Секунды войны

Василий Иванов

Секунды войны

В тех краях, где врага сапожищи шагали, смолкла жизнь, замерла, избавления ждя.

По ночам лишь пожары вдали полыхали,

Но не пало на пашню ни капли дождя.

Муса Джалиль

С конца июля 2008 года над Грузией и Южной Осетией сгущались зловещие предвестники войны, словно сама судьба готовила сцену для трагедии. 8 августа стало днем, когда разверзлись небеса, и в мир ворвался ураган войны, потрясший самые основы мироздания. "Война 08.08.08" – кровавая отметина в истории, рубеж, навсегда разделивший прошлое и будущее в отношениях между Россией и Грузией, и бросивший зловещую тень на геополитическую карту региона. Краткий, но беспощадный конфликт оставил незаживающую рану в памяти народов и исковеркал судьбы многих людей.

В те дни над Осетией нависла беда. Взращенное в США, на зарубежном финансировании воображение Михаила Саакашвили возомнило себя новым Наполеоном Бонапартом в истории мира. Опьяненный лестью и подстрекаемый шепотом недоброжелателей, он развязал свой "крестовый поход" против Южной Осетии.

Цхинвал, тихий город, пропитанный историей, содрогнулся под градом ракет и снарядов. Мирные жители были вынуждены покинуть свои дома, спасаясь от огня. Саакашвили отдал приказ своим войскам уничтожать все на своем пути.

Он не учел непоколебимой воли осетинского народа, готового стоять до конца за свою землю и свободу. На защиту встали добровольцы, взявшие в руки оружие, чтобы дать отпор агрессору.

Россия не осталась в стороне. Видя страдания мирного населения и осознавая угрозу безопасности своих граждан, российские войска вошли в Южную Осетию, чтобы остановить кровопролитие и защитить народ. Началась операция по принуждению Грузии к миру.

Напряжение нарастало. Хрупкое перемирие не выдержало натиска и рассыпалось в прах вечером 7 августа, оставив горькое послевкусие надежды. В ночь на 8 августа, в 0:06, грузинская артиллерия обрушила свой гнев на Цхинвал и его окрестности. Снаряды обрушились на спящий город, разрывая тишину. Цхинвал превратился в пылающий ад, где пламя пожирало все вокруг, а паника сковывала сердца. Жители в ужасе бежали, ища спасения от смертоносного огня.

Грузинские войска под прикрытием артиллерийского огня ворвались в Цхинвал, намереваясь установить свой порядок. Завязались ожесточенные бои. Осетинские ополченцы оказывали отчаянное сопротивление, сражаясь за свои дома, семьи и право на жизнь.

В трагический час, когда разверзлись врата войны, Россия не могла отвести взор. Защита мирных жителей Южной Осетии, защита соотечественников стала священным долгом. Российские миротворцы, чье присутствие было скреплено печатью договоров, встали несокрушимой стеной между жестоким огнем и невинностью, преграждая путь грузинским полчищам, стремящимся утолить жажду крови.

Цхинвал, объятый багровым пламенем, стонал под гусеницами бронированных чудовищ, под сапогами грузинской пехоты. Пока город захлебывался в собственной крови, Саакашвили, "мастер политической эквилибристики", плел свои лживые кружева, клеветал на Россию, чье сердце разрывалось от боли за страдающий осетинский народ. Россия, ведомая чувством долга и чести, бросилась на защиту, жертвуя жизнями своих сынов, словно повторяя подвиг героев древности.

Утром 9 августа, когда тьма еще цеплялась за горные вершины, наша воинская часть приближалась к Цхинвалу. Город в горах, окутанный зловещим сумраком, солдаты окрестили "Городом одиноких женщин". Я бы добавил: "И детей-сирот". Ибо еще в первой грузино-осетинской войне грузинские отряды, словно волки в овечьей шкуре, целенаправленно истребляли безоружных осетинских мужчин, не ожидавших удара в спину, не готовых к столь подлой и бесчеловечной войне. По мере приближения к городу взору открывались обугленные скелеты зданий, израненные войной. Запах гари, едкий и удушливый, смешивался с терпким ароматом горных трав, создавая симфонию смерти. Артиллерийская канонада, словно голос войны, доносилась издалека, напоминая, что битва за жизнь еще не окончена.

Наши БМП и танки осторожно продвигались по улицам, ощетинившись стволами орудий. В полуразрушенных домах мелькали тени, вглядываясь в нас с опаской и надеждой. Местные жители, изможденные и перепуганные, выходили из подвалов, приветствуя нас как освободителей. В их глазах читалась боль утраты и благодарность за то, что мы пришли им на помощь.