Пустая Зона

Алла Раимбекова

Пустая Зона

Глава 1

Телефон звонил долго и упорно.

Звонок был с городского номера, а значит что-то важное. Или неприятное. Павел Платов медлил, слушая, как ритмично вибрирует аппарат. За окном, от ветра хлопала пластиковая обшивка балкона, в кухне тикали дешёвые китайские часы. Всё раздражало. Всё мешало делать выбор.

Павел поднял трубку.

– Слушаю.

– Павел Сергеевич, вечер добрый. Это Смирнов.

Павел закрыл глаза.

– Здравствуйте, Игорь Андреевич.

– К тебе есть срочное дело.– Смирнов перешел сразу к делу.– Заполярье. Хребет, между двумя сейсмическими разломами. Строительство новой трассы, трубопровода и ЛЭП через тундру, подрядчики требуют повторные замеры, сверху давят. Вылет через восемь дней. Команду формируем. Ты старший.

– Игорь Андреевич… У меня не самое лучшее время. Дома…

– Павел, ты нам нужен. Твой опыт, чуйка. Там не справится никто, кроме тебя. Маршрут сложный, карты старые, да и спутниковая съёмка неполная. Мы два года туда никого не посылали. Сейчас нужно пройти, всё проверить.

Павел нахмурился.

– Ты единственный, кто может разобраться на месте. Бумаги оформим завтра, но по сути приказ.

Павел молчал.

– Ты же знаешь, как у нас. Без вариантов, – добавил Смирнов тише. – Соберись. Это работа.

Короткие гудки. Разговор закончился. Он даже не успел возразить и, честно говоря, не знал, хотел ли. Разговор длился меньше двух минут, но оставил ощущение, будто из груди вынули что-то тяжёлое и оставили пустоту.

Он не боялся холода, тумана или одиночества в тайге. Он боялся возвращаться туда, где его никто уже не ждал.

Павел сидел на кухне. Двухкомнатная уютная квартира на седьмом этаже панельного дома. На столе кружка с остывшим чаем.

Кухня была просторной для квартиры такого размера. Светлая мебель, ровные фасады без ручек, выдвижные ящики, которые плавно открывались от лёгкого нажатия. Стены в мягком сером оттенке, фартук из бежевой глянцевой плитки с тонкой затиркой. На подоконнике ютились два аккуратных керамических горшка: в одном цвели нежные фиалки, во втором стебель герани с ярко-алыми цветами, чуть наклонившийся к свету. В углу стеклянная банка с крупнолистовым чаем, а рядом кофемашина, которую они купили на первую годовщину.

У окна стоял большой белый холодильник с морозильной камерой внизу, она хотела именно такой. И единственный магнит из их поездки на море, сразу после свадьбы. Прошло уже тринадцать лет.

Павел откинулся на спинку и прикрыл глаза. Один магнит. Один отпуск за тринадцать лет. А теперь и этот магнит казался из другой жизни.

Он правда старался, но черт возьми, ничего не получалось и кажется уже было не склеить, то, что разбилось на мелкие осколки.

Из спальни доносился тихий шум. Марина включила телевизор. Они уже несколько месяцев жили как соседи, без ссор, но и без тепла. Молчание стало привычным.

Павел потёр лицо ладонями. Сказать ей, значит ускорить неизбежное. Он знал, что она ждёт повода. Повода, чтобы наконец хлопнуть дверью, собрать вещи. И теперь он ей его даст.

Он встал, пошёл к холодильнику, открыл бутылку минеральной воды и сделал глоток. Посмотрел на закрытую дверь в спальню. Ее силуэт за матовым стеклом. Такая близкая и такая далёкая.

«Ты же знала, за кого выходишь, – подумал он. – Я геолог. Я не сижу в офисе. Я уезжаю и возвращаюсь. Или не возвращаюсь».

Он снова взглянул на телефон. Уже пришло сообщение от диспетчера: «Бронь. Павел П. – Арктика. Восточный Хребет.».

Точка невозврата пройдена.

Марина сидела на диване, поджав под себя ноги. На ней был мягкий серый халат, волосы собраны в небрежный пучок. Телевизор в спальне замолчал, она выключила его, когда услышала, как Павел открывает дверь. Он заглянул в комнату, постоял в дверях.

– Ты не спишь? – спросил он.

Она не обернулась.

– А ты звонил маме? Там с лекарствами что-то…

– Нет. Но завтра позвоню.

– Завтра. – Голос её был спокойный, но с холодной усталостью. – Всё всегда «завтра», Паш.

Он тихо вошёл.

– Мне позвонили.

– Я слышала.

– Экспедиция в Арктику.

– Когда?

– Через восемь дней.

Наступила тишина. Марина всё ещё смотрела на выключенный телевизор. Снег лениво падал за стеклом, прилипал к балкону. Лёгкий треск батареи заполнил паузу.

– Ты поедешь? – спросила она наконец.

Он кивнул, хотя она не смотрела.

– Да. Это не просьба. Это приказ.

– Удобно. – Она хмыкнула. – Всегда можно сказать, что приказ. Что работа. Что выбора нет.

– Марин…

– Нет, не надо. – Она развернулась, наконец посмотрела на него. – Я не кричу, не устраиваю сцен. Просто… я устала. Я правда устала.

Павел опустил глаза. Он не знал, что сказать. Не знал или не имел права.

– Я не буду тебя ждать, Паш.

– Я знаю.

Она молча кивнула. Он хотел что-то добавить, что-то важное, окончательное, но слова застряли. Она отвернулась и включила телевизор.

Павел вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Утро выдалось морозным. Павел проснулся рано, но Марины уже не было. На кухне витал аромат обжаренных кофейных зерен. Она всё же оставила ему кофе в старой металлической турке с отколотой ручкой. Турка досталась Марине от матери. Сама Марина не любила натуральный кофе, пила из кофемашины, но для Павла всегда варила в этой турке. Ставила на самый маленький огонь, не отходила, пока не поднимется пенка. Никогда не давала мыть её в посудомойке. Просто вытирала мягкой тряпкой и убирала на полку. Точно так же, как когда-то её мать.

Он налил себе чашку и присел на табурет. Молча пил, глядя в окно, где медленно светлело. У подъезда кто-то с трудом заводил машину. Визжал старый мотор, хлопала дверца, поднимались клубы пара.

Павел оделся и вышел. Морозный воздух хлестнул по лицу, вдох получился резким, как глоток ледяной воды.

Павел любил зиму. Не городскую, с обледеневшими лужами, чёрным снегом у обочин и натянутыми гирляндами на облезлых фасадах.

А ту, настоящую, из детства. Когда снег хрустит под сапогами, как сахар, воздух звенит от мороза, и сосны стоят в инее, как сказочные стражи. Лес зимой был другим миром. Тихим, но полным звуков, которые мог услышать только тот, кто знал, как слушать: скрип деревьев на ветру, треск льда в ручье, далёкий крик сороки. Снег лежал ровным покрывалом на валежнике, на пнях и еловых лапах, и казалось, будто сам лес уснул. Тогда в детстве все казалось простым и понятным. Был лес, были лыжи, он любил скользить вдоль замёрзшей речки, оставляя за собой узкую, аккуратную борозду. Не нужно было ни слов, ни объяснений, просто идти, пока не захочется вернуться.

А в городе зима раздражала. Повсюду слякоть, гудящие автобусы, скользкие тротуары, по которым люди сновали с приподнятыми плечами и опущенными головами, прячась от холода, от города и друг от друга.

Морозный ветер пробирался под воротник, заставлял спешить и зябко ёжиться. Павел вздохнул и поправил ворот куртки. Всё равно придётся идти.

На стекле его машины тонкий узор инея. Пока он скреб лобовое стекло, телефон в кармане жужжал. Пришло сообщение от диспетчера: «Пропуск готов. Смирнов ждёт. Захвати паспорт».

Офис института геологии располагался в старом кирпичном здании у набережной. Ещё советская постройка, с облупленными ступенями и табличкой, которую давно не обновляли. Павел вошёл внутрь, прошёл знакомый коридор, поздоровался с охранником.

В отделе было тихо. Зимние экспедиции нечастое дело, большинство специалистов сидели на проектах или в командировках. В приёмной никого не было. Павел постучал в дверь с надписью «Начальник отдела полевых работ».

– Заходи, – отозвался голос Смирнова.

Он вошёл. Смирнов сидел за заваленным бумагами столом, в шерстяном жилете и очках, которые всё время сползали на нос. Он поднял глаза:

– Ты быстро.

– Проснулся рано.

– Значит, готов.

Он достал папку, протянул Павлу.

– Паспорт, подписи, медсправка – всё по списку. Команду окончательно утвердим к концу недели. Снаряжение пойдёт вертолётом на базу за три дня до вас. Ты старший, всё как всегда. Справишься?

Павел неуверенно кивнул.

Смирнов глубоко вздохнул и опёрся локтем о стол:

– Слушай, дело серьёзное. Этот трубопровод ключевой проект. Но есть одна «пустая зона» , участок между двумя сейсмическими аномалиями. Там мало что известно, и именно туда отправляем вас. Нужно понять, что под землёй, насколько прочны породы, можно ли прокладывать трубу без риска. Без твоих данных, без точной геологии, стройка просто не начнётся. Государство и экологи уже наготове, будут смотреть под микроскопом каждую ошибку.

Павел опять кивнул, ощущая тяжесть ответственности.

Смирнов, видя его сомнения и переживания добавил:

– Всякое развитие требует жертв. Кто-то должен брать на себя этот груз. Твоя задача сделать так, чтобы их было как можно меньше и чтобы никто не пожалел.

– Я понял.– Павел секунду колебался.– Мне нужен Виталий Грачев.

– Нужен. Оформим.– Смирнов откинулся на спинку стула.– Паш, я в тебе не сомневался.

Павел в очередной раз кивнул.

Они ещё долго обсуждали детали маршрута, технику и связь. Потом Павел вышел на улицу, закурил и вдохнул морозный воздух. Он возвращается туда, где умеет быть собой.