Облачный сон девяти

Девушка эта, по имени Чхэ Бон, была дочерью тайного ревизора Чина. Она рано потеряла мать, и не было у нее ни братьев, ни сестер. Чхэ Бон только что достигла возраста, когда волосы закалывают шпильками[12], и еще не была просватана. Сейчас ревизор уехал в столицу, и барышня была дома одна. Неожиданно встретив юношу необыкновенной привлекательности, услыхав его стихи, она подумала: «Главное назначение женщины – быть спутницей мужа. Слава и позор, радость и горе всей жизни – все зависит от мужчины. Вот почему Чжао Вэньцзюнь последовала за Сыма Сянчжу[13]. Я же еще девушка, и хотя самой предлагать себя в жены считается предосудительным, но древняя мудрость гласит, что даже подданные выбирают себе государя. Я ведь даже не спросила ни имени юноши, ни откуда он родом, и, если я стану ждать отца и, выслушав меня, он захочет послать сватов, в какой же стороне света искать тогда моего избранника?» Приняв решение, Чхэ Бон взяла лист бумаги, набросала стихи и, вложив их в конверт, вручила кормилице со словами:

– Иди на постоялый двор, разыщи того господина, который только что, проезжая на маленьком ослике, останавливался под нашей башенкой и читал оду об иве, вручи ему это письмо и дай понять, что я хочу соединить с ним свою жизнь, обрести в нем опору. Этот юноша прекрасен, как яшма, брови у него будто нарисованные. Среди толпы людей он выглядел бы, пожалуй, как феникс среди стаи кур. Иди, кормилица, убедись сама и передай письмо.

– Допустим, я в точности исполню то, что вы велите, – отвечала кормилица, – а потом батюшка узнает, тогда что мне ему отвечать? А если этот господин уже женат или собирается жениться – что тогда?

– Если отец поинтересуется, расскажем ему все как было, – успокоила ее барышня. – Если же этот юноша уже женат, я не остановлюсь перед тем, чтобы стать его наложницей. Но я видела этого человека – он совсем юн, я думаю, он не успел еще жениться.

Кормилица пришла на постоялый двор и спросила господина, который читал оду об иве. Ян быстро вышел к ней и спросил:

– Человек, сочинивший оду «Плакучая ива», – я. Что вам угодно?

Красивое лицо юноши разрешило все сомнения кормилицы.

– Здесь неподходящее место для беседы, – сказала она.

Насторожившись, Ян провел ее в свою комнату и сдержанно спросил, зачем его разыскали. Но кормилица ответила вопросом же:

– Скажите, когда вы сочиняли оду «Плакучая ива», случилось ли вам встретиться с кем-нибудь?

– Да, – неопределенно отвечал Ян. – Я видел в башенке девушку. Ее светлый образ до сих пор перед моими глазами, нежный аромат еще сохранился в моих одеждах.

– Все верно, – обрадовалась кормилица. – Этот дом – дом моего хозяина, тайного ревизора Чина. Девушка – его дочь, а я ее кормилица. У нашей барышни с младенчества душа чистая, головка разумная, и она умеет разбираться в людях. Вот и нынче она с первого взгляда пожелала соединить свою жизнь с вами. Старый-то господин сейчас в столице. Надо бы дождаться его возвращения, тогда и договориться о большом деле, да ведь вы, господин, за это время уедете в другое место и затеряетесь, как щепка в океане. Как найдешь тогда ваш след? Глубокая привязанность на всю жизнь – вот что важно, а временные пересуды – пустое. Так решила моя барышня, отбросила стыд и велела мне, старой, спросить ваше имя и откуда вы родом, а также выяснить, женаты вы или нет.

Весь просияв от радости, Ян поблагодарил кормилицу и представился:

– Имя мое – Ян Со Ю, родом я из страны Чу, по молодости лет еще не женат, из родных у меня одна лишь старая матушка. О торжественном событии мне хотелось бы известить родителей обоих домов, а на прекрасный договор я готов без промедления, клянусь зелеными дорогами горы Хуашань и неиссякаемыми водами реки Вэйшуй.

Кормилица обрадовалась еще больше и, достав из рукава конверт, подала его юноше. Ян распечатал конверт, пробежал глазами письмо – ода иве. В стихах говорилось:

Пред башенкой своей я вырастила иву.Под ней бы вам коня поставить отдохнуть…Но, сделав плеть из лоз, зачем так торопливоСтремитесь на Лоян продолжить вы свой путь?

Юноша прочитал стихи. Они понравились ему, и он воскликнул:

– Ван Мо-цзе и даже академик Ли не сказали бы лучше![14]

В мгновение ока он написал ответный стих и отдал кормилице. Та спрятала послание за пазуху и уже направилась к двери, как Ян окликнул ее:

– Барышня живет на земле Цзинь, а я – из страны Чу. Если придется расстаться, нас разделят длинные горы и реки, даже весточку переправить будет трудно. Чтобы заключить договор как положено, сейчас нет настоящего свата, да и место здесь неподходящее. Мне бы хотелось сегодня ночью при лунном свете снова увидеть прелестные черты барышни. Матушка, попытайтесь уговорить ее! Ее стихи говорят о чувстве, устройте же непременно свидание!

Кормилица пообещала и, возвратясь домой, доложила барышне:

– Господин Ян поклялся горой Хуашань и рекой Вэйшуй, подтверждая готовность вступить в прекрасный союз, а еще похвалил ваши стихи и тут же ответил стихами. – И она протянула Чхэ Бон листок. Та, развернув, прочитала:

Шутя нити ивы плакучейСвязали нас силой могучей…Хотелось бы мне при лунеВам все досказать о весне!

Прекрасное лицо Чхэ Бон засияло светом радости, переполнившей все ее существо. А кормилица добавила:

– А еще господин Ян почтительно просит вас сегодня ночью встретиться с ним потихоньку и обменяться стихами.

Барышня с улыбкой отвечала:

– Кажется, юноше и девушке не полагается общаться друг с другом до свадьбы. Но, поскольку я собираюсь обрести себе опору в этом человеке, как же могу я ослушаться его? С другой стороны, если мы встретимся ночью, пойдут разные толки, да и отец, если узнает, не похвалит за это. Лучше уж мы дождемся светлого дня, встретимся с ним в парадной комнате, тогда и договоримся обо всем. Сходи еще раз к нему и передай мои слова.

Кормилица, не мешкая, отправилась на постоялый двор и слово в слово передала Яну все, что сказала барышня.

– Могу ли не внять я ее мудрому сердцу и справедливым речам? – воскликнул юноша и несколько раз повторил свою убедительную просьбу: – Передай барышне все точно!

Кормилица пообещала и ушла.

В горах Ланьтянь Ян Со Ю встречается с Даосом

В эту ночь Ян Со Ю так и не сомкнул глаз, ворочался с боку на бок и ждал лишь, когда запоют петухи. А весенняя ночь, как назло, была томительно долгой. Но вот забрезжил рассвет, послышался бой барабана, Ян кликнул слугу и приказал накормить осла. Вдруг из-за двери послышался топот конницы, словно заклокотала кипящая вода. Шум надвигался с запада, и Ян побледнел от страха. Быстро накинул одежду, вышел на дорогу и видит: воины и беженцы скопились в горах, запрудили поля; шум, крики, суета… Войско ревело, словно буря, стоны толпы сотрясали землю и воздух.

Ян обратился к случайному соседу, и тот поведал ему, что ловкий полководец Цзюй Ши-лян провозгласил себя ваном[15] и, подняв войско, двинулся на столицу. Тогда Сын Неба покинул ее и выехал в Янчжоу. Слышал он также, что застава Гуаньчжун в панике, а войска мятежника рассыпались и грабят дома простого народа. А еще слыхал, будто заставу Ханьгу закрыли и не пропускают прохожих – всех без исключения забирают в армию, невзирая на происхождение.

Это известие встревожило Яна. Он велел мальчику подстегнуть осла и поспешно направился в Ланьтяньские горы, с тем чтобы укрыться в скалистом ущелье. Неожиданно на одной из вершин он заметил среди деревьев домик, крытый соломой. Радужное облако окутывало его, уныло кричал журавль, из чего Ян заключил, что домик обитаем. Приказав мальчику подождать немного, он отыскал в ущелье тропинку и поднялся.

Даос-отшельник полулежал, опершись на столик для письма, но при появлении Ян Со Ю сел и сказал:

– Ты беглец и не кто иной, как сын чиновника в отставке Яна из Хуайнаня.

Со Ю удивился, дважды смиренно поклонился и отвечал, роняя слезы:

– Перед вами действительно сын отставного чиновника Яна и после вечной разлуки с отцом – единственная опора матушки. Хоть я и бесталанный, да запала в душу заветная мечта, и я, дерзкий, отправился держать государственные экзамены. Успел доехать только до Хуаиня, как вдруг начались беспорядки. Я пришел искать убежища в неприступных горах да невзначай набрел на ваше жилище, бессмертный. Видно, само небо направило меня в этот волшебный край. Мы давно уже ничего не знаем об отце, и чем дальше, тем неотступнее тоскливые мысли. Судя по тому, что я сейчас услышал, мне кажется, вам что-то о нем известно. Умоляю вас, святой отец, скажите хоть слово о нем – утешьте душу его сына. Отец теперь на какой-нибудь из священных гор. Как-то он себя чувствует?

Даос засмеялся и сказал:

– Твой отец на Аметистовом отроге играл со мной в падук[16], и мы только недавно расстались. Не знаю, куда он пошел. На вид он не изменился, даже волосы не побелели, так что ты не очень беспокойся о нем.

– Я надеюсь, что святой отец поможет мне хоть разочек повидаться с родителем, – обливаясь слезами, взмолился Со Ю.

Даос опять усмехнулся.

– Как ни глубока привязанность сына к отцу, – сказал он, – но мир бессмертных – это нечто особенное, и как ни хотелось бы мне помочь тебе, все равно не смогу. Три горы бессмертных далеки, острова обширны, так что трудно даже узнать, где пребывает сейчас твой отец. А ты, раз уж пришел сюда, пока побудь здесь. Успеешь возвратиться, когда беспорядки улягутся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Кын – мера веса в Корее, равная 597 г.

2

Пятая заповедь буддизма – не пить вина. Всего заповедей восемь: не убивай, не воруй, не прелюбодействуй, не лги, не пей вина, не украшай себя и не услаждай взор и слух песнями и танцами, не сиди и не спи на высоких сиденьях и ложах, не нарушай поста.

3

Ананда – племянник и один из десяти учеников Будды Шакьямуни.

4

Кун-цзы – Конфуций, Мэн-цзы – последователь Конфуция и проповедник его учения.

5

Согласно даосским представлениям о человеческой душе, она состоит из трех бессмертных и семи смертных частей. Достигнуть святости и бессмертия можно, отринув смертные и укрепив бессмертные частицы.

6

Ёмван – бог смерти Яма, владыка царства мертвых. В китайской и корейской традиции царство мертвых представляется как ведомство исполнения наказаний, а Ёмван – верховный судья, назначающий кару и меру.

7

Пэнлай – одна из трех (две другие – Фанчжан и Инчжоу) волшебных гор в китайской и корейской мифологии, обитель бессмертных, синоним земного рая.

8

Пань Юэ – красавец и поэт, живший в Западной Цзинь, Ли Бо –великий поэт эпохи Тан, Ван Си-чжи – знаменитый каллиграф, Сунь Бинь – знаменитый военный стратег эпохи Сражающихся царств, У Ци – знаменитый полководец.

9

Чхок – мера длины, равная 32 см.

10

Здесь и далее перевод стихов А. Артемьевой.

11

Яошуй – легендарная река в священных горах Куньлунь.

12

Совершеннолетие китайской девушки (15 лет) отмечалось сменой детской прически на девичью, которую скрепляли шпильками.

13

Сыма Сянчжу – поэт времен династии Хань, выходец из обедневшей аристократической семьи, вынужденный искать покровительства князя Лян; Чжао Вэньцзюнь – влюбившаяся в Сянчжу дочь местного богача, которому, чтобы скрыть «позор», пришлось раскошелиться на значительное приданое.

14

Ван Мо-цзе (699–759) – Ван Вэй, великий китайской поэт и художник. Академик Ли – великий поэт Ли Бо (701–762).

15

Ван – высший титул в иерархии доимперского Китая, во времена императоров этот титул носили члены правящего дома либо люди с особыми заслугами перед государством.

16

Падук – го (в Японии) или вейци (в Китае), настольная стратегическая игра.