Кипарисовый крест

Девушка почти не размахивала руками, прижимая локти к бокам. Так обычно ходят скрытные люди. Узкую спину держала прямо, даже слишком. А двигалась при этом плавно, словно кувшин на голове несла. Бедра чуть покачивались в такт шагам. Сергей шел следом, боясь дышать. Никогда прежде он не видел такой изящной фигуры и столь совершенных движений.

Судя по одежде, незнакомка была из прислуги. Глядя по сторонам, Сергей все гадал, в какой двор она свернет, и с удивлением увидел, что девушка остановилась возле будки охранной стражи у входа на территорию императорского дворца. Городовой открыл перед ней кованую калитку в Кухонный дворик. Сергею только и оставалось смотреть, как незнакомка торопливо побежала к дверям.

В ту же секунду он понял, каким был дураком, не попытавшись познакомиться до того, как она исчезла.

Между тем Зизи, пребывающая во власти своих мечтаний, ни о чем не подозревала. Она не заметила шедшего за ней человека и, вернувшись в покои фрейлины, принялась за накопившиеся дела. Сегодня следовало разобрать и отнести в прачечную всю грязную одежду, а ее Куракина с Полин привезли немало. Путешественницы вернулись из Финляндии два дня назад, но с утра, собравшись, ушли в покои императрицы. Полин успела только шепнуть, что сегодня на императорской половине планируется важное событие. При этом она делала круглые глаза и все время приглаживала волосы.

«Значит, в самом деле важное», – решила Зизи.

За все время пребывания во дворце она видела императорскую чету лишь однажды, и то издали. Цесаревичей и цесаревен, старший из которых Николай был на год с небольшим моложе ее, Зизи встречала иногда во внутреннем дворе, когда те с гувернерами готовились идти на прогулку. Разумеется, не вблизи. Кто бы позволил ей отираться рядом с детьми императора! Но с виду это были обычные мальчишки и девчонки. Самый младший – Зизи слышала, как его называли Мишей – был очень мил. Ему было не более трех. Девочка звалась Ксенией. Веселая и игривая, как все дети в шестилетнем возрасте.

Зизи очень хотелось увидеть Александра Третьего и Марию Федоровну поближе, но это было почти нереально.

И только она с сожалением подумала об этом, как в дверь постучали, и в комнату проскользнула Анет.

– Пойдем вниз на царя смотреть! – задорно блестя глазами, сказала она, кусая булку.

– Куда?

– Мне Паша, горничная Левашовой, сказала, что можно потихоньку спуститься на второй этаж, там есть проход, потом прямо по коридору и встать у окон, – затараторила Анет. – Они поедут сначала в Собрание, а потом кататься.

Взявшись за руки, девочки побежали вниз.

Им повезло. Они успели занять окно почти над самым подъездом, из которого должна появиться императорская чета. Немного наискосок, но видно было отлично.

Анет успела дожевать булку и достать пряник, предложив Зизи. Та отказалась. Непонятно, по какой причине, ее вдруг охватило необычайное волнение. Словно ожидание чего-то.

Наконец драгуны распахнули двери. Из дворца в сопровождении двух дам вышла нарядная, увешанная драгоценностями императрица. Грациозно поднявшись в открытую коляску, она уселась и повернула голову ко входу. Через несколько мгновений к ней вышел высокий и показавшийся Зизи толстым человек в простом сером кафтане.

– Государыня красивая, а император точно на конюшню собрался, – зашептала Анет.

Зизи смотрела во все глаза. Драгоценности императрицы ее интересовали мало. Взгляд уперся в грузную фигуру императора.

Он уже поставил ногу на подножку и неожиданно, помедлив, обернулся. Большие выпуклые глаза пошарили по окнам и вдруг уставились прямо на нее.

Зизи замерла, не в силах пошевелиться.

Они глядели друг на друга всего мгновение, а потом император с необычайной легкостью вскочил в повозку.

– Пшел! – крикнул он вознице.

Коляска плавно тронулась и покатилась по мостовой.

Зизи стояла с бьющимся сердцем, не смея дышать.

Что это сейчас было?

Потрясенная произошедшим, она не заметила, что на нее в упор смотрели еще два горящих глаза.

Сергей как раз возвращался в полк после встречи с Петрковским. Охрана загородила проход, и Сергей вместе со всеми замер, ожидая выхода императора. Мундир хранил его от подозрительных взглядов городовых, поэтому он чувствовал себя свободно. Александра Третьего он видел не раз, когда тот приезжал на построение Измайловского полка, поэтому сразу узнал. Сергей видел, как государь подошел к коляске и вдруг обернулся, глядя куда-то вверх.

Сергей проследил за его взглядом и не поверил глазам. Там стояла та самая девушка, которая потрясла его воображение сегодня утром.

Императорская чета давно укатила, а девушка все не двигалась, думая о чем-то.

На Сергея она так и не посмотрела.

Встреча

Служба во дворце даже для высокопоставленных чинов и фрейлин – представительниц лучших дворянских фамилий – была непростой. Что уж говорить о слугах!

Но у тех и других бывали светлые моменты. Правда, редко.

Двадцать второе июля, день Марии Магдалины, значился днем тезоименитства императрицы и числился неприсутственным, но только не для дворцовых. С ног сбились все – от простых до сановных. Император Александр, не любивший торжества, этот день приказал отмечать во всю силу, желая сделать приятное супруге, которая, напротив, празднества обожала.

Зизи с Полин не знали покоя с раннего утра. В том, что касалось торжественного наряда, Куракина была придирчива. Поскольку переодеваться планировалось целых три раза – на молебен, парадный обед и бал, – то степень ее возбуждения невозможно было описать словами. Как и раздражения, которое она за неимением лучшего обратила на слуг.

Накануне все было готово, однако наутро выяснилось, что сделано не так. Началась новая суета, которой, казалось, не будет конца.