Сердце русалки. Благословение Кай'Ши

– Такова человеческая природа, – эхом откликнулась я.

Мы не смотрели друг на друга, предпочитая говорить вовне. Мне снова было больно.

Он прав, он как всегда прав. Я же изначально знала о его характере, о вспыльчивости и болезненной гордости. О трудностях коммуникации и просто перепадах его настроения. Так чего хочу сейчас я? Что между нами? За пять…или шесть неполных дней нас будто насильно пришивают к друг другу обстоятельства.

Вынужденное сближение, вынужденное интимное нарушение личных границ двух совершенно разных и чужих друг другу людей. Я жду одной реакции, но получая другую, злюсь и обижаюсь. Он ждет уступок и послушания, но не получая этого, бесится. Он полагает, что испытываемые к нему чувства сделают меня податливой и управляемой. Я представляю, что любовь изменит мир и спасет быт. Смешно и грустно.

Мы как океан и земная твердь, злимся что вынуждены сосуществовать, но без друг друга невозможна сама жизнь. По крайней мере с моей стороны. Уверена, Стивен Стрэндж прекрасно просуществует без Сони Романовой еще очень много лет.

– Поводов масса, а причин и следствий и того больше, – сам же ответил Верховный на свой вопрос. – Бессмысленный разговор. Мне не по силам вернуть твое безграничное доверие, не утратив при этом разум окончательно. Пока ты сама не определишься, кому можно верить, а кому нет, все потуги просто смешны.

Он развернулся и протянул руку с ранее подаренным кольцом из трех составляющих. Я закусила губу, для разнообразия не поранившись, и с лицом загнанной лани посмотрела на мага.

– Договоримся так, в нем нет никаких посторонних функций, только три портала, как и было до этого. Печати я ставить не буду, только если попросишь сама. На крайний случай оставляю у себя чешую Ди Луна, чтобы иметь возможность спасти твою неоцененную жизнь. В остальном – ты свободна. Плавай где вздумается, делай что хочешь, только желательно все же восстановить занятия с Учителем. Хоть ты и взяла у него знания, навыков практического применения силы это не отменяет. Если объявляются каргалы или сам Дормамму ты без промедлений переносишься в Камар-Тадж и сообщаешь всем до кого доберешься. Как оказалось, наша система оповещения пока не совершенна. И если ты с радостью можешь рискнуть собой и попытаться справиться сама, помни, что есть еще обычные люди. И в следующий раз это может быть не детеныш касатки или обученный маг, который знал на что идет, а обычный человек.

Протянув руку, я дрожащими пальцами забрала кольцо с его сухой и теплой ладони, испытывая чувство одновременно благодарности и нестерпимой боли внутри. Это как прощание и как разрыв, который силами даже самого сильного Верховного уже не залатать. Он то ли дает мне время определиться и успокоиться, то ли отказывается от этого жалкого подобия отношений. Мужчина, наступивший на шею собственного эго и вынужденный осознать что это – компромисс.

А так ли я нужна ему? И была ли вообще нужна.

Яркая вспыхнувшая точка в воздухе принялась раскручиваться в привычный портал и Стивен уже готовился уйти, но остановился и в руке его появился пластиковый прямоугольник:

– Совсем из головы вылетело. Твоя карточка. Впредь не связывайся с нарушением закона, вытащить тебя из тюрьмы уже будет вне моей компетенции. И свяжись с Пичем, если еще в силе твои желания облегчить разрыв связи с Николосом. Если же решишь рвать другую связь, справлюсь без облегчений.

Тупо кивнув, помотала головой, хоть он и не видел этих телодвижений, все еще стоя спиной. Он так и замер с протянутой рукой, но не дождавшись каких-либо действия с моей стороны, обернулся.

Я может и хотела бы взять и пожелать хорошего дня, но разговор пеплом обманутых ожиданий и горечью утраты осел на коже неприятным налетом. А слезы все текли по щекам, безмолвно и безостановочно. С трудом сдерживая всхлипы, старалась не шуметь, не привлекать внимание. Сжавшись в пружину отвратительной душевной боли, я сгорбилась, желая стать как можно меньше. Не могу, я просто не могу больше.

Он оказался очень близко и подцепил пальцами мой подбородок, вынуждая смотреть на себя снизу вверх. Глаза были спокойны и безмятежны как сам океан.

– К чему снова эти слезы? – большой палец стер соленую дорожку с щеки. – Я дал тебе все, что ты так хотела. Никаких ограничений свобод, никаких навязанных обязанностей и обременительных манипуляций с моей стороны. Что снова не так?

Боже, как стыдно.

– Ты отказываешься от меня? – кое-как выдавила я спазмированным горлом.

– Женщины такие странные существа, – усмехнулся Стивен. – Вам даешь свободу, вы плачетесь и жалуетесь, что не любят. О вас заботишься и переживаешь – упрекаете в контроле и ограничении свобод. Прости, но в этот раз решать ты будешь сама.

Я сжалась еще сильнее, уже не сдерживая рыданий:

– Стивен, пожалуйста. Я… пожалуйста…

В руку ткнулась карточка и теплая ладонь разлохматила ставшие такими короткими волосы.

– Выбирать – тяжело, но необходимо. А отношения – дорога для двоих, Соня, а не череда магических случайностей и навязанных привязанностей. Я делаю одолжения, давая возможность определиться, благо теперь и предоставленный судьбой ассортимент у тебя широк. Будь осторожна и не лезь на рожон.

И он ушел.

Просто взял и ушел, растоптав белыми кедами безжалостно остатки моего спокойствия. Я упала на песок и просто взвыла, не в силах бороться с месивом противоречий в душе.

Что это было? Зачем мне этот разговор? Своими выходками я сама разбила свое возможное будущее и призрачную надежду на счастье. Зачем мне жить? Зачем мне свобода? Зачем мне суша без него?

Милосердный океан, подхватил бьющиеся в истерике тело теплыми «руками» и бережно забрал на глубину, где успокаивающе напевал о голубой реке под названием время, которая лечит и стирает боль из каждого покалеченного сердца.

***

И он ушел.

Просто взял и ушел, оставив маленького потерянного ребенка один на один с его болью взросления и изменений.

Холодный душ смыл ее горькие слезы и неприятно липнущую к телу пленку прошедшего разговора.

Стрэндж не хотел быть или выглядеть жестоким. Но ситуация требовала расставить все по своим местам. Закончился период Зова, который в любом настроении, при любых обстоятельствах кидал их к друг другу, как послушных марионеток. Теперь точки соприкосновения должны искать люди, если им это по прежнему нужно.

Но нужно ли? Это должен решить каждый для себя.

Стивен уже понял, что избежать влияния беловолосой проблемы не имеет ни сил ни желания. А вот после такого количества стычек и выяснения отношений, после того как лицом к лицу она столкнулась с ним и его характером, уверенности, что она по прежнему хочет быть рядом не было.

Вчерашний сеанс непрошеной психотерапии с Гермундом все же дал свои плоды, хоть и не те на которые рассчитывал минотавр. В наивности своей мастер Та-Ло, ожидал покаянных извинений с обеих сторон и бурного примирения пары в объятьях друг друга, но недооценил характер Верховного.

Вместо совместного взаимодействия, Стивен поступил так, как привык, а именно отошел в сторону, вывалив на голову партнерши все свои выводы и пояснения.

Если бы Кристин Палмер была чуть слабее, чуть менее личностью… После стольких лет отношений Стрэндж бы понял, что подобный стиль общения работает не со всеми.

Кристина была почти его ровесницей, человеком который рос и развивался независимо от мнения окружающих и имел свое индивидуальное мнение на все вокруг. Поэтому связь с ней, с таким же сильным и самодостаточным человеком совсем не тоже самое, что отношения с незрелой, сильно уступающей по уму юной девушкой вечно сомневающейся в себе.

Увы, разность среды воспитания дает сильную разницу в менталитете.

То, где Палмер сделала бы выводы и вернулась обсудить их со Стивеном, а то и накричать бы не постеснялась, стало для Романовой непосильной ношей разбитого сердца.

Но Стивен пока не подозревал об этом. Он занялся своими делами, гася в душе безобразное предчувствие неприятностей.

***

Это утро было в тысячу раз добрее, чем предыдущие. Ничего не болело, не скрипело и не отваливалось. Остаточная слабость не в счет, ее легко решал кофе и тоник, оставленный на столике.

Деда нигде не было, поэтому Ник, ощущая непривычный подъем сил, реактивной тягой прошелся по всем отложенным делам. Звонок маме, разгребание почты и социальных сетей, отправка пары важных документов, что зависли у него в облаке, но нужны были в больнице сейчас и даже зарядка.

К обеду, отправив Соне уже порядка десяти сообщений и не получив ответа, он решил сходить в столовую, в надежде поймать девушку там и спокойно без спешки поговорить.

Любые признаки уныния перегорели вчера с помощью слов Мастера Юн Мина и незримой поддержки его сестры, поэтому ни капли не ущемленный своей биологически-магической связью с русалкой Ник решил наладить отношение и по возможности действительно поддержать не безразличную ему девушку.

Овощное рагу было горячим и в меру пряным, подогревая мыслительный процесс и убирая излишки разбушевавшегося аппетита. Жаль, что Сони тут нет и повара вовсе не видели ее уже несколько дней.

О том, где и с КЕМ ест девушка думать не хотелось. Куда важнее были другие наблюдения…

А ведь ей действительно не так чтобы хорошо должно быть от открывшейся информации. Живёшь всю жизнь человеком, а тут тебе и хвост нацепили и обязанностей навешали и мужиков целую кучу подкинули для полного и постоянного размножения, тут кто хочешь озвереет и станет злиться. А еще монстры, целью которых ты становишься априори, просто потому что мешаешь кому-то своим существованием. Теперь, когда он знает куда больше о ситуации и проблемах, можно общаться прямее и чаще. Ведь печаль поделенная на двоих становится раз в пять легче? Так работает эта душевная математика?

Он отнес поднос к стойке и направился к выходу… но в комнате Сони никого не было.

Лазарет и кабинеты старших магов были пусты и только ученики и младшие мастера равномерно распределились между тренировочной площадкой и залом отдыха. И никто не знал, почему отменили занятия и куда делись учителя.

Благо в библиотеке нашелся землисто-серый Вонг устало сидящий на своем месте и листающий книгу.

– Добрый день, Мастер Вонг. Вы не могли бы подсказать где Соня? Не могу ее найти и на звонки никто не отвечает.

Непередаваемый взгляд темных глаз поднялся от желтых страниц к лицу внезапного посетителя.

– Юный Банерджи, приветствую. Извини, но ты не вовремя проявляешь свой интерес. Мастера после вчерашней битвы отлеживаются и приходят в себя, на весь Камар-Тадж в строю только я и Верховный, но вот неприятность. На твой вопрос ответить я не могу, поскольку не знаю. А к Стрэнджу подходить не советую, он немного… не в настроении.

Что-то нехорошее шевельнулось в глубине душе. Ник потер лицо и боком облокотился о деревянную поверхность.

– Извините, что побеспокоил. Я понял. Но дед и слова не сказал о своих проблемах или чужих, хотя я вчера расспрашивал его, не нужна ли помощь и в порядке ли он. Скажите, с Соней хотя бы все хорошо? Это не тайна?

Вонг захлопнул талмуд, чуть громче, чем хотелось бы в повисшей тишине библиотеки и хмуро кивнул.

– Здесь секретов нет. Вчера был очень серьезный прорыв, но общими усилиями удалось избежать опасных последствий. Соня вполне здорова и невредима, только отказалась выходить из воды и осталась в море. Ты, конечно, можешь сходить на тот берег, его уже зачистили и обновили заслоны, там безопасно. Но не советую трогать девочку ближайшие пару дней. Дай ей прийти в себя и успокоиться. Все же не каждый день по твою душу приходят монстры из других вселенных.

Ник обеспокоено дернулся, но глубоко вздохнул, успокаивая нервы. Все же, будь она в опасности или ранена знали бы об этом маги, да и его возможно выдернуло как вчера. И раз ничего подобного не происходит, значит Соня действительно невредима.

– Спасибо Мастер. Я прислушаюсь к вашим советам.

– Можно просто Вонг, – вполне миролюбиво отозвался библиотекарь.

– Как Адель? – улыбнулся парень. – Тогда я просто Ник.

– Иди, шутник, – маг чуть грузно поднялся со стула и махнул рукой в сторону выхода, намекая на избыточный итог аудиенции.

– Мне нужно в город, могу я вернуться вечером и воспользоваться библиотекой?

– От посвященных у нас нет тайн, так что пожалуйста. Только не позже полуночи, – ответила уже удаляющаяся в недры хранилища спина.

***

Вечером того же дня ответственный и уставший за день Николас сидел в библиотеке среди высоких стеллажей, в укромном местечке подальше от явно утомленного Вонга и кропотливо просматривал труды по медицине, делая пометки в своих конспектах и иногда переписывая почти целые страницы.

Да, он не маг и в полной мере воспользоваться полученными знаниями на практике не способен, однако сами знания о диагностике, свойствах трав и специфики человеческих болезней могли сами по себе помочь даже такому маглу как он и чуть более продуктивно лечить людей.

К тому же есть еще Юй Мин со своим, как оказалось, вполне взрослым и сформированным желанием сращивать магию и достижение человеческой науки. Можно понаглеть и взять от визита в обитель по максимуму. Пристать с вопросами, научиться видеть и знать куда больше, чем все старые профессора его альма-матер.

Жаль Вонг в отличии от Лисы, технику не признает категорически.

Фотографировать тексты не разрешает, а попробуй он заикнуться о возможности уложить талмуд в принтер или сканер, его тут же сожгут на костре в отместку за все года дремучего средневекового аутодафе.

Парень отвлекся от своего занятия и убрал с лица темную спираль мешающейся пряди. Глоток воды из бутылки навеял неприятные мысли.

Он все же сходил на берег, сунул обе руки в набежавшую волну и принялся звать, что в слух, что мысленно, как умел и представлял этот процесс в своих напрочь не волшебных мозгах.

Холодный воздух охотно выстудил так удобно раскрытое для него отверстие, наградив на память сухостью и неприятным першением.

Парень отсырел и охрип до безобразия, но ни Сони ни ее монстроподобного друга размером с электропоезд так и не дождался. С грустью признав поражение, он согрелся горячим чаем и ужином и заперся среди талмудов, надеясь, что именно так время до завтра или лучше послезавтра пройдет быстрее и продуктивнее.

Тягуче отозвалась деревянная доска темного паркета, жалуясь наступившему на постигшие ее с возрастом неприятности в виде старческих деформаций и скрипучих голосов соседок, трущихся о бока.

Ник вскинулся и чуть наклонился в бок, пытаясь разглядеть нежданного посетителя-полуночника.

Гость оказался для него на редкость неприятным, но для ясности картины жизни в целом необходимым. Если удастся вытянуть из него хотя бы слово, помимо того, что он сам захочет сказать.

– Доброго вечера, Верховный, – вполне воспитанно поздоровался Николас, втайне хваля себя за то, что ни капли иронии не вырвалось, и голос прозвучал в меру уважительно.

Стрэндж обернулся, нагруженный стопкой книг и в своей манере саркастичного, то ли унижения, то ли просто осуждения, прошелся взглядом по собеседнику медленно, от кончиков черных волос до вызывающе белых кроссовок, выглядывающих из-под стола.

– Я бы поспорил с этим утверждением, поскольку на улице давно ночь, но если тебе так хочется, то доброго вечера.

Пересилив себя, Николас поднялся и, обогнув один из стеллажей, подошел к магу. Он сложил руки на груди, замерев и собираясь с мыслями.

– Вполне геройская поза, – сбил с настроя Стрэндж, дернув уголком губ в намеке на улыбку. Мужчина шевельнул запястьем, отчего кипа распалась на отдельные тома, поспешно устремившиеся на свои места. Стивен же отзеркалил стойку юноши и доверительно уведомил того. – Но не вполне удобная для обычной жизни.

Щелчок пальцев перекинул вынужденных собеседников в закрытый альков с двумя стоящими друг напротив друга креслами.

– Так, вероятно, комфортнее. Что ж, давай, порть и так паршивое настроение Верховному.

Ник прочистил горло, заодно перестав хлопать глазами как заправский филин. Он в моменте понял, что таким поведением Стрэндж пытается сам задать темп будущей беседе и сбить его с мысли, не допуская неприятных тем. Но Банерджи был так же медиком и подобные фокусы со смещением приоритетов в разговоре на него почти не действовали.

– Расскажите мне, пожалуйста, – слово было неприятным на вкус, но вылезло непрошенным атрибутом речи культурного человека. – О Соне и всей фантасмагории с русалкой, которая, как я понял, касается нас обоих.

– Похвальное красноречие, – ухмыльнулся Стрэндж, так же благовоспитанно и гостеприимно снабдив и себя и парня чашкой чая. – Что именно тебя интересует? Ты же вроде расслышал все, что обсуждали на Совете.

– Вы знали, – утвердительно кивнул Ник, расслабившись и принимая правила игры.

– Естественно. Было бы отвратительным попустительством с моей стороны не удалить тебя из помещения, если бы я не хотел, чтобы ты получил информацию из первых уст. Собственно я и решил предоставить ее, чтобы избежать этого разговора. Но, видимо, переоценил твои способности, раз нужно все повторить.

– Во сне информация воспринимается хуже, чем на слух и в сознании, – кивнул Ник. Игнорируя подколки.

– Досадные нюансы. Что ж, суть вполне проста. Соня русалка, вернее стала ею после контакта с одним древним артефактом. Раса древняя, неизученная и хорошо охраняющая свои секреты, вплоть до искажения информации о них в мыслях услышавшего и не принесшего клятву о неразглашении.

Парень сделал глоток и отставил чашку, нагнувшись вперед и сцепив руки в замок.

– Я не приносил клятв.

– Допустимая погрешность учитывая твой статус или же твой дед дал ее за тебя. Много условностей, непоняток и недомолвок. Все, что мы знаем о русалках, мы знаем со слов Навина. Можно ли верить одному источнику? Каждый решает в этом плане для себя. Мы до сих пор собираем знания по крупицам, но топчемся на зыбкой земле. Итак, ты – связанный для Сони, я – связанный для Сони, что в нашем понимании больше похоже на нечто среднее между охранником, любовником и необходимым партнером для воспроизведения потомства. Период зова – как созревание яйцеклетки у наших женщин, то есть овуляция, вроде бы происходит один-два раза в год в зависимости от вида. Я, как ты уже понял – активно связанный, ты пассивно, без закрепления … на физическом плане. Второй партнер девушке не нужен, поэтому с кем-то из нас, а может и с обоими, связь будет разорвана путем игнорирования и избегания. Предполагается ломка в перспективе. Это все, что ты хотел услышать?

Ник оцепенел от дикости и откровенности услышанного. Еще больше его поразил сухой и безэмоциональный тон собеседника.

– Вы ее отпустите?!

Стивен поставил локти на подлокотник и устало коснулся пальцем напряженной складки меж бровей, стараясь хоть так изгнать из организма часть напряжения и раздражения.

– Николас, давай начистоту и без патетики. Отпускать я ее не хочу, но и держать больше нет никаких сил. Пусть занимается чем хочет, общается с океаном и другими людьми и решает, что ей нужно. Если ей нужен я, прекрасно. Если нужен будешь ты, отвратительно и я разозлюсь. Если же душа, тело и все остальные сопутствующие органы выберут другого мужчину из огромного многообразия человеческих особей на Земле, предполагаю, что злиться будем мы вдвоем. Во всяком случае Зов – плохое подспорье в построении пары и, уж тем более, не гарантия крепких и здоровых отношений. Не ищи во мне злодейских наклонностей и не черти пулевых отверстий на лбу. Препятствовать вашему общению, если дозовешься – я не буду, я ей не отец. Только прежде чем радоваться, подумай, сможешь ли защитить ее, если она выберет тебя, или же девушкой в беде до конца дней будешь ты сам. Особенно с учетом угрозы со стороны Дормамму.

Стивен улыбнулся, оценив эффект беседы и делано весело хлопнул обеими руками по обивке, вставая.

– Ну вот и чудно, семейный сеанс психоанализа, пожалуй, окончен. Деньги можешь перевести на карту. Приятного вечера.

И исчез в вихре оранжевых искр.

Николас поморщился, как от зубной боли и подумал, что нужно очень обстоятельно поговорить с дедом. Все, что тут прозвучало не выглядит выдумкой, но брать информацию только из одного, к тому же заинтересованного, источника – и вправду глупо.

Сначала анамнез, потом диагноз.

Но ведь прав, сукин сын, трудно будет соперничать с ним, Великим и Ужасным. Но еще невыносимее мысль о собственном «злении» на кого-то третьего.

***

В этом мире слишком мало радости для меня и слишком много слез.

Я не была раздавлена и уничтожена дома так сильно, как происходит это здесь.

Чтобы прийти в себя в этот раз понадобилось чуть больше времени, чем обычно, в течении которого я не ела, не пила, не спала и не плавала. Полу-кисельное состояние растворившегося в воде мозга меня полностью устраивало. Океан притащил тем злополучным утром в какую-то наполовину подводную незнакомую пещеру и отставил одну, забрав утомленное «я» в свои глубины.

Почти два дня я была просто соглядатаем и наблюдателем разнообразной морской жизни.

Обеспокоенный и очень сочувствующий разум одушевленной водной стихии переносил мое сознание из угла в угол, показывал, объяснял, рассказывал и пытался хоть чем-то заинтересовать.

Мне было почти безразлично.

В тело я вернулась рывком, поскольку зов Учителя был убийственно громким и всеобъемлющим, не давая и малейшей возможности проигнорировать эту звуковую атаку.

Открыв сомкнутые веки, я с брезгливостью осознала… что проблемы справить нужду в облике русалки больше не существует… как же мне стыдно за саму себя.

Напор проточной воды отмыл до скрипа безвольное тело, а пресный источник внутри невольного убежища, стекающий по поросшим мягким мхом камням, позволил утолить жажду.

Удостоверившись, что от меня не смердит и голова начала чуток проясняться, наткнулась на обеспокоенный взгляд разбуженного моими телодвижениями дракона.

«Соня лучше?»

«Соня сойдет.»

Слабо улыбнулась я и, постаравшись запомнить приметы этих гостеприимных апартаментов, где на природной насыпи лежали мои тапочки, купальник, парео и кредитка, ухватила друга за шершавый рог, чтобы мы отправились на непрекращающийся и нудный голос моего магического руководителя.

Выныривала у знакомого каменистого берега со страхом и внутренним трепетом. Но незваных гостей не наблюдалось. Только серая хмарь и сильный ветер с берега.

На камнях ярким пятном пасмурного дня выделялся оранжевый наряд пожилого индуса. Он сидел, сложив ноги в загогулину, на одном из колен виднелась пиала с сухофруктами. Ладонь маг опустил в воду, склонившись на бок и молча жуя, своей магией как громофоном отпуская ментальный волны.

Превращаться я не стала и лишний раз дергать океан своими просьбами тоже. Просто доплыла до мелководья и села в полуметре от Мастера, потягиваясь на слегка подрагивающих руках.

– Утро, да. Время урока.

– Здравствуйте, Мастер.

Голос был хриплым и непослушным. Ну еще бы, связки не были задействованы достаточно долго. Я закашлялась и в руке появилась дымящаяся пиала, по запаху, заполненная наваристым куриным бульоном.

– Пей, да. Плохо заботится связанный о тебе. Не ела ничего, без сил останешься, да.

Послушно выпила ароматный отвар с капельками полупрозрачного жира, ничуть не портящего вкус: в меру соленый и в меру пряный.

Облизнувшись, поняла что согрелась до самого кончика хвоста, хоть и по привычке, холода не ощущала. Возможно простая человеческая забота играла роль куда важнее, чем температура напитка. Как только последний глоток окрасил румянцем бледные щеки, тарелка наполнилась вновь, обзаведясь в дополнении россыпью белых сухариков и резной деревянной ручкой.

– Спасибо, – сушеный хлебный мякиш аппетитно хрустел на острых зубах, чуть царапая небо, зато насыщение шло ударными темпами и никакого отторжения или бунта желудка.

– Молодость компенсирует наплевательское отношение к здоровью, да. Доедай, пей горячий чай и слушай старого мага.

– Извините, – перебила я Навина, протянув пустую тарелку, которая тут же испарилась. – За тот раз со знаниями на берегу. Мне не следовало так поступать. Простите пожалуйста.

Заскорузлые узловатые пальцы с окрашенными хной ногтями неспеша поковырялись в тарелке, выуживая оттуда так любимый магом урюк и смуглая ладонь протянула его мне.

Я послушно подползла поближе и приняла в руки… свежий сочный абрикос. Улыбка впервые за последние дни искривила бескровные губы, и я вгрызлась в сладкую мякоть подаренного фрукта.

– Твои отношения с Верховным не должны касаться, да, никого кроме вас. И непрошеных вопросов, как и легких советов, не жди. Зла я тебе не желаю, да. Не сержусь за тот случай. Возможно, оно и правильно было, да. Сам бы я долго оттягивал передачу воспоминаний, поскольку слишком велик их груз на моих плечах и есть много того, чего помнить не хочется вовсе. Сейчас легче, да. А вот тебе его будет сложно принять и усвоить.