Без начала, без конца

Александр Бодров

Без начала, без конца

Глава 1

Эта история без начала. Ладно, вру. Оно, конечно, есть, но когда ты первый раз излагаешь текст на бумагу, по собственной воле, можно даже сказать спонтанно, установить это самое начало, конечно, трудно. Но лучше начинать с плохого. В мае мои мечты о спокойной и размеренной жизни начали трещать по швам, когда моя девушка пошла войной против моих чувств и устоев. Адекватных и понятных причин того, что сподвигло ее на первую попытку сепарации, я не знаю. Среди прочих моих недостатков я узнал о себе много нового, например то, что моя Мама контролирует меня и каждый мой шаг, а еще что я трогаю свою девушку за щеки без ее разрешения. Были и другие аргументы, которые мне даже здесь стыдно писать из-за их нелепости. Оказывается, этого достаточно, чтобы навсегда потерять человека. Но мое твердое «нет» в вопросе разрыва отношений сначала было воспринято с сомнением, а потом с согласием. Для меня же этот шапито сначала походил на игру, или, точнее сказать, шоу «успеть за 24 часа» со стилистом Александром Роговым, только измениться должен был не мой имидж, а характер и душа. Первое время я вроде как справлялся со всеми этими «заданиями», от Нее, но степень претензий росла в арифметической, а потом и в геометрической прогрессии. Вскоре я оказался виновником всех бед этого человека. Ну почти всех. Не был обделен вниманием Ее Отец, насмешки над которым быстро переросли в травлю, но, конечно же, за его спиной. Я могу долго рассказывать о наших расприях, но, по мнению вашего покорного слуги, это ужасно нудно, муторно и неинтересно.

Опять обманул. Я уже второй раз обманываю тебя, мой немногочисленный читатель. Разве я писал это все, если бы мне было совершенно неинтересно?

Крупных и мелких ссор хватало, и самый интересный оборот они получили совсем недавно. Возвращаясь с футбольного матча, в котором местная команда одержала уверенную победу со счетом 3:1, я сделал шаг, полностью уничтоживший наши отношения.

Глава 2

Что для вас нюдсы? Конечно, ответ будет зависеть от того, кого спрашивать. И, да простят меня меня борцы за равноправие, от пола респондента ответ тоже будет меняться. Девушки относятся к этой теме более щепетильно, чем парни, и виноват в этом, кстати, мужской пол. Мы намного интенсивнее выпрашиваем у своих babes заветные снимки. И каждый раз, когда девушка отправляет их своему boychick, она испытывает легкое волнение (а когда делает это в первый раз – отнюдь не легкое). Именно тему нюдсов я выбрал для себя главной в моем плане «возмездие». Внимание, возможно, после прочитанного дальше, вы возненавидите строчилу этого текста еще больше. Хотя, кто знает, может я просто в очередной раз хочу вас обмануть.

Знаете, я жуткий формалист и педант, до мозга костей. А еще абсолютно нежестокий, миролюбивый человек. Поэтому без соблюдения всех условностей мой план не вступил бы в силу. Но случилось что случилось, конфликт разгорелся с новой силой, и, уж поверьте, спичку поджог не я. Кстати, забыл сказать, я всегда стараюсь быть непредвзятым, и следующий диалог постараюсь осветить неангажированно. Так вот, тот роковой диалог начал я, с простых планов на следующий день.

–Ну что, завтра смотрим кино?

–Нет, Я же с Подругой договорилась погулять.-хладнокровно ответила эта девчонка.

–Но Мы же вроде договаривались с тобой насчет завтра.

Ее лицо переменилось, исказившись удовлетворенной ухмылкой. Она сверкнула огромными, как два бездонных колодца, голубыми глазами так, будто хотела меня ослепить, будто на дно этих колодцев спустилось по водолазу с фонариками на 10000 люмен, и они резко включили их на полную мощность.

–А я с ней раньше договорилась.

Давно я не видел ее такой удовлетворенной. Мое желание работать по сценарию на долю секунды куда-то делось, мной завладела волна давно накопившейся злобы, но я разбил ее об пирс хладнокровия.

–Тебе кто важнее: я или она? -резонно задал вопрос ваш покорный слуга.

–Я завтра иду гулять с ней- ушла от прямого ответа она.

И тут я понял, что пора начинать.

–Ладно, значит я все правильно сделал в такси. Одним из моих любимых приемов можно назвать закидывание удочки. Вроде еще ничего не сделал, но дальше все просто, жди пока рыбка сама клюнет на приманку.

–А что ты сделал в такси? – настороженно-напуганно спросила девчонка.

–Я отправил 98 твоих «интересных» фотографий твоим преподавателям из универа. Думаю, историк заценит больше всех. Завтра я отправлю их твоим одногруппникам. А второй этап «спецоперации» начнется, когда ты уедешь отдыхать в Абхазию. Я не дам тебе там ни минуты покоя. И еще, любой другой человек, который попытается завести с тобой отношения, также получит эти снимки.

И самое сладкое, с небольшой паузой.

–Кстати, мы расстаемся.

Спокойная августовская ночь перестала быть томной. Она резко ускорила шаг, то ли просто от злости, которую ей некуда было выплеснуть, то ли чтобы убежать подальше от меня. Но я не отставал. До ее дома оставался где-то километр, поэтому еще около 10 минут я мог наслаждаться сложившейся ситуацией.

–Скажи, ты же соврал насчет фотографий? – промямлила сквозь слезы Она.

Теперь колодцы не сверкали. Теперь они были переполнены до краев. И вот первый струйки воды уже побежали сначала по пухлым щечкам, а затем и по бесформенному и трясущемуся от страха подбородку.

–Да.

Я не стал врать. Помимо того, что ваш покорный слуга был и остается честным и благородным, так он еще и немного трусишка. На самом деле никакие фотографии я не отправлял. Почему? а) Это было бы низко, б) И не очень законно. Второй пункт, конечно, останавливал меня сильнее.

–Ты никогда не любил меня! -взорвалась она. – Ты все это время ненавидел меня.

–Ну да – Я снова был кроток.

Я и дальше могу описывать наш срач. Простите за мой французский, здесь другого слова не подберешь: но это был рядовой и ничем не примечательный срач. Поэтому оставим его за скобками. Когда я проводил ее до дома и остался наедине с собой, испытал давно незнакомое мне чувство свободы. Первым делом я позвонил Брату, который уже несколько месяцев жил отдельно от меня и Родителей. Мы обсудили с ним матч, который он пропустил из-за работы, обменялись любезными «как дела?», и я поведал ему о своем счастье, но без особых подробностей, мол разбежались и я этому рад. Он, конечно, говорил, что все будет хорошо и мы помиримся, но я не слушал его. Следующими на очереди были родители. Мама, как и полагается, встретила новость градом вопросов.

–А что случилось? Это не из-за меня? Ну вы же помиритесь?

–Нет, мам.

Много говорить в тот день я не хотел, но в некоторые аспекты нашей размолвки Маму все-таки пришлось посвятить. В том числе числе про фотографии. Тут мне пришлось выслушать морально-нравственную лекцию о том, что мужчина должен уходить из всех конфликтов с высоко поднятой головой. Конечно я угукал на каждую Мамину исповедь, и в глубине души даже соглашался с тем, что она говорит. Но в ту секунду мой внутренний бес сопротивлялся и никак не хотел этого признавать.

А что Папа? Да ничего. Он просто сказал, что это моя жизнь, и делай что хочешь. Больше на эту тему мы с ним не разговаривали. Такую позицию я уважал больше всего.

Глава 3

Зато ее Отец молчать не собирался. После такой веселой ночки уснул я только в 5, а звонок от ее Отца разбудил меня в 8 утра.

Вообще пробуждение от звонка, наверно, одна из самых страшных пыток, придуманных человечеством. Спящего, еще толком не пришедшего в себя, грузят тонной информации (в большинстве случаев бесполезной), которая возвращает жертву из мира грез в суровую реальность. Точно так было и в то утро. Он говорил про фотографии, про то, что был в моей шкуре, и еще о том, что нам надо встретиться. О чем мне говорить с этим человеком и почему это нельзя обсудить по телефону, я не знал. Зато помнил, что давал той девчонке книгу Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки», и что было бы неплохо ее вернуть. Он пообещал захватить ее с собой. Мы договорились о встрече вечером, когда он приедет с работы. Самое обидное, что после звонка заснуть у меня не получилось. Ничего, подумал Я, найду чем заняться. С чего начинается обычное утро обычного человека? Да хрен знает.

Лично я решил смыть с себя прошлый день. За вчерашними разговорами с мамой я совершенно забыл о гигиене. Контрастный душ придал мне не только бодрости, но и уверенности. Я твердо решил забыть все, что связано с этой Девчонкой. Начать решил с часов, ее подарка на мой день рождения. Наивный строчила решил, что сняв часики, он поспособствует быстрому избавлению от всех терзаний последних месяцев. Я расстегнул ремешок, который обвивал мое запястье почти два месяца, и понял, что даже здесь все будет очень непросто. Знойное южное солнце оставило приятное воспоминание о себе в виде равномерного и слегка шоколадного загара. Кроме одного места, запястья моей правой руки. Места, где обитали эти часы. Часы, которые она мне подарила. Вы не поверите, но ваш покорный слуга, который долгое время считал себя стоиком, все-таки пустил, простите за клише, скупую мужскую слезу. Но всего одну! Ладно, с кем не бывает. Теперь этот кругляшок, который показывал мне время и пульс, пылится в шкафу. Проехали.

Глава 4

Думаю, ни для кого не будет секретом, что дни в ожидании, причем ожидании неизвестного, пугают. Помнится, так говорил Экзюпери, а до него еще какой-нибудь головастый чувак. Но, заметьте, никто из этих умников ни слова не сказал о том, как ускорить это ожидание. Тот день тянулся неимоверно долго, и я с трудом находил, чем себя развлечь. Были и типичные зумерские развлечения, вроде бессмысленного листания ленты соц.сетей. Были и не самые популярные среди моих сверстников, вроде чтения книг и попыток что-то самому выдавить на бумагу. Последнее занятие было особенно сложным, и чем-то даже напоминало ту ситуацию с часами, только вместо капли слез на бумагу попала капля чернил, выдав примитивно-пресный набор слов, который я по прочтении уничтожил.

После всех этих попыток растянуть бытие по времени я решил навестить свою Бабушку. Пока я летал в мыслях, Мама несколько раз подбегала ко мне и что-то говорила. Я одаривал ее новости и истории односложными ответами самым заинтересованным тоном. Среди них было и пару слов о Бабушке. Мой Дядя уже свозил ее на КТ и уехал на работу. Врач заверил, что результаты будут готовы уже вечером.

Последний год был для бабушки самым сложным в жизни. В конце весны она начала жаловаться на слабость. Куча обследований не выявила ничего подозрительного. Но, как часто бывает, лучшим обследователем для себя является сам человек. В прошлом июне тревожный голос Мамы по телефону заставил меня навострить уши. Она говорила с Дядей, они обсуждали кал своей Мамы, точнее его цвет. Черный. Мама, полтора десятка лет проработавшая медсестрой, назвала самый страшный и самый очевидный диагноз – рак кишечника. Но повторная колоноскопия не выявила опухоли, зато нашли полип – не самое страшное. Когда мы немного успокоились, в нашей жизни появился коронавирус. Сначала Дядя, а потом и Бабушка заболели. Если сын перенес заразу в легкой форме, то его Мама вскоре отправилась в ковидный госпиталь. По возвращении оттуда она похудела на 30 килограмм. Если до попадания в больницу Бабушку можно было назвать мясистой сливой, то теперь она походила на максимально высушенный чернослив. Впалые щеки, руки, в которых не осталось ничего, кроме костей и обвисшей кожи, тонюсенькие ноги, похожие на спички. И, самое пугающее, пустой, безразличный ко всему взгляд. Когда медсестра выкатила Бабушку из больницы (из-за карантина посторонние не могли посещать мед. учреждения и сами забирать больных), родные дети просто не узнали свою Маму. Только слабый, хриплый голосок заставил Маму с Дядей повернуть головы и ужаснуться снова. Но месяцы уходы вернули бабушке вид относительно здорового человека. Сразу после неполного восстановления, бабушка была вынуждена лечь на операцию по удалению полипа. Первое декабря прошлого года тянулось также мучительно, как сегодняшний день. К счастью, операция была назначена на 11:00, и продлилась где-то полтора часа. Уже к часу с небольшим, как раз к длинному перерыву в универе, Мама сообщила мне, что операция прошла успешно. И потом я еще долго жалел, что та проницательность, можно сказать наитие, начало проявляться у меня только весной этого года. Что я имею ввиду? А то, что то ли все люди разучились врать, то ли я как-то стал чувствовать и читать ложь на лицах людей. Первого декабря такое наитие меня не посетило, и я съел Мамину ложь. Правда долго утаивать от меня правду все равно не получилось. Я уже даже не помню точно, что в тот день, спустя ровно две недели после операции, потянуло меня зайти в Дядину комнату. Тогда я пришел к Бабушке в гости, но не за ее фирменным борщом. В то время о Бабушкиной еде не могло быть и речи, она в основном лежала со своим стеклянным взглядом и иногда рассказывала ужасы о госпитале, например о какой-то ненормальной соседке по палате, евшей только ночью. После заката она могла сожрать пять или шесть бич-пакетов. Понятно, что шуршание, хождение по комнате, звук кипящего чайника не давали уснуть ее соседям, но сумасшедшую это мало волновало.

В тот день меня оставили с Бабушкой за старшего, так как Дядя был на работе, а Мама пошла в магазин.

Хотя нет, вспомнил, я зашел в комнату Дяди за зарядкой от телефона. Но первое, что мне бросилось в глаза, было не питающее устройство, а папка алармистско-красного цвета. Она как бы говорила: «смотри, я красная, лучше держись от меня подальше!» Примерно как и все в природе, красный цвет означает опасность. Чего только стоят эти крохотные, бордовые ядовитые лягушки из Южной Америки, предупреждающие своим окрасом о том, что к ним лучше не приближаться. Даже легкого прикосновения к ним достаточно, чтобы получить смертельное отравление. Но папка не лягушка, не упрыгает, и даже если притронуться к ней, точно не умрешь. Я аккуратно подошел к папке, и, вместо того чтобы просто взять ее в руки, навис над столом и стал читать. Заголовок гласил: «противораковая тарелка». Дальше шли картинки с едой, которую можно есть и краткие пояснения. Все это напугало меня, но мне посчастливилось вспомнить, что мой Дядя периодически говорил о вреде частого потребления красного мяса, совсем не ел колбасу, и вообще придерживался концепции правильного питания. Наверно он просто распечатал информацию о том, как избежать появления бича человечества-рака. Для себя. Просто для ознакомления. Но кроме этой страшной папки, на столе лежала еще одна бумаженция. Она то и сложила весь пазл, который не пожелаешь собрать и врагу. Листок содержал общую информацию о Бабушке: год рождения и адрес прилагались. Но заинтересовала меня строчка с диагнозом. Мои глаза начали жадно глотать кучи аббревиатур и цифр. Конечно же, я ничего не понимал. Но одно слово зацепило взгляд. ЗНО. ЗНО? Я слышал, что в соседней стране экзамен для 11 классов так называется, но причем тут диагноз? Я быстро вытащил телефон из кармана и сделал важный research, состоявший из одной аббревиатуры и одного слова: ЗНО-это. И, действительно, ЗНО-Зовнішнє незалежне оцінювання, внешнее независимое оценивание, но это не то. Я быстро поменял запрос на ЗНО в медицине. Поисковик жирным шрифтом выдал:

Злокачественные новообразования

Вдруг комната, размеры которой всегда казались мне одинаковыми, сначала уменьшилась, а потом сильно увеличилась в размерах. Такие колебания заставили меня сесть на диван. По ощущениям, правда, оказался я не на мягкой серой софе, а на очень быстрой карусели. Но кружилась не только моя голова. Круговорот мыслей начал погружать меня в воспоминания, связанные с Бабушкой. Вот она решила сводить меня, еще крохотного, до братской могилы в нашем поселке. А вот я уже чуть постарше, и Она позвала меня в гости, чтобы показать рыбу с рынка, которая почему-то не умерла. Бабушка решила набрать ванную, запустить туда рыбку, и обрадовать внука. А потом обрадовать еще раз, только уже рыбкой в приготовленном виде. Потом я начал вспоминать истории из ее беззаботного, немного голодного детства 50-х, и…мой мозг резко вернул меня в суровую реальность: Бабушка серьезно больна, я уже никогда не увижу ее полностью здоровой. Я тихо вернулся в Бабушкину комнату.

–Куда ходил? – тихо спросила Бабушка.

–За зарядкой, телефон садится.

Бабушка молча приняла мой ответ, хотя никакой зарядки в руках у меня не было. Конечно, если бы она была здоровее, то спросила, почему я не поставил телефон заряжаться. Но вместо этого она тихо изучала потолок зала, как делала это вчера и как будет делать это еще несколько тягучих недель после.

Когда через некоторое время Мама вернулась с магазина, Я встретил ее у порога, забрал пакеты с продуктами, и позвал ее на тяжелый кухонный разговор. Я закрыл дверь на кухню, чтобы Бабушка точно не услышала нас. Раньше мы закрывали с Бабушкой эту дверь, когда готовили вместе блины или оладья. Запах масла с слегка пригоревшим тестом был настолько мощный и стойкий, что вся одежда в квартире, если не закрыть дверь на кухню, пропитывалась запахом выпечки. Теперь я закрывал дверь по более серьезным причинам.

–У Бабушки онкология?

Мама отвела взгляд куда-то в сторону, причем не стыдливо вниз, как это делают дети, пойманные на том, что съели все конфеты.

–Пока мы точно не знаем, но скорее всего да.

–А что, есть какая-то надежда?

–Мы попросили отправить Бабушкины анализы в хорошую столичную клинику. Результаты будут завтра.

Я не знал, говорит Мама правду или просто оставляет надежду на чудо.

Результаты анализов подтвердили худшее. Никакого полипа не было, это просто была удобная версия для меня и Бабушки. К слову, Бабушка еще долго не знала о своем диагнозе. Мама с Дядей долго не хотели ей ничего говорить и просили остальных делать также. Дело чуть не доходило до ссор, когда я говорил, что человек имеет право знать свой диагноз. Конечно, в этом они соглашались со мной, но отмечали, что если рассказать об этом Бабушке, она еще сильнее упадет духом. Учитывая, что после перенесенных страданий и операции моральное состояние Бабушки и так находилось ниже плинтуса, я соглашался.