцентрировался. Уставился на Карину, представил ее стоящей у двери. Напряг ту самую новую мышцу в мозгу до боли. Ничего. Только легкий гул в ушах и пульсация в висках. Карина оставалась на месте.

– Почему? – прошептала она, разочарование скользнуло по ее лицу. – Может, ты боишься? Не концентрируешься?

– Нет, я… я пытаюсь! – Андрей стиснул кулаки. – Чувствую… преграду. Как будто упираюсь в невидимую стену. Изнутри.

Они попробовали с котом Васькой. Андрей мысленно обволакивал спящее животное, представлял его на диване. Васька лишь фыркнул во сне, когда концентрация достигла пика, но не сдвинулся с места. Попытка телепортировать букет живых цветов в вазе окончилась провалом – цветы остались на месте, хотя Андрей чувствовал, что мог бы переместить пустую вазу. Живая ткань, сама жизнь, казалось, была защищена неким фундаментальным законом, который его дар обойти не мог. Он мог перемещать предметы – мертвые, неодушевленные, пусть и огромные (попытка с холодильником была отложена из соображений безопасности), но стоило предмету быть частью живого существа или находиться в непосредственном, неразрывном контакте с ним (как цветы в вазе, питаемые водой и соками), как дар отказывал. Как будто сама ткань реальности сопротивлялась такому насилию над жизнью.

Карина расстроилась. Ее мечты о мгновенных путешествиях рассыпались в прах. Но Андрея это ограничение… почти обрадовало. В его глазах мелькнуло не разочарование, а холодное удовлетворение. "Предметы… Только предметы. Идеально". Прагматичный ум уже выстраивал схемы. Четкие, безжалостные схемы.

– Ладно, – он обнял слегка приунывшую жену, но его взгляд был устремлен куда-то вдаль, за стены их квартиры. – Главное, что дар есть. А возможности… они безграничны, поверь. Просто другие.

И возможности эти он реализовал с пугающей, почти инстинктивной скоростью. Мысли о Мальдивах Карины показались ему детской наивностью. Зачем мечтать о красотах мира, когда можно взять то, что лежит плохо? Его дар был не билетом в рай, а отмычкой к сокровищнице. Уже через неделю, тщательно все продумав, он провернул первое "дело". Объектом стал неприметный склад на окраине, куда, как он знал из скучных разговоров бывшего коллеги, свозили "неликвиды" – дорогую электронику с мелкими дефектами упаковки или снятую с продажи по формальным причинам. Вещи новые, но официально списанные, обреченные пылиться или быть уничтоженными. "Не ворую, – убеждал он себя, глядя в темное окно в ночь перед "вылазкой". – Забираю то, что все равно пропало. Никто не пострадает". Логика самооправдания работала безупречно.

ГЛАВА 5

Андрей не выходил из дома. Сидел в кресле, в темноте, только свет уличного фонаря слабо освещал его профиль. Внутри черепа работала та самая мышца. Он видел склад – по памяти, по описаниям, по карте. Видел ряды коробок. Его сознание, как щупальце, скользнуло мимо спящего сторожа, мимо камер (какая разница, если его физически там не было?), нащупало нужный стеллаж. Коробки с топовыми смартфонами. Новейшая модель. Десять штук. Он ощутил их вес, гладкость картона. И… отдернул мысленную картинку. Переместил ее. Сюда. В подъезд их старого дома, в укромный уголок под лестницей, за вентиляционную решетку, которую он незаметно отогнул днем.

В доме было тихо. Только часы тикали. Ни звука, ни вспышки. Но Андрей знал – получилось. Он чувствовал это в самой глубине своего существа, как чувствуют напряжение мышцы после удачной тренировки. Легкая пустота в голове, приятная усталость.