Не было бы счастья…

Наталья Масальская

Не было бы счастья…

Глава 1

– Любимая, не переживай, у тебя есть я, – Аркадий приподнялся на локте и хотел было чмокнуть Виолетту в обнаженное плечико, но она состряпала недовольную гримасу и отстранилась.

– Прошу тебя, давай без этой пошлости.

– Ты же говорила, что любишь. Что я для тебя – настоящая находка, – с легким упреком изрек Аркадий.

– Какой же ты дурачок, – она изогнула свои губки и легко толкнула любовника, так, что он снова упал в подушки. – Я не могу быть счастливой и нищей одновременно.

В этот момент дверь спальни распахнулась и, пыхтя от усердия, в нее вошел Сиплый. Свою кличку Сергей приобрел в лихие нулевые, когда шестерил на одного районного авторитета по кличке Кабан. Водитель Виолы выглядел, как натуральный зэк. Манерами тоже не блистал. Аркадию Сергей никогда не нравился. Он его попросту боялся. Такой пырнет ножом – глазом не моргнет.

– Ну наконец-то, – Виола вылезла из койки, набросила на плечи длинный шелковый пеньюар, и встала напротив водителя, уперев руки в бока.

– Ты тупой? Ты нахрена сюда сейф приволок?

– Так хозяйка, код что вы дали не подошел, – Сиплый протянул Виолетте мятый лист бумаги. – Вот: один, двадцать, тридцать шесть.

– Это не один, а семь, придурок.

– Не-не, семь так не пишут. Она же с черточкой, – оправдывался он.

– Я ща не поняла, ты че решил меня грамоте поучить?

– Ну, вообще-то не грамоте, а счету, – вмешался в диалог Аркадий, который несмотря на свой сомнительный статус, был дипломированным филологом. Однако жизнь распорядилась так, что знание языка Аркадию пригодилось меньше, чем владение им.

– А ты вообще помолчи, пока взрослые разговаривают, – осадила его Виола.

– Нет, хозяйка, Виолетта Ивановна, бог с вами. Айн момент, все исправлю, – Сергей сел на корточки перед стоящим на полу сейфом и набрал нужные цифры. Раздался тонкий писк, и металлическая дверца приоткрылась. Он нашел нужный документ и протянул его хозяйке.

– Вот, – заискивающе улыбаясь произнес он, – Миль пардон.

– Сергей, избавь меня от своих присказок, – уже читая завещание, проговорила Виола.

Чем больше она вчитывалась в текст, тем темнее становилось ее лицо. Она вдруг зарычала и затопала ногами от негодования.

– Вот же тварь, кинуть меня решил, старый козел. Зря что ли я терпела этого старикашку в своей постели. Слюни за ним вытирала. Скотина! – в сердцах бросила она. – Ну, я тебе покажу как Виолетту на бабки кидать.

– Что случилось? – Аркадий, до этого наблюдавший за происходящим из постели, тоже поднялся и, под восхищенный взглядом Виолы и завистливым Сиплого, оделся.

– Да муженек мой, решил, что умирает в расцвете лет из-за того, что грешил много. Решил искупить. Узнал, что сорок лет назад бабу обрюхатил, а та не будь дурой и родила от него. Сучка драная. Я десять лет этого козла старого обхаживала, ни разу даже намека на беременность. Так вот, решил он доченьку свою найти и состояние на нее переписать. На вот, полюбуйся, – она всунула Аркадию в руку завещание супруга. – Ну ничего, она у меня еще попляшет. Муженек мой еще не знает, что нельзя так с Виолочкой.

– И что? Ты сказала ему жить осталось не больше месяца.

– Ты че, тупой? Он нанял частного детектива, чтобы ее найти. Хорошо, что я ему своего человечка подсунула, и он всю информацию передал мне. Не бескорыстно, конечно. Так вот, у нас есть месяц, чтобы обработать эту лахудру толстозадую и денежки забрать.

– Так это, – вмешался Сиплый, – Чирк ее по горлу и в реку.

– Дурак? Этот козел завещание так составил, что, если он дочурку свою не найдет, денежки в благотворительный фонд уплывут. Мне только квартира и машина достанутся. Ну, еще вилла в Италии. Вот разве можно после этого верить мужчинам? – захныкала Виола.

– Так квартира в центре Москвы, Порш и вилла на море – это же целое состояние, – вставил Аркадий и тут же пожалел об этом.

– Да, Аркаша, как ты идиотом был, так идиотом и помрешь. Одно у тебя достоинство – красивый ты, и хер как у коня, черт бы тебя побрал. Так и этим пользоваться не умеешь. Хотя… – лицо Виолетты вдруг просветлело, а в глазах блеснуло посетившее ее озарение. – Аркаша, солнышко, думаю, ты реально можешь сделать меня счастливой. Подойди, – мягко проговорила она и протянула руку. С удовольствием огладила рельефные мышцы любовника, которые выглядели соблазнительно даже под тонким трикотажем футболки. – Ты найдешь эту бабищу, соблазнишь ее и женишься.

– Ты что, серьезно?

– Да. Потом твоя молодая, в кавычках, жена совершенно случайно утонет в бассейне или ее собьет машина, и ты останешься безутешным, но очень богатым вдовцом.

– Что? Убийство? Нет уж, это без меня, – отнекивался Аркадий.

– Не переживай, убивать тебе ее не придется. Это сделает Сиплый. А ты женишься на мне и воплотишь свою мечту. Правда, пупсик?

– Какую мечту?

– Ну как, сделаешь меня счастливой.

– Виол, аферы – не мой профиль, – попытался отшутиться Аркадий.

– Знаешь что, дорогуша, – тон Виолетты сменился на угрожающе-доминирующий. – Это я буду решать, что твой профиль, а что нет. Напомню для забывчивых, все, что у тебя есть, принадлежит мне. И твоя квартира, и машина, и учеба твоего племяшки в МГИМО и твоя больная мамаша, которая сидит на дорогостоящих препаратах, которые тоже оплачиваю я. Давай так, ты соблазняешь наследницу, женишься на ней, а когда денежки перейдут ко мне, я так уж и быть, оставлю тебе все, что заработано тобой непосильным трудом в этой вот постели. Иначе, Сиплый навестит твоих родных со своим другом ножичком. Ю андестэнд? – стиснув от злости зубы, процедила она.

Аркадий стоял посреди спальни совершенно растерянный. Единственное, что он мог сделать в данной ситуации – кивнуть.

– Ну, вот и молодец. Никогда в тебе не сомневалась. Думаю, тебе не составит труда соблазнить эту деревенскую толстуху, – она всунула в руку растерянного любовника фото, с которого на него смотрело не первой свежести женское лицо в обрамлении ужасающих пергидрольных кудрей.

Аркадий громко сглотнул и поднял глаза на Виолетту.

– Любимая, может быть этим займется Сергей?

– Нет, Зая, этим займешься ты. Да не волнуйся, я тебе в дорогу Виагру куплю, —улыбнулась она. – Но думаю, ты прав, Сергей поедет с тобой. Тебе же нужен личный водитель. Думаю, на богатика она быстрее клюнет. Заодно Сережа проследит, чтобы ты не вздумал что-нибудь этакого выкинуть.

– Не сомневайтесь, хозяйка, – с издевательской улыбочкой, ответил Сиплый.

– Милая, – заканючил Аркадий.

– Так все, сделай-ка мне кофе. Что-то я разнервничалась. Ну давай, – она пихнула его в плечо. – Быстренько.

Глава 2

На часах была уже половина третьего, когда к одноэтажному поселковому магазинчику лихо подъехала «газелька» с жизнеутверждающей надписью «Веселая корова». Из кабины вылез крепкого вида мужик в клетчатой рубахе и синих спецовочных штанах, заправленных в голенища кирзовых сапог. Тарас, а это был именно он, не снимал эти «кирзачи» никогда, ну, если только в баню и постель, и то только потому, что его жена Нина не терпела грязь и неаккуратность в быту.

Тарас «расчехлил» брезентовый тент кузова и достал из него ящик «Столичной». Бутылки весело звякнули, пока Тарас открывал посеревшую от времени пластиковую дверь магазина, чем привлек внимание скучающей у прилавка Фани.

– Тарас, ну ты что совсем уже? Опять это пойло привез. У меня Васька-косой давеча купил пол-литру и чуть не ослеп. Я не хочу из-за твоих махинаций в тюрьму попасть. Сказала, не возьму и все тут, – Фаня, по паспорту Фаина Олеговна Борщева, была женщиной дородной и на руку тяжелой. Не всякий мужик отваживался поперек нее чего сказать, но Тарас имел на Фаню особое влияние.

– Ну, Фаина, ну рыбонька моя, – он всем телом прижал пышущую здоровьем Фаню к пустующему прилавку и загреб руками ее мягкие трепетные груди. – Какая же ты у меня румяная да сладкая, – его губы поползли по ее шее, скользнули на щеку и до обоняния Фаины долетел терпкий запах табака, смешанный с ароматами крепкой перечной настойки и чеснока.

– Уйди, ирод. Опять чеснока нажрался и целоваться лезешь. Нинку свою иди тискай. Тебе тут не дом терпимости, чтобы руки свои поганые распускать. А ну пошел или я тебя тряпкой… – Фаня схватила половую тряпку, которой десять минут назад протирала полы в магазине, и со всей дури замахнулась на полюбовничка.

– Зря ты так, Борщева, – выбегая через ту же пластиковую дверь, орал Тарас. – Я ж люблю тебя, дуру, – он отбежал от Фаины на безопасное расстояние и остановился. – Ну вот чего ты творишь? Я к тебе со всей душой, а ты тряпкой. Не хорошо, Фань.

– А ты мне кто такой, чтобы учить? Иди вон Нинку свою учи. Нашелся тут учитель недоделанный, – бухтела Фаина возвращаясь в магазин.

Однако, Тарас, благополучие которого во многом зависело от той самой «паленки», которую отказалась брать на реализацию Фаина, решил не сдаваться. Они уже три года тискались в подсобке и подходы к любимой он знал.

– Ну, Фаина, перестань. Иди ко мне. Соскучился, сил нет. Нинка – «доска» не чета тебе, того и гляди на ее маслах синяков наставишь. Другое дело ты, мягкая до румяная, как свиночка.

– Скиночка? – возмутилась Фаина. – Это ты мня сейчас свиньей назвал?

– Нет, – выпалил Тарас, который вслед за любимой снова оказался в магазине. Место здесь ограниченное, надо быть осторожнее, иначе Фаня неравен час зашибет с горяча.

– Я же знаю, ты тоже скучала.

– Мечтай, – недовольно бросила Фаня и вернулась за прилавок. – А водку твою один хрен не возьму.

– Ну че ты кабенишься? Я же к Кузьмичу пойду. Он у тебя начальник, ему и решать, чего ты возьмешь, а чего нет.

– Иди отсюда, – снова схватилась за тряпку Фаня и, выбежав из-за прилавка, бросилась догонять Тараса.

– И все равно я тебя люблю, – орал довольный Тарас, который почти добежал до своей «газельки».

Фаина, остановилась, решив, что все равно не догонит этого кобеля, так чего попусту напрягаться, и уже хотела вернуться на свое рабочее место, как заметила стоящее неподалеку шикарное авто. Она замерла, с интересом разглядывая это детище буржуйского автопрома. Мимо «Грязей», конечно, проезжали разные иномарки, но увидеть такой агрегат было, мягко говоря, необычно. Даже у Тришкина – местного бизнесмена «тачка» была попроще.

Пока Фаня прикидывала что к чему, водительская дверь открылась и вышедший из нее крепенький мужичек в дорогущем костюме, обогнул капот и открыл пассажирскую дверь. Молодой мужчина в белоснежном костюме тройке, еще больше диссонировал с окружающей обстановкой нежели авто, на котором приехал сюда.

«Интересно зачем?», – думала Фаня, наблюдая как водила неспешно идет к ней.

– Бон суар, мадам, – произнес он с рязанским акцентом, бесцеремонно взял руку обалдевшей Фани и поцеловал. – А подскажите, красавица, если ли в вашем Раю гостиница? Мой хозяин устал с дороги и хочет отдохнуть.

– Да какая в наших «Грязях» гостиница? Если только комнату на ночь снимите, – ответила Фаня, не спуская глаз с заскучавшего красавчика, оставшегося у авто. – А он у вас чего, немтой что ли? – она кивнула в сторону пассажира.

– Нет, вы не обращайте внимания. Аркадий Львович захандрил. Вот и решил поехать в путешествие, чтобы развеяться.

– Да ну, – хохотнула Фаина. – Это все от безделья. Ему бы с нашими мужиками на сенокос. Вмиг бы в уме поправился.

– Так что с комнатой? – проигнорировал ее совет коренастый.

– Ну так хоть и я могу вам комнату сдать. Живу я одна, а дом у меня большой. Посмотрим?

– Прошу, мадмуазель, – водила подставил Фаине локоть и повел к авто.

– Дорогу покажешь? – спросил он, глядя на офигевшую продавщицу.

– А чего показывать? Вон мой дом. Как раз напротив. Сейчас, – спохватилась она. – Только магазин закрою. А то сейчас алкашня набежит.

Аркадий, придерживаясь легенды, вел себя отрешенно. Хотя так далеко за МКАД он выбрался впервые, однако, без особого интереса переступил порог деревянного дома и оглядел примитивно обставленную гостиную.

«Мрак», – пронеслось в голове. – У вас очень мило. Как раз то, что мне нужно. Сергей, принеси мои вещи, – он проводил водилу взглядом до двери и снова обратился к хозяйке. – Покажете мою комнату?

– А, конечно, – Фаина повела гостя по темному узкому коридору к дальней двери.

В спальне оказалось довольно уютно, наверное, из-за обилия рукотворных элементов декора: плетенные половики, кружевные салфетки, старые фото в рамках, как у бабушки.

– Немного пыльно, я гостей не ждала. Но если вас все устроит, я здесь приберу, вы не волнуйтесь.

– Простите, как вас зовут?

– Ой, точно. Фаина, – она торопливо обтерла ладонь о юбку и протянула гостю для приветствия, тот легонько пожал кончики ее пальцев.

– Меня Аркадий.

– Знаю, ваш водитель мне уже сказал.

– Ну что же, Фаина, как я уже говорил, это то, что мне нужно. Только натуральные материалы, минимум удобств, – он прошел на середину комнаты и присел на край кровати.

– Это комната мамы, – пояснила Фаина.

– А сейчас ваша мама где? – спросил Аркадий и тут же смутился, заметив, что женщина опустила глаза. – Простите мне мою бестактность.

– Ничего, вы же не знали.

– А ваш отец?

– Отца своего я никогда не видела. Мама не любила про него говорить, а я не хотела ее расстраивать.

– Печально, – задумчиво произнес Аркадий. – Но в вашем доме чувствуется душа и это прекрасно. Вы никогда не задумывались над тем, что вещизм стал бедой нашего общества. Купи, купи, купи, одно барахло на уме.

Фаина, которая ничего не знала о беде нашего общества с удивлением слушала гостя и вежливо кивала. Как говорила ей мама, чтобы показаться умной – больше слушай и кивай.

– А чего это вдруг вас в деревню-то потянуло? Все вроде при вас: вон и тачка крутая, и водитель личный, – Фаня хотела добавить, что и сам мужчина недурен собой, но сочла это неуместным и промолчала.

– Можно сказать, что это мой прощальный тур перед тем, как уйти в монастырь.

– В монастырь? – округлила глаза Фаня, глядя на великолепного красавца, которого не понятно каким ветром занесло в их богом забытую деревню. – Не знаю как на это смотрит бог, а на мой взгляд – это грех. Нет, я, конечно, не лезу. Возможно, у вас веские причины, чтобы отрешиться от мирских забот.

– Фаина, – вздохнул Аркадий. – Я совершенно разочаровался в любви. Все мои женщины, а их, как вы, наверное, догадываетесь, было много, оказались просто фальшивками, пустышками, пшик – всплеснул он руками. – Всем им было нужно от меня только одно…

«Не удивил», – подумала Фаня и ее плотоядный взгляд скользнул на сцепленные в замок пальцы, которыми он прикрывал причинное место.

– Да нет, – с вальяжным безразличием произнес Аркадий, видимо, проследив за взглядом собеседницы. – Деньги.

– А, – смущенно хохотнула Фаня. – Ну так баб надо выбирать нормальных, а не этих вот, – она оттопырила мизинец, пытаясь показать Аркадию «худобу». Эти фифы из себя кукол делают как раз для того, чтобы с мужика деньги поиметь. Чего уж тут удивляться. Ой, простите, – тут же вставила она и виновато посмотрела на гостя.

– Вы, наверное, правы, – так же угрюмо произнес Аркадий. – А вы могли бы полюбить мужчину всем сердцем? Чтобы как в книгах: и в ссылку, и на каторгу, и из тюрьмы ждать?

– Уголовника чтоль? – Фаня присела на кровать рядом с гостем.

– Нет, ну зачем же сразу уголовника? Просто человека со всеми его недостатками.

Фаня смотрела в красивое лицо гостя и млела под его мягким жалобным, как у побитой собаки, взглядом. «Уж я б тебя так полюбила, так полюбила, – фантазия Фани разыгралась, и она пропустила момент, когда красавец-мужчина наклонился к ней и их губы почти что соприкоснулись.

– Эй, – пихнула она его. – На экзотику чтоль потянуло? Я не такая. Я только по любви, – строго добавила она, поднялась с кровати и поспешила выйти из комнаты.

Глава 3

Утром, рассказывая о случившемся своей сменщице и по совместительству лучшей подруге Ларке, Фаня захлебывалась от впечатлений, а главное, от внутреннего сожаления, что так и не позволила совершиться самому потрясающему приключению в ее жизни.

– С ума сошла? – недоумевала Ларка. – Сама говоришь красавчик и отказала? Смотри, так и останешься старой девой, которую женатики в подсобке тискают.

– Я знаешь, испугалась вдруг. Он такой красивый и молоденький совсем, – мечтательно произнесла Фаня. – Ну, сколько ему? Тридцать? А мне? Сорок плюс. Ну вот сама и подумай. Разве ж я после такого на кого еще посмотреть смогу? Нет, не моего поля ягодка, – со вздохом ответила Фаня.

– Да уж, – разочарованно поддержала ее Ларка. – А Тарас чего? Все развестись обещает?

– Не хочу о нем. Надоел оглоед. Глаза б мои его не видели.

Перед магазином, где на скамейке сплетничали подруги, неожиданно появился Аркадий. Обе женщины подняли на него удивленно-восхищенный взгляды.

– Может по хозяйству помочь, мать?

Лица Фани и Ларки вытянулись.

– Какая я тебе мать? – возмутилась Фаня.

Клиент завис, пытаясь сообразить, как ему исправить недоразумение.

– Простите, вырвалось. Я имел ввиду, мою мать. Я когда к ней в деревню приезжаю, всегда по хозяйству помогаю.

– Ну вот сейчас прям убил, – произнесла Фаня, и спустя пару секунд они с Ларкой рассмеялись.

Аркадий облегченно улыбнулся.

– Ладно, сынок, я там тебе оладушков напекла, так ты иди поешь. На столе под полотенчиком.

– Так это мне?

– Конечно! Ол инклюзив. Ни в чем себе не отказывай.

– А где можно принять душ?

– А вон там, – Фаня кивнула в сторону торчащей над вишней желтой бочки.

– Простите, не покажете, как вода включается?

– Фань, ну иди… Помой мальчика, – прыснула Ларка. – Ну, или я могу, – с готовностью поднялась она.

– Сиди, – вспылила Фаня и, подскочив на ноги, толкнула долговязую подругу обратно на скамейку. – Сама справлюсь, – добавила она сдержано.

Они подошли к странной конструкции, напоминающей удлиненный деревенский туалет на крыше которого и была закреплена та самая желтая бочка.

– Ну вот, – сказала Фаня, пытаясь произвести впечатление радушной хозяйки. – Переключатель над душевой лейкой, – добавила она, когда они с Аркадием оказались в охранительной тени струганных досок.

– Занятный агрегат, – заинтересованно выдал Аркадий. – А вода как регулируется? – оглядев самодельную душевую кабину, спросил он.

– Как-как, никак. Тут один напор.

– Я имел ввиду горячая-холодная, – он повернулся к Фане, и та секунду провалилась в синий омут его чарующего взгляда.

– Тяжело тебе в монастыре будет, – вздохнула она. – Пойду, чистое полотенце принесу, – Фаня задернула потертую клеенчатую занавеску и вышла.

Стоя под прохладными, мягкими струями воды, Аркадий пытался скорректировать план соблазнения. Сложно кадрить женщину в полевых условиях, размышлял он. Ни тебе ресторанов, ни театров, ни музеев. Где приложить свою образованность, начитанность и кругозор Аркадий пока не придумал. Он, конечно, знал, если поднажмет, Фаня падет перед его очарованием, но почему-то хотел, чтобы все произошло правильно. Как-никак он – последний мужчина в ее жизни. Правильно это или нет, но он хотел, чтобы все было красиво. В конце концов она имеет на это право.

За дверью, которая так и осталась открытой, раздались тяжелые шаги его будущей бывшей жены. Занавеска качнулась, и ягодицы Аркадия сжались. Он соблазнил много разных женщин, но такой экземпляр был в его коллекции впервые. Он знал, что Фаина не откажет себе в удовольствии понаблюдать за ним через неплотно задернутую штору и сейчас хороший повод раскрепоститься и показать себя с лучшей стороны, но не мог расслабиться.

Недолго думая, он отдернул занавеску. Притаившаяся с другой стороны, Фаня вскрикнула и закрыла глаза ладошкой.

– Ой, простите, – она протянула ему полотенце и, не открывая глаз, пыталась выскочить на улицу, но врезалась лбом в косяк.

Наблюдая всю эту возню, Аркадий невольно улыбался. Да уж, соблазнение будет тяжелым и не быстрым.

– Тебе на ужин что приготовить? – подпирая кулаком щеку, спросила Фаня, которая наблюдала как гость с аппетитом наворачивает оладушки со сметаной. Его красивые губы лоснились от масла и казались еще соблазнительнее. – Курочку или мяско?

– Может на этот раз что-то из фитнес-меню? – невозмутимо ответил Аркадий.

Его ответ несколько озадачил Фаню, но она решила, что не ударит в грязь лицом перед городским.

– Ну тогда курочку. Тебе понравится. Я ее сливочным маслом натираю и чесночком. Корочка получается хрустящая и золотистая. Пальчики оближешь.

Аркадий с недоумением взглянул на хозяйку.

– Курица в сливочном масле? Это же жирно.

– Так курочка-то беговая. Есть у меня одна стройняшка. Задолбала подкопы под забором рыть, видать в город намылилась по подиуму ходить, – осклабилась Фаня.

– Боюсь, что после этой стройняшки я сам жирком заплыву.

– Да не переживай, я тебе не дам.

Аркадий поднял вопросительный взгляд на Фаню.

– Ну ты же помочь хотел? Ну вот, надо воды в баню натаскать и дров наколоть. Справишься?

– Вы удивительная женщина, – Аркадий взял руку Фаины в свою ладонь и, бросив на нее томный с поволокой взгляд, поднес ее руку к губам. – В вас столько жизни, столько энергии. Я поражен в самое сердце. Такая женщина как вы, могла бы излечить мою хандру. Вернуть мне радость жизни.

Фаина слушала гостя, затаив дыхание. Как ей хотелось верить его словам, но она была женщиной опытной и знала, что всему должно быть рациональное объяснение. Но действия этого великолепного красавчика не подходили ни под одно из них. У Фаины осталась только одна правдоподобная версия – розыгрыш. Иначе зачем ему сидеть тут рядом с ней, целовать руки и говорить своим размеренный грудным баритоном слова от которых у нее срывало крышу, и Фаня начинала чувствовать, что готова все бросить и ввязаться с ним в любую авантюру.

Накормив гостя, она вернулась в магазин. Аркадий с ведрами направился к колодцу.

Сделав три ходки до бани, он присел на край колодца, пытаясь отдышаться. Да, это тебе не в зале с кондиционером штангу тягать. Солнце палило нещадно, и, взмокший до трусов Аркадий, снял с себя рубашку и остался в одних брюках.

– Эй, Ромео, – окликнул его сиплый мужской голос. За дощатым забором стоял Сергей и довольно улыбался.

– Тебе чего? – спросил Аркадий, прикидывая как бы перекинуть на него часть обязанностей.

– Виолетта Ивановна звонила. Волнуется, чего так долго нет вестей.

– Скажи ей, что я не машина и по щелчку не включаюсь, – недовольно ответил Аркадий. – Мне нужно вжиться в роль, найти подход. И вообще, кто в нашей команде отвечает за физическую работу? Давай-ка воды натаскай.

– Э нет, я здесь в качестве стороннего наблюдателя. Считай, что меня вообще нет. И вообще, Виолетта просила ускорится. Ее муженьку стало хуже. Ты с этой бабищей еще вчера должен был переспать. Что, не встает? – осклабился Сиплый. – Теряешь хватку. Может мне попробовать, а?

– Да что ты вообще понимаешь в соблазнении женщин? Переспать. Животное! – в сердцах бросил Аркадий и принялся наполнять ведра холодной колодезной водой.

Глава 4

Дело шло к вечеру и в магазине собрался народ, обсуждали последние новости. Несмотря на то, что Фаина взяла с Ларки клятву никому о ее новом постояльце не рассказывать, все уже были в курсе.

– Фань, ну как твой залетный хахаль-то, горячий небось? – с завистливым интересом спросила Клавка, доярка и бывшая коллега Фаины. Ее подружки закивали.

– Да сотый раз говорю, не мой он. Просто комнату снимает, – вспылила Фаня. «Эти курицы до сих пор не могут простить, что променяла их спетый и спитой коллектив на одинокую работу продавщицы. Думали, что возомнила о себе Фаина бог знает что. Теперь они точно не отвяжутся, а значит, нужно действовать решительно и грубо. Чтоб неповадно было».

– Ну хорош языками-то трепать. Или берите чего, или проваливайте, балаболки, – фыркнула Фаина.

– Ну зачем же ты так с подругами. Или боишься, что и этого уведут?

Воздух в небольшом магазинчике взорвался женским смехом.

– Конечно боится. Вот Тарас, сколько он уже клянется тебе, что с Нинкой разойдется? Три года? А все там же. Смирись уже, что твое место на вторых ролях, – зло бросила Клавка.

Фаина, уперев руки в прилавок пыталась хоть чуть-чуть успокоится и не наломать дров. Но гнев штука сильная и порой неподвластная слабой воле Фаины. Она взяла нож, которым резала колбасу и медленно вышла из-за прилавка.