Троица

Евгения Усачева

Троица

Когда я появился, не существовало ничего. Даже ухватиться за что-то не представлялось возможным. Я был в Нигде, и меня окружало абсолютное Ничто. Но почему-то тогда я уже знал, что эта обстановка неправильна, что мир должен выглядеть по-другому.

Место, в котором я находился, трудно описать словами. Да и назвать ЭТО местом являлось весьма опрометчиво. Место предполагает наличие пространства. А меня окружало безмолвное, абсолютное Ничто, Небытие, Нечто без определений и формы, не имеющее ни цвета, ни числа, ни измерений, и я не знал, как к нему относиться, да и нужно ли, вообще, сформировать к нему какое-либо отношение. То непознанное, что окружало меня, никак со мною не контактировало и не проявляло себя, поэтому я даже помыслить не мог, что на самом деле находится вокруг, живое ли оно, как я, или нет. Но с чего тогда я решил, что сам жив? Я просто полагался на свои субъективные ощущения. Меня не было очень долго, и я ничего не мог сказать о том времени, когда меня не существовало, но потом в какой-то момент я вдруг почувствовал, что появился. Я осознал, что я есть. В тот момент сознание вспыхнуло в бесконечном Ничто, и так я понял, что отделен от окружающего меня непознанного Нечто. Я считал его чем-то враждебным, непонятным, тем, что бесконечно чуждо, даже противоположно мне. Долгие миллионы лет проносились над пустотой, и я всё никак не мог решить, что мне делать и как относиться ко всему, что лежит за моими пределами. Вокруг появлялось множество вещей. Они видоизменялись, исчезали, а затем снова становились видимыми. Энергия превращалась в материю, а неживая материя становилась живой, а затем обретала разум. Через короткое время происходил обратный процесс. И прежде, чем я разобрался, в том, что это такое, прямо у меня перед глазами, прошла не одна тысяча лет. Всё Мироздание лежало у меня на ладони. Я мог проникнуть куда угодно: в любой разум, в любую вещь. Мне была открыта любая истина, и на каждый вопрос я знал ответ, кроме одного: «Кто я, как появился, и что меня окружает?»

Мир, будто маленькая песчинка, застывшая в кромешном Небытие, вовсе меня не интересовал. Он был слишком микроскопическим, и, чтобы проникнуть туда, мне самому пришлось бы уменьшиться, практически, до нулевых размеров. Я просто наблюдал за ним, но и половины того, что там происходило, не мог понять. Он казался мне бессмысленным, и появившиеся в нём разумные существа, увы, не смогли доказать обратное.

Ещё в том мире-песчинке я видел монстров, пожирающих целые галактики. Им были не страшны ни сумасшедшие температуры в миллионы градусов, ни чудовищные давления. Они обвивали своими громадными липкими щупальцами несчастные светила и постепенно вытягивали из них всю энергию. И я, наверное, мог бы вмешаться, остановить эту дикую охоту, но не понимал, совершенно не понимал, должен ли я это делать, или, наоборот, моё вмешательство нежелательно, и всё идёт так как задумано. Но кем? Кто создал этот мир-песчинку? Миллиарды лет я искал ответ на этот вопрос, и, не найдя его, углубился в созерцание Вселенной дальше. Но не из интереса, а скорее от невыразимой скуки, ведь что мне ещё оставалось делать в кромешном одиночестве? Только наблюдать. Наблюдать за буйством быстро развивающейся жизни в крошечном мирке, непонятно откуда взявшемся.

Причудливые расы существ, населявших космос, слились для меня в пестрый трудноразличимый поток. Они появлялись и исчезали в такой ничтожно короткий промежуток времени, что я едва успевал вдохнуть и выдохнуть, а их уже как не бывало! В большинстве случаев они сами оказывались виновны в своей гибели. Из-за непрерывных войн и борьбы за ресурсы, они изобретали всё более смертоносные виды оружия, и, в конце концов, происходила катастрофа, а цивилизация, подобно мифическому змею, пожирающему свой хвост, ступала на путь самоуничтожения. Бывали, однако, и другие сценарии: природные катаклизмы, из-за которых на планетах менялся климат и приводил к массовому вымиранию коренного населения либо смертельные болезни, против которых не смогли или не успели изобрести лекарств. Но бывало, целые народы стирали с лица земли непознанные, громадные существа вроде тех, что пожирали звёзды. Люди и другие обитатели Вселенной поклонялись им как богам, и всякий раз благоговейно трепетали при каждом пришествии подобного монстра. Они приносили жертвы, стараясь задобрить чудовищ, но итог всегда был одинаков, и какой бы военной мощью не обладали маленькие создания, справиться с теми, в чьей власти находились даже звёзды, становилось невозможно.

Человечеству оставалось лишь принять свою участь, признать своё бессилие перед мрачными тайнами, что хранит Вселенная, и смириться. Это теперь я понимаю, что должен был, наверное, вмешаться, каким-то непостижимым образом проникнуть в мир-песчинку и защитить его хрупких созданий. Но тогда я этого не понимал. Я, подобно несмышлёному младенцу, не мог осмыслить всё происходящее и связать его в логическую цепочку. Мои мысли двигались так медленно, но я этого вовсе не замечал. Пока я мог подумать какую-нибудь простую мысль, в том крошечном мире проносились целые эоны лет, гибли звёзды и возрождались вновь, цивилизации с бешеной скоростью сменяли одна другую, а я всего этого не замечал. И только разгадывал ребус своего таинственного происхождения. Я растянулся далеко в пустоту. Я двигался быстро и во все стороны, но не встречал ни единого препятствия на своём пути. И раз я мог занять такой бескрайний предел, выходит, я, так же, как и Ничто, окружавшее меня, был бесконечен? Пока я думал эту мысль, погибло несколько галактик, но взамен образовалось три десятка новых. Многие космические расы исчезли без следа, оставив после себя лишь безмолвные полуразрушенные города и груды металлолома, бывшего когда-то верхом инженерной мысли, но теперь одиноко пылящегося на просторах мёртвых планет.