Мир во тьме

Александр Середа

Мир во тьме

Глава 1

Мир Морхад больше не вращается.

Десять лет назад ядро остановилось. Одна половина планеты сгорела под вечным солнцем, другая замёрзла под вечной ночью. Между ними – Узкая полоса, где ещё можно жить, торговать, выживать… и умирать.

Старые порядки сгнили вместе с государствами. Люди сбились в кланы, техногруппы, банды и секторы. Учёные, когда-то державшие мир на плаву, исчезли – или зарылись глубоко под землёй. Их технологии превратились в легенды. Остались лишь наёмники, мародёры, мутанты… и те, кто верит, что всё ещё можно что-то изменить.

Это история одного из них.

Глава 1: Лёд. Кровь. Пепел

Бар был тёплым. Настолько тёплым, что кожа под бронёй чесалась. Запах – мята, водка.

За стойкой, как всегда, Клык. Татуировки на шее, будто следы удавки, густая борода вдумчивый взгляд как будто он мог видеть на сквозь каждого гостя. Смотрел, как будто уже знал, зачем ты пришёл.

В бар зашёл гость – наёмник по имени Ранн.

Мужчина средних лет, крепкий, с походкой человека, которому не нужно торопиться, чтобы убивать. На правой брови – старая зарубка, будто чья-то ошибка, оставленная навсегда. Лицо – жёсткое, с загрубевшей щетиной и вечно прищуренными глазами.

Он не смотрел по сторонам. Здесь знали: если он зашёл – значит, кому-то не повезло.

– Ты, Ранн, не из тех, кто приходит просто выпить, – сказал Клык, не глядя.

Ранн не ответил. Он только потянулся за стаканом. Внутри – что-то мутное и горькое. Как всё на этой стороне.

– Есть работа. Сложная. Центровой мародёр. «Тот, кто собирает». Не просто псих с пулемётом. Он строит из мародёров армию.

– И? – хрипло бросил Ранн.

– Его нужно убрать. Тихо. Без шума. Пока он не собрал достаточно, чтобы бросить людей против Ледоходов.

Тишина повисла. Где-то на заднем фоне кашляли. Кто-то включал старый магнитофон – и снова выключал. Музыка мешала бояться.

– Координаты, – наконец сказал Ранн.

Клык кивнул и положил тонкую флешку на стол.

– Ты знаешь цену?

– Она выросла.

Клык усмехнулся.

– А ты всё ещё жив. Значит, умеешь считать.

Он добрался к закату. Холод уже впивался в кожу под доспехом, но Ранн молчал.

Холм – будто чья-то вывернутая наизнанку спина – возвышался над урочищем, где должны были быть мародёры.

Через разбитую линзу бинокля он увидел лагерь: фургоны, проволока, огоньки, копошение.

Но что-то было не так.

Ледоходы.

Неожиданно. Их не должно было быть здесь.

По снегу катился рев, и следом – выстрелы. Вспышки, хаос.

Кто-то кричал. Кто-то уже не мог.

И вдруг… из пещеры в склоне – вырвалось нечто.

Мерцание глаз, как угли в темноте. Масса, когти, крик, похожий на рёв и судорогу одновременно.

– …что за… – прошептал Ранн, не отрываясь от прицела.

Монстр впрыгнул в гущу мародёров.

Один выстрелил. Второй – побежал. Поздно.

Зверь рвал, ломал, как будто был частью чего-то большего. Как будто чувствовал, кто сильнее всех – и шёл к нему.

Ледоходы отступали. Несколько легли рядом с мародёрами.

Это была не битва. Это была чистка.

Когда всё стихло, Ранн спустился.

Снег был тёплый от крови. Мягкий, как мыло. Скользкий.

Он шёл медленно, с поднятым стволом. Зверя не было. Он ушёл в ту же пещеру, откуда пришёл – раненый, тяжело дыша. На снегу остались сгустки чего-то чёрного, будто ржавый мазут.

Мародёры валялись кучами. Кто-то пытался ползти. Кто-то застыл в мольбе, которую никто не услышал.

Он искал того самого – "центрового".

Нашёл его у костра.

Половина лица – разодрана. Внутренности наружу. Рядом валялся дробовик, из которого тот, похоже, стрелял до последнего.

На шее – металлический жетон: кованый круг с вырезанным зигзагом, как молния.

Ранн выдохнул.

– Всё, ублюдок. Конец твоей армии.

Он достал нож. Тяжёлый, тупой на конце.

Подняв тело, он медленно разрезал плоть у основания шеи. Хрящ хрустнул. Рванул сильнее – и голова отделилась с влажным щелчком.

Его глаза всё ещё были открыты.

Он бросил её в мешок. Завязал плотно, двойным узлом.

Поднялся и пошёл прочь, не оглядываясь.

Где-то внутри пещеры снова послышалось дыхание. Длинное. Хриплое. Будто зверь ждал.

Ранн прибавил шаг.

Ему было всё равно, что ещё там прячется.

У него был мешок.

И в мешке – голова.

По пути в бар случился сильный толчек из под земли лед треснул и тишину заполнил сильный гул.

Через несколько часов наемник добрался до города.

Бар был почти пуст. Только старая музыка, пыль на лампах и люди, которые не задают вопросов.

Ранн вошёл, как всегда, молча.

Мешок с головой упал на стойку с тяжёлым влажным стуком.

– Считай, что твой "центровой" больше не собирает, – сказал он, стряхивая снег с плаща.

– Ты как всегда прямолинеен когда говорят награда за голову, – сказал Клык, скривив лицо

Клык не торопился открывать мешок. Он просто налил по два – себе и Ранну.

– Почувствовал толчок.

– Чувствовал его под ногами, – кивнул наёмник. – Как раз когда выбирался с холма. Это было месиво какое сущетво напоминающее волка развартило ледоходов и всех мародеров.

– Дело сделано и мне нет дела до каких то там аномалий. – Сказал Ранн

– А я думаю – есть. – Клык потер шею. – Есть информация что это скорее всего дело ученых.

– Откуда ты знаешь про учёных? – Ранн смотрел прямо. – Это ж байки. С тех пор как Морхад встал, о них ни слуху. Я думал, все сдохли.

Клык дернул щекой.

– Верхние – да. А нижние… копают.

– Зачем?

– Откуда мне знать? Может, опять проводят свои эксперементы на ядре.

– То есть исправляют свои косяки.

– Или думают, что смогут контролировать. Ага. Как в прошлый раз.

– Кстати, – сказал Клык, наливая себе ещё. – Один тут заходил.

– Кто?

– Потрёпанный весь. Видно – недавно из глубинки вылез. Ледоход, по знаку.

– Что хотел?

– Сунул мне допотопную флешку. Знаешь, таких уже не делают – обшарпанная, будто из военного архива.

– Что на ней?

– А хрен его знает. Зашифрована. Но платит хорошо. За расшифровку.

Говорит, нашёл в каком-то старом блоке – может, там, где ты был.

– Думаешь, это от учёных?

– Не знаю. Но флешка странная. На ней гравировка – шесть точек в круге. Я таких знаков не видел.

– Ближе к Светлой стороне есть лагерь. “Треугольник”. Там техник живёт – старый хрен, но умелый. Такие уже не водятся.

– Может взломать?

– Если кто и сможет – только он.

– И в чем проблема, просто туда поехать?

– Дорога долгая. Через брошенные участки. Там твари, наёмники, мародёры с обидой на весь мир.

– А Ледоход?

– Ушёл. Сказал, отлежится где-то неделю. Если не расшифруем – вернётся и заберёт.

До лагеря оставалось два дня.

Воздух менялся – становился суше, колючее. Снега здесь уже не было, только выжженная земля, потрескавшаяся, как старая кожа.

Светлая сторона была ближе. Это чувствовалось по тишине: никакие твари не лезли туда, где можно умереть без укуса – просто от жары.

Он заметил их с холма.

Пятеро. Разбрелись вокруг разбитого конвоя – две машины, один генератор, труп на капоте.

По форме – мародёры. Один – в шлеме с надписью "ЖАТВА". Второй – с мачете. У третьего – беспилотник, валялся рядом, в крови.

Он лёг на живот, винтовка легла на рюкзак.

Первая пуля – в висок “наблюдателя”.

Мародёры вскочили. Один начал стрелять в воздух – не туда.

Ранн перекатился, бросил винтовку за спину, выдернул АК.

Два рывка вперёд – огонь из-за скалы.

Один лёг, второй – в кусты. Короткая очередь – тело вывалилось, дернулось.

Остались двое. Один с мачете, второй с дробовиком.

Ранн бросил дымовую, обошёл фланг. Дробовик не успел выстрелить – АК забрал его грудной клеткой.

Мачете подбежал слишком близко.

Они столкнулись. Приклад. Захват.

Ранн вытащил нож, ударил в грудь. Лезвие скользнуло по броне.

Снова. Снова.

На третий раз нож вошёл с хрустом.

Он удерживал его рукой за лицо. Плевки. Рёв.

– Умри… уже…

Тело повисло.

Последний выдохнул:

– Нас ведь… пятеро было…

– Я знаю, – ответил Ранн и ткнул ножом под рёбра.

Он уже собирался уходить, когда услышал.

Тихий, сдавленный звук из кузова фургона. Не крик. Хрип.

Как будто кто-то пытался звать сквозь тряпку.

Ранн навёл автомат, подошёл. Дверь заело. Удар прикладом – петля лопнула.

Внутри было темно. Только мерцал сигнальный маяк.

И в углу – девушка.

Связана. Рот перемотан тряпкой, глаза опухшие. Но в них – не страх, а злость.

Кожа светлая, будто не видела солнца. Волосы тёмные, спутанные, но видно – ухоженные когда-то. Черты лица чёткие, она была слишком хороша для этого места. Она из тех, кого запоминаешь даже в крови и грязи. Не удивительно что мародеры оставили ее в живых.

Он стянул тряпку с её лица.

Молча.

На обгоревшей ткани, возле шеи, выглядывал знакомый знак – шесть точек, выжженные в круг.

Такой же, как на флешке.

Ранн замер.

Она быстро натянула ворот повыше.

Всё ещё молча.

– Ты знала, что её найдут. – Голос у него был сухой, как пыль под сапогами.

Ни слова. Ни кивка.

– Значит, флешка – твоя?

Глаза её дрогнули. Но она снова промолчала.

Он выпрямился, поправил ремень АК, шагнул назад.

Она поднялась.

Шла за ним, не произнося ни звука.

Под ногами трещала земля. Жар висел в воздухе, как невидимый свинец.