Невидимые нити:. Тайны прошлого

Когда Лира начинала свои занятия, казалась – не совсем обычным человеком. Её лекции превращались в настоящее сокровище для студентов, и порой казалось, что в аудитории появлялись даже те, кого многие преподаватели и не знали в лицо. Её слова звучали как путеводная звезда в море знаний, а её голос – словно магический заклинатель, который увлекал слушателей в далёкие времена и загадочные цивилизации.

Она настолько погружалась в свои рассказы, что порой полностью исчезала из реальности, словно её сознание становилось кораблём, потерявшим якорь в бурном море истории. И в этот момент казалось, что вместе с ней в путешествие отправлялись все студенты, сидящие в аудитории. Они могли повторить каждое её слово, словно эхо в древней пещере, – слова, которые звучали так живо и ярко, будто сама история оживала в их голосах.

Именно в такие моменты казалось, что Лира – не просто преподаватель, а хранительница древних тайн, связующая прошлое и настоящее, словно магическая нить, ведущая к неизведанным

мирам.

Глава 2

Лира открыла глаза и оказалась на краю бездонной пропасти. Ветер выл вокруг, словно дикий дух, и её сердце билось так громко, что казалось, его звуки эхом разносились по всему мраку. Она хваталась за воздух, словно это был единственный спасительный мост, и дышала так, будто воздух мог спасти её от неминуемой гибели. Её волосы развевались на ветру, а платье – тонкое, изысканное, напоминающее наряды XIX века – словно оживший призрак из давно прошедших эпох.

И вдруг, словно в замедленной съемке, она летит вниз. Этот момент – та точка, где крик отчаяния, полный боли и тоски, пронзил тишину, словно крик раненой души, разрывающей пространство и время.

Лира летела вниз, как опавший лист, оторванный от дерева, и ощущала брызги воды, бурлящей внизу, – словно кипящий котёл, готовый поглотить её навсегда. На лице угасающая улыбка, кровь проявляется в области сердца.

– Я умерла? Или это просто сон? – мелькнуло у неё в голове, мысли метались, как тени в ночи, не давая ей сосредоточиться.

Кто-то нависал над ней, как тёмная туча, скрывая лицо, но она ощущала его злость – холодную, как удар кинжала в спину. Она лишь заметила брошь в виде змеи на лацкане пиджака.

Резко раздался щелчок – резкий, пронзительный, как последний удар, который разрывает ткань реальности. Лира почувствовала, что всё кончено, что она разбилась вдребезги, словно зеркало, разбитое злой рукой.

В последний миг ей показался взгляд – жесткий, колкий, полный ярости, как последний луч света перед наступлением полной тьмы.

И всё поглотила пустота…

Лира удивлённо дотронулась до своей щеки, ощущая влагу слёз. Её сердце сжалось от странных чувств, словно внутри разгоралась неведомая буря. Почему ей казалось, что она всё ещё ощущает прикосновение той чужой руки? Почему в её памяти оставались тёмные тени ночи, словно отголоски чужих снов? Её разум пытался поймать смысл, но всё было запутано: образы мелькали, словно тени в тумане, и каждое воспоминание оставляло после себя только больше вопросов.

Лира почувствовала, как внутри зашевелились невидимые нити – нечто необъяснимое, что связывало её с этим сном, с этим ощущением чужой силы. Её душа болела, словно её разрывали на части, и в этом болезненном трепете она вдруг осознала: это было не просто сновидение. Это было что-то большее. Что-то, что скрыто за границей видимого, за стенами реальности…

Она проснулась с ощущением, будто её держала рука, холодная и чужая, – рука, которая могла принадлежать не человеку, а чему-то иному, таинственному. Почему же ей кажется, что это был не просто сон? Почему внутри всё ещё звучал шёпот этого прикосновения?

Утро началось с тревожного звука будильника, словно сигнал, разрывающий мрак ночи и пробуждающий её к новой, неизвестной реальности.

Начинается эра нового дня! Много вопросов ей надо разобрать. Лира, словно в трансе, прошла через утренний ритуал: умывание прохладной водой, которая казалась холоднее обычного, – как будто сама вода пыталась очистить не только тело, но и память о ночных видениях.

Взяла свой телефон, но ее айфон был «не живой». Горел серый экран.

– Черт! Это еще что такое? – пробурчав начала она его по старинке бить. Но безрезультатно.

Положив его на столешницу, она начала себе заваривать чашку горячего кофе.

Внутри всё ещё витало ощущение, будто тень того сна всё ещё преследует её, прячась за каждым движением, за каждым шепотом ветра за окном.

Внезапно раздался тихий, но настойчивый стук в окно, словно кто-то невидимый постучался в её сознание, разбудив её из глубокого сна. Лира вздрогнула и чуть не подавилась своим кофе. Сердце забилось сильнее. Подойдя к окну, она остановилась, ошарашенная – ведь она жила на двенадцатом этаже, и в её кухне не было балкона или лоджии. Как такое возможно?

– Странно, – прошептала она, осторожно открывая окно и выглядывая наружу.

Но на мгновение её охватило странное чувство дежавю, словно она вновь оказалась в ночном кошмаре, который видела прошлой ночью. Тот же ужас, тот же холод в груди, слёзы, наворачивающиеся на глаза. Лира смотрела вниз, и вместо привычного вида двора, парковки и сквера она увидела бездонную пропасть, уходящую в бесконечную тьму. Там, на утёсе, море омывало её тело, лежащее на холодных камнях. Она увидела себя – в изысканном, дорогом наряде, с распущенными волосами, которые мягко обрамляли ее лицо, словно подушка из шелка.

Сердце сжалось от ужаса. Она попыталась вдохнуть, но воздух словно исчезал, растворяясь в окружающей тьме. Тьма окутывала её сознание, и в этот момент ей казалось, что всё – лишь иллюзия, и скоро она проснётся. Но вдруг её руки, лежащей на подоконнике, коснулась что-то холодное и белое. Она попыталась поднять глаза, чтобы увидеть, кто это, но тьма поглотила её взгляд, и её разум погрузился в бездну небытия.

Опять чья-то рука – холодная, белая, чужая. И снова она не узнала, чья она…

На солнце Лира почувствовала, как её кожу охватывает жар. По лицу разлилось жжение, и вскоре оно покрылось мелкими красными пятнами, невыносимо зудящими. Едва приоткрыв глаза, она ощутила, что её руки словно скованы цепями боли. Медленно, словно в тумане, к ней возвращалось сознание: она сидит на кухонном стуле, её голова покоится на холодном подоконнике. Всё вокруг казалось чужим и нереальным. Окно было распахнуто настежь, словно кто-то или что-то настойчиво пыталось выбраться наружу или наоборот…

Что, если бы она, потеряв рассудок, взобралась на подоконник?

Что, если бы её сознание ускользнуло в бездну, и она упала туда навеки? Эти мысли пронзили её, вызывая дрожь по всему телу.

Лира закрыла глаза, пытаясь собрать воедино разрозненные обрывки воспоминаний, которые словно тени мелькали в её разуме, ускользая при каждой её попытке схватить их. Внутри всё сжалось – страх, ужас и неясное предчувствие, что всё происходящее – не случайность, а часть чего-то гораздо более загадочного и опасного.

Резко зазвонил телефон.

– О! Да неужели! – бурча, она подошла к столешнице, разминая свои руки, которые сильно затекли.

«Лана» – высветилось на весь экран фото подруги.

– Алло, Лан, посмотри сегодня, что с моим телефоном, я не могла с утра его включить, просто серый экран был.

– Лира, блин, ты в своем уме? – возмущалась Лана, -где тебя леший носит? И что за дебильные ты мне присылала сообщения?

Лира удивилась, поставила на громкую и начала проверять свой телефон:

– В смысле, сообщения? Когда? У меня с утра телефон не работал. Только ты позвонила, видимо он ожил.

– Ты время видишь? -выпалила Лана.

Посмотрев на часы Лира была в шоке:

– 17:12? Как? Я же вот только с утра умывшись, на кухню пришла кофе себе приготовить.

– Да! 17:12, а сообщения ты мне присылала в 12:17. Какие-то свои тупые истории где-то наверное вычитывала.-пробурчала подруга.

– Лан, но у меня нет ни одного исходящего сообщения!

– Ты мне написала… ладно, сейчас перекину обратно тебе.

«И если память не стерта, а запечатана, то я вновь приду и заберу твою душу.

Через сны.

Через зеркала.

Через манхву в которой я тебя нашел…»

Лира прочитав это была немного в шоке:

– Что это? Это я тебе прислала ты говоришь?

Лана присылает в догонку скриншот в доказательство того, что с ее номера прислали.

– Короче, я с работы выехала, минут через 30 буду у тебя.-сказав это, завершила свой разговор Лана.

Лира перечитывала сообщение, которое было отправлено от нее и не могла понять, о чем речь. Странное предчувствие охватило ее.

Никогда, не случается такого, что ее предчувствие ее обмануло.

– Мне страшно! – вымолвила она, и в этот миг треснуло зеркало.

20 июня 1813г

Издалека он наблюдал за девушкой семнадцати лет, которая с грацией и усердием ухаживала за своим садом. Её длинные каштановые волосы, собранные в аккуратный хвост, иногда выбивались из ленты и мягко обрамляли юное лицо, словно тень, играющая на солнечном свету. Она подстригала кусты, вырывала сорняки и заботливо ухаживала за деревьями, цветами и декоративными кустарниками, словно в её движениях заключалась древняя тайна.

Каждое её движение было точным и уверенным, как у лани, – в нём слышался зов природы и внутренний покой, который казался недоступным для обычных смертных. В её глазах читалась сила духа и ум, редкое сочетание юности и мудрости, словно она знала что-то, что скрыто за границей времени.

Её звали Лагерта – имя, словно вырезанное из камня, звучало в его сознании с необычайной силой и гордостью. Это слово было не просто именем, а заклинанием, пробуждающим древние силы.

Дух, скрывающийся в тени, несколько раз произнёс её имя – словно пробуя его на вкус, словно ощущая его вибрацию в глубине своей сущности. И оно ему понравилось. Имя Лагерта звучало величественно и глубоко, как и сама девушка, – словно она была частью мира, который не поддаётся обычному пониманию простому человеку. Словно она его. Для него и из его мира.

В этот момент лярва, что долгие 14 лет не могла найти душу девушки почувствовала эту силу. Силу, проклятия души «первого потомка женского рода». Но дух, что наблюдал за девушкой почувствовал приближение лярвы, прикрыл девушку вызвав ветер, что унес запах. И лярва переместилась.

Внезапно, девушка ощутив ветер почувствовала какую-то дикую силу. Силу, что скрывалась в тёмных уголках забвения, почувствовала её присутствие – словно в ней пробудилось что-то давно забытое, что спало в её сердце. И в воздухе повисла тихая, почти незаметная энергия, словно сама природа слушала её дыхание, затаив дыхание перед раскрытием тайны. Внутри духа проснулся древний зов – и он понял, что эта девушка – не просто дочь герцога, но и носительница его сердца. Это она. Он ее нашел спустя 212 лет.

Как же он долго ждал этой встречи…

Лагерта – дочь герцога Артура Фон Ллевеллина и его жены леди Агнессы.

Юная девушка с выразительными карими глазами, в которых таится искра живости и загадки.

Взгляд ее мягкий, но проницательный, словно она умеет читать чужие мысли и чувствовать скрытые тайны.

В глазах ее отражается ее внутренний огонь – смесь любопытства и решимости.

Волосы густые, темно – каштановые, крупными спиралями вьющимися спадали ниже поясницы. Они словно шелк, переливаются на солнце, играя теплыми оттенками, когда она движется. Иногда она заплетает их в простую косу или делает высокий хвост, и от этих простых манипуляций, которые придают ее образу милую небрежность, она становится еще красивее и естественнее.

Лицо у нее тонкое и гармоничное, с мягкими чертами, чуть вздернутым носиком и нежными губами. Щеки с легким румянцем и едва заметными веснушками- это от ее любви к природе…

Глава 3

В одну загадочную ночь, когда тени скрывали истинную суть света, герцог Артур Фон Ллевеллин стоял на границе двух миров – между реальностью и чем-то гораздо более древним, чем он мог постичь.

Его взгляд упал на Агнессу Макманус, словно она была ангелом, призванным пробудить в нём неизведанные силы. Она стояла на лестнице, словно излучая магию, и его сердце забилось сильнее, как будто в нём разбудили давно забытые древние ритуалы.

Очаровательная девятнадцатилетняя девушка стояла на лестнице и судорожно кого-то искала среди толпы.

Ее длинные русые волосы, словно сотканные из солнечных лучей, струятся по плечам мягкими волнами, переливаясь золотистыми оттенками. Лицо украшают милые веснушки, рассыпанные по носу и щекам, придающие ее образу игривое очарование.

Агнесса -девушка непослушная, всегда готовая на шалости. Ее глаза, яркие и живые сверкают озорным огоньком, выдавая очередную проделку.

Она любительница приключений, легко находит общий язык с людьми и не терпит скучных условностей.

Не смотря на свое благородное происхождение, она предпочитает свободу и веселье чопорным придворным ритуалам.

Встретить ее можно скачущей на лошади по полям, смеющейся в таверне с простолюдинами или убегающей от служанок, которые тщетно пытаются ее обучить светским манерам истинной леди.

Агнесса – добрая душа! Искренняя и непосредственная, способная заразить даже самое холодное сердце своей заразительной улыбкой.

До сих пор не испытавшему вкус любви герцогу Артуру было не по себе. Он не понимал: что с ним происходит? Почему сердце так колотится?

Герцог Артур Фон Ллевеллин прибыл на бал по настоянию своего единственного друга герцога Гарри Уэстберри, с которым они дружат с детства. Две одинокие и сложные души. Прибыли, как и всегда, после того, как бал дошел до середины своего течения…

Герцог Артур очень высокий мужчина, с плечами, способными нести и корону и проклятие одновременно. Ему 33 года. Осанка прямая, словно он никогда и не сгибался.

Черты лица – резкие, словно высечен он из гранита: высокие скулы, орлиный нос, тонкие губы, всегда в холодной усмешке.

Глаза – ледяно – синие. Но с золотистыми вкраплениями.

Шрам на лице, от виска до подбородка.

Один взгляд на него – и уже бросает в ужас. Но и харизма у него была, выше, чем у короля. К нему тянулись все, считали за счастье стоять с ним рядом. А уж сколько отцов и матерей мечтают выдать своих дочерей замуж за этого мрачного, но баснословно богатого герцога.

Всегда одет в черное и в серебро.

Те, кто сталкивался с ним и не дай бог был его врагом, уже давно не с нами, а тех, кого он оставил, для того, что бы слухи о его страшной силе они разносили, именно это и делали.

Его тихий голос, страшнее воплей. Он никогда не повышает тон.

Единственная его слабость – зеркала. С детства он боится зеркал.

Карета плавно покачивалась на дороге, за окном мелькали уже не родные шотландские холмы, а бескрайние английские равнины. Агнесса тихо вздохнула, а ее сестра – близнец, Астра, деликатно поправила складки платья.

– Как же непривычно здесь все… Даже воздух иной. Неужели мы и правда будем жить в Англии, отец? – с легкой грустью в голосе, произнесла Агнесса.

– Так необходимо, дочь моя! Ты ведь знаешь, через что мы прошли. Нам необходима помощь. И если в наследстве этого проклятого старика, действительно есть то, что может нам помочь, то я отдам свою душу, ради спасения твоей! – откладывая бумаги, которые читал, страстно ответил барон.

– Шотландия – наша родина. Там остались друзья, наши любимые места… Но если ваше решение, отец, такое, и это действительно поможет нашей семье, мы принимаем это решение с достоинством. – мягко, но с тоской произнесла Астра.

– Простите, отец, я не хочу казаться непокорной… Просто мне будет не хватать вольных гор и вересковых полей. – сдерживая эмоции, произнесла Агнесса.

– Дорогая, -кладя руку на руку Агнессы, произнесла леди Эмили, -мы все будем скучать. Но помни – дом там, где наша семья. И Шотландия всегда будет в наших сердцах. И в конце концов, мы всегда сможем ее посещать! – улыбнулась мама.

Астра видя поникшую сестру, чем больше они отдаляются от Шотландии, решила ее взбодрить:

– Агнесса права, матушка… Но мы постараемся полюбить и эту землю, да ведь, Агнесса? Ведь главное – чтоб мы были вместе! Да и право, поля и горы, есть наверное и в Англии?!

И все улыбнулись.

Агнесса смеясь, но все же на своей волне произносит:

– Лишь бы нам не пришлось слишком часто надевать эти чопорные английские платья!

Леди Эмили и барон Томми глядя друг на друга улыбнулись.

Они безумно любили своих дочерей и боялись потерять Агнессу с самого ее рождения.

Она их первенец и она под проклятием их рода…

Карета, укутанная в предрассветный туман, медленно двигалась по дороге, отдаляя семью от родных шотландских земель. За окном мелькали чужие пейзажи – ровные, аккуратные, абсолютно лишенные дикой красоты горных просторов. Агнесса прижала руку к холодному стеклу, а Астра сидела с прямой спиной, но в глазах ее читалась все та же тревога.

– Астра… – тихо, чтоб не разбудить дремлющую мать, произнесла Агнесса: – Ты веришь, что в Англии мы найдем то, что ищем? Что этот… артефакт или заклинание действительно существует?

– Отец сказал, что их архивы и маги опытнее наших, – с легким напряжением в голосе ответила Астра.

Агнесса сжимает кулаки, но тут же осторожно разжимает их, стараясь не выдать волнения.

– Просто… как можно доверять тем, кто столетия назад подставил нас. А если это очередной их ход?

Астра кладет руку на ее запястье – жест утешения и напоминание о необходимости сдержанности и говорит:

– Отец получил наследство от этого противного старика лорда Чадли. Не понятно с какой стати именно наш отец стал наследником, а не его сын Максимилиан… Там хранятся, какие – то записи про проклятие. И потом… – понижая голос, – разве у нас есть выбор?

Из под полуопущенных век матери скатывается слеза, но она делает вид, что спит. Отец тяжело вздыхает и говорит:

– Девочки мои… Я бы не подвергал вас этому, если бы знал, как поступить еще. Но я поклялся найти способ снять это проклятие, даже если для этого придется просить помощи у тех, кого наши предки называли врагами.

Агнесса опускает голову, внезапно чувствуя стыд за свои сомнения и смиренно говорит:

– Простите меня, отец! Я…я просто боюсь, кажется.

Мать приоткрывает глаза и ласково говорит:

– Это естественно, дитя мое! Но помни – мы Макманусы. Наш род пережил многое. И если для победы нужно на время стать «цивилизованными», -с легкой усмешкой добавляет:– что ж, придется потерпеть эти дурацкие корсеты…

Агнесса фыркает, а Астра прячет улыбку за веером. Напряжение спадает.

Астра решила перевести тему :

– Говорят, в Лондоне есть сад с розами, меняющими цвет по воле владельца… Может, и нам удастся найти нечто столь же чудесное?

Карета въезжает в лес, и последние лучи солнца пробиваются сквозь листву, рисуя на стенах узор, похожий на древние руны. Все невольно задумываются – знак ли это надежды или напоминание о том, что времени у них мало. Почти нет. Ведь Агнессе уже 19 лет!

Резкий порыв ветра ударил в бок экипажа, заставив лошадей беспокойно заржать. Агнесса вскинула голову – за окном, среди клубящихся туч, мелькнуло что-то, слишком быстрое, угловатое, чтобы быть птицей.

– Ты это видела? – спрашивает она Астру.

Мать шепотом :

– Не смотрите! Не привлекайте внимание…

Воздух сгустился, наполнившись запахом старой крови и тлеющего пергамента. На дороге перед каретой возникла фигура в изодранном плаще – слишком высокая, слишком худая, чтобы быть человеком.

Барон резко вскинул руку – семейный перстень с руной «молния» вспыхнул синим огнем. Существо отпрянуло, но не исчезло.

– Ездовой! Гони! – кричит барон.

Карета рванулась вперед, когда тень метнулась вдогонку. Агнесса вцепилась в сиденье, чувствуя, как что-то холодное провело пальцами по ее затылку сквозь стену экипажа.

Наконец солнце проглянуло сквозь тучи и в безопасном свете дня, семья остановилась у придорожной таверны.

Астра взяла руку Агнессы на улице и приложила руку к губам от страха:

– Отец! У Агнессы появилась метка…

У Агнессы появился шрам в форме полумесяца.

– Проклятие активнее, чем мы думали. Да и в Англии нас ждет не только спасение, но и враги! Куда же мы двигаемся?! – усталым и потерявшим надежду голосом промолвила леди Эмили.

– Чадли ждет нас через три дня.– Глядя на дочь, добавляет:– нам нужно двигаться быстрее.

Где-то вдали, за холмами, ворон каркнул трижды…

Карета мчалась по извилистым английским дорогам, оставляя позади леса, в которых шептались тени.

Семья Макманусов молчала, но в воздухе висело невысказанное напряжение.

Астра разглядывая карту при свете фонаря восклицает:

– Если мы не свернем у старого дуба, то к утру буем у графства Чадли. Лорд обещал нас встретить у восточных ворот поместья.

Агнесса потирает свою руку, на которой появилась отметка, чувствуя легкий дискомфорт на этом месте:

– Интересно, он знает, что за тварь за нами гналась?

Внезапно колесо кареты наткнулось на камень, и экипаж резко накренился. Раздался треск – не дерева, а чего – то другого. Что – то ударило в дно кареты.

Выглянув, они увидели перекресток трех дорог.

На старом большом камне, покрытым мхом, едва читалась надпись:

«He who goes east will find what he is looking for.

He who goes west will lose more than he has.

Standing still will give himself into darkness…»

«Идущий на восток – найдет то, что ищет.

Идущий на запад – потеряет больше, чем имеет.

Стоящий на месте – отдаст себя во тьму…»

Барон помогает дамам выйти из кареты и произносит:

– Это ловушка! Дорога на поместье Чадли должна быть прямой.

Из тумана выползли три фигуры – каждая в рваном плаще, с капюшонами, скрывающими лица. Их пальцы были слишком длинными, а голоса звучали, будто доносились из под земли.

Фигура в центре произносит:

– Выбирай, Макманус. Восток – ваша надежда. Запад – ваша гибель. А если останетесь – мы возьмем ее… – указывает пальцем на Агнессу.

Агнесса вытянула руку и закрыв глаза что-то прошептала и тени отпрянули. Что это было не понял никто. Астра быстро воспользовавшись моментом передала карту отцу:

– Отец, карта! Посмотри, какая дорога настоящая!

Барон выхватил старый компас – стрелка вращалась бешено, затем остановилась, указывая… вверх!

Барон понял что-то и вместе с кучерами они поставили карету на колеса.

– Это иллюзия. Быстро в карету. Вперед! Сквозь них.

Карета рванула прямо через фигуры, которые рассыпались, как пепел.

Карета, наконец, остановилась перед массивными дубовыми воротами поместья.

Резкий ветер трепал плащи слуг, выстроившихся в ряд, будто ожидающих не столько гостей, сколько… жертв.

Агнесса выпрыгнула первой, не дожидаясь, когда поставят подножку. Земля Англии оказалась непривычно мягкой под ее сапогами – не то, что твердая, поросшая вереском почва родных гор. Она невольно сморщила нос:

– И трава здесь какая – то жалкая, будто ее подстригали ножницами, а не щипали овцы.

Астра же, напротив, сошла с изяществом истинной леди, поправив складки дорожного платья. Ее взгляд скользнул по фасаду поместья – высокие стрельчатые окна, серый камень, покрытый плющом, мрачные горгульи на водосточных трубах.

– Похоже на замок из тех страшных сказок, что нам рассказывала няня.– произносит она наклонившись к сестре.

Сам лорд Максимилиан Чадли стоял неподвижно на ступенях, застывший, как изваяние. Его лицо, освещенное колеблющимся светом факелов, казалось высеченным из того же серого камня, что и стены владений.

– Добро пожаловать, Макманусы, – произнес он, и его голос звучал так, будто доносился сквозь толщу веков.

– Он говорит так, будто мы уже мертвые, – говорит Агнесса наклоняясь к уху сестры.

Барон шагнул вперед своей семьи, его рука непроизвольно потянулась к эфесу меча – старой привычке, от которой он так и не смог избавиться, даже став дипломатом.

– Благодарю за гостеприимство! Надеюсь, наше прибытие не доставило вам лишних хлопот?

Максимилиан Чадли криво улыбнулся:

– Хлопоты? О нет. Но, боюсь, ваш приезд ни есть праздник для меня.

Завыл внезапно ветер, и факелы погасли на мгновение, окутав всех кромешной тьмой.