Три дня. Новый роман

Из дневника Элен:

Не знаю, зачем я пишу это. Может, чтобы не забыть – этот странный день.

Капибара нашлась. Андре счастлив. Я – немного в растерянности.

Алекс. Он… другой. Всё время сдержан, подтянут, контролирующий.

Но с девочкой Мари – нежный. Настоящий. Кто она ему дочь, племянница?

Мне казалось, он – камень. А оказалось – вулкан под снегом.

И это немного пугает. И привлекает. _

Пришлось вытирать уголки глаз и фыркать.

– Романтичная коза, – пробормотала. И написала Софи:

Элен → Софи:

Он теперь у меня в телефоне. Контакт назвала «Капибароносец»

И прислала Фото: Алекс, Мари, Андре, Элен – и капибара на заднем плане, глядящая в вечность.

Утро Элен началось не с кофе. Телефон Элен взорвался с самого утра.

Сначала – сообщение от Мамы:

– И?

– И я был неправ. Сильно. Я увидел заголовки – и сразу поставил ярлык.

Он сделал паузу.

– Я привык оценивать риски быстро. Слишком быстро.

– И что теперь? – спросила я негромко.

Он посмотрел мне в глаза.

– Теперь – я хочу исправить это. Без обещаний, без ультиматумов. Просто…

– Просто?

– Просто выпить с тобой кофе после выставки.

Я почувствовала, как сердце сначала подпрыгнуло, а потом заныла старая обида.

Но взгляд его был честный. Простой.

Не как у миллиардера.

Не как у «овсянкина».

А как у мужчины, который понял, что может потерять человека – по своей вине.

– Хорошо, – сказала я тихо. – Только кофе. И не более двух капибарных шуток за вечер.

– Справедливо, – кивнул он. – Но, предупреждаю, у меня в запасе три.

Он ждал у выхода с выставки.

Стоял у кофейного киоска, как будто не было никакого скандала, желтой прессы и разбитого доверия. Просто мужчина. Просто кофе. Просто вечер.

Высокий. Широкоплечий. Чёрное пальто. Сдержанная уверенность.

Волосы чуть растрепаны, подбородок с двухдневной щетиной. Голос – низкий, спокойный. Глаза – внимательные, холодные, но с искрой. Та самой, опасной. Из-за которой женщины пишут романы.

И я Хрупкая. Маленькая. Ледяная белизна кожи, как у фарфоровой статуэтки. Глаза зелёные – нет, не «изумрудные» – скорее как мята в морозный день. Рыжая копна вьющихся волос, которая отказывалась подчиняться даже самой сильной резинке.

На носу – очки в массивной чёрной оправе. Не по рецепту – по стилю.

Чтобы выглядеть солиднее.

Чтобы не читалось сразу, что внутри – ураган.

В пальто цвета кофе с корицей, в замшевых ботильонах, с сумкой через плечо, из которой торчала ручка блокнота и уголок книги.

Увидев меня, он улыбнулся. Тихо. Без давления. Как будто и не было всей той истории.

Просто вечер. Просто кофе.

– Капучино, без сахара? – протянул стакан.

– Спасибо, – кивнула, – но теперь фильтр.

– Поздно менять заказ. Будет капучино. И разговор.

– Вижу, у тебя всё по плану.

– Не всё. Но этот момент – да.

Мы отошли в сторону, нашли скамейку под тентом. Осень шуршала где-то рядом.

Город гудел привычно, не мешая.

– Как Андре?

– Хорошо. Всё так же влюблён в капибар.

– Умный мальчик. У него вкус.

– А Мари?

– Тоже неплохо. Всё вспоминает, как мы бродили по зоопарку.

– Да уж… мы с ней после этого никуда не выбрались. Дела, дела.

Он замолчал на мгновение.

Потом посмотрел на чуть внимательнее, словно собирался сказать что-то важное.

– Знаешь… я тут подумал.

Ты ведь обо мне почти ничего не знаешь.

А пишешь хорошо. Я читал. Все твои записки. И книгу.

– И? – я приподняла бровь.

– А возьмись-ка ты за одну работу. В моём новом проекте. Издательство, помнишь, я упоминал?

– Пугаешь. Что за работа? Я за капибарами бегать не буду.

– Жаль. Но нет. Работа другая. Ты проведёшь со мной три дня. Просто будешь рядом. Посмотришь, как я живу, работаю, думаю. А потом…

– Потом?

– Напишешь обо мне статью.

В нашем же издательстве. Только честно. Как есть. Без глянца, без рекламной лакировки.

Я усмехнулась.

– Я не журналист. Я писатель.

– А разве это не одно и то же?

– Шутишь?

– Нет. Серьёзно.

Мне давно пора рассказать о себе – чтобы, как ты выразилась, «журналюги» и «Барби №1 и №2» наконец успокоились.

А ты мне нравишься. Твой стиль. Твоя прямота.

– Ты знаешь, я не люблю вмешиваться в чужие жизни.

– Знаю. Поэтому и предлагаю.

Без камер. Без суеты. Просто… три дня рядом.

Ты ведь сейчас не очень занята?

Он сделал глоток кофе и посмотрел, спокойно. Без нажима.

В его голосе было то редкое качество, от которого трудно отмахнуться:

уверенность без высокомерия.

Я задумалась.

Три дня. Просто понаблюдать. Просто написать. Просто разобраться, кто он такой.

И кто – рядом с ним.

– Ну… – я откинулась на спинку скамейки. – В любом случае, хуже, чем в зоопарке, уже не будет.

– Это да, – усмехнулся он. – Там ты наступила мне на ногу и полила мороженым.

– Отличное начало для сотрудничества.

Они оба рассмеялись. И на секунду – стало по-настоящему легко.

Я открыла дверь тихо, как вор. В квартире уже спали: Андре в своей комнате, мама на диване с пледом.

На кухне был полумрак, чайник закипал негромко, как будто тоже не хотел никого будить.

Налила себе чашку зеленого чая, села за стол и достала дневник.

Потёртая обложка, мягкая бумага, любимая ручка.

Записала дату – и замерла на секунду.

«Удивительный сегодня день.

И это не презентация моей книги.

Это он.»

На секунду перо застыло. Потом продолжила:

«Мне страшно.

И ужасно любопытно.

Что будет дальше?

Как будто я случайно взяла чужой роман и теперь читаю – страницу за страницей – но не знаю, героиня ли я или просто побочная роль.

И кто он, на самом деле?

И почему он выбрал меня?

Соглашаться на эти «три дня» – безумие.

Но я уже сказала «да».

И, пожалуй, впервые за долгое время мне интересно, что будет утром.»

Внизу, уже почти на полях, прищурившись от сна, приписала:

P.S. Я снова наступила ему на ногу. Это становится нашей традицией?

Она закрыла дневник. Сделала глоток остывающего чая.

И впервые за долгое время – уснула легко.

«Понедельник. День первый»

06:00.

Будильник взвизгнул так, как будто это его кто-то будил насильно.

Дотягиваюсь до телефона, прижимаю экран к уху и шепчу:

– Я не хочу на работу…

Телефон не ответил. Как обычно. Какой же ты все-таки гад. Я села на кровати, зевнула и огляделась – комната, мягкий свет из окна, привычный утренний бардак: учебник Андре под стулом, чашка с недопитым какао и, как всегда, зарядка от планшета в ногах. Ритуал.

Я встала и прошла в ванную.

Сначала – холодная вода.

Потом – зеркало.

Там была я.

И, если честно, не так уж плохо.

Лёгкая припухлость под глазами, которую можно выдать за тренд. Немного сбившиеся кудри, придающие образу «естественной дикости».

И… взгляд.

Опа. Опа. Опа-па

Я поймала себя на мысли: «Я хочу ему понравиться».

На секунду внутри что-то дрогнуло.

– Та-а-ак. Стоп.

Что происходит?

Какой понравиться? А Барби 1 и Барби 2? Уже забыла, как они когтями воздух рвали и визжали как поросята ради него?

На секунду стало смешно вспоминая сцену в кафе.

Потом я мотнула головой и повернулась к умывальнику.

Холодная вода. Хлопок по щекам. Вдох. Выдох.

Порядок.

Косметика – минимум: тон, румяна, ресницы.

Прическа – компромисс: волосы вьются сами по себе, смысла бороться нет. Пусть будут живыми, как есть.

Открываем шкаф. Вдохновляемся.

И что у нас тут особенного, а ничего.

Серый брючный костюм, слегка свободного кроя.

Белая блузка с мягким воротом.

Яркие туфли – тёпло-красные, с тонким ремешком.

Сумка – чёрная, чёткая, деловая.

Пальто – вчерашнее, другого все равно нет.

В зеркале на неё смотрела женщина лет на 30 – чуть младше, чем в паспорте, но точно старше, чем вчера.

– Неплохо, мадам Дюпон. Очень даже неплохо.

07:00.

Она схватила Андре за рюкзак, поправила шапку на его голове, поцеловала в лоб.

– Сегодня тебя бабушка забирает. Так что вечер у меня свободен.

– Можно мне тогда два сока?

– Один. Ты ж не вино пить собрался.

– Ну ладно, один, но большой.

Мы выбежали из дома.

Поймала себя на том, что улыбаюсь, что мне так весело?

Что бы там дальше ни случилось – сегодня начнётся нечто новое.

07:20.

Я стою у подъезда, поправляю ворот пальто и стараюсь выглядеть непринуждённо. Хотя внутри всё плясало – лёгкая паника с оттенком мятного возбуждения.

Во двор свернул чёрный Mercedes-Benz S-класса. Без проблесковых маячков, но с таким видом, что у всех машин на дороге автоматически включалось чувство неполноценности.

Из него вышел молодой человек в строгом костюме – сдержанный, с идеальной осанкой и планшетом в руках.

– Элен Дюпон? Доброе утро. Меня зовут Николя, я водитель Алекса Рема. Машина к вашим услугам.

Я кивнула, как будто для неё это обычное дело, а не сцена из сериала «Женщина случайно попала в жизнь миллиардера».

Салон был – как отдельный мир.

Кремовая кожа, панели из вишнёвого дерева, встроенный столик, мини-бар с кофе и водой, идеальная температура и абсолютная тишина.

Только где-то вдали слышался лёгкий джаз.

«И это, простите, просто „доехать на работу“? У некоторых маршрут – с пересадками, у кого-то – со стюардом.»

Я устроилась поудобнее, достала телефон, но… не смогла оторваться от окна.

Париж в это утро был прекрасен.

Серое небо, яркие витрины, вывески кофеен, прохожие с зонтами и пакетами, спешащие по делам.

А она – внутри капсулы, как будто временно вырвана из реальности.

«Элен Дюпон. Писатель. Пассажир. Впервые в командировке у собственного персонажа…»

Машина повернула на Авеню́ Монте́нь, и через несколько минут остановилась у внушительного здания.

Офис Алекса Рема.

Здание – старинное, с лепниной, высокими арочными окнами и чёрными коваными воротами.

Раньше здесь, судя по табличке, был особняк начала XX века, принадлежавший промышленнику.

«Конечно. А где ещё работать мультимиллионеру, как не в бывшем особняке промышленника?» – подумала Элен, выходя из машины.

На входе – вежливый охранник с бейджем, гладкие стеклянные двери и никакого намёка на суету.

Внутри – роскошь в стиле «умных денег»:

– Бежевый камень на полу,

– матовое золото в фурнитуре,

– живые растения в глиняных вазах,

– мягкий запах свежемолотого кофе и чистого воздуха.

Слева – ресепшен, девушка с идеальной укладкой и не менее идеальным «Доброе утро, Элен. Месье Алекс вас ждёт на втором этаже.»