Жуть. Ужас над Днестром. Книга первая

«Вперед! Вперед! К Сергею! Уходим из-под огня!» – отчаянно повторил Владимир, стиснув зубы и вынужденный двигаться дальше, сквозь этот адский обстрел. Чудом ему удалось вырваться из-под огня и найти укрытие за прибрежными посадками на другом берегу. Маргарита, прижимая к себе дрожащую Екатерину, с ужасом наблюдала, как догорает под обстрелом оставшийся на середине реки бронетранспортер.

Лишь когда последняя группа, мокрая, и окоченевшая, выбралась на берег, они смогли перевести дух. В темной воде покачивались обломки и нескольких сорванных взрывом ящиков, но, к великому облегчению Владимира, почти все его люди, уцелевшие в бендерской бойне, остались живы после этой безумной переправы.

«Мы прошли», – выдохнул Владимир, устало отряхивая руки. На его обветренном лице промелькнуло облегчение, но он понимал – расслабляться рано, впереди их ждали новые, возможно, еще более жестокие испытания в этом мире, изменившемся навсегда. Теперь они шли к Сергею, но что их там ждало? Маргарита молча обняла мужа, ее глаза, полные пережитого ужаса, встретились с его усталым взглядом. Екатерина, все еще дрожа, прижалась к матери.

Продолжая осторожное продвижение вглубь берега, Владимир напряженно оглядывался, чувствуя спиной ледяное дыхание опасности. Но теперь им оставалось только двигаться вперед, туда, где их ждал Сергей и где забрезжит хоть какая-то надежда в этом новом, полном опасностей мире. Они миновали прибрежные заросли, и вскоре впереди, на фоне темного неба, показалась одинокая фигура, идущая им навстречу.

«Это Сергей?» – прошептал один из молодых казаков, пытаясь различить человека в сгущающейся тьме, после всего того, что они пережили в Бендерах. Владимир прищурился, напрягая зрение, и вдруг узнал знакомый силуэт – это был Сергей. Он стоял на небольшом холме, с автоматом на плече, в кубанке и потёртом бронежилете. Рядом с ним виднелись еще несколько смутных фигур – похоже, бойцы местного ополчения, готовые встретить людей Владимира.

«Серёга!» – с облегчением воскликнул Владимир, поднимая руку в приветствии.

Сергей широко улыбнулся в ответ, но в его глазах читалась усталость и глубокая тревога. Он быстро сбежал с холма и, оглядев прибывших, произнес хриплым голосом: «Ребята, рад вас видеть. Я уже думал, не дождусь». Его взгляд задержался на Маргарите и Екатерине, в котором читалось сочувствие.

Владимир крепко пожал ему руку, чувствуя твердость его рукопожатия, словно приветствие в этом новом, сломанном мире. «И мы рады, что ты жив. Но здесь сейчас не время для долгих разговоров. Румыны наступают, и нам нужно срочно укрепить позиции».

Сергей кивнул, его взгляд стал сосредоточенным и серьезным. «Здесь есть кое-что, что вам нужно знать. Мы уже подготовили кое-какую оборону в Терновке. И есть несколько местных, готовых помочь. Но нам нужно действовать быстро, пока нас не накрыли».

Владимир окинул взглядом своих измотанных людей и сказал: «Хорошо. Давайте соберемся здесь и быстро обсудим дальнейшие шаги. Время действительно не ждет». Маргарита подошла к мужу и коснулась его руки, ее взгляд выражал поддержку. Екатерина молча стояла рядом с матерью, все еще не оправившись от ужаса переправы.

Сергей подошел ближе и понизил голос: «Но прежде чем двинемся дальше, у нас есть короткий шанс укрепиться и пополнить запасы. На одном заброшенном складе в артбригаде, который я проверял вчера, осталось немного боеприпасов. Но нам нужно организовать вылазку туда очень быстро».

Владимир решительно кивнул. «Тогда за работу. Мы не можем терять ни минуты. Сергей, веди».

И так, под покровом майской ночи, объединённые, но измотанные силы продолжили свой путь в Терновку, куда их позвал Сергей, где их ждала временная передышка и новые, еще более жестокие битвы…

Глава 5. Организация обороны

В доме родителей Юлии, где на кухонном столе под дрожащим светом керосиновой лампы лежали старые карты, исчерканные карандашом списки добровольцев и трофейного оружия, царила напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим перешептыванием. Сергей, с усталым, но решительным видом, склонился над планом села. Рядом с ним хмурился немногословный Александр Лазаревич, его проницательный взгляд скользил по линиям карты. Атаман Владимир задумчиво поглаживал свою седую бороду, на его обветренном лице отражалась тяжесть принятых решений. Александр «Кумэтру», кум Сергея и один из уважаемых жителей села, с тревогой в глазах стоял чуть поодаль, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Никто из них толком не знал, что происходит за пределами их района, какие бои идут на других направлениях и какова общая картина этого внезапно вспыхнувшего конфликта. Каждый кожей чувствовал: от их слаженности сейчас зависело выживание Терновки, их маленького островка стабильности в этом рушащемся мире.

– Нам нужно укрепить каждый возможный вход в село. Центральную дорогу перекроем баррикадами, – сказал Сергей, обводя дрожащим пальцем по карте основные подъездные пути. Его взгляд стал жестче, в нем появилась сталь. – А для обходных путей устроим такие засады, что ни одна крыса не проскочит. И выставим патрули. Пограничники и казаки будут не только на внешнем периметре, но и внутри села, контролируя порядок.

– Стратегия здравая, – кивнул Владимир, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, за пределы этого дома. – Но помимо обороны, надо наладить снабжение. Нужно, чтобы в каждом погребе были запасы продовольствия и воды. Да, и с медикаментами туго, врачей катастрофически не хватает. Придется рассчитывать на фельдшера и запасы из сельской аптеки. Мы даже не знаем, как обстоят дела в соседних селах, словно отрезаны от всего мира.

– С этим мы справимся, – ответил Александр Лазаревич, его голос звучал спокойно и уверенно. – Также нужно взять под контроль все дороги и проселочные тропы, ведущие к селу. Каждый, кто появится на околице, должен пройти тщательную проверку. Никаких чужаков, только те, кого мы знаем и кому доверяем. В этом хаосе нельзя никому верить на слово.

– Правильно, – добавил Афанасий, местный казак, крепкий мужчина с решительным, но тревожным взглядом. – Установим блокпосты на въездах, чтобы у нас было время среагировать на любую угрозу. Но, несмотря на подготовку, надо помнить, что многие, кто придет сюда, будут голодными и отчаявшимися. Они могут попытаться прорваться силой, даже через наши заслоны. А мы тут сидим в неведении, словно на острове, окруженные морем неизвестности.

Юлия стояла у окна, вцепившись побелевшими пальцами в холодную раму, и напряженно вслушивалась в приглушенные мужские голоса. В груди тяжело сжималось ледяное предчувствие, а в воображении мелькали картины разрушенных городов. Её дети, её семья, её тихий дом, где еще недавно пахло весенними цветами и свежескошенной травой, теперь становились частью этой чудовищной войны. Она до последнего цеплялась за надежду, за тот скепсис, с которым они пытались оградить себя от ужаса, но реальность неумолимо стучалась в их двери, а обрывки новостей лишь усиливали тревогу, рисуя в ее сознании мрачные картины будущего.

– Сергей, ты же знаешь, что наши люди не справятся с этим без твоей помощи. Ты разберешься, ты умеешь командовать, – сказала она, повернувшись к мужу. В ее глазах стояла мольба и тревога. – Ты и Александр Лазаревич… все мы… – она запнулась, не в силах выговорить свои самые страшные опасения, в этом пугающем неведении о том, что ждет их дальше, за пределами этого освещенного лампой дома.

Сергей подошел и крепко обнял ее за плечи. Он чувствовал, как дрожат ее руки, как напряжение сковывает ее тело. Его собственное сердце тоже сжималось от беспокойства, усиливаемого неизвестностью, но внутри он ощущал твердую, казачью решимость. Это была его земля, его семья, его люди. Его бой. И он не имел права отступить.

Казаки и пограничники, распределив скудный арсенал, уже занимали ключевые позиции на окраинах села. Внешняя линия обороны формировалась быстро, и каждый мужчина находил свое место в этой импровизированной структуре. Обычные сельчане, отложив привычные дела, помогали, как могли: старики дрожащими руками копали неглубокие окопы вдоль огородов, женщины с обеспокоенными лицами наполняли мешки землей для баррикад, подростки с угрюмой серьезностью таскали колючую проволоку, укрепляя хлипкие заборы и ворота. Александр «Кумэтру» вместе с несколькими казаками руководил установкой баррикад на центральной улице, стараясь сохранять спокойствие и вселять уверенность в местных добровольцев, хотя сам не до конца ощущал ее.

Внезапно тишину разорвал нарастающий гул. В рации захрипел чей-то встревоженный голос: «Внимание! Дым на горизонте… похоже, вражеские самолеты идут на Тирасполь!» Через мгновение серия оглушительных взрывов потрясла землю, заставив задрожать стекла в окнах. В воздухе мгновенно распространился тошнотворный запах горящего топлива и едкого дыма, застилающего небо на востоке багровой пеленой, словно зловещее напоминание о том, что их маленький островок спокойствия может быть разрушен в любой момент.

– Боже, это совсем рядом, – прошептала Юлия, глядя на багровые отблески пламени, поднимающиеся над горизонтом и отражающиеся в ее полных слез глазах. – Они и до нас доберутся…

– Тирасполь уже в руинах, а теперь и у нас неспокойно, – мрачно ответил Александр Лазаревич, стоявший рядом с Сергеем и внимательно наблюдавший за горизонтом. – Мы видели своими глазами, что творится в Бендерах, но что там дальше, на севере или юге, мы не знаем. Нужно быть готовыми к самому худшему.

Сергей знал, что в такие моменты нельзя поддаваться эмоциям. Он достал из кармана старенький компас, машинально проверил направление ветра, затем внимательно посмотрел на лица окружающих. В глазах каждого он видел решимость защитить свой дом, своих близких, но и глубокую тревогу перед лицом неизвестности.

– Давайте не терять ни минуты, – сказал Сергей, голос его был твердым и спокойным, вселяя надежду. – Каждый должен знать свой участок. Укрепляем оборону, распределяем людей, готовимся к приему тех, кто нуждается в помощи, но при этом будем бдительны к любой угрозе. Мы выстоим, чего бы нам это ни стоило.

Александр Лазаревич, обычно немногословный и суровый, кивнул и добавил:

– Я сейчас же проверю патрули. Нужно убедиться, что все на своих постах. Казаки и пограничники держат внешний периметр. Если кто-то попытается прорваться, они должны встретить такой отпор, чтобы охота пропала. В этой тьме неизвестности наша сила в единстве и бдительности.

Так началась их лихорадочная подготовка. В Терновке были усилены все посты, патрули несли круглосуточное дежурство, и все способные держать оружие мужчины были начеку. Наступали новые, еще более тяжелые испытания, но в глазах жителей Терновки горел огонь решимости дать отпор любой беде, даже если они не знали, откуда она придет. Александр «Кумэтру» руководил на центральном блокпосту, координируя действия местных добровольцев и стараясь скрыть собственное растущее беспокойство за бравадой.

Время шло, а жизнь в селе, несмотря на всеобщую тревогу, продолжала течь своим чередом, наполненная ожиданием и страхом. Где-то вдалеке по-прежнему звучали глухие выстрелы, а в воздухе висел тяжелый запах гари и разрушений, напоминая о том, что война совсем рядом, и они отрезаны от всего мира, словно последний оплот надежды в этом новом, жестоком мире.

Глава 6. Противостояние с бандами

Ночь в Терновке сгущалась, пропитанная гарью и треском далеких выстрелов – зловещими знаками новой, жестокой реальности. После массированного авиаудара, уничтожившего основную базу Оперативной группы российских войск (ОГРВ) в регионе, в Тирасполе воцарился хаос. В городе некому стало поддерживать порядок, что немедленно привело к разгулу мародерства и беспределу вооруженных банд. Ситуацию усугубляло и то, что в непосредственной близости от Тирасполя находилась крупная тюрьма, заключенные которой, воспользовавшись всеобщей неразберихой, вырвались на свободу, пополнив ряды преступных группировок. Эти банды, хорошо вооруженные и дерзкие, рыскали по окрестностям в поисках легкой наживы, и Терновка с ее запасами, расположенная вблизи города, стала для них особенно привлекательной целью. В ходе отчаянной переправы через Днестр под вражеским огнем, бойцы атамана Владимира потеряли оба бронетранспортера, и теперь их вооружение ограничивалось лишь стрелковым оружием. Воздух словно дрожал от напряжения.

– Мы не можем держать оборону вечно, – сказал Афанасий Никитин, местный казак в охотничьем камуфляже и очках, с огромным ножом на поясе, сжимая в своих крепких руках автомат Калашникова. Его высокое, крепкое тело излучало решимость, несмотря на усталое лицо. – Эти тюремные крысы, выпущенные на волю чертовым авиаударом, будут лезть снова и снова, пока не разграбят нас до нитки.

Сергей стоял рядом, его взгляд был устремлен вдаль, туда, где в тумане ночи скрывались тени врагов. Банды мародеров, дерзость которых подпитывалась безнаказанностью в разрушенном Тирасполе, продолжали попытки захватить запасы Терновки. Постоянные стычки на окраинах, переросшие недавно в полноценный бой показали, что они хорошо вооружены и мобильны, используют уцелевшие внедорожники и, что особенно опасно, несколько инкассаторских бронированных микроавтобусов, обеспечивающих им защиту для перевозки награбленного.

– Мы здесь не для того, чтобы отдать им нажитое, – ответил Сергей, поправляя автомат. – Эта земля кормит нас. И мы ее защитим.

Вдруг ночную тишину прорезал рокот приближающихся моторов. Звук нарастал, становясь все громче и тяжелее – это были тяжелые грузовики. Сергей и остальные ополченцы, до этого стоявшие в напряженном молчании, встрепенулись, вглядываясь в непроглядную тьму.

– Кто это? – прошептал Александр Лазаревич, помощник атамана, держа наготове свой карабин.

– Похоже, это не их ржавые «уазики», – сказал Афанасий, поднимаясь на носки и пытаясь различить силуэты в тумане. – Может, помощь пришла?

И вот, спустя несколько мучительных мгновений, из тумана вынырнули два «Урала» с российскими номерами, медленно двигаясь по дороге. Сергей узнал их. Это был полковник Петров, его командир, с которым он прослужил много лет, присоединившийся впоследствии к российской армии. Его лицо грубое лицо расцвело а улыбке.

– Серега! Живой! – выдохнул Петров, сбавляя скорость. – Эй, там! Свои! Не стреляйте! Иваныч!

Петров вышел из кабины и быстро обменялся рукопожатием с Сергеем. Он объяснил, что после уничтожения базы ОГРВ в Тирасполе ситуация вышла из-под контроля, и окрестности наводнили банды мародеров, в том числе и беглые заключенные. Терновка однозначно стала для них лакомым куском.

– Мы не можем позволить этим падальщикам грабить мирных людей, – продолжил Петров, оглядывая немногочисленное ополчение. – Все, кто может держать оружие, должны быть готовы дать им отпор.

Сергей кивнул, и вместе с Петровым они начали быстро разворачивать планы обороны, учитывая скудное вооружение местных жителей и наличие бронированных машин у бандитов.

Часы спустя, когда ночь достигла своего пика, первый удар обрушился на Терновку. Банда, вооруженная автоматами, гранатометами, на своих внедорожниках попыталась прорвать кольцо обороны и устремилась к складам на окраине. Один из инкассаторских броневиков, служивший им, по всей видимости, командным пунктом и средством для вывоза награбленного, двигался в центре атакующей группы.

– Огонь! – вскрикнул один из казаков, едва успев укрыться за покосившимся забором, когда трассирующие пули чиркнули рядом.

Затем последовал мощный взрыв – бандиты использовали РПГ, чтобы пробить ворота одного из складских помещений. Из клубов дыма и обломков выскочили несколько фигур, быстро приближаясь к импровизированным укреплениям ополченцев.

– Держать позиции! Огонь по команде! – скомандовал Петров, и на нападавших обрушился шквал огня из автоматов и пулеметов. Стрельба загремела по всему селу.

Сергей, крепко сжимая свой автомат, с досадой понимал, что их стрелковое оружие малоэффективно против бронированных машин бандитов. Пули лишь оставляли вмятины на толстой стали. В этот момент рядом с ним взорвалась граната, брошенная из подствольного гранатомета. Осколки с визгом рассекли воздух, но он инстинктивно прижался к земле.

– Не дадим этим отбросам добраться до наших запасов! – прорычал он, поднимаясь на колено и понимая, что им придется действовать нестандартно.

Вдруг послышался рев еще одного двигателя, на этот раз более тяжелый и угрожающий – из темноты выкатилась колесная бронированная разведывательно-дозорная машина БРДМ-2, очевидно захваченная бандитами в одном из разгромленных военных городков под Тирасполем. Бронированная машина, хрустя шинами по щебню, протаранила хлипкие баррикады и открыла огонь из своего крупнокалиберного пулемета по окопам ополченцев.

– Все кончено! – в отчаянии крикнул один из местных, увидев надвигающуюся бронированную угрозу.

– Нет! – ответил Сергей, быстро соображая. – У нас есть гранаты! Петров, нужна помощь против этой железяки!

Сергей схватил рацию.

– Петров! БРДМ прорвался! У нас почти ничего нет против брони! – крикнул он в микрофон, уклоняясь от трассирующих пуль.

– Вижу! Держитесь! Мы уже выдвигаемся! – ответил полковник.

Пока БРДМ вел огонь, сея панику среди ополченцев, внезапно с фланга, из-за укрытий, открыли плотный огонь автоматы и пулеметы. Это подоспела группа солдат Петрова на одном «Урале», который они замаскировали в лесополосе на окраине села. Их внезапное появление отвлекло часть огня бандитов.

Сергей с несколькими самыми смелыми казаками, вооружившись гранатами и большим количеством «коктейлей Молотова», поползли в обход БРДМ-2. Афанасий был среди них, его лицо выражало предельную решимость, а взгляд за очками был сосредоточен на цели.

Они забрасывали БРДМ-2 бутылками с зажигательной смесью, целясь в моторный отсек, колеса и смотровые щели. Одна за другой бутылки разбивались о броню, оставляя после себя языки пламени и густой черный дым.

– Зажгите эту чертову консервную банку! – прорычал Афанасий, поджигая очередную бутылку с особым остервенением. Он метнул ее прямо под задний мост БРДМ-2, где, как он знал, находился топливный бак.

Раздался приглушенный хлопок, и из-под броневика вырвалось яркое пламя. Дым стал еще гуще и чернее. Колеса начали гореть, блокируя движение.

– Горит! Горит! – закричал один из ополченцев, увидев языки пламени.

Солдаты Петрова также сосредоточили огонь на смотровых приборах и амбразурах БРДМ-2, не давая экипажу возможности ни вести прицельный огонь, ни покинуть горящую машину.

Через несколько часов бой стих. Бандиты, потеряв бронетехнику и понеся тяжелые потери, отступили в ночную темноту. На поле боя остались лишь искореженные баррикады, обгоревшие остовы машин и тела погибших. Терновка выстояла, но победа досталась дорогой ценой.

Сергей стоял в центре села, облокотившись на свой автомат, его лицо было измазано грязью и кровью, но в глазах читалось облегчение, смешанное с глубокой усталостью и скорбью. Рядом с ним стоял Афанасий, его охотничий камуфляж был покрыт пылью и копотью, а на лице была мрачная удовлетворенность, омраченная печалью. Несколько ополченцев лежали неподвижно у разрушенных баррикад, их лица навечно застыли в гримасе боли.

Тихие рыдания разносились по ночной Терновке. Жены, матери, дети склонялись над телами погибших мужей и отцов. Старуха в черном платке, чьи морщинистые руки дрожали, гладила окровавленное лицо своего единственного сына, вчера еще полного жизни и надежд. Молодая женщина, прижимая к себе плачущего ребенка, беззвучно шептала прощальные слова своему мужу, чьи глаза навсегда закрылись, защищая их дом.

– Спасибо, Петров, – хрипло произнес Сергей, пожимая руку полковнику. Его голос дрожал от пережитого. – Эти отморозки, сбежавшие из тираспольской тюрьмы, не ожидали такого «теплого» приема от простых селян. Но мы заплатили за это слишком высокую цену.

Петров кивнул, его лицо выражало сочувствие. – Этих мы отогнали, Серега. Но таких банд вокруг Тирасполя еще много. А после разгрома ОГРВ порядка там ждать не приходится. Нам повезло подойти незамеченными, но они вернутся, помяни мое слово.

– Значит, нужно быть готовыми к новым визитам, – вздохнул Сергей, глядя на безутешных вдов и сирот. – Нам бы не помешало трофейное оружие, особенно что-нибудь против их бронированных машин.

Петров кивнул. – Будем думать. Сейчас главное – укрепить оборону и зализать раны. Поможем с похоронами. Эти герои не будут забыты.

Сергей посмотрел на темные улицы Терновки, на лица угрюмых, но несломленных односельчан, чьи сердца были разбиты горем. Они отстояли свой дом, но понимали, что мир вокруг них стал еще опаснее, и расслабляться было рано. В эту ночь победа была омрачена глубокой скорбью, напоминая о хрупкости мира и цене свободы.

Глава 7. Опустевший Тирасполь

После ожесточенного боя с украинской диверсионно-разведывательной группой на границе, группа пограничников под командованием Виктора («Стара»), понеся ощутимые потери, вынуждена была отступить. Их целью стал Тирасполь, где они заняли склады Центра оперативного снабжения (ЦОС), рассчитывая укрепиться, пополнить скудные боеприпасы и, возможно, дождаться подкрепления или дальнейших указаний. Зная о присутствии вооруженной группы в городе и их возможном интересе к ресурсам Терновки, Сергей Евтушенко («Кагор») – этот позывной закрепился за ним еще со времен службы – вместе со своим отцом, Иваном Петровичем, чья рассудительность и опыт могли быть полезными, и группой настороженных ополченцев направились в Тирасполь для проведения разведки и оценки ситуации.

Город встретил их зловещей тишиной. Казалось, он вымер – не было ни прохожих, ни машин, даже вездесущие бездомные собаки словно растворились в воздухе. От безжизненных зданий веяло могильным холодом, лишь ленивый ветер заунывно шуршал обломками стекол в разбитых окнах. Единственными мрачными признаками недавней жизни были разбросанные следы боев – кое-где чернели пятна копоти, на дорогах валялись искореженные остовы перевернутых автомобилей, а на стенах домов зияли следы от пуль.