Выгула

Алексей Данилов

Выгула

«Выгула».

– Товарищ сержант, разрешите обратиться? – Спросил рядовой Замыслов.

– Ну, что тебе? – Нехотя ответил сержант Коровин.

Четверо солдат шли по заснеженному полю, пытаясь уместиться на довольно таки узкой тропинке. Уже стемнело и на расположенных рядом с полем складах, зажглись прожектора. Часовые на вышках, чтобы согреться переминались с ноги на ногу. Им оставалось отстоять всего час, а там снова возвращаться в тёплую казарму. Правда, для некоторых, это было хуже, чем мёрзнуть на морозе. Наступало время вечерних «качек».

Снег скрипел под кирзовыми сапогами солдат. Они только что покинули развод и направлялись в свой наряд по «выгулам». Жгучий мороз не способствовал разговору. Сержант думал только о том, чтобы добраться быстрее до тёплой каптерки и отогреться. Уши на его шапке были плотно прошиты нитками, и он в который раз проклинал эту необходимость, но ничего с этим поделать не мог. Он был «дед». Его «треуха» должна была иметь строгую форму. У «молодых» же «уши» были опущены, но всё-таки мёрзли из-за открытого горла. Шарф был только у сержанта.

– Ну, чего молчишь? – Ещё раз спросил Коровин.

– Да, вот не знаю с чего начать. – Подал голос Замыслов, выпуская облако пара.

– С начала. – Буркнул сержант.

– Может всё-таки стоит помянуть?

– Кого? – Не понял Коровин.

– Собак.

– Ты, что? Совсем мозги отморозил? Мне такое предлагаешь. Совсем нюх потерял?

– Никак нет. – Ответил рядовой. – Только это не по-человечески, как-то.

– Что?

– Собак убили. Помянуть надо бы.

– Не, ты точно нюх потерял, молодой или мозги отморозил. – Сержант даже остановился. – «Душу» тебе, что ли пробить. Может, поможет?

Замыслов тоже остановился. В глазах промелькнул страх.

– Да ладно. Не щемись. Выпить, конечно, дело нужное. – Усмехнулся Коровин. – Но сегодня помдеж «Зверь». Запах учует, и будешь бегать по «выгулам» до утра. Ты этого хочешь?

– Никак нет. Только он тоже там был, может, поймёт.

– Вот точно, «молодой». Ты что прапорщика Зверева не знаешь? Да он своих, из-за бычка на полу в казарме, гонял до канала и обратно. Ещё и могилу для окурка рыть приказал. Два на два метра и глубиной столько же. Вот после этого они покурили все, бычки побросали в яму и обратно побежали. А ты говоришь, поймёт.

– Всё равно, помянуть надо. Чтобы душа успокоилась, а то как-то не спокойно.

– Забудь. Перестань душу травить, а то заставлю все выгула от снега очистить. Понял?

– Так точно.

– А раз понял, пошли. Холодно.

Они продолжали идти по тропинке и вскоре зашли в берёзовою рощу. Несколько ворон взлетело, лениво двигая крыльями. Недавно закончилось кормление собак, и теперь сытые птицы, украв свои крохи с объедков, отдыхали на ветвях заснеженных берёз.

Наряд принимали, как всегда. Всё было обыденно. Пересчитали собак и миски. Проверили уборку территории. Замыслов помогал недавно пришедшему солдату. Учил его армейской жизни.

– Ну, что пропустил одну собаку?

– Да. По книге тридцать, а в наличие на одну меньше.

– Как же ты так лоханулся.

– Да сменщик торопил. Поверил на слово.

– Ну и дурак. Здесь никому верить на слово нельзя. Сразу видно «мартовский».

– Что же теперь делать? – Вздохнул Морозов.

– Расслабься. Звать-то тебя как? – Спросил Замыслов.

– Сашка.

– Меня Олег. Что ж, будем знакомы.

– Так что же делать, Олег?

– Собаку, которую ты недосчитался, «выбраковали». Только запись, похоже, забыли сделать. Беги к Коровину и доложи. Молись, чтобы тот в наряд ещё не ушёл.

Морозов убежал, а Замыслов направился к следующим «выгулам». Они были разбиты на три части, по каждому взводу. На ходу он оглядывал вольеры, проверяя целостность решёток и запоров на дверях. Он уже привык к службе. Шёл четвёртый месяц, как он покинул родную деревню. Армейская жизнь не сильно его напрягала. Он с детства привык рано вставать и выполнять тяжёлую работу. Всё бы хорошо, если бы не «дедовщина». Простые «качки» его не сильно беспокоили. Отжиматься, бегать, подтягиваться, Замыслов делал даже с охотой. За четыре месяца он стал заметно крепче и подтянутый. Теперь Замыслов мог спокойно отжаться сто раз и подтянуться около двадцати. Ему только не нравилось, когда «деды» напивались и начинали издеваться. Не только пробивать «душу», но и устраивали битвы на «мечах», играли в «пирамиду» и многое тому подобное. Однако это было не столь часто и всё-таки можно было вытерпеть, тем более в этих причудах больше использовали «тормозов», а нормальных не трогали, не говоря уже о «золотых».

Он прошёл разбитый вольер Шерхана и тяжело вздохнул, вспоминая собаку. Это была одна из двух «выбракованных» собак. Вторую звали Ева. Она была из соседнего взвода. Две собаки и обе абсолютно разные. Ева добрая, ласковая с полным отсутствием какой-либо агрессии. Шерхан же её полная противоположность. Злее собаки Замыслов на своём веку ещё не встречал.

Из вольеров другого взвода раздался свирепый лай собак. Замыслов повернул голову в его сторону и улыбнулся.

– Милька, собак выводит. – Сказал он сам себе.

Этот солдат нравился ему. Высокий, худощавый, слегка запуганный, но он был открытым человеком. Милька часто улыбался, своей слегка глуповатой улыбкой. Родом он был из-под Пскова. Женат и простоват. С ним легко было общаться, и в наряде с ним было, о чём поговорить. Он не гордился своим возрастом и не ставил себя выше других. В свои 25 лет, Милька выглядел на 19.

Замыслов ускорил шаг. Из-за угла вольеров показался Милька, ведущий на поводках трёх собак. Это были два кабеля немецкой овчарке и сучка ризеншнауцера. Собаки беспрестанно огрызались и путались у него под ногами. Милька матерясь, раздавал им пинки ногами направо и налево.

– Рядом!!! – Орал он. – А, ну кому сказал, козлы бесхвостые!

– Что, в «караулку» повёл? – Спросил Замыслов.