Ведократия

Ведократия

Маргарита Cосницкая

Науке предстоит ещё открытье

Того, что розы нашептали мне

© Маргарита Cосницкая, 2025

ISBN 978-5-0067-5342-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Светомиру

Хочется кричать свои стихи на весь мир,Хочется шептать свои стихи на весь свет,Даже если холоден он, как пломбир,Будет он стихами моими согрет.Каждое слово горело огнём,На устах моих, в сердце моём,С губ срывалось, как птица с утёса,Становилось зерном и покосом.

Грамота не горит

Пишу, как Пушкинъ, с Ерами, Ятями,Реформы грамоты не могу приняти я,От сна забвения литеры расколдовываю,По званию величая их титулованному.Пишу, как Лермонтовъ, Бунинъ, Есенинъ,Фиту, Пси, Ижицу подымаю с коленей,А Твердо вспомните, Омъ, Ёта, Ота,Антуанетта сойдет живою с эшафота.И всяк, кто Людie, a не медведи,Глаголь, как классики: Азъ, Боги, Веди,Ведь буква – корень любых наук,И в центре Буквицы стоит Оукъ,Что будет по-английски «дуб».Он Азбуку в благую рощу превращает,Сам пышно зеленеет, не идёт на сруб,Волхвов в сени, друидов привечает.Пиши, как Тютчевъ, с Ерами, Ятями,Меняй вселенной своё восприятие,Тем расколдуешь замороченный лесИ вознесёшься до вещих небес.

Послание осени

Кинь на плечи мне, осень, свой кительВ золотых эполетах листвы,И покину пустую обитель,Пока странствовать пыл не остыл.На берёзовой светлой опушкеЛистопада баллада звучит,И кудесник – воспел его Пушкин —Сотни лет в ожиданье стоит.Среднерусская вещая осень,Ты ведёшь вместо торных дорогЛабиринтом берёзовых просек,Где ходили Перун и Даждьбог.И кудесник – Перунов служитель,Знает, правнуки вспомнят о нёмИ покинут чужую обитель,Воротятся в свой праведный дом.Так накинь же мне, осень, свой китель,В листопад к родникам унеси!Тот кудесник – наш истинный КитежъИ спасенье былинной Руси.

Вечер Маргариты

Наполнено сердце до краюТоской о высокой любви.По улицам тенью блуждаю,Прохожих пугает мой вид.А Мастера не испугал быЛик страшной моей красоты.Таким же безумцем он сам был —Для гениев геньи просты.Обряжена бархатом чёрным,Как будто иду с похорон,С мимозой окраски раздорной —Узнает по ней меня он.Но мимо чугунные лица —От них лишь сгущается тьма.Вдруг голос его, будто снится:«Марго, ты ведь Мастер сама».

Кредо

Полубогиня. Зачем, за что, зачемЯ в этот мир материи спустилась?И лгу, что я такая же, как все,Томлюсь и маюсь меж людьми я?Полубогиня и сама свой храм,Я говорю, как вы читаете молитвы,Мои слова ввека твердили вамФилософы, пророки и пииты.Полубогиня. Поклоненья, фимиамНужнее мне озона, кислорода.Когда ж воздвигнется мне храмОт радостно прозревшего народа?Полубогиня я, пока живу,Купаюсь, жажду кисти Васнецова,А час придёт – и в небеса уйду,Богиней стану снова.

Портрет Тадеуша Лемпицкого

Есть дни, в которые предметы,Как лезвие, мне зренье ранят.Порывы шумные зелёных веток,Рояль, портрет мужчины в раме,Иголкой свет, в мережкуПрошедший шелковых гардин,Мне яблоко глазное режутНа дольки, словно апельсин.И дольками разбросанными вижу,Какой мотив бы вышел,Коль дождь играл бы на рояле,Как листья через месяц-два опали,Из холода какого соткан ветерИ как мужчина дышит на портрете.

Эпохи столицые

Я полюбила Ленинград,Дворцов и всадников воздушные громады!И мысли вновь тоскуют и спешатВ речную у Невы прохладу.Он Лондона, Парижа сводный брат,Как те, крещён великою рекою.В их сходстве восхищают и разятМонументальные имперские покои.Но Ленинград, он третий, младший брат,Ему начертано и сказкой, и судьбоюКипеть в семи кровавых купеляхИ возродиться с венценосною главою.

Вещий монах

Приходит ко мне каждый вечерНеведомый белый монах,Он молвит на древнем наречье,Но смысл мне понятен в словах.Зовёт он меня на вершинуНевиданной Белой горы.Там образ свой бренный покину,Увижу иные миры.Отбросив своё рукоделье,За ним я готова бежать.Он скажет: «Твоё назначенье —Свой путь к той горе отыскать».И в воздухе он растворится.Я тут же забуду о нём,Но боль и тоска – две тигрицыМне душу терзают тайком.Приходит ко мне каждый вечерНеведомый белый монах.Его сладкозвучные речиПотом оживают во снах.

Наложницы луны

Какое чистое безжизненное небо.Луна роняет будоражный свет.На озере, покрытом льдом и снегом,Танцуют ведьмы вальс и менуэт.Хрустят их паутиновые шали,Таящие в изгибах сны и бред,Чтобы луны наложницы вставалиИскать её неуловимый след.Они брели по крышам и карнизам,Увидеть пляс утопленниц и ведьм,Сжигал огнём неумолимый вызовИ душу сёк, как шёлковая плеть.

Песнь декабристки

Моя родина – зима,Там вечно идёт снег,И не выходит из полуснаЗаснеженная хата-ковчег.Лишь нить голубого дымаТянется в небеса,Заснеженные так дивно,Что слепит глаза.Лучи на хрустальных сосулькахИграют сияющий звонИ вьюга в студёных судорогахЗаводит с вытьём патефон.Зима ты моя…Как речке,Тепло мне во льду, в снегу.Коня в узорной уздечкеВ проворные санки впрягу,Впрягуи по первому снегу,Которому тысячи лет,Вернусь к моему ковчегу,Зажгу в нём очаг и свет.Согревшись у дедовской печки,Как речка в снегу, во льду,С пылающим сердцем МлечнойТропой в небеса уйду.

Наречия Речи

Слово «сыр» замаскировалось во fromage[фромаж]Я иду по набережной Сены,А привычное, знакомое этажetageОказалось инородным.Шпионаж?Измена?Слово «быстро» родило бистро —bistroЧто ж, y cher ami бывают шерамыги.Сяду и проеду на метро:metroИ у нас такое же. Довозит мигом.Ну а лошадь, батюшки, ведь cheval!швальКто ж тогда такие chevalier?шевальеА моя любимая вуальvoileТоже ваша, дамы и месье?На лицо себе её накинуИ пойду на этот маскарад,Где слова переменили имяИ надели опереточный наряд.

От лица незнакомки

Обожаю длинные перчаткиС тонкой стаскивать руки.Этот жест порой страшней взрывчаткиДля сердец доверчивых мужских.Обожаю быть благоуханнойОблаком сиреневых духовИ в морозном воздухе крахмальномТопнуть тонким каблучком.И ещё до полусмерти любоЗаливаться томным, дерзким смехомИ скрывать от поцелуев губыОгнелисьим пышным мехом.

Пейзаж в динамической раме

Мы едем на закат, как пущенные стрелы, —Восток в лопатках – нас пронзившею стрелой;Все небо ледовито-бело.Янтарной солнце пышет полыньёй.Мотаем мы дороги километры,Словно бикфордов серый шнур.О, только разыгравшемуся ветруПоджечь его вдруг не взбрела бы дурь.Закат застыл и неподвижны стрелы,Запах палёным наш бикфордов путь.В открытом небе ледовито-беломИ в полынье мы начали тонуть.

Присяга

Будь я последней поэтессойУшедшей под воду России,Всё с той же страстью, с силой вешнейЕй посвящала бы стихи я.Будь я последняя, кто помнитЕё божественную речь,Одним единым русским словомЯ целый мир могла б зажечьИ дать ему, как в дни творенья,Всезнанье, волю и полёт,Пускай из памяти забвеньяОн к правде праведной придёт.

Талисман

Садится солнце в топаз на перстне —В коньячном тонет океане:Снопы огней, мерцаний в бездне,В моём заветном талисмане.Щитом от злобных слов и взглядовБудь, талисман, без-сменный мой!Не нужно мне несметных кладов —В топазе солнце ношу с собой.

Трёхстишия

С усталой мудростью я знаю наперёд,что коль трещит,то, значит, треснет лёд.* * *Я мастер маленького жанра:сказать легко и сжатото, что иному сказать не хватит фолианта.* * *Любовь была как расстрел.Вывели в поле и расстрелялиИ покурить на прощанье не дали.

Эмаль совершенства

Перед смертью стану совершенством,Словно древнерусская эмаль,Стану духом всех цветов волшебных,Только тела, только тела жаль.Совершенством тело уже было,Когда юность вызовом цвела,Красотою зеркала слепила,Но мечтой о будущем жила.Будущее вот уж наступаетНа глумление языческим богам,И эмаль душевную скрываетСовершенства пройденного хлам.

Видение

На коне,с чьею гривой сплелись мои волосы,Скачу в ослепляющей тьме,Держа факел огненным колосом —Тьма шарахается под ноги, в стороныС воплями, воем и стонами,А свет ликует, будто оркестр,С порывами ветра наперехлест.Пригнувшись, скачу на коне,За спиной вырастают крылья,И, корчась, погибают в огнеЛожь, раздоры, насилья.

Камеи

Золотая камея

Осень обостряет ощущение трагизма,Краски мира ярче и живей,Нет капитализма, глобализма —Боги вечные в сиянии лучей.Красные деревья – словно раны,Листья крови струйкою текутНа поблекшие, на бурые поляны,Журавли и плачут, и поют.Осень, осень, я целую в губыВоздух твой и красок торжество!Пусть трагизм, терзая сердце грубо,Пробуждает к творчеству его!

Камея прозрачная

Есть глубина изображеньяВ осеннем полуоголённом парке —Так от божественного вдохновеньяПогожих дней нам посылаются подарки.Вода – иное измеренье,Иная жизнь глядящихся в неё ветвей;Искрясь и трепеща, любое отраженьеДушой наделено эфирною своей.В прозрачности, в глубинах раствориться,Меж веток промелькнуть лучом,Дождём слепым наискосок пролиться,Не думать, не томиться ни о чём.

Камея перламутровая

Облака сегодня перламутровые,Превратили панораму в акварель,Моют в озере сиреневые кудри,Подрисовывают разноцветно тень.Солнце сделало всё небо перламутровым,Сеет мягкий лучезарный мёд…На Земле разомлевающе уютно —Нимб из недр её встаёт.Небеса в отсветах перламутра,Превратили всю природу в акварель,Будто ныне мирозданья утро,Сотворенья первый день.

Лунная камея

Инокиня бледнaя лунаЗимней ночью вышла на дорогу,Но её сутана не черна —В блёстках звёзд, снежинок и сугробов.Взор смиренно опустила долу,Отрешённая улыбка на устах…Молится ль? Прислушивается к Слову,Зарождающемуся в вышних тайниках?Или мирно созерцает землю:Запоздалый путник вдруг пройдёт,Для него, в ночи не дремля,Ясный свет неутомимо льёт.Инокиня бледная луна —Матушка она есть вдохновенья,Как бы ночка ни была темна,Яркие её поры творенья.

Камея

Поклонение липам

Господи, как пахнут в липне липы,Будто сами небеса цветут.Аромат медвяно-дикийВ буйстве жизни издают.Аромат – какое откровениеЛипы в липне дарят нам!Это Божеской любви цветениеК своим чадам, рощам и лугам.Этот запах завершится мёдом,Золотом живящим и живым.Липам в липне лепота, свобода —Низко в ноги кланяемся им.

Камея лучезарная

Сквозь тучи грозовые лучТропинкою спустился на дорогу —Я скорость вмиг переключу,Поеду в гости к Богу.За тучами я вижу яркий свет:Зажгли уже светильники и свечиВ парадном зале, где накрыт обедДля званых к этой встрече.Как облако, исчез автомобиль…Иду босая в платье подвенечном,Златая блещет под ногами пыль:Туда не ходят в гости —лишь навечно.

КОНЕЦ ЦИКЛА

Land of Lada. Земля Лады

Гимн Весне

Грации, мадонны Боттичелли,Куда вы ушли, вознеслись, улетели?!Какой зари вас умывают росы,Каких полей цветы плетёте в косы,