Старик Минус и пёс Авокадо

– Так документы… – растерялись Пётр и Алла.

– Я подготовила документы на удочерение на основании тех справок, которые у меня имеются, а последнюю донесёте в течение недели. Или вы передумали? Тогда мы отдадим девочку другой семье, – строго сказала заведующая.

Это заявление, прозвучавшее как угроза, заставило пару действовать. Пётр тут же сбегал в магазин и купил всё необходимое. Алла хотела сама обретённую доченьку переодеть, но заведующая с воспитательницей не позволили: «Мы сейчас сами всё сделаем, а вы в коридоре подождите».

Когда дома распеленали дитя, стали понятны и стремительные действия заведующей, связанные с удочерением, и плач ребёнка: всё тельце Светы было покрыто чирьями, температура высокая. Пётр жену с дочкой отвёз в больницу, а сам помчался на шахту в ночную смену.

Пока врачи боролись за жизнь девочки, Алла сидела в коридоре и плакала.

В это время санитарка с ведром и шваброй по коридору начала сновать, недовольство демонстрировать:

– Понарожают, а ладу ребёночку дать не могут. Бережёное дитя Бог бережёт, а ты по своему недосмотру ребёнка загубила.

От горя и слёз Алла ничего не смогла сказать в своё оправдание.

– Пошли. – Поняв, что Алла сильно горюет, санитарка сменила праведный гнев на милость и завела плачущую женщину в пустую палату для матери и ребёнка. – Занимай койку. Ребёнка из операционной сюда принесут. Крещёная?

Алла утвердительно кивнула.

– Молитвы знаешь? «Отче наш», ко Святой Троице? – Увидев отрицательное мотание головой, констатировала: – Плохо. Значит, молись, как сердце подсказывает. Проси Богородицу, Царицу нашу Небесную, чтоб упросила Сына своего, Господа нашего Иисуса Христа оставить тебе девочку. Он-то всё видит. Всё… Молись, а я пошла.

– Я не знаю, как просить. Как просить того, с кем незнакома? – жалобно спросила Алла.

– Эх, милая! Ты ещё не родилась, а Господь уже тебя знал и имя твоё на небесах начертал. Ум свой комсомольский отринь, и душа православная в тебе сама заговорит, ты только рот открывать будешь. – И вышла из палаты, шаркая ногами, бубня тихонько: «Прости, Многомилостивый, нас, горемычных, веру отринувших», а Алла осталась в палате в слезах и горе. Как молиться? Как просить?

Алла Павловна прервала рассказ, так как из открытого окна её позвала дочь.

– Извините, Павел Матвеевич, своими воспоминаниями отняла у вас столько времени. Мне уж идти пора. До свидания.

– Не извиняйтесь. Я буду ждать продолжения вашей истории. Счастливо почивайте, – сказал Минус.

В это время он увидел машину внука, проехавшую мимо них, и пошёл к гаражам. Закрыли гараж, велели Авокадо стеречь, и пёс занял пост около своей будки. Дома неспешно поужинали, переговариваясь о том о сём, а во время чаепития Матвей начал подтрунивать над дедом:

– Дед, да ты ещё о-го-го! Видел я, как ты золотой монетой сиял, когда перед соседкой шпорами бряцал и медалями звенел!

– Да ладно тебе, Матвей, над дедом подшучивать! Это я уважение проявлял. Понимаешь ли, внучок, Алла Павловна относится к тем женщинам, с которыми мужчины всегда церемонятся. Вот и бабушка твоя такой была. Да-а!

Этим утвердительным протяжным «да-а» Павел Матвеевич частенько заканчивал предложение, чтобы подчеркнуть важность озвученной мысли.

– Дед, бабушка говорила, что у вас какое-то неимоверное знакомство было, но наотрез отказывалась рассказывать. Только сказала, что ты был ранен и она тебя лечила. Ещё говорила, что почти неделю не могла рассмотреть твоего лица и это её очень заинтриговало. Таинственность придала тебе шарма, а мужество, с которым ты переносил ранение, тронуло её девичье сердце.

– Что, так и сказала? – спросил дед с недоверием в голосе.

– Ага. Расскажи!

– Не знаю, стоит ли.

– Давай, дед, колись. Делись опытом с внуком, чтоб я знал, как нужно покорять сердца таких женщин, как наша бабушка и Алла Павловна! Итак… Ты попал в медсанчасть с ранением. Куда ты был ранен?

– В задницу, – тихо сказал Минус, будто кто-то мог подслушать.

– Куда-куда? – Матвей от неожиданности рассмеялся.

– Куда слышал, – буркнул Минус. – В задницу. И мне, между прочим, тогда было вовсе не до смеха. Это было мало того что больно, так ещё и унизительно.

– Ну, извини. Рассказывай, – попросил Матвей, всё ещё давясь от смеха.

– Это случилось, когда я после военного училища вернулся в свою часть под Хабаровском. Буквально через пару дней. Лейтенантские звёздочки поблёскивают, сапоги новенькие хромовые поскрипывают. Решил я на турнике перед солдатиками покрасоваться: смотрите, мол, каков ваш командир. Один оборот, другой… и вдруг руки соскальзывают, и я шмякаюсь задницей на невесть откуда взявшийся гвоздь. Гвоздь небольшой, но ржавый. В общем, оскандалился перед подчинёнными, вместо восхищения и рукоплесканий вставал на ноги под гомерический смех солдат. Сразу в медсанчасть идти постеснялся, пошёл через несколько дней, когда образовался нарыв и поднялась высокая температура. А там врач – бабушка ваша – краса ненаглядная. Ну как такой девушке причинное место показывать? Я стушевался и застеснялся, смотрел в пол, мычал и блеял. Маша же глянула строго и скомандовала: «Немедленно снимайте штаны и ложитесь на кушетку для осмотра ягодиц, а иначе я позвоню командиру части». Угроза подействовала, и я…

– Стриптиз для незамужней барышни! Класс! – беззлобно вставил Матвей.

– Про стриптиз я тогда ничего не знал. Когда Маша про ягодицы сказала, я вообще не на то место подумал. От стыдобы такой был красный как рак. Потом всё быстро завертелось. Ягодицу, будь она неладна, разрезали, обработали, на койку меня уложили. И лежал я неделю кверху этой самой ягодицей, терпя перевязки и уколы. Слава богу, у меня хватило ума понять, что я стану объектом для беспощадных шуток, и, предвосхитив это, сам подшучивал над собой, не жалея своего самолюбия. Знаешь, теперь я даже рад такому ранению: оно ведь стало целебной прививкой от гордыни и самолюбования. Это показало мне, что можно оказаться в ситуации, в которой тебя увидят не таким, каким ты себя мнишь, а таким, какой ты есть на самом деле. Да-а! Но тогда из-за комичности ситуации я не имел даже малой надежды на то, что покорю сердце неприступной докторши Марии Ивановны. Вот и вся интрига с шармом!

– Ну как, покорил? – улыбаясь, спросил внук.

– Она вашей бабушкой стала, – тоже с улыбкой напомнил Павел Матвеевич. – Ладно, давай спать укладываться.

5

День сменился новым днём. Спозаранку Минус, Богу помолясь, прошёлся по двору, «вжихая» и «шихая» метлой, изображая дворника. Потом Павел Матвеевич поднялся в квартиру, кофейку попил с внуком и отправил его на работу. Чтобы не мешать приходящей помощнице Катерине Тихоновне с уборкой, вышел посидеть в беседке, а Авокадо устроился в ногах. Сидели и смотрели, как машины одна за другой покидают гаражи и автостоянку, как женщины торопливым шагом направляются на остановку, а следом молодёжь, урвавшая для сна драгоценные минуты, теперь со всех ног мчится по своим делам. Скоро две-три домохозяйки вынесут выстиранное бельё; они будут вешать его на верёвки и переговариваться: делиться новостями, если таковые имеются, или обсуждать сериал. Всё как обычно.

Из первого подъезда выбежал Андрей, парнишка лет девятнадцати, и, нарушая привычный ход событий, уселся в беседке рядом с Минусом со словами:

– Всем можно, а мне нельзя! Подумаешь, нельзя! Так бы и сказала, что денег жалко! – и, повернувшись к Павлу Матвеевичу, попросил: – Дед, дай закурить.

– Не курю, – последовал ответ.

– И мне не советуете? – спросил паренёк с нервными нотками в голосе в надежде прицепиться к словам и поскандалить. Спросил и стал ждать ответа.

– А как хочешь. Я тут не придворный советник, – спокойно ответил Минус.

– А пса как зовут? – не унимался Андрей.

– Авокадо.

– Тю-ю! Ну умора! Шавку безродную экзотическим фруктом назвали! – сказал парень с издёвкой в голосе.

Авокадо понял, что ему выказали неуважение, и, приблизившись вплотную к Андрею, чихнул ему на брюки и сразу отскочил в сторону.

В отместку за унижение Андрей выпалил:

– Вы с ним прямо два сапога пара! Вы хоть знаете, что некоторые соседи вас между собой дворником Минусом называют?

– Знаю. И что?

– Скажете, не обидно?

– Да чего ж мне обижаться, дурья твоя башка, если дворник я самопровозглашённый, эдакий лжедворник! Ну вот какой-нибудь дрянной человечишка царём себя мнит, заняв в жизни копеечное место, а я в свободное время двор мету, и корона с моей головы не падает. А Минус – моя фамилия!

– Дед, ты чё, гонишь, что ли? – не поверил парень.

– Да как Бог свят, так и в паспорте написано: Минус Павел Матвеевич, – спокойно ответил старик.

– Ну ни фига себе, знак вычитания в фамилию превратить! Это кто ж вам так удружил? – всё ещё не теряя надежды поругаться, спросил Андрей.

– Родовая казацкая фамилия, – пояснил Минус. – Я их роду-племени, казачьего. Да Минусы, если хочешь знать, даже в войне с Наполеоном участвовали. И не в знаке вычитания вовсе дело, а в том, что ты с родительницей своей поссорился, а теперь на людей кидаешься и укусить норовишь. Мать твоя, Андрюша, женщина разумная, она не станет запрет накладывать просто так, от дурного настроения. Значит, есть веская причина на то! Нечего тут истерить и ко мне цепляться, ты студент, а не подросток. Учись адекватно реагировать на события. Даже если тебе не нравится то, что тебе говорят, от тебя зависит, как ответить. И как раз от твоего ответа будет зависеть развитие дальнейших событий. Выкладывай, что случилось. А не хочешь, так ступай себе с миром.

– Ну и тирада! Мне б такую никогда не произнести! – восхитился Андрей. – Вы, Павел Матвеевич, прямо как Ленин на броневике!

– Откуда про Ленина знаешь, недоросль?

– В школе проходили. И нечего обзываться! – насупился Андрей.

– Ладно, извини. Но на будущее учти: не только слушай, что тебе говорят, но при этом внимательно смотри, кто говорит. Тогда сможешь понять, какую цель говорящий преследует своими рассказами. Учись слушать и слышать. Ладно. У меня времени свободного много, так что, если не великая тайна, могу выслушать тебя. Давай вместе разберёмся в твоей проблеме, – может, не всё так страшно, как тебе видится, – примирительно сказал Минус.

– Ну, короче…

Парень подумал и решил довериться.

Прогулял Андрюша почти весь семестр, а в современных учебных заведениях есть два пути сдачи сессии: учись или плати. Попытался наверстать учёбу с наскока, но пропусков было много, а знаний мало – и не осилил. И теперь деньги, которые мама откладывала целый год на отдых, придётся выложить за курсовые и экзамены по фиксированной цене, ведь у преподавателей тоже свои планы на отдых имеются. И что обидно: он ведь не один такой, другие тоже платят. А мать заладила своё: «Нельзя так. Какой смысл получать высшее образование, если знаний не имеешь и профессией не владеешь? Оплачивать чужие знания вместо твоих я не стану».

– Павел Матвеевич, меня ведь отчислят! – Горе-студент был явно расстроен.

– Права твоя мама, Андрей. Согласись, что в теоретическое познание специальности включено изучение определённых предметов, среди них нет лишних. К концу обучения полученные знания выстраиваются в нашем мышлении в стройный ряд и помогают в овладении профессией, а значит, и в работе над дипломом. Если ты сейчас не справляешься с учёбой в институте, то в дальнейшем не сможешь конкурировать на рынке труда. Разберись вначале, почему ты не справляешься с учебной программой. Если тебе неинтересно, найди своё место в этом мире. То, которое близко тебе по уму и таланту. Господь всем талант даёт: кому – один, а кому – семь. Другое дело, что развивать его надо в себе, трудиться. Сделай своей профессией то, что тебе нравится больше всего и лучше всего получается. Зарабатывая деньги, занимаясь любимым делом, ты будешь испытывать чувство удовлетворения жизнью. Подумай над этим.

Они посидели какое-то время, молча думая каждый о своём предназначении.

– Павел Матвеевич, а вы в парке кованых фигур были? – решился Андрюша на дальнейший разговор.

– А как же. Внучок свозил. Я оценил и восхитился.

– А я там часто бываю. И мне бы так хотелось… – с глубоким вздохом сказал Андрей. – Рисунков у меня много, а вот кузнечного дела не знаю. И где научиться этому, тоже не знаю.

– А что на рисунках-то? – заинтересовался Минус.

– Ну… Девушка сидит, плетёт венок из цветов. Ещё… Птичка на краю гнезда сидит, кормит своих птенцов. А ещё… Только не сердитесь, ладно? Старик сидит на скамейке, в ногах пёс лежит; у деда в правой руке метла, он щекой к древку её прижался и то ли отдыхает, то ли задумался. Да много у меня рисунков. А хотите, я вам их сейчас покажу?

– Ты ещё тут? Скорее неси! – подбодрил старик юношу.

Андрей побежал домой и вернулся с альбомом, в котором были карандашные рисунки, приведшие Павла Матвеевича в восхищение.

– Надо же сообразить такое – я и Авокадо! Да похожи как! А тут птица с птенцами. Интересно мне, как это будет в виде кованых фигур выглядеть! Слушай, да я хоть сейчас о тебе хлопотать начну! – сказал Минус. – Внучок старинного моего приятеля – отличный кузнец. Если повезёт, пристроим тебя.

Минус тут же достал телефон и набрал нужный номер:

– Федя, здравствуй! Минус говорит. Ага, ага… Слава богу!.. Да, да!.. Угу, угу… Феденька, тут около меня молодой друг сидит, очень бы ему хотелось кузнечному делу обучиться… Что?! Тебе как раз нужен подмастерье? Как удачно всё сложилось! Так я ему твой адресочек дам? Ко-гда ему подъехать? Ему бы зарплату… Не обидишь?! Вот и хорошо! Феденька, только ему надо с матерью посоветоваться. Если они договорятся, то Андрей тебе сразу позвонит. Да, да… И тебе не хворать.

Минус спрятал телефон в карман, помолчал немного и повернулся к Андрею:

– Ну вот, Андрюша, кажется, жизнь твоя по другому руслу потечёт. Не страшно? Ведь всё изменится. В институте – ручка и тетрадь, там – молот и наковальня. Другой ритм жизни и окружение другое. У тебя не будет времени поддерживать нынешние дружеские отношения, и часть друзей, во всяком случае институтских, таких для тебя привычных и понятных, уйдут. Для дружбы ведь нужны точки соприкосновения. В основном мы дружим по месту учёбы, по месту работы и по месту жительства. Исчезает точка соприкосновения – исчезает дружба. Настоящей дружбе, конечно, ничто не помешает, но на её проверку уходят годы. Сможешь пережить изменения?

– Не знаю… Когда к вам задираться шёл, точно не был готов, – признался Андрей.

– А отчего сразу после школы не пошёл, например, в художественное училище?

– Дурак был. Нарисовал – выбросил, снова нарисовал. Фигнёй это считал и ничего не предпринимал. Вот когда кованые фигуры в парке увидел, тогда задумываться начал, но решительности не хватало что-то менять. Как теперь матери всё объяснить?

– Сядь с ней рядышком и поговори спокойно, Господь тебя вразумит. Для матери главное, чтобы ты счастливым был, с пути не сбился. Пора тебе уже часть забот с материнских на свои плечи переложить. Ну а если она не согласится, смирись и начни добросовестно учиться. Знаешь, Андрюша, молодость занимает очень короткий отрезок времени в скоротечной жизни, а в военное время – зачастую и всю жизнь. Да и главные события в жизни человека, как то: учёба, выбор профессии, любовь и брак, рождение детей – связаны в основном с молодостью. Благословенно каждое мгновенье. Я не приветствую разговоры, в которых старики, приблизившись к последнему жизненному рубежу, хвалят былое время и свою молодость, охаивая настоящее. На долю каждого поколения выпадают свои испытания. Одно поколение проходит испытание войной и голодом, для других испытанием становятся сытость и достаток. Не верь, когда говорят: ваше поколение хуже. Вы не хуже нас, вы просто другие. Да-а…

Старик посмотрел на часы, как бы давая понять, что разговор окончен.

– Спасибо, Павел Матвеевич. И ещё… это… ну, короче, простите, что задирался к вам. Авокадо, не сердись, – извинился Андрей и погладил пса по голове.

– Ладно, Андрюша, будь здоров. Приходи, если телефончик понадобится.

Андрей ушёл. Павел Матвеевич собрался было сходить домой и встал уже, когда увидел бегущую со стороны сараев армянку Ануш.

6

Ануш попала в Донбасс после землетрясения 1988 года в её родном Спитаке. За тридцать секунд оно унесло тысячи жизней и полностью разрушило все здания. Ануш, чудом оставшуюся в живых, на четвёртые сутки из-под развалин школы, где она работала поваром, достал горноспасатель из Донбасса, прибывший в разрушенный город для спасательных работ. Видимых повреждений у Ануш не было, только синяки и ссадины, и уже на следующий день она помогала в госпитале в качестве санитарки. Там и нашёл её Михаил, а потом прибегал каждый день, чтобы встретиться с понравившейся ему девушкой. Но слишком уж велико было горе, пережитое Ануш: под развалинами погибли все её близкие – родители, братья, сёстры. Страдалица долго оставалась молчалива и безучастна. А Михаил всё равно приходил и рассказывал о своём шахтёрском крае, о работе, друзьях. Ануш слушала всегда отрешённо, только когда Михаил стал рассказывать о матери, отреагировала:

– Какая она, твоя мама?

– Моя мама очень добрая, Ануш. Она тебе понравится, вот увидишь. Выходи за меня замуж.

– Хорошо, выйду, – сдержанно согласилась Ануш.

По окончании спасательных работ Ануш с Михаилом приехали в Донбасс. Мать Михаила встретила невестку с улыбкой, за руки взяла, посадила на диван и сама рядом села: «Доченька, дай-ка мне тебя обнять». И обняла, и расцеловала, и к себе прижала. Ануш вначале всхлипнула, а потом громко зарыдала, уткнувшись в колени своей новой мамы, слезами избавляясь от горя. И проснулся разум её для радости, и открылось сердце для любви.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Богородичны (церк.) – песнопения в честь Богородицы, входящие в состав всех ежедневных служб.

2

Чернобривцы – бархатцы.