ЛЕД

Сергей Галикин

ЛЕД

« Не дай вам Бог увидеть русский бунт – бессмысленный и жестокий !»

Александр Пушкин

Л е д

Рассказ из серии «Смута»

За ночь крепко подморозило. Вчерашние колдобины, взбаламученные сапогами сотен самооборонцев да колесами многих телег , схватились к робкой зорьке крепким грязным ледком. Стояло тихое , с небольшим туманцем, февральское утро . Солнце, вдруг выкатившееся на голубеющее предвесеннее небо, стало припекать и сухая, серая с ночи земля томно зачернела , ласкаемая теплом и светом . А над голым пологим бугром , громадной подковой охватившим село с северо-запада, собирались с самого рассвета тучи крикливого воронья, ликующего и радующегося входящей в свои права южной весне. Почерневший снег лежал только по лощинам и мелким овражкам, сбегающим к Среднему Егорлыку, а сама речка еще не сбросила с себя посеревший ледяной покров. Только по густым камышовым займищам уже проглядывали черные промоины.

Пчелинцев , наскоро побрившись , вывалился через низкую притолоку из хаты и , натягивая на плечи кожаный летный реглан, свистнул подвернувшемуся бойцу :

– Дай сюда Лосева Егора ! Только быстро! – и, повернувшись , присел на холодную засаленную лавку, доставая кисет. Егор , невысокий коренастый солдат с редкими усиками и глубоко посаженными глазами , подойдя , молча присел рядом , закрутил самокрутку .

– Рассказывай,– выдохнул дым крепкой махры Пчелинцев.

– Был конный разъезд , три офицера да мальчишка-юнкер. С Егорлыцкой . В балочку, в овражек , заманил их- и взял. При этом поручик уложил одного из моих. При допросе сначала было – молчали. Я того поручика кончил, остальным пообещал жизни – ну, стали рассказывать.

– Короче !

– Сегодня до свету Корнилов из Егорлыцкой выступил с основными силами. Алексеев тоже с ними. Тысяч около пяти. Впереди авангард – полк сплошного офицерья , их ведет Марков. Следом – основные силы , десяток орудий , обоз , там же казна, командует генерал Боровский. Ну и сзади партизаны , около полутора тысяч, под началом Богаевского. Прут на Песчанку и далее – на Екатеринодар. Конница есть , но мало , Попов своих казачков с Дона не вывел , ждут на зимовниках , пока все станишники подымутся. Все.

– Пускай ждут, может и дождутся чего…хорошего, -Пчелинцев усмехнулся в усы, сплюнув, затушил цыгарку, -дел ты их куда?

– Кадетов што ль ? А они б меня куды дели , гы-гы…,– Лосев ощерился беззубым ртом,– Прострелил Никитка Крыхтин каждому ноги , чтоб не сбежали , да и прикопали мы их в том овражке как есть, вживую. Юнкерок просился , офицерье молча… сдохли .

– Тут перекос у тебя, кавалер , – Пчелинцев зло харкнул , глядя Лосеву прямо в глаза , – В другой раз просто – шлепни и шабаш! Не измывайся. Вчера вечером из Медведовской получен приказ Уездного комитета от Горшкова и Самойловича : моему полку совместно с самооборонцами не пропустить Корнилова. УКом , твою мать!! Только приказы писать! С кем , скажи на милость , я их не пропущу? С этим сбродом , оборонцами? Мои- то дербентцы бу-удут стоять, но нас же м-а-ло , битый батальон! – он вскочил со скамьи и, распаляясь, нервно зашагал взад-вперед ,– Ну неужели раньше-то было неясно , что пойдут корниловцы не на голые зимовники , где им не прокормиться, а через богатые слободки на юг, а, Лосев ? Э-эх ! – Пчелинцев опять сел , крутя дрожащими пальцами новую самокрутку и о чем-то мучительно размышляя . Вдруг , как очнувшись , резко спросил :

– Ты своих нонешних офицериков-то хорошо прикопал ? – ведь наткнется Корнилов, вызверится… вконец . Подумав , сказал еще : – Займи со своими хлопцами левый фланг , у самой речки , там узко и неглубоко , могут обойти.

– Не плачь , прикопал. Пулемет дашь ?

– Не дам , их исправных три всего . Один у моста , те по флангам. Окопайся , если успеешь. Батарея поддержит , если что…

– Если не перебежит к своим твоя батарея !

– Пока Дубовой там , не перебежит , – и, круто повернувшись, пошел быстро вниз , к мосту. По обе стороны его , вдоль неширокой здесь речки, по правому ее берегу , неподалеку от небольшой церковки , спешно окапывались отряды самообороны , собранные местными большевиками со всего Медвеженского уезда . Среди них выделялись , одетые в шинели и высокие серые папахи солдаты , вернувшиеся в родные места с развалившихся фронтов , но немало было и мобилизованных гражданских , облаченных кто во что . На самом опасном направлении , перед единственным мостом , Пчелинцев поставил свой батальон 154-го Дербентского полка , в котором воевал на Кавказском фронте , ведя большевистскую агитацию , а в феврале семнадцатого года Советом солдатских депутатов своей дивизии, после того , как офицеры частью разбежались , частью были казнены, частью согласились служить большевикам , назначился командиром.

Убедившись , что ополченцы быстро зарываются и , вполне возможно, успеют к началу атаки , он скорым шагом прошел на батарею , расположившуюся позади окопов, по левому флангу, на небольшом холме , поросшем редким кустарником, у самой церкви. . Здесь, под началом бывшего подпрапорщика Семена Дубового , здоровяка и весельчака , несколько офицеров-артиллеристов и прислуга готовили к бою два трехдюймовых орудия. Отведя Дубового в сторонку, Пчелинцев спокойно , но твердо проговорил хрипловато :

– Слушай сюда , Семен. Они постараются в каком-то месте обойти нас с фланга , не давай им этого . Как только покажутся – взорви мост . Не мне тебя учить, но ты молоти по их скоплениям – уж слишком много их прет нынче!

–Они цепью пойдут. Шрапнели маловато… Придется экономить . Взвод бы какой для прикрытия батареи, а ?

– Не могу , нету. Офицерики твои как ,– он кивнул на позицию, – по своим бить не откажутся в последний момент ?

– Не откажутся. А если что – у меня разговор короткий ! – и, широко улыбаясь, Дубовой хлопнул рукой по кобуре.

– Не прозевай . В случае чего , Сеня, умри , а замки с орудий снять – и в речку !

– Кадеты доста-а-нут. Взорву лучше все к еб…й матери , прости , Господи !– повернулся он к церкви.

Тем временем, заметив в бинокль несколько всадников, промелькнувших вдали, на голом бугре, скорым шагом Пчелинцев спускался вниз, где самооборонцы уже окопались и теперь , сбившись в разноцветные толпы , курили и разговаривали, кто мирно дремал на припекавшем солнышке. « Тоже мне , войско ,– ругнулся про себя Пчелинцев,– струхнут небось , как попрет на них отборное офицерье !» И , взойдя перед окопами на бруствер , одернул кожанку , поправив портупею с громадной кобурой, железным голосом , как он привык говорить на митингах , не раз укрощая солдатскую стихию, прокричал :

–А ну, слушать меня ! Кр-р-асные бойцы , товар-р-ищи! Тыс-с-ячи человек недобитого офицерья, вышвырнутые из Ростова нашими братьями – ростовскими пролетариями , сбившись в злобную собачью свору , идут на наши родные села и города, чтобы свергнуть нашу молодую Советскую власть ! Перевешать наших детей , снасильничать жен и дочерей ! – тут он опустил ниже голову и продолжил уже тише ,– нас меньше ! Но и немало ! Станем насмерть !– возвысил он голос ,– не дадим…вернуть…по-старому…кровопийцам !!

И вдруг со стороны церковки раздался другой ,гораздо более могучий голос и все , кто был в окопах , тут же повернули на него свои головы , а отрывистые выкрики Пчелинцева потонули в громогласном певучем басе. Все лежанцы , которых было тоже немало в окопах , сразу же узнали в высокой черной фигуре , направлявшейся к позициям , отца Сергия , настоятеля храма . Он же , держа перед своей грудью большую икону Богородицы, в золоченой ризе, подходил уже к самым окопам:

– Братья мои ! Православные христиане, что вы делаете, остановитесь ! Во имя отца и сына , во имя Пресвятой Богородицы – остановитесь !! Не смейте поднять руку русские на русских ! На горе матерям , и на радость врагам Отечества ! Уходите по домам , пока еще не поздно , их много идет, не устоять вам! Уходите, умоляю! Пресвятая Матерь Божия благословит вас на поступок разумный , а не… на братоубийственное кровопролитие!

Пчелинцев с полуоткрытым ртом так и застыл неподвижно, уставившись на батюшку, только рука уже легла привычно на кобуру. В окопах воцарилось смятение: кто ругался , кто крестился, большинство же, поснимав привычно шапки, стояли молча , опустив головы и моргая повлажневшими глазами.

– Благославляю вас на разум, братья! Изгоняю бесов и отпускаю грехи , но отриньте же вы от себя страшный грех братоубийства!…Изгоняя дьявольское…

– Шел бы ты отсюда, поп !!– Пчелинцев уперся стволом Маузера в живот приблизившегося настоятеля,– в… свой приход !

– Убирайся , пес смердящий ! Богоотступник !! Бесовское наваждение твое…– и вдруг пять резких и страшных в наступившей тишине выстрелов, от которых вздрогнули даже бывалые фронтовики, ударили один за другим, сорвав с крыши храма стайку испуганных голубей и швырнув их в небесную синь. Батюшка еще мгновения постоял и плавно опустился на спину, сцепив руки на иконе Богородицы.

– Вот так!– громко и спокойно крикнул Пчелинцев, оглядываясь вокруг и вкладывая Маузер в кобуру. И , найдя глазами бойца с заседланным жеребцом на поводу, приказал : -Лыткин! Убр-р-ать подальше !

Никто не шевельнулся, а только молча крестились , пока труп батюшки , увлекаемый за ногу лыткинским жеребцом, оставляя кровавый след, не скрылся из виду. Ропот и смятение прошли по окопам, некоторые из местных вспомнили было вдруг, что и сход лежанский тоже ведь накануне постановил пропустить корниловскую армию… Но в ту же минуту раздался истошный крик с колокольни: