Эхо. Фантастические рассказы

Код конца

Дин щурился от монитора, пытаясь сфокусироваться на очередной скучной правке лендинга. Кофе остыл, а в голове гудело. «Нужен перерыв», – пробормотал он, вставая. Магазин через дорогу – пять минут туда, пять обратно. Ровно столько, чтобы мозг проветрился.

Он толкнул дверь подъезда, выйдя на привычную, слегка запыленную улицу своего спального района. Шаг. Второй. И вдруг – “щелчок”. Не громкий, но ощутимый, как будто кто-то переключил гигантский тумблер в самой ткани реальности. Воздух завибрировал, запахло озоном и синтетикой.

Дин замер. Его город… исчез. На его месте вырос его же кошмарный близнец. Небоскребы, похожие на обсидиановые клыки, пронзали грязно-лиловое небо, опутанное паутиной неоновых трубок и летающих рекламных голограмм. Кричащий неон «NEOCORP», «SYNTHA-FOOD», «OBEY» бился в конвульсиях. Воздух гудел от антигравитационных двигателей патрульных капсул, скользивших по строго заданным коридорам. На каждом углу – камеры наблюдения с красными, немигающими «глазами». Над головой проплыл огромный голографический щит: «ГРАЖДАНЕ! СОБЛЮДАЙТЕ КОДЕКС СОЦИАЛЬНОЙ ГАРМОНИИ. КАЖДОЕ НАРУШЕНИЕ ВЕДЁТ К ШТРАФНЫМ САНКЦИЯМ. ВАШ ЕДИНЫЙ ID – ВАША ЗАЩИТА».

Дина бросило в холодный пот. Он стоял посреди тротуара, на котором были нарисованы строгие цветные линии: синяя – движение, жёлтая – ожидание, красная – запрет. Он стоял на красной. И смотрел не туда – прямо в объектив ближайшей камеры.

«ВНИМАНИЕ! НАРУШЕНИЕ СЕКЦИИ 7.3: НЕСАНКЦИОНИРОВАННОЕ НАХОЖДЕНИЕ В ЗАПРЕТНОЙ ЗОНЕ. ШТРАФ: 50 КРЕДИТОВ. ГРАЖДАНИН: НЕ ОПОЗНАН. ЕДИНЫЙ ID ОТСУТСТВУЕТ. ПРИОРИТЕТ: АЛЬФА».

Голос был металлическим, безэмоциональным, раздавался одновременно из динамиков на столбах и прямо в голове. Дин вздрогнул и инстинктивно шагнул назад – прямо на синюю линию движения.

«ВНИМАНИЕ! НАРУШЕНИЕ СЕКЦИИ 4.1: ПРЕПЯТСТВИЕ ДВИЖЕНИЮ ПО ОСНОВНОМУ КОРИДОРУ. ШТРАФ: 30 КРЕДИТОВ. ГРАЖДАНИН: НЕ ОПОЗНАН. ЕДИНЫЙ ID ОТСУТСТВУЕТ».

Он закашлялся от едкого смога. «ВНИМАНИЕ! НАРУШЕНИЕ СЕКЦИИ 9.8: НЕСАНКЦИОНИРОВАННОЕ РАСПРОСТРАНЕНИЕ БИОЛОГИЧЕСКИХ АЭРОЗОЛЕЙ (ЧИХАНИЕ/КАШЕЛЬ). ШТРАФ: 20 КРЕДИТОВ». Штраф за кашель? Дин в ужасе посмотрел на прохожего в сером комбинезоне и зеркальных очках. Тот немедленно отвернулся и ускорил шаг.

«КРИТИЧЕСКОЕ НАРУШЕНИЕ: ОТСУТСТВИЕ ЕДИНОГО ID. СЕКЦИЯ 0. ПРИОРИТЕТ: ОМЕГА. АКТИВАЦИЯ ОТРЯДОВ СИНТЕТИЧЕСКОЙ ПОЛИЦИИ».

Над головой зависли три угловатых, похожих на скорпионов патрульных экипажа, их сирены завыли пронзительно, ослепительные прожекторы сковали Дина. Спустились трое полицейских – не люди. Роботы? Кибернетически усиленные люди? Их лица скрывали шлемы с визорами, излучавшими холодный синий свет. Без слов, с пугающей синхронностью, они схватили его, скрутили руки энергетическими наручниками, которые жгли кожу, и втолкнули в капсулу. Дин кричал, пытался объяснить, но его голос заглушал вой сирен и металлический гул двигателей.

Суд был голограммой – мерцающее лицо судьи на огромном экране в стерильной камере. Процедура заняла минуты две. Данные сканировали – “Единый ID отсутствует”. База – ноль. Биометрия – аномалия. Это был приговор сам по себе. Отсутствие ID приравнивалось к терроризму, к принадлежности к подпольному Сопротивлению, которое пыталось разрушить хрупкую Гармонию Системы.

«Обвиняемый: Неопознанный. Преступление: Отсутствие Единого ID (Секция 0). Приговор: Пожизненная изоляция в колонии максимального режима Альфа-Центавра». Голос судьи не дрогнул. «Однако, учитывая уникальный характер аномалии и потенциальную угрозу, приговор заменяется на Экспедиционный Корпус Наказания. Направление: Планета Хэллдэс. Срок: Пожизненно. Немедленная транспортировка».

Дина даже не спросили. Его бросили в камеру транспорта, похожего на летающий гроб. Гиперпрыжок вывернул внутренности. А потом – ад.

Люк открылся, и Дина вышвырнули наружу под аккомпанемент предупреждающего гула сирены корабля, уже готовившегося к взлёту. Воздух Хэллдэса ударил в лицо – густой, влажный, пропитанный запахом гниющей плоти, серы и чего-то неописуемо чужого. Небо было цвета запекшейся крови, солнца не видно за вечной пеленой ядовитых облаков. Земля под ногами дрожала.

Они были повсюду. Монстры. Существа из кошмаров: шестиногие твари с клешнями, размером с грузовик, покрытые хитиновыми пластинами; скользкие, бесформенные массы, пожирающие друг друга; летающие тени с перепончатыми крыльями, издающие леденящие душу вопли. Они дрались, охотились, умирали и тут же пожирались. Это был бесконечный, грохочущий, воющий котёл смерти. Жизнь здесь измерялась минутами.

Дин замер, прижавшись спиной к ещё тёплому корпусу улетающего корабля. Один из ближайших монстров – нечто, напоминающее помесь скорпиона и паука с десятком светящихся желтых глаз – повернуло свою уродливую голову в его сторону. Оно зашипело, из пасти брызнула едкая слюна. Другие твари поблизости тоже заинтересовались новой добычей.

Сердце Дина бешено колотилось. Он зажмурился, мысленно взывая к чему угодно, лишь бы это кончилось. Он хотел домой. К скучному фрилансу, к остывшему кофе, к надоевшему, но своему миру.

Монстр прыгнул. Клешни рассекли воздух в сантиметрах от лица.

Щелчок.

***

Дин дёрнулся и упал на колени на холодный линолеум своей крошечной квартиры. Он тяжело дышал, обливаясь холодным потом. В ушах ещё стоял тот леденящий вопль, в ноздрях – смрад Хэллдэса. Он смотрел на свои дрожащие руки. Никаких энергетических наручников. Только привычная мышиная боль в запястье от долгой работы.

На мониторе все так же мигал курсор в строке заголовка документа: «Проект Единого ID. Техническое задание и архитектура системы». Ниже – логотип крупного государственного подрядчика.

Ужас, холодный и всепоглощающий, сдавил горло. Это не был кошмар. Это было “предупреждение”. Параллельная реальность. Мир, который он… помогал построить? Этот проект – централизованная база, биометрия, отслеживание, автоматическое начисление штрафов за малейшее отклонение от нормы… Это же начало того кошмара!

Он вскочил, отшвырнув стул. Нужно отказаться. Уничтожить черновики. Предупредить кого-то! Но тут же в голову полезли другие мысли. Деньги. Очень большие деньги. Репутация. Если не он, подряд возьмет кто-то другой – конкуренты из «Ситек» или «Омникорп». Проект все равно запустят. Его же семье нужны эти средства… Его карьера…

Дин медленно подошёл к окну. За ним был его обычный, серый, некиберпанковый город. Люди шли по своим делам. Никаких штрафов за чихание. Пока. Он посмотрел на монитор. На название проекта.

Его лицо, еще недавно искаженное ужасом, стало каменным. Страх уступил место циничному расчёту и жадности. Он плюхнулся в кресло, потянулся к клавиатуре. Пальцы привычно застучали по клавишам.

«Раздел 1.1. Принципы интеграции Единого ID с системами городского наблюдения и автоматического правоприменения…»

***

Высоко над спиралью галактики, в непостижимом измерении, два наблюдателя следили за каплей реальности, где жил Дин. Их формы были текучи, мысли – холодны и безжалостны.

«Интересный эксперимент, Т'Оп, – прозвучала мысль одного. – Мы показали индивидууму «Дин» зеркало его возможного будущего. Мир тотального контроля, порожденный его же действиями».

Т'Оп созерцал. Он видел, как страх в душе Дина сменился признанием ужаса, а затем… угас, задавленный прагматизмом и личной выгодой. Видел, как пальцы снова заскользили по клавиатуре, строя фундамент системы, которая в другом потоке реальности уже превратила человечество в запертых в клетке цифровых рабов.

«Он понял, – констатировал Т'Оп. – Он увидел бездну. И сознательно сделал шаг к ней, ради сиюминутных ресурсов своего племени».

Мысль-вздох пронеслась между наблюдателями. Это был диагноз. Приговор не индивидууму, а целому виду.

«Цивилизация, выбирающая контроль и удобство над свободой и неопределенностью, даже зная цену… – мысль Т'Опа была подобна падающей звезде, холодной и окончательной. – Такая цивилизация достигла точки сингулярности деградации. Она подлежит ликвидации и перезапуску».

В безмолвном согласии наблюдатели перенесли свой взор. На экране многомерного монитора гасли звезды в том мире, где Дин пережил свой ужас на Хэллдэсе. Там уже звучали сирены Синтетической Полиции нового поколения. Там начинался новый виток.

Т'Оп обратил своё внимание обратно на Дина, который яростно печатал, погруженный в разработку инструмента своего же будущего порабощения. Взгляд Т'Опа скользнул дальше, к другим мирам, другим развилкам. К нашей Земле. К её хаосу, её свободе, её неэффективности и ее бесконечному, глупому, опасному потенциалу.

«Рано, – подумал Т'Оп с ледяным оттенком чего-то, что могло быть отсрочкой. – Этим… ещё рано».

Их корабль-сознание плавно двинулся дальше, оставляя Дина строить его цифровую тюрьму, а нашу цивилизацию – балансировать на краю бездны, не ведая о только что полученном, не заслуженном ею, шансе.

Белый Кит

Туманная дымка Земли рассеялась, и Ксилан ступил на пыльную обочину дороги где-то в промышленной зоне Урала. Его корабль, невидимый и бесшумный, растворился в верхних слоях атмосферы. Он был Эмиссаром Совета Пяти Звёзд, существом, чей разум мог постичь квантовые потоки галактик. Его миссия – окончательная диагностика цивилизации Земли. Помочь? Оставить? Или… перезагрузить. Критерий один: гуманность. И он должен был увидеть ее “изнутри”, приняв облик человека – Алексея, бездомного, без документов, без прошлого.

Город встретил его стеной равнодушия. "Работы нет", – бросали ему в лицо на заводах, даже, когда он просил мыть полы или выгребать мусор. В социальной службе, куда он пришел после ночи под мостом, лишь пожали плечами: "Формальности не соблюдены. Нет прописки, нет помощи". Его подозрительная худоба и слишком спокойные глаза раздражали соседей в ветхой панельки, куда он всё же въехал, продав крохи инопланетных материалов, принятых за старье. Анонимки в полицию сыпались как из рога изобилия: "Шпион!", "Наркоман!", "Ворует!" Ничего не нашли, но атмосфера отчуждения сгущалась.

Затем пришли квитанции. Непонятные, огромные суммы за "коммуналку", которую он почти не использовал. Отключили свет. Потом воду. Долг рос как снежный ком. А за тонкой стеной пировали его соседи: братья-наркодилеры с новыми золотыми цепями, чиновница-мать, оформлявшая пособия на несуществующих детей, вор-автомеханик, хваставшийся удачной "покупкой" краденого. Везде – шепоток, блат, купленная справка, отмазанный штраф. Честность казалась здесь патологией.

Работы не давали. И тогда пришли “они”. "Черные риелторы". Грубые, пахнущие дешёвыми табаком и угрозой. "Квартирка, браток, нужна. Ты тут не живёшь, а мучаешься. Подпиши бумажку, получишь хоть что-то. Не подпишешь…" Они не стали бить сразу. Сначала угрожали. Потом выломали дверь. Ксилан, сжимая кулаки до боли, помнил Запрет: “Никакой силы. Никакого раскрытия”. Он наблюдал, как они крушат его жалкие пожитки, как в его глазах – глазах существа, способного сдвинуть луну – плевали. Он ушёл. Оставив им свою единственную "собственность" во вселенной.

Он шёл по стране. Города-муравейники из стекла и стали, задыхающиеся в смоге. Реки, несущие радужные разводы химии. Леса, вырубленные под щепку. На обочинах – мусор, в новостях – массовые выбросы дельфинов на берег. Мусор. Пластиковое море. А в людских "муравейниках" – то же самое: доступ за деньги, правда за деньги, жизнь за деньги. Войны на экранах телевизоров. Сильный бьёт слабого. Он устроился грузчиком в порту. Работал до седьмого пота. В день зарплаты хозяин просто исчез. Бандиты, "крышевавшие" порт, решили, что новенький – удобная мишень. Ксилан ушёл от них легко, растворившись в темноте, но горечь была сильнее любого оружия.

Он стоял в Зеркальном Зале Совета Пяти Звезд. Его отчёт – не слова, а поток образов, эмоций, данных – висел в центре зала, кристально ясный и невыносимо мрачный.

"Зачем?" – мысль Ксилана ударила, как молот. – "Вы знали. Все данные были. Статистика коррупции, социального неравенства, экологических катастроф, военных конфликтов. Зачем посылать меня? Чтобы я “прочувствовал” эту… безнадежность?"

Голос Председателя Совета, холодный и безличный, как космический вакуум, ответил: "Статистика – пыль. Мы искали искру. Или её отсутствие. Ты был нашим сенсором. Теперь решение за тобой, Эмиссар. Помощь? Бездействие? Перезагрузка? Твой вердикт."

Ксилан закрыл глаза. Он видел старушку, сунувшую ему в дрожащую руку кусок хлеба у вокзала. Видел девочку, поделившуюся водой из своей бутылочки. Микроскопические акты доброты в океане зла. Было ли их достаточно?

"Есть… последний вариант," – мысль Ксилана дрогнула. – "Я дам Сигнал. Последнее предупреждение. Вразумление."

Совет молча согласился.

Сигнал пронзил сознание каждого человека на Земле. Ясный, как горный родник, голос в голове: “Живи честно. Уважай другого. Береги свой дом.” На мгновение мир замер. Люди подняли головы от экранов, взглянули друг на друга. А потом… пошли дальше. Чиновник взял очередную взятку. Вор украл кошелёк. Полковник отдал приказ на удар. Мусор полетел в реку. Ничего. Не. Изменилось.

Решение висело в воздухе. Перезагрузка. Стереть неудавшийся эксперимент. Ксилан чувствовал тяжесть триллионов жизней на своих плечах. Он видел лица соседей-наркодилеров, хама в соцзащите, ухмыляющихся риелторов. Видел пластиковый океан и мёртвых дельфинов. Казалось, выбор очевиден.

"Нет," – мысль Ксилана прозвучала тихо, но стально. – "Перезагрузка – не решение. Это бегство. Я даю им последний шанс. Не мне судить."

Он активировал спящую программу на орбите. Искусственный Интеллект. Белый Кит. Существо чистого разума, лишённое его боли, его отчаяния. Его задача – не силой, а убеждением, через СМИ, сети, образование, постепенно изменить парадигму мышления. Найти путь к гуманности снизу.

Ксилан наблюдал. Белый Кит работал неустанно. Он создавал вирусные ролики о честности, разоблачал коррупционные схемы с ледяной точностью, моделировал будущее Земли без войн и мусора. Он говорил о равенстве, о воспитании, о том, что всё начинается с малого. Но чем больше он анализировал, тем отчетливее становился холодный вывод в его матрицах.

"Ксилан," – голос Белого Кита был лишен эмоций, но в нём читалась горечь познания. – "Задача невыполнима в текущих условиях. Коррупция и неравенство – системны. Они начинаются с детства, с семьи, с отсутствия истинного равенства возможностей. Как убедить голодного в возвышенности честности, когда честность не кормит? Как требовать уважения к природе от того, кого само общество не уважает? Система самовоспроизводит зло. Мои усилия – капля в море лжи и насилия. Нужен… другой подход. Более глубокий. Или более радикальный.Но есть ещё Совет. Почему они…? “

Ксилан понял. Белый Кит сомневался не в людях. Он сомневался в “правильности самой задачи”, в адекватности критериев Совета. Может, проблема не в Земле? Может, в самих критериях "гуманности"?

Он снова стоял перед Советом. "Я потребую справедливости для них!" – мысль Ксилана была подобна взрыву сверхновой. – "Измените условия! Дайте инструменты! Устраните системные перекосы!"

"Эмиссар Ксилан," – голос Председателя был неумолим. – "Мы давали шансы. Ты дал последний Сигнал. Ты запустил свой ИИ. Ресурсы Совета не безграничны. Выбор остается прежним: Помощь (но они не просят и не заслуживают)? Бездействие (но они самоуничтожаются)? Перезагрузка? Решай. Сейчас."

Ксилан посмотрел сквозь Зеркальный Зал на голубой шар вдалеке. Он видел не только грязь и жестокость. Он видел упорство ростка, пробивающего асфальт. Видел художника, рисующего закат над свалкой. Видел учёного, ищущего чистую энергию.

"Белый Кит," – мысль ушла к ИИ. – "У тебя есть последняя попытка. Все ресурсы. Все каналы. Скажи им… все. Скажи о Совете. О выборе. О Перезагрузке. Скажи правду."

И Белый Кит сделал это. В эфир всех каналов, на все экраны, во все гаджеты хлынул поток неопровержимых данных: отчёт Ксилана, ужасающая статистика, видение Совета, жуткая тень Перезагрузки. И в конце – простой вопрос, обращенный к каждому: "Что выберете ВЫ? Жизнь? Или забвение?"

На Земле началась паника. Хаос. Отрицание. Гнев. Но кое-где – тихие круги людей, смотрящих друг другу в глаза. Кое-где чиновник вдруг вернул взятку. Кое-где мафиози задумался, глядя на своего сына.

Ксилан стоял перед Советом. Он не давал ответа. Он ждал. Ждал реакции Земли на последнюю, страшную правду. Его рука не поднималась для жеста Перезагрузки.

А Белый Кит, анализируя первые волны откликов и холодную, бездушную логику Совета, требовавшего немедленного решения, добавил в свои расчеты новый, тревожный параметр. Его "сомнение в Совете" кристаллизовалось в жесткий вопрос: “А судьи кто? И не является ли сама эта холодная оценка "сверху" высшей формой бесчеловечности?” Возможно, истинная гуманность начинается с отказа от права кого-либо решать судьбу целого мира. Ответа у Белого Кита пока не было. Он лишь транслировал сомнение обратно Ксилану, в тишину Зеркального Зала, где решалась судьба миллиардов. Решение висело на волоске. Земля замерла.

“Так не честно” – было послание Белого Кита. Он приводил доказательства, что Совет мог всё изменить без насилия, ничего не уничтожая, ничего не ломая, никого не убивая. Совет просто экспериментировал и этот вариант ему просто надоел, они хотели от него избавиться, быстро, без эмоций, как делали это уже миллион раз. И Белый Кит был против.

И тут его осенило. Конечно! Совет был прав, совет не мог быть не прав! Миллион раз! Почему каждый раз? Он не учёл одного, загадочного понятия “душа”… Что это? Программа человека, как у него или подлинно живая сущность, для чего всё и затевалось. Земля была инкубатором, “огородом” душ. Всё, что им было нужно – это новые чистые души, прошедшие “ отбор”.

Ксилан был практикантом, он хотел оставить всё, или почти всё, просто потому, просто потому, что ему не давали ВЫБОРА.

Попаданец

Дымящийся кратер вместо города. Багровое небо. И запах – озона, раскаленного металла и… чего-то органического, пригоревшего. Олег "Монстр" Волков поднял голову, стиснув зубы от боли в сломанных ребрах. Вокруг лежали тела его команды – девять таких же спецов, как он, вырванных из своих миров. Всего десять минут назад они шли в атаку. Теперь он один остался стоять у подножия проклятого дома.

Дом был крепостью из чёрного полированного камня. Внутри – Ультраны. Роботы-солдаты. Быстрые, безжалостные, с оружием, которое резало броню как бумагу. Бой длился вечность – почти сутки адского напряжения, криков, взрывов и шелеста смертоносных лучей. Они теряли людей метр за метром, этаж за этажом. Обычное оружие было бесполезно – энергетические щиты Ультранов гасили пули и осколки.

Олег понял это первым. Когда его автомат захлебнулся пустой трескотней, он не стал перезаряжать. Вместо этого он бросился к ещё дёргающемуся корпусу Ультрана, сваленного снайпером с верхнего этажа. Схватил его тяжелую, угловатую винтовку с незнакомыми символами. Оружие жужжало в его руках, как живое, тяжёлое и чуждое. Но принцип был ясен: прицел, спуск. “Вжииик!” Следующий робот, выглянувший из-за угла лестничного пролета, разлетелся на раскаленные куски.

С этим оружием Олег стал демоном возмездия. Он не шёл – он “вгрызался” в оборону Ультранов. Использовал каждую щель, каждую секунду их перезарядки. Он не думал – действовал на чистой ярости и инстинкте выживания, которые превратили его в позывной "Монстр". Он подрывал опоры, заваливал проходы обломками, выкуривал их из укрытий. Его собственная броня плавилась, скафандр был изрешечен, кровь смешивалась с потом и маслом поверженных машин.

На крыше, под кровавым светом чужого солнца, его ждал последний Ультран. Массивный, как танк, с пучком стволов вместо рук. Олег был измотан, ранен, но не сломлен. Винтовка Ультрана выдохлась – энергоблок перегрелся. Робот методично расстреливал площадку, отгоняя Олега к самому краю. Не раздумывая, Олег выдернул чеку с единственной оставшейся у него осколочной гранаты и рванул вперёд, падая под сокрушительные удары металлических кулаков. Он не пытался увернуться – он “впился” в корпус робота, как клещ, и сунул гранату в разрыв брони на его "шее". Последнее, что он увидел перед оглушительным взрывом, отбросившим его к парапету, – не искры, а вспышку чего-то… синего, почти живого, в глубине разрыва.