Станция Х: Черновик Судьбы

Алия замерла. Холодный гнев смешался с леденящим стыдом. Военные преступления. Неэтичные эксперименты. Фотографии из «Гидры» – крики, безумные глаза подопытных, ее собственные руки в перчатках… – вспыхнули в памяти. Она почувствовала, как на нее уставились. Тень – оценивающе. Сплайс – с циничным интересом («О, так ты тоже грязная?»). Булл – с тупым непониманием. Резон – с холодной констатацией факта. Волна их эмоций – отвращение, любопытство, презрение – обрушилась на ее эмпатические щиты. Она судорожно сжала ампулу в кармане. Не сейчас. Ни за что.

«Наш милосердный доктор,» – произнес Резон, и его голос звучал как приговор. – «Может починить ваши сломанные тела. Или сломать разум. Следите за своими ощущениями рядом с ней. И за ее аптечкой».

Он выключил экран. Логотип «Геи-1» снова замерцал в тишине. Тишине, которая гудела от напряжения, как натянутая струна.

«Вот вы кто,» – Резон обвел их взглядом. – «Не герои. Не спасители. Вы – сломанные орудия, собранные здесь, потому что: а) ваши уникальные навыки еще могут пригодиться; б) вас больше некуда девать; в) Земля предпочитает забыть о вашем существовании и о грязи, которую вы за собой несете. «Черновик» – это не название команды. Это диагноз. Сырой, опасный, неотредактированный набор ошибок и потенциальных катастроф».

Он поднялся, взял фляжку. «Ваша задача – выполнять приказы. Спасать жизни там, где это указано в протоколе миссии. Не задавать лишних вопросов. И не убивать друг друга до завершения задания. После – как договоритесь. Но помните: балласт сбрасывают за борт. Чисто по протоколу».

Он сделал шаг к выходу, но вдруг остановился, словно вспомнив что-то. «Ах, да. Добро пожаловать в «Черновик», Доктор Хаcан. Надеюсь, ваш «Сироп» поможет переварить реальность». Его взгляд скользнул по ее карману. Он знал. Он знал все.

Резон вышел, оставив их в гнетущей тишине командного центра, нарушаемой только гудением машин и тяжелым дыханием Булла. На экране мерцала сегментированная Земля. Щит? Тюрьма? Или приговор?

Алия сидела, не двигаясь. Она чувствовала волны от них:

· От Булла – смущение, злость, желание что-то сломать.

· От Сплайса – холодное презрение и… азарт? Как будто он нашел нового объекта для экспериментов.

· От Тени – все ту же непроницаемую настороженность, но теперь с примесью… понимания? Они были из одного ада – ада предателей и палачей.

· И от себя самой – леденящий стыд, гнев на Резона, на систему, на себя, и навязчивое, почти физическое желание вонзить иглу с «Сиропом» в вену и утонуть в сладком забвении.

«"Черновик"…» – пробормотал Сплайс, вставая. Он щелкнул пальцами, и на его планшете мелькнуло изображение эмблемы команды – грубый набросок разорванного свитка с кляксой. «Как трогательно. Собираемся ли мы теперь обниматься и делиться историями нашего "тяжелого прошлого"?» Он фыркнул. «Пожалуй, я пойду починю систему вентиляции. От вас, "органики", стало душно». Он вышел, не оглядываясь.

Булл тяжело поднялся. Он посмотрел на Алию, его лицо было растерянным. «Доктор… ты… ты тоже…?» Он не нашел слов, махнул рукой и, сгорбившись, заковылял к двери, по-прежнему напоминая раненого зверя.

Тень бесшумно отделилась от стены у окна. Она прошла мимо Алии, остановилась на мгновение. Алия почувствовала не взгляд, а… ощущение. Острый, как лезвие, интерес. И едва уловимый вопрос, посланный не словами, а самой ее тишиной: Сколько душ на твоих руках, Доктор? Затем Тень растворилась в коридоре, оставив после себя лишь легкое колебание воздуха.

Алия осталась одна. Гул станции, холодный свет, огромная, беззащитная Земля на экране. И досье. Их досье. Досье на негодяев, которым доверили спасать мир. Она достала ампулу. «Сироп». Стекло было холодным. Она перекатывала его между пальцами, глядя на кадуцей с хищными змеями на экране консоли, где еще недавно горели ее грехи. Военные преступления. Она закрыла глаза, но крики из «Гидры» звучали только громче.

Внезапно тишину разорвал резкий, пронзительный сигнал тревоги. На главном экране логотип «Геи-1» сменился мигающим красным треугольником. Рядом высветились координаты – Северная Атлантика, крупный мегаполис… и код угрозы: HAOS-PRIME.

Голос Резона, холодный и четкий, раздался из динамиков: «Всем в командный центр. Немедленно. Игра началась».

Алия вздрогнула. Сигнал тревоги заглушил на мгновение голоса в голове. Она сунула нераспечатанную ампулу обратно в карман и встала. Стыд, гнев, страх – все еще клокотало внутри, но сейчас это было неважно. На экране мигал код угрозы. HAOS-PRIME. Что-то новое. Что-то опасное. Она потянулась к консоли, чтобы вызвать данные. Рука дрожала лишь слегка. Добро пожаловать в «Черновик», Доктор. Первая миссия. Спасение мира. Сломанными руками.

Глава 3: Тест на Разрушение

Тревожный вой сирены сменился низким, настойчивым гулом готовности. Командный центр «Геи-1» был залит аварийным красным светом, который сменился резким голубым. На главном экране вместо Земли теперь бушевал виртуальный ад. Мегаполис будущего – небоскребы из хрома и стекла, летающие транспортные потоки, парящие рекламные голограммы – был объят пламенем и хаосом. Взрывы рвали перекрестки, обрушенные здания перегораживали улицы, заполненные обезумевшими цифровыми аватарами людей. В центре катаклизма – полуразрушенная станция термоядерного синтеза, из трещин в ее куполе били снопы нестабильной энергии, угрожая цепной реакцией, способной испепелить половину симулируемого города. Код миссии: SALVATION PROTOCOL. Цель: Эвакуировать гражданских из зоны поражения, стабилизировать реактор до точки невозврата (Т=8:00 мин), нейтрализовать условных "террористов", удерживающих критическую инфраструктуру.

Сцена: Тренировочная арена / Симулятор «Геи-1». Огромный куполообразный зал, стены которого представляли собой массивы проекционных панелей высочайшего разрешения. Пол был покрыт сенсорной плиткой, генерирующей тактильную обратную связь – вибрацию взрывов, тепло пламени, неровности разрушенного асфальта под ногами. В центре зала стояли пять платформ для участников команды, подключенных к нейроинтерфейсам симуляции. Воздух вибрировал от гудения мощных серверов и запаха озона.

Алия («Сироп») поправила медицинский халат поверх своего практичного костюма, ощущая липкую нервозность. Нейрошлем на голове был холодным и неудобным. Симулятор не просто показывал картинку – он вгонял тебя в нее, заставляя чувствовать каждую пылинку, каждый дуновение ветра, несущего запах гари и паники. И самое главное – он передавал эмоции. Сотни, тысячи цифровых «жертв» излучали ужас, боль, отчаяние. Это был эмпатический шквал, бьющий по ее незащищенным щитам. Она судорожно сжала ампулу «Сиропа» в кармане. Не сейчас. Держись.

Резон («Резон») стоял на центральной платформе, его поза была прямой, безупречной. Темно-синий костюм с серебряной эмблемой звуковой волны выглядел неуместно в этом виртуальном аду. Его лицо было каменной маской, лишь легкий тик у левого глаза выдавал напряжение. Он не смотрел на команду, его взгляд был прикован к виртуальному реактору, пульсирующему зловещим светом. «Прослушайте задачу,» – его голос, усиленный системой связи симуляции, звучал над грохотом разрушения. – «Сектор Альфа: Резон и Булл. Прорыв к реактору через главный терминал. Нейтрализация охранных систем и боевиков на пути. Стабилизация основного контура. Сектор Бета: Тень. Незаметное проникновение через вентиляционные шахты на верхние уровни станции. Поиск и освобождение заложников в административном блоке. Отключение систем безопасности внутреннего периметра. Сектор Гамма: Сплайс. Взлом центрального управления станцией с удаленного терминала. Перехват контроля над дронами безопасности и системами жизнеобеспечения в зоне эвакуации. Сектор Дельта: Сироп. Развертывание полевого госпиталя в точке Эхо. Оказание медпомощи эвакуируемым, приоритет тяжелораненым. Подавление паники через эмпатическое воздействие. Временной лимит: восемь минут. Координация через общий канал. Отклонения от плана недопустимы. Протокол 1: Минимизация жертв – абсолютный приоритет. Начали».

Симуляция взорвалась действием.

Булл («Булл») рванул с места, как разъяренный бык. Его цифровой аватар, увеличенный симулятором для соответствия его мощи, с ревом врезался в баррикаду из обломков перед главным терминалом. Металл и бетон разлетелись, как спички. «Давай, командир! Я проложу дорогу!» – его рык заглушил грохот разрушения. Он не ждал приказа, не координировался – он просто ломал все на своем пути, не обращая внимания на виртуальных гражданских, едва успевших отскочить с его траектории. Его эмблема – голова быка с треснувшим рогом – пылала на его виртуальной груди.

Резон двинулся за ним, его движения были точными, экономичными. Он поднял руку – и мощная кинетическая волна вырвалась вперед, сметая группу условных боевиков, укрывшихся за колоннами. Звук удара был оглушительным даже в симуляции. «Роллинс! Левый фланг! Огневую точку на балконе!» – его команда была резкой, как выстрел. Но Булл, увлекшись сносом очередной стены, проигнорировал ее. Пулеметная очередь прошила виртуальное пространство рядом с Резоном, заставив его отскочить за укрытие. На его лице мелькнула ярость. «Булл! Ты меня слышишь?!»