Сводные гады

Я же проматывал своё бабло, стоило ему только появиться на моём кармане.

Поэтому мы до сих пор жили с отцом, а не в собственных квартирах.

– С Кариной я сам разберусь, тебя это ебать не должно, – ответил я брату.

– Да мне похуй на твою Карину. Отец обмолвился о том, что собирается с тётей Олей в путешествие. Это хороший шанс, чтобы расколоть Клубничку и выяснить, что они с мамашей на самом деле замышляют.

О, да! Я уже представлял, как сладко и пошло мы будем пытать нашу милашку. Она будет часами стонать в наших объятиях. Во всём сознается. Мы ей просто не оставим другого шанса.

5. Виктория

Я бежала по коридору, не разбирая дороги из-за слёз, застилавших глаза. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Губы горели, словно обожжённые, а в голове крутились одни и те же слова: "Что я наделала? Что я наделала?"

Артур и Артём. Их имена теперь звучали как приговор. Их смех, их взгляды, их руки, которые так нагло касались меня… Всё это смешалось в голове в один огромный ком стыда и отвращения. Я чувствовала себя грязной, словно они оставили на мне след, который невозможно смыть.

Я почти добралась до своей комнаты, когда услышала голос мамы.

– Вика? Что случилось? – её голос был спокойным, но в нём чувствовалась тревога.

Я остановилась, не поворачиваясь. Мне хотелось кричать, плакать, выплеснуть всё, что накопилось внутри. Но я не могла. Не могла рассказать ей правду.

Мама с Борисом Петровичем только поженились. Они были так счастливы, но их отношения были всё ещё хрупкими, неустоявшимися. Разве я могла вносить раздор в их брак?

Если мама и отчим узнают, что случилось между мной и сводными братьями, скандала не избежать – это же очевидно?

– Всё нормально, мам, – прошептала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Просто устала.

– Ты вся дрожишь, – мама подошла ближе, и я почувствовала её руку на своём плече. – Что-то случилось?

Я закрыла глаза, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Нет, мама, ты не должна знать. Ты не должна знать, что твои новые "сыновья" такие… такие…

– Вика, – мама повернула меня к себе, и я не смогла избежать её взгляда. Её глаза были полны беспокойства. – Скажи мне правду. Ты не заболела?

Я хотела рассказать ей всё. Каждое слово, каждый взгляд, каждое грязное прикосновение.

Но как? Как я могу разрушить то, что у неё есть? Она счастлива с Борисом Петровичем. Она наконец-то нашла человека, который делает её счастливой. И я… я не могу быть той, кто разрушит это.

– Просто… – я сглотнула ком в горле. – Просто устала. И, может, немного переволновалась из-за ужина. Новая семья и всё такое…

Мама смотрела на меня с сомнением, но, к счастью, не стала настаивать.

– Хорошо, – она обняла меня, и я почувствовала, как её тепло на мгновение успокаивает меня. – Постарайся больше отдыхать, солнышко. Не засиживайся больше допоздна.

Когда мама ушла, я заперлась в своей комнате и упала на кровать, чувствуя, как слёзы, наконец, вырываются наружу. Я плакала, пока не почувствовала, что горло стало болеть, а глаза опухли.

Серёжа. Мысль о нём заставила меня сжаться от стыда. Как я могу смотреть ему в глаза после того, что произошло? Он такой добрый, такой честный… А я…

Я взяла телефон, порываясь что-то написать ему, но пальцы дрожали так сильно, что я не могла набрать ни одного слова. Вместо этого я просто смотрела на его фотографию на экране, чувствуя, как сердце разрывается от боли.

Артур и Артём. Они знали, что делают. Они знали, что я не смогу никому рассказать. Они играли на моём страхе, на моём стыде. И я… я позволила им.

Я схватила подушку и прижала её к лицу, пытаясь заглушить рыдания. Нет, я не позволю им сломать меня. Я не позволю им разрушить всё, что у меня есть.

Но как? Как я могу остановить их, если даже не могу рассказать правду?

Я лежала в темноте, чувствуя, как страх и стыд сжимают мою грудь. В голове крутились мысли, одна страшнее другой. Что, если они сделают это снова? Что, если они расскажут кому-то? Что, если Серёжа узнает?

Но пока я лежала в темноте, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам, я понимала, что это только начало. И что самое страшное ещё впереди.

В голове снова всплыли их лица – Артура и Артёма. Их улыбки, которые раньше казались безобидными, теперь выглядели зловеще.

Между ног до сих пор было мокро и сладко сжималось от одного только воспоминания о том, как Артур ласкал меня там рукой. Соски болезненно ныли от поцелуев Артёма.

Боже, я стонала, как шлюха и кончила как шлюха. Мой первый оргазм с парнем. С двумя парнями сразу.

Какой стыд, мамочки!

Ничего подобного с Серёжей я не испытывала, потому что не позволяла ему ничего, кроме поцелуев.

А этим двое сделали со мной что-то ужасное, словно им дозволено было всё.

Повертевшись на кровати, я поняла, что не могу сомкнуть глаз от переживаний. Вздохнув, отправилась в душ. Может быть, если я смою с себя запахи этих сексуальных извращенцев и следы прикосновения их рук и губ, мне станет легче?

Включив довольно горячую воду, я принялась яростно тереть своё тело вспененной губкой. Вместо расслабленности я вновь почувствовала возбуждение и руки своих мучителей на себе.

Вот Артём гладит мою грудь, чуть сжимая холмики пальцами, а Артур…

Рука непроизвольно скользнула вниз к припухшим складочкам, и я осторожно коснулась своего розового узелка клитора пальчиками.

– М-м-м… – вырвалось у меня, когда я чуть надавила на него.

Закрыв глаза, некоторое время массировала возбуждённую мякоть своей киски рукой, а потом направила туда лейку от душа. Тугие струи воды быстро сделали своё дело.

Я затряслась от оргазма, жадно хватая воздух ртом, представляя, что это не лейка, а губы Артёма. Или Артура…

Не Серёжи.

Осознание этого факта заставило меня вздрогнуть от испуга, как будто парни сейчас здесь со мной в душевой кабине.

После водных процедур я почувствовала себя лучше. Второй оргазм и горячая вода расслабили меня, и я быстро вырубилась, едва моя голова коснулась подушки.

6. Вика

Утро началось с громкого объявления, которое ввергло меня в ещё большую растерянность. За завтраком, где снова собралась вся наша семья, отчим рассказал о сюрпризе, который приготовил для моей мамы.

– Мы с Оленькой на днях уезжаем в путешествие, – будничным тоном произнёс Борис Петрович, размазывая масло по тосту с таким видом, будто сообщал о прогнозе погоды.

Мама восприняла эту новость более эмоционально, потому что для неё путешествия не были чем-то обычным. Она буквально сияла, её глаза блестели, как у девочки перед первым свиданием. С восторженным криком она бросилась на шею мужу, а у меня в груди сжалось что-то холодное и тяжёлое.

Я до сих пор не пришла в себя после вчерашнего, а тут такое…

– А я? – разочарованно воскликнула Алина.

– С тобой мы вчера всё обсудили, доченька, – напомнил отчим. – Исправляй оценки, и тогда поговорим снова. Артур и Артём присмотрят за тобой и Викой. Я же могу на вас рассчитывать?

– Конечно, пап. Само собой, – заверил отца Артур. – Отдыхайте и ни о чём не волнуйтесь.

Мои сводные братья перестали жевать и уставились на меня. Артём медленно облизнул губы, а Артур прищурился, будто высчитывал, сколько шагов отделяет его от моей комнаты. Их взгляды были такими голодными, такими красноречивыми.

Как будто я не сводная сестра, а кусок мяса, брошенный в клетку к львам.

Я чуть не поперхнулась апельсиновым соком.

Три недели. С ними. Практически наедине в этом доме.

Мама что-то болтала про билеты и чемоданы, но я уже не слушала. В ушах гудело. Я встала из-за стола так резко, что едва не опрокинула стул.

– Мне пора в университет, – бросила я и схватила рюкзак.

– Тебя подбросить? – предложил Артём, заставив меня занервничать ещё сильнее.

– Нет, не нужно. Спасибо. Меня Серёжа довезёт, – соврала я, потому что планировала добраться до универа на автобусе.

– Кто такой Серёжа? – насторожился Артур.

– Парень Вики, – объяснила мама, опередив меня.

Братья переглянулись, явно недовольные тем, что у меня есть молодой человек.

– До вечера, сестрёнка! – с улыбкой произнёс Артём.

Я выбежала из дома не оглядываясь.

Автобус трясся по дороге, а я прижалась лбом к холодному стеклу. В голове крутились обрывки воспоминаний.

Поцелуи братьев, их бесстыжие прикосновения к моему телу в интимных местечках…

Только от этого бросало в жар. Их шёпот, их мужественный запах, горячие губы на моей коже – мурашки бежали по телу, отдаваясь спазмами возбуждения внизу живота.

Снова стало совестно перед Серёжей. Я не хотела его обманывать, но так получилось. Чувствовала себя предательницей, подлой изменщицей, которая позволила немыслимое сразу двоим парням.

Серёжа не мог об этом знать, да и вряд ли об этом когда-либо узнает вообще, но мне захотелось как-то извиниться за содеянное. Сделать что-то для успокоения своей совести.

Может, я готова перейти к более близким отношениям со своим парнем?

Пока была на парах, списалась с Серёжей и попросила его забрать меня из универа. Парень с радостью согласился и в назначенный час ждал меня на своей машине.

У Серёжи была простенькая иномарка, до навороченных тачек Артура и Артёма ему было как до неба, но и такого крутого папочки, как Борис Петрович, у парня не было. Он всего добивался сам, чем очень гордился.

И я им тоже гордилась.

Серёжа только пришёл из армии и работал в автосервисе своего дяди. Я не знала, сколько он зарабатывает, да мне было и неинтересно. На милые подарки и обычные молодёжные развлечения он тратился с удовольствием, а большего я и не требовала.

Мы пообедали в небольшом кафе, а потом Серёжа отвёз меня домой.

– Ни хрена себе! – присвистнул парень, увидев коттедж Морозовых. – Ты теперь здесь живёшь?

– Ага, – безразлично пожала плечами.

– Да это самый настоящий дворец!

– Хочешь, зайдём? – предложила я.

– А можно? Твой отчим не будет против?

– Думаю, что нет, – уверенно заявила я.

Мне хотелось, чтобы Артур и Артём в первую очередь увидели нас с Серёжей вместе, чтобы они поняли, что я не одна, что за меня есть кому заступиться. К своему сожалению, я не увидела их машин во дворе, а это означало, что дома их нет. Машина Бориса Петровича тоже отсутствовала.

Может, и к лучшему, что дома никого нет? Мы можем побыть с Серёжей наедине и подождать членов моей новой семьи.

Дома было тихо, словно и вправду никого нет. Я с удовольствием показала своему парню дом. Сама ещё не везде была, поэтому экскурсия пошла на пользу нам обоим.

После этого я проводила Серёжу в свою комнату, где мы решили посмотреть фильм. Пока он настраивал огромную плазму, висевшую на стене, я сгоняла в душ и переоделась в домашнее.

Мы расположились на моей кровати. Я положила голову на плечо Серёже, он обнял меня за талию, и стало так хорошо, так уютно.

Мы посмотрели один фильм, потом решили глянуть ещё один.

Я сходила на кухню и сделала нам с Серёжей бутербродов. Отыскав ещё пачку чипсов в шкафчике, я понесла всё это в свою комнату. Когда я вышла из кухни с подносом в руках, то услышала чьи-то голоса в гостиной. Пришлось свернуть туда.

– Значит, ты сестра Вики? – услышала я голос Серёжи.

– А ты типа её бойфренд? – раздался следом голос Алины.

Я увидела их в гостиной. Они мило болтали о чём-то. Заметив меня, они оба резко замолчали, как будто я им помешала.

– Ладно, ещё увидимся? – произнёс Серёжа.

Я заметила, как он провожает задницу Алины, туго обтянутую короткой юбкой, заинтересованным взглядом. Как будто его не смущало то, что я вижу, как он пялится на другую девушку.

– Давай помогу, малышка? – предложил он, забирая поднос с едой из моих рук.

– Понравилась? – обиженно процедила я сквозь зубы.

– Что? – сделал вид, что не понимает о чём я.

– Алина понравилась?

– Ты чего, Викусь? – неестественно рассмеялся Серёжа. – Просто познакомился с твоей сестрёнкой.

– Что ты вообще тут делаешь? Ты же в комнате был?

Серёжа как-то странно напрягся, его глаза забегали, как будто он напуган.

– Ты ревнуешь, что ли? – снова рассмеялся он. – Пойдём в твою комнату, малыш, сейчас я покажу тебе, как сильно люблю тебя. Только тебя одну.

7. Виктория

Уже стемнело, когда мы вновь вернулись в мою комнату. Мы лежали с Серёжей на кровати, его губы нежно скользили по моей шее, пальцы осторожно вплетались в мои волосы. Всё было так, как должно быть в таких моментах: тепло, близко, интимно.

Но внутри меня росло тяжёлое, липкое чувство.

Его прикосновения становились увереннее, ладони опускались ниже, дыхание учащалось. Я ждала, что вот-вот проснётся ответное желание, что тело откликнется, что сердце дрогнет.

Как это было с Артуром и Артёмом.

Но внутри была только пустота.

Почему я ничего не чувствую?

Было приятно, не более.

Серёжа был милым, заботливым, он явно хотел чего-то большего, чем просто поцелуи, но чем откровеннее становились его ласки, тем отчётливее я понимала: мне это не нужно.

– Серёж… – тихо вырвалось у меня, когда его рука скользнула под мою футболку.

Он приподнялся, глаза блестели в полумраке.

– Что-то не так, малышка?

Я отвела взгляд. Говорить это было невыносимо сложно, но молчать – ещё хуже.

– Давай остановимся.

Его брови дрогнули, губы сжались. На секунду в комнате повисла тишина, и даже телевизор, поставленный на паузу, будто потускнел.

– Ты уверена? – голос его стал глуше.

Я кивнула, не в силах объяснить, что дело не в нём. Что, может, мне просто нужно время.

Серёжа медленно отстранился, сел на край кровати. Его спина была напряжена, плечи слегка ссутулились. Он не кричал, не спорил, но в этой тишине было столько обиды, что мне захотелось исчезнуть.

– Ладно… – он потянулся за футболкой, брошенной на стул.

Я сжала пальцы в кулаки, чувствуя, как под рёбрами тяжелеет комок вины.

– Просто… я не готова.

Он фыркнул, но не зло, скорее, с горькой усмешкой.

– Понятно.

Оделся быстро, почти механически. Каждый его жест словно отдавался во мне уколом. Он не смотрел на меня, и это было хуже любых слов.

– Я пойду.

– Серёж… – я протянула руку, но он уже повернулся к двери.

– Всё в порядке, Вик. Не надо. Не провожай! Выход сам найду.

Дверь закрылась тихо, но звук этот прозвучал в моих ушах как хлопок.

Я осталась одна, обняв подушку, стараясь не думать о том, что только что разрушила. Или, может, ничего и не было, чтобы разрушать?

Но почему тогда так неприятно? Чувство вины накрыло меня с головой.

Я пролежала ничком на кровати до самого вечера. Пока мама не постучала ко мне в спальню, чтобы сообщить о том, что пора ужинать.

Собрав остатки сил, я заставила себя подняться с кровати и спуститься в столовую. Я знала, что для мамы важно, чтобы все члены семьи собрались за столом хотя бы вечером.

Когда я пришла, за столом уже были все в сборе, в том числе ненавистные братья. Я села на своё место, стараясь на них не смотреть, ковыряла вилкой в еде, всё ещё чувствуя тяжесть после сегодняшней ссоры с Серёжей. Он ушёл, даже не дав мне объясниться, а я так и осталась сидеть с комом в горле и мыслями, которые грызли изнутри.

– Хорошо, что все члены семьи в сборе, – отложив вилку в сторону, начал отчим, и все, как по команде, посмотрели на него. – Кто-то сегодня взял деньги из моего стола.

Тишина.

– Сколько? – взволнованно спросила мама.

– Три тысячи евро. Я снял наличку для мелких расходов. Сама знаешь, как необходима наличка за границей.

Артур перестал жевать. Артём откинулся на спинку стула, скрестив руки. Алина, которая обычно делала вид, что меня не существует, вдруг оживилась и уставилась на меня с каким-то странным блеском в глазах.

– Алина, ты ничего не хочешь нам рассказать? – обратился к дочери Борис Петрович.

– Я? А чё сразу Алина? – огрызнулась девушка. – Вика тоже была дома, и Серёжа к ней какой-то приходил!

Мои пальцы сжались вокруг вилки так, что костяшки побелели.

– Он даже в кабинет не заходил, – сказала я, хотя не была в этом уверена.

Я ведь не провожала парня? И на кухне я была довольно долго, пока готовила нам перекус.

Нет. Я отказывалась верить в то, что мой парень – вор.

– А чем докажешь? – Артём впервые за вечер открыл рот, и в его голосе звучало что-то опасное. – Ты хорошо знаешь своего Серёжу? Можешь за него поручиться?

– Ты что, серьёзно? – я резко встала, и стул заскрипел. – Вы сейчас намекаете, что это мы?

Отчим не ответил. Он просто смотрел. А мама… мама молчала. И это было хуже всего.

– Может, это Алина взяла? – бросила я.

– Ой, да ладно! – сестра закатила глаза. – Нужны мне эти гроши?

– Я этого не делала. И Серёжа тоже!

– Тогда почему ты так нервничаешь? – встрял Артур, и его карие глаза сузились.

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Они уже всё решили. Они уже выбрали виноватого.

Тишина повисла густая, как смола.

– Дорогой, я уверена, что Вика ничего не брала, – заступилась за меня мама. – Может быть, ты просто положил деньги в другое место? Я не знаю… – голос мамы дрогнул, казалось, она вот-вот расплачется.

– Давайте все успокоимся? – сказал Борис Петрович, нежно взяв её руку в свою. – Не будем бросаться голословными обвинениями. Уверен, для этого поступка были веские причины. Всё, чего я хочу – чтобы деньги вернулись обратно в ящик, и мы забудем об этом инциденте. Обещаю. Кто из нас не делал ошибок?

– Я наелась, – прошептала я. – Спокойной ночи.

И вышла из-за стола, оставив тарелку с недоеденной едой. К счастью, никто не пытался меня остановить и вернуть за стол.

Я заперлась в своей комнате и упала на кровать, сжав кулаки. В глазах стояли слёзы, но я не давала им выйти. Потому что, если заплачу – значит, они победили.

Больше всего меня мучил вопрос: кто взял деньги? Я не брала, значит, остаются Серёжа и Алина. Я была бы рада, если бы моя мерзкая сестричка оказалась виноватой. Но что, если это был Серёжа? Тогда в краже есть часть и моей вины. Это же я привела его в дом?

Как теперь выяснить правду и вывести вора на чистую воду?

8. Виктория

Я стояла на кухне, сжимая в руках чашку чая.

Деньги, которые пропали у Бориса Петровича, так и не нашлись, и это сводило с ума.